Обсидиановая бабочка Ицпапалотль

Глава 19. Дереликт

В кают-компании уже десять минут царила полная тишина. Собравшись вокруг стола, все рассматривали вращающееся трёхмерное избражение какой-то уродливой конструкции, словно собранной из деталей «Лего». В разные стороны от этого нагромождения тянулись антенны, локаторы и кривые трубы. Судя по циферкам, обозначающим масштаб, конструкция имела внушительные размеры.

Боцман прокашлялся, выдернув остальных присутствующих из раздумий.

— Телетрансляционный трансзунный мигратор класса «Йормунганд». Охренительно большая дурында, не правда ли?

— Это и есть «Мария Ауксилидора»? — повернулся к нему Алик.

— Нет. Это схема «Нектона» — экзокрафта-побратима «Ауксилидоры». Они практически идентичные.

— Действительно, здоровенная хреновина.

— Примерно как тридцать «Одалисок». Не мудрено. Эти посудины создавали для перевозки большого количества людей. Причём с комфортом. Это снаружи они такие уродливые. Внутри там всё по-другому, ты уж мне поверь. «Йормунганды» в своё время были как океанские лайнеры для трансляций в эфире. Ещё их использовали для колонизации новых зун. Потом нужда в них отпала, когда научились делать нормальные миниатюрные экзокрафты, способные транслироваться в КВ-диапазонах. Постепенно, медленные УКВ-шные миграторы остались в прошлом. «Марию Ауксилидору» сумасшедший сектант Гало купил если не у старьевщика, то уж точно в каком-нибудь музее. Не удивительно, что обычный криптошторм раздолбал эту старую рухлядь в щепки.

— А с координатами что? — спросил Дементьев.

— Тут Лиша оказалась права, — ответил Боцман. — То, что вам скинули на инфоком — деза чистой воды. Здесь указаны координаты одного из имплицитных потоков. Экзокрафты класса «Йормунганд» транслироваться туда просто не способны технически. Диапазон другой. То есть «Марии Ауксилидоры» там не может быть от слова «совсем».

— А вдруг её модернизировали? — предположил Фархад.

— А смысл? Дешевле купить десяток новейших экзокрафтов, нежели возиться с этой кучей хлама, — усмехнулся Боцман. — Нет. Координаты на инфокоме Алика — полная туфта. А вот здесь (он показал извлечённую и очищенную пластину) — записано кое-что действительно интересное. Информации слишком много, но я быстро нашёл необходимую. Единственное, о чём вам не наврали, так это о том, что банда магистра Гало, почуяв запах жареного, действительно зафрахтовала «Марию Ауксилидору» и смылась. Вот только причиной их бегства послужила вовсе не Ицпапалотль, а Лиша! Эти негодяи узнали, что она напала на их след, и решили увести её подальше от своей новой богини.

— Вот так дела, — приосанился Алик. — Кстати, а где Лиша?

— Сказала, что ей нужно переодеться, — фыркнул Фархад.

— Ждём новый образ? — Дементьев улыбнулся ему, но капитан на шутку не отреагировал, сохраняя мрачное выражение лица. — Ты в порядке, дружище?

— Я? — капитан не ожидал, что разговор переключится на него. — А что? Я так. Всё в норме.

— Да я же вижу, что нет. Ты с начала трансляции такой смурной. Вместо того, чтобы радоваться, что мы успели смыться от сумеречной облавы.

— Успели? — Фархад язвительно крякнул. — Да нет, брат, мы не успели. Там, на Девоне, нас прижали окончательно.

— Но мы ушли! — не понимал его запоздалого отчаянья Алик. — Ты сумел нас вытащить. И ты — герой! Порадуйся же хоть чуть-чуть!

— Я не сумел, братан! Понимаешь? В этот раз всё — полная жопа! Нас полностью заблокировали ещё когда Боцман тебе звонил и с того момента я перебирал все каналы, все шлюзы — ни одного чистого. Всё было забито! Никогда не видел такой тотальной блокировки! Даже на Тейлор-Тауне такого не было! Они нас поймали. А потом вдруг отпустили…

— То есть, как «отпустили»? Фархадик, ты бредишь.

— Клянусь матерью, брат! Я по десять раз просканировал все частоты. Всё забито! Всё засрано! — Фархад стукнул кулаком по столу. — А потом вдруг одна единственная частота освободилась. Именем Аллаха готов поклясться, что она тоже была закрыта! Но когда вы с Лишей вернулись, кто-то открыл нам её! Через неё мы и ускользнули, понимаешь, да?

— По-моему ты слишком всё драматизируешь. Возможно сумеречники прощёлкали одну из частот, возможно оставили её для себя. Может тебе просто Аллах помог, в конце концов.

Фархад обиженно отвернулся.

— Нам просто дико повезло, вот и всё, — Алик подошёл и похлопал его по плечу. — Всё в порядке.

— Нет здесь везения. Нас выпустили. Понимаешь? Вот так прихлопнули, а потом один пальчик приподняли. Зачем это было сделано? Они так не делают. Это ненормально.

— Действительно. Если они охотятся за нами, тогда зачем отпускают? — подключился Боцман.

— Я не знаю, мужики, — развёл руками Алик. — Если вы говорите, что это случилось когда мы с Лишей вернулись, возможно это опять её проделки. Она нас уже один раз вытаскивала у них из-под носа. Возможно и сейчас тоже она подсуетилась.

— Я к этому не причастна, — послышался голос Лиши.

Все повернулись ко входу. Теперь Лиша выглядела как обычная девушка с чёрными волосами и в таком же чёрном платье.

— Слава богу, теперь ты не мультяшная, — усмехнулся Алик. — А по какому поводу траур?

— Если не ты, тогда кто? — пропустив его слова, задал вопрос Фархад.

— Они сами, — услало вздохнула та и заняла место между ним и Аликом.

— Это очень плохой знак. Я теперь спать не смогу…

— Успокойся. То, что случилось — действительно очень странно. Сумеречники не из тех, кто любит играть в «кошки-мышки». Если они нас выпустили, значит они нас вовсе и не ловят.

— В Тейлор-Тауне я бы такого не сказал, — парировал Фархад.

— Значит это другие сумеречники. У них много подразделений, каждое из которых отвечает за что-то своё. Или вы думаете, что они гоняются за нами всем скопом?

— Почему ты думаешь, что они пришли не за нами? — спросил Боцман.

— Они убивали всех подряд. Безусловно, мы предоставляем для них определённую ценность, но вырезать целую колонию, чтобы добраться до нас — это нонсенс, — спокойно ответила Лиша. — Сумерчный Корпус так не действует. Даже если оперсостав входит в контакт с посторонними лицами, то лишь для того, чтобы получить от них информацию. Если интереса для следствия субъекты не представляют, то с ними вообще любой контакт исключается. Не говоря уже про тотальную нейтрализацию. Алик подтвердит, как бывший сумеречник.

— Ты — сумеречник? — в один голос спросили у Алика Фархад и Боцман.

— Не парьтесь, ребят, — улыбнулся тот. — Я уже давно на дембеле.

— Ну ни хренашки! — Фархад стукнул себя по коленям. — Я конечно думал, что дела у нас плохи, но оказалось, что они — ещё хуже! То есть, мы возим с собой настоящего сумеречника, а ты даже не посчитала нужным поставить нас в известность?!

— Во-первых, он — не полноценный даркен, а гибрид, полукровка. К тому же, компульсивный эксайлер. Выбракованный элемент, — равнодушно произнесла Лиша. — А во-вторых, какая разница: довела бы я это до вашего сведения, или нет? Вы бы отказались от нашей миссии?

Фархад взглянул на Боцмана. Тот твёрдо покачал головой.

— Боц, с нами рядом сидит сумеречник! Пусть и списанный, но это чёртов шайтан-сумеречник! — воскликнул капитан.

— Ну и что? — буркнул тот. — Я тоже в шоке, если честно. Уф-ф… Алик, и вдруг сумеречник. Но, как оказалось, и сумеречники могут быть хорошими ребятами, ведь так, Алик?

— Да я и сам до сих пор не могу свыкнуться с этой мыслью, — ответил тот. — Всю дорогу считал себя человеком, а тут вдруг бац — и память вернулась. Не вся пока что. Но по крайней мере теперь помню, как служил в Сумеречном Корпусе.

— И жрал людей, — злобно кивнул Фархад.

— Не людей! А кукол, — холодно осадил его Алик. — И прошу больше такого при мне не произносить! Я стоял на страже человечества до той минуты, когда меня… Ну не важно.

— Ребят, ребят, — вступился Боцман. — Только давайте не будем накалять обстановку. Алик пока что ни разу не «проштрафился». Нам не в чем его упрекать. А то, что было в его прошлой жизни… Да мало ли? У нас у всех есть моменты, которые лучше не вспоминать. К тому же, иметь в экипаже настоящего сумеречника — это большое подспорье.

— Ну-ну, — язвительно мотнул головой Фархад.

— Так вот почему ты бессмертный, — сказал Боцман Алику.

— Как выяснилось — не совсем, — ответил тот.

— А мне теперь стало понятно, почему нас выпустили. Не хотели цеплять своего, — глядя в потолок констатировал капитан.

— Ошибаешься, — Дементьев вздохнул. — Не хотели бы цеплять — не стреляли бы по мне. А стреляли они, на минуточку, не с этих пукалок (Алик кивнул в сторону прислонённой к стене винтовки), а со штатных РН-17 «Укротитель», тактическим боеприпасом БВТ-9/40 с элементом вортексной деструкции. Дрянью, способной завалить не только человека, но и сумеречника. Я покажу, как эта замечательная пулька действует.

Взяв со стола карандаш, Алик, провожаемый взглядами трёх пар глаз, прошёл в угол и остановился под паутиной, сплетённой в углу пауком, проникшим на «Одиалиску» в Девоне. Сейчас паучок, размером с мелкую монетку, валялся на полу мёртвый, очевидно, не перенеся длительного кислородного голодания.

— Вот, холера! Когда он успел паутину наплести? — воскликнул удивлённый Боцман. — И ведь смог пролезть через атмосферный барьер, сволочь настырная…

— Смотрите, — Алик поднял руку с карандашом, указав на паутинное кружево. — Представьте, что это наша энергетическая структура. Здесь всё объединено, взаимообразно. По этим нитям бегут энергетические импульсы. Они циркулируют по нам, распределяются и переходят из одних — в другие. Это конечно грубый пример, но для понимания самый наглядный. Если взять вон ту винтовку и выстрелить сюда, то пуля попадёт вот так, — он воткнул карандаш в паутину, чуть в стороне от её центра. Паутина порвалась и тут же налипла на острие, после чего, Алик выдернул карандаш обратно, проделав в ровном кружеве некрасивую и большую, рваную дыру с колышащимися по краям лохмотьями нитей. — Представим, что карандаш прошёл паутину насквозь — получилось бы примерно то же самое. Уродливая дырка. Что происходит с энергетической структурой? Связи рвутся, циркуляция нарушается. А вот здесь — по краям дырки, начинается энтропийный отток энергии. Она выходит как воздух из дырявого мяча. Это примерный аналог кровотечения для материальной формы. Но там энергия выступает основным движителем регенерации. Здесь же ничто не блокирует энергорасход, а восстановительные процессы крайне незначительны. Если пробоина маленькая — шанс восстановиться есть, но если она вот такая большая — то всё, вы обречены на быстрое затухание. У сумеречников в этом аспекте есть плюс. Их природа позволяет регенерировать энергетическую структуру так же эффективно, как и материальную. Поэтому меня не так-то просто убить подобным оружием. Но вот оружие сумеречников действует иначе. Глядите, как работает вортексная деструкция.

Алик опять воткнул карандаш, на этот раз уже в центр паутины, после чего начал быстро вращать его вокруг своей оси, наматывая нити, словно пряжу на веретено. И очень скоро вся сеть оказалась намотанной на карандаше.

— Понимаете теперь? — Дементьев бросил карандаш обратно на стол. — Эта дрянь не даёт шансов. Никому. А они стреляли прямо по мне. Если бы не дверца броневика, я бы сейчас с вами не разговаривал. Так на чьей стороне были те ребята? Неужто на моей?

— Всё в порядке, Алик, — поднял руки Боцман. — Мы тебе верим. Я тебе верю. Нужно будет привыкнуть к соседству сумеречника. Но думаю, это не проблема. А проблемы у нас с вами совсем иного рода. И решать их нужно совместно.

— Золотые слова, Боц, — через зевок произнесла Лиша. — И отличная лекция, Алик. Но у нас действительно есть дела поважнее. Информация, которую пытался спасти Гало, осталась пылиться на «Марии Ауксилидоре». Настоящие координаты древней развалюхи у нас есть. Будем надеяться, что на этот раз действительно верные. Однако, судя по размерам, лохань просто до неприличия здоровенная. И где конкретно во всей этой груде псевдометалла запрятаны сведения о приходе Ицпапалотль — нам не известно. Сколько времени уйдёт на их поиск? А мы и так уже выбились из графика.

— Как раз в этом-то я проблемы и не вижу, — заулыбался Боцман и снова показал пластину, извлечённую из суларитского черепа. — Вот эта вещица — не просто хранилище. Но ещё и ключ. У неё есть порты для подключения к компьютеру. Устаревшие ещё при царе Горохе, но тем не менее. Это значит, что при помощи неё мы сможем открыть бортовой компьютер «Ауксилидоры», и легко отыскать то, что нам нужно по ключевым запросам на пластине. Сулариты конечно хорошие прятальщики, но всё же «хвосты» для поиска оставили, чтобы самим потом, если что, найти всё, что надо, быстро и без танцев с бубнами.

— Это хорошо, но нужный терминал компьютера в этом лабиринте тоже так просто не сыщешь, — воодушевилась Лиша.

— Да он там один! — Боцман рассмеялся. — Представляете, на такой здоровенной дуре всего один бортовой компьютер! Даже на «Одалиске» их три. А тут — один. Потому что конструкция древняя, технологии…

— Где? — привстала Лиша, жадно сверкнув глазами.

— Где-то вот тут, — Боцман ткнул в нутро голограммы обмотанным паутиной карандашом. — Над центральным процессорным блоком. Между охладительными камерами.

— Чудненько. Наконец-то хорошие новости. Ну что ж, Фархад, готовься к новому прыжку. Какой там у нас сектор на этот раз?

— Мельхиоровая гавань, — ответил за капитана штурман. — Это в Диометрическом сегментариуме. Там почти нет обитаемых зун.

— Давайте-давайте, парни, занимайтесь, — подгоняла их Лиша.

Фархад встал со стула и пошёл к выходу, ворча себе под нос, — «сумеречник. Коссома. У меня на борту сумеречник. Вот до чего докатился…»

На выходе с ним буквально столкнулись Василь и Виктория. И сразу, с порога, заряженный Василь начал тараторить, — «мы требуем объяснений! Куда вы нас везёте? Мы что, ваши пленники? Почему мы должны сидеть в закрытой келье?»

— Сегодня мы обнаружили на полу большого паука! — вклинилась девушка. — Правда дохлого, но я напугалась!

— Он мог быть ядовитым! — вторил ей парень.

— Вот, блин, подобрали на свою голову, — Алик провёл рукой по своему лицу. — Чего вы хотите?

— Мы хотим, чтобы нас тоже посвящали в дела! Почему мы ничего не знаем о ваших планах? Мы вам не пленники!

— Если бы вы были пленниками, то сидели бы в трюме, связанные по рукам и ногам и с кляпами в зубах! Хм, кстати, Боц, а неплохая идея. Можно это реализовать?

— Можно их просто выкинуть в чистый эфир, — ответил здоровяк.

— Не пытайтесь отвертеться дурацкими шуточками! — Василь погрозил ему пальцем.

— Молодёжь. То, чем мы занимаемся — не вашего ума дело, — отрезала Лиша. — Как только мы найдём обитаемую зуну, оставим вас на ней и делайте там что хотите.

— Вы не можете решать за нас, — совсем неуверенно пропищала Виктория.

Лиша одарила её таким жутким взглядом, что девушка тут же юркнула за спину своего кавалера.

— Боц, — Лиша перевела взгляд на штурмана. — Я кажется попросила вас с Фархадом готовиться к трансляции.

— А-а, ну да, да, — подскочил тот. — Вот, холера, ну и взгляд. Лучше поскорее убраться отсюда. И вам, детки, лучше судьбу не испытывать.

Парочка шеметом выскочила из кают-компании. А за ними протопал Боцман. Алик и Лиша остались одни.

— Пфффф, — девушка выпустила воздух из лёгких и уронила голову на стол.

— Ну что, коброчка, свернула свой капюшон? — спросил Алик. — Давай-ка успокойся. Наши пассажиры конечно заслуживают лёгкой порки, но так их пугать было излишне. Даже я от твоего взгляда почувствовал детородный орган около своей задницы. А Боцман видела как вылетел?

— Да заткнись ты, не тараторь, — очень устало произнесла Лиша. — Трындишь без остановки. Всё-таки ты мне больше нравился молчаливым сухарём…

— Зачем ты рассказала ребятам про то, что я был сумеречником? — серьёзно спросил Алик.

— Ну рассказала и рассказала, — та зевнула. — Всё равно они бы узнали. Лучше сейчас, чем потом. А ты что рассказал Ал Эладу?

— Ты о чём? — насторожился Дементьев.

— А то ты не знаешь? Ал Элад связывался с тобой там, в броневике, когда мы возвращались на «Одалиску». Он что, больше мне не доверяет?

— А-а, ты про это, — Алик понял, что увиливать тут бессмысленно, и Лиша всё знает. — Нет, он этого не говорил. Просто ты была занята и…

— И что он тебе велел? Чтобы присматривал за мной? Останавливал от необдуманных поступков?

Алик развёл руками, выпятил нижнюю губу и кивнул.

— Ох, Ал Элад, — Лиша зарылась пальцами себе в волосы. — Каждый раз одно и то же.

— Я думаю, что он беспокоится о тебе.

— Беспокоится обо мне? Х-хех! Он беспокоится о себе. Боится, что я его подставлю. Поймают меня, и выйдут на него. Он взялся за такое грандиозное дело, а сам до сих пор не желает нести за него ответственность. Тот случай, когда хочется усидеть на двух стульях. Разобраться с грязной задачей, при этом не замарав рук.

— Да и чёрт с ним, с твоим корешем-ангелочком. Фархад, по твоей милости, меня теперь на дух не переносит, — перевёл разговор Алик. — Считает шайтаном. Чудовищем-людоедом.

— А тебе не фиолетово? — не поворачивая головы, Лиша приоткрыла один глаз. — Меня он тоже считает дьяволицей, и что мне теперь, повеситься? Мы зашли слишком далеко, и соскакивать ему уже поздно. «Нравится, не нравится — спи моя красавица». Изволь принять и терпеть компанию ангела-ренегата и экс-сумеречника-самоубийцу.

— Тебе может и всё равно, а я дорожу отношениями. У меня никогда не было друзей. Не знаю, почему. Даже в человеческую бытность я был один. Может быть что-то скрытое внутри отворачивало от меня людей, но по-настоящему подружиться у меня ни с кем не получалось. Разве что в армии удалось повстречать хороших ребят. Но и там мою зарождающуюся дружбу зарубили на корню. Я стал сумеречником. А в Сумеречном Корпусе дружба — редкое явление. Товарищество — да. Но не дружба. Хотя, не исключено, что причина была во мне, и просто я сам всех там бесил. Своими успехами, своей примерностью, своей дотошностью. А я ведь просто старался делать свою работу правильно, достойно. Теперь это уже не важно. А важно то, что здесь — в мире безумной эклектики, я наконец-то смог найти тех, кого могу с уверенностью назвать своими друзьями. И Фархад — один из них. А ещё Боцман, старый Василий и ты, Лиша. С вами я чувствую, что уже не один. С вами мне комфортно.

— До поры, до времени, — ответила Лиша. — Дружба — это замечательное чувство. Но очень рискованное. Особенно в нашей ситуации. Чем ближе и дороже друзья — тем страшнее их терять. Я сама такого страха не испытываю. Рассуждаю, основываясь на анализе человеческих характеров. Для меня потеря Фархада с Боцманом станет всего лишь негативным отчётом в послужном списке. Статусным ущербом, без эмоциональной привязки. И хоть я научилась симулировать эмоции и чувства, испытывать то, что испытывают люди, я не умею.

— А как же склонность к самопожертвованию? Неужели она возможна без эмоциональной подоплёки?

— Возможна, когда решаешь определённую задачу и стремишься выполнить её любой ценой. Ты не подумай, что Фархад, Боцман, Василий и ты — мне безразличны. Так утверждать тоже неправильно. Вы важны для меня. Важны для моей настоящей миссии, и важны для моих будущих миссий. Пока вы мне важны — я вас защищаю. А важны вы мне будете всегда, пока не отвернётесь от меня. Это можно назвать моим аналогом дружбы. Просто потребность в вас я испытываю совершенно по-иному. Не как ты.

— Я тебя понял, — кивнул Алик. — Хоть мне и кажется, что ты лукавишь.

Лиша ничего не ответила и выключила голографическую схему.

Ицпапалотль восседала в тронном зале, утопая в такой роскоши, какая, пожалуй не снилась даже самым искушённым владыкам по обе стороны сумеречной фаты. Новая повелительница не была настолько тщеславной, и использовала эту показуху исключительно для того, чтобы произвести максимальное впечатление на своих гостей. А гости действительно были важные. Но только там, у себя дома. В Тамоанчане же они не представляли из себя ровным счётом ничего. Впрочем, и Тамоанчан был не настоящим. Ведь Ицпапалотль не настолько глупа, чтобы приглашать визитёров в свой секретный, недостроенный мир. Для этой цели был специально воздвигнут небольшой муляж Тамоанчана, а конкретно — дворец с одним единственным залом, куда гости были доставлены окольными путями, дезориентированные и «слепые». Сама же хозяйка решила поразить их богатством своего одеяния. Платье с открытыми плечами, усыпано драгоценностями. Огромная корона, с торчащими в разные стороны лезвиями, словно лучами восходящего солнца. Шикарные перстни, ожерелье, серьги. Всё это блистало и сверкало так ярко, что гостям приходилось щуриться.

По заранее оглашённому этикету, каждый гость должен был подползти к трону на четвереньках, после чего поцеловать роскошную туфлю своей новой королевы. И они старательно это проделывали друг за другом. Эта выдумка была реализована сугубо для развлечения, и Ицпапалотль с трудом сдерживала смех, глядя как эти бочонки в элегантных костюмах, пыхтя и покрякивая, ползут к ней по длинному бархатному ковру, словно упитанные морские свинки. Кровь приливала к их головам, они краснели, пускали слюни и отдувались. Но исправно следовали навязанному этикету. Пусть знают, кто их хозяйка.

Когда формальности были учтены, появились слуги со стульями и установили возле каждого гостя. Изначально Ицпапалотль планировала, чтобы они всю беседу провели на коленях, но потом решила, что это уже перебор. Она и так их достаточно унизила, поставив на место. Излишнее уничижение только испортит деловой разговор. Это оказалось верным решением. Пришедшие заметно воспряли духом, когда им разрешили сесть. Слева-направо сидели Мило Дрэхэм, Чон Джу, Благовест Гордеев, Абрахам Шлеер, Стефан Клэндербинг и Джузеппе Карлини. Одни из самых богатых жителей ноосферы. До сих пор они плевали на всех, кто ползал ниже их уровня. Теперь им самим пришлось поползать. Но они особо и не расстроились. Капля унижений была ничем в сравнении с великолепием богатств, которые сулило им новое партнёрство.

— Я приветствую вас, господа, прибывшие из Мааса, Сирона и Эстерата, в мой прекрасный Тамоанчан. Не вызывало ли ваше путешествие неудобств? Не были ли мои слуги грубы и непочтительны к вам?

Гости переглянулись. Самым смелым оказался поднявшийся со стула Клэндербинг.

— Уважаемая… Кхм… Простите. Великая… Величайшая госпожа Ицпапалотль, — он сделал осторожную паузу, опасаясь, не обиделась ли та на его неловкость. — Мы приняли Ваше приглашение с огромным… С огромной радостью! Путешествие было немного у-у… Немного у-у-у… Утомительным. Но это не страшно. Мы понимаем Ваши опасения, Вашу предосторожность. Это разумно. А-а, ваши слуги… Ваши слуги были деликатны и-и… В общем, претензий нет.

— Это хорошо… Ну что ж? Вы в курсе моих требований. Вас ведь поставили в известность?

Гости дружно закивали.

— Тогда повторяться не вижу смысла. Вы здесь, чтобы дать мне ответ лично. И закрепить наш договор юридически. Если есть вопросы, я готова на них ответить.

— Почему Вас интересуют исключительно энергобонды? — спросил Гордеев. — Есть немало инструментов, которые на данный момент более надёжны и менее волатильны.

— Я приобретаю только то, что имеет натуральную энергетическую форму. Эрзац-имущественные эквиваленты меня не устраивают. Вы сами прекрасно знаете, что в этом мире нет ничего дороже энергии, потому что из неё состоит всё. Даже вы. Даже я, — говоря это, Ицпапалотль рассматривала свою руку. — Только энергия имеет значение. Это альфа, это омега. Это жизнь. Для вас это странно, потому что общедоступно. Ведь в бизнесе большую ценность имеет то, что труднее добыть. Зачем продавать воздух, если его всем хватает с избытком? Но продавать его можно. И нужно. Сначала над вами посмеются, потом ужаснутся, и наконец — выстроятся в очередь, чтобы его купить. За огромные деньги, отталкивая друг друга от прилавка. Потому что жить без воздуха, оказывается, нельзя.

— Кто же его отнимет?! — воскликнул Чон Джу.

— Я, — ответила Ицпапалотль. — Разумеется, воздух — это всего лишь метафора. Я же собираюсь контролировать нечто большее. Основу основ. Ноосфера состоит из энергии. И эта энергия будет подчинена мне.

— Это очень смелое заявление, — аккуратно кашлянув, произнес пожилой Шлеер. — Но, простите, какая нам выгода от этого предприятия?

— А ваша выгода реализуется в том, что вы будете обретаться при мне. Кормиться с моего стола. И что самое важное, для вас, останетесь живы.

Бизнесмены мрачно молчали. Было видно, что внутри у них всё клокочет, но никто не смел противиться опасной даме. Никто, кроме Карлини. Поёрзав на стуле, словно крышка чайника, закипающего на плите, он всё-таки не выдержал.

— Синьорина Ицпапалотль. Не кажется ли Вам, что ультиматум — это не лучшее решение, при заключении договоров? Мы были к Вам более чем почтительны. Ползали перед Вами, словно щенки. Целовали Ваши туфли. И что получили в ответ? Несправедливые угрозы? Шантаж? В конце концов, всему есть предел. И если мы хотим договориться, как цивилизованные люди, то общение нужно строить по иному принципу.

— Ах, извините, сеньор Карлини, я как-то об этом и не подумала, — скорчив виноватую мину, ответила Ицпапалотль. — Ах, как это некрасиво с моей стороны… Да мне плевать!!!

Выкрикнув последнюю фразу, она встала с трона и расправила крылья, до этого сложенные у неё за спиной словно мантия. Переливаясь перламутром, они разошлись в сторону, и гости с ужасном увидели острейшие обсидиановые лезвия, обрамлявшие их. Словно гиганские опахала, эти крылья произвели протяжное «вш-ш-шух!» — обдав присутствующих холодным потоком воздуха, пресыщенного пыльцой, от которой у всех тут же запершело в горле. Крылья обсидиановой бабочки раскрылись так резко, что одно из нижних лезвий чиркнуло по полу и отломилось. Ицпапалотль спокойно присела и подняла его.

— Выбор есть всегда, — произнесла она, пробуя кромку на остроту. — Хотите — принимайте моё предложение. Не хотите — не принимайте. Я оказала вам великую честь. И сейчас лишь предупреждаю о последствиях вашего решения. Тот, кто будет работать на меня — будет жить дальше. Тот, кто откажется — закончит своё бренное существование. Ибо то, что мне не нужно, не должно существовать.

Гости сохраняли траурное молчание.

— Кто-нибудь ещё желает высказаться? — Ицпапалотль обвела присутствующих пронизывающим взглядом. — Господин Клэндербинг, я вижу Вам есть что сказать?

— Я? — встрепенулся тот, застигнутый врасплох. — Н-нет, госпожа, т-точнее, да. Но в несколько ином ключе. И не то, что…

— Слушаю.

Стефан умолк, словно рыба, выпучив глаза, в одном из которых торчал монокль-дисплей.

— Я слушаю, — повторила Ицпапалотль.

— А-а, да дело собственно в том, что у меня есть опасения относительно сроков выполнения такого объёма заказов. И дело вовсе не в нашей прихоти, Вы не подумайте. П-просто обстоятельства. В-вот, господин Шлеер подтвердит. На нас свалилось ст-только проблем за последнее время. М-мы несём к-колосальные убытки. То проклятые террористы, то сумеречники вставляют нам палки в колёса. Чёрную чуму в Маасе только недавно удалось локализовать, но она успела поглотить колоссальную площадь. Антитеррористическая операция пока что не даёт существенных результатов. Это ведь до чего дошло! Один из этих мерзавцев пробрался даже на нашу закрытую конференцию! Усыпил нашу бдительность своими умными речами. И если бы не реакция нашей доблестной Сангинит-Симантерики, кто знает, что бы он с нами сделал?!

— Кто же это был? — без особого интереса спросила Ицпапалотль.

— Преступник! Рекадианский повстанец!

— Его уничтожили?

— Сбежал, паразит, — Клэндербинг опустил голову. — Это они. Они заразили Маас чёрной чумой. А ещё хотели уничтожить правительство. Успели скинуть запрещённую бомбу на Храм Пророчества. Но остальные бомбардировщики были быстро вычислены и уничтожены нашими спецслужбами. Однако потери всё равно чудовищные. Мы вложили огромные средства в борьбу с терроризмом. Был снаряжён огромный экспедиционный корпус для зачистки Рекадии. Этого рассадника повстанческой заразы! Но на месте наши войска внезапно встретили яростное сопротивление местного подполья. Мы давим их в одном месте, а они лезут из другого. Пока что отбить свою собственность досточтимые Шлееры не могут. В настоящее время, контроль над Рекадией на семьдесят процентов в руках сепаратистов. Мы не смогли додавить их, потому что слишком много ресурсов ушло на борьбу с чёрной чумой. А тут ещё и сумеречники подкинули проблем, откуда мы не ждали…

— Да-да-да! — подхватил Дрэхэм. — Вот это действительно удар ниже пояса! С недавнего времени, Сумеречный Корпус начал производить вероломные рейдерские захваты наших зун. Все люди, что живут и работают там — просто исчезают. Вполне вероятно, что они просто уничтожаются. Ни на какие запросы и требования объяснений сумеречники не отвечают. А наши холдинги несут колоссальные убыки, многие разоряются. «Артель Колонна», «Медуза», «Дифракт», «Карбонит» — и это далеко не все жертвы…

— Так, всё, довольно! — вскинула руку Ицпапалотль. — Я просила вас высказаться по существу, а не размазывать сопли. Ваши проблемы меня не касаются. И как вы будете их решать — тоже. Я изложила вам свои требования. Извольте исполнять их в полной мере. Всё. Точка. Вы готовы подписать договор?

— Да, — сдавленными голосами ответили Клэндербинг, Дрэхэм и Гордеев.

Шлеер и Джу только кивнули. Карлини не ответил ничего.

— Тогда подписывайте, — беззвучно спустившись к ним по ступенькам, Ицпапалотль протянула Дрэхэму лезвие.

— Что это? Это вместо ручки? — обливался потом тот. — А где документ? Что подписывать?

— Документ — это ваша судьба. Я заинтересована в вашей преданности. А преданность можно оформить только кровью, — Ицпапалотль провела указательным пальцем правой руки по запястью левой, имитируя вскрытие вен.

— Я что, должен? — зубы у олигарха застучали, он упал со стула — на колени. — Сжальтесь! Помилуйте! У меня дети! Я сделаю всё, что Вы скажете, только пощадите!

— Я должна доверять вам! — оборвала его мольбы обсидиановая бабочка. — А вы должны доверять мне. Подписывайте, господин Дрэхэм.

Обречённо покосившись на бледных коллег, плачущий и икающий Мило, поднёс трясущееся лезвие к левой руке.

— Пощадите, — шептал он. — Сжальтесь. Я не хочу. Пожалуйста.

— Подписывайте! — рявкнула Ицпапалотль, взмахнув крыльями.

Это послужило сигналом к действию, и Дрэхэм послушно полоснул себя по внутренней стороне запястья. Брызнула кровь, и потекла по руке вниз — на пол. Улыбнувшись, Бабочка втянула ноздрями воздух, быстро насыщающийся её вкусным запахом.

— Хорошо, — прошептала она. — Теперь Вы, господин Джу.

Приняв нож, тот насупился. Помедлил немного, а затем, подняв лицо к потолку и оскалившись, издал сквозь зубы протяжный, жуткий рык, на излёте которого резанул себя по руке. Далее было слышно лишь его дыхание, хлюпающее, как велосипедный насос. Которое дополняли лишь тихие стоны скорчившегося рядом Дрэхэма, истекавшего кровью.

— Вы, господин Гордеев.

Благовест взял нож и нервно рассмеялся.

— Глупость какая-то. Что мы делаем? — сотрясался он.

— Вы считаете это глупостью? — Ицпапалотль грозно двинулась на него.

Казалось, что сейчас она выплеснет на заартачившегося бизнесмена всю свою ярость. Но Гордеева спас не выдержавший напряжения Карлини.

— Ко всем чертям это! — воскликнул он, вскакивая и опрокидывая стул. — Я не буду этого делать. Хотите измываться над собой ради какой-то выскочки — дерзайте! А я ухожу! Вам меня не запугать! За мной стоит мощнейшая финансовая империя! Если со мной что-то случится, мой старший сын возьмёт дело в свои руки и отомстит! Мне жаль вас, партнёры! Продолжайте вскрывать себе вены! Отдайте всю свою кровь этой… Всё! Я пошёл.

И он уже собирался покинуть зал. Но почему-то остановился, не сделав и пары шагов.

— Отличная речь, сеньор Карлини, — вслед ему произнесла Ицпапалотль. — Но я не разрешала Вам уходить.

Олигарх выгнулся, поднявшись на носках, словно заправский танцор, выполняющий сложное па. При этом из его широко открытого рта вылетела слюна. Побалансировав немного в таком положении, он крутанулся на месте, будто кто-то его схватил и развернул. Затем, окончательно лишившись опоры, Карлини шлёпнулся на мягкий ковёр, и принялся дрыгаться, как рыба, поймананая рыбаком. Его руки и ноги стали выворачиваться самым противоестественным образом. Кричать он не мог и только сипел, словно из него выдавливали воздух. В итоге, под хруст костей, его тело стало скручиваться, как отжимаемая половая тряпка. Кровь брызнула в разные стороны и стала обильно стекать на пол несколькими струями. Невидимая рука выдавливала из него все соки до тех пор, пока от крупного коренастого человека не осталась бесформенная куча кровоточащей и всё ещё дёргающейся биомассы. Трое оставшихся бизнесменов иступлённо пялились на эту жуткую картину.

— Ну что, господа, — сказала Ицпапалотль. — Теперь вы понимаете, что даёт возможность управлять энергией? Итак, кто за то, чтобы продолжить оформление нашего взаимовыгодного договора? Кто желает избавить себя муками лёгкими от мук тяжёлых?

— Дай сюда! — Клэндербинг попытался вырвать нож из рук Гордеева. — Не хочешь, так дай другим!

— Убери руки! — оттолкнул его тот. — Сейчас моя очередь!

И перерезав себе вены, он в безумном восторге продемонстрировал рану Ицпапалотль.

— Отдай! — Стефан наконец-то завладел ножом. — Я сразу хотел подписаться! Как только сюда пришёл — был готов! Ай!

Кровь брызнула с его пухлой руки и нож тут же перехватил Шлеер.

— Один чёрт — подыхать! — воскликнул он. — Но лучше уж так, чем как Джузи!

— Молодцы, — довольная Ицпапалотль подошла к качающемуся от слабости Дрэхэму, который уже терял сознание. — Теперь наш договор должен скрепиться рукопожатием. Дайте мне вашу руку.

Несчастный Мило из последних сил протянеул ей неповреждённую руку, но Ицпапалотль её не приняла, — «другую, господин Дрэхэм».

Вместо того, чтобы взять его за кисть, она ухватила его за раненое запястье, и бизнесмен тут же воспрял, словно у него открылось второе дыхание. Взгляд просветлел, на губах появилась улыбка. Когда рука девушки со скользким хлюпом отпустила его руку — раны на ней не было и впомине. Мило озадаченно щупал место разреза, надавливал на него, но никаких намёков на повреждение, ни даже малейшей боли он не испытывал. Энергия жизни вновь прилила к его груди, устремилась выше — к голове, и придала какую-то волшебную эйфорию.

— Это чудо. Это чудо, — шептал он.

А Ицпапалотль уже излечила Чона Джу, и тот, молитвенно сложив ладони, склонился перед новой богиней.

— Меня! Теперь меня! — умоляюще тянули руки оставшиеся олигархи, и Ицпапалотль, нарочито не торопясь, исцеляла их по очереди.

— Теперь вы поняли разницу между вариантами: со мной вы, или против меня? — насмешливо задала она вопрос.

— Мы поняли, великая Ицпапалотль! Мы всё поняли! — наперебой ответили ей.

— Это хорошо. Нас ждут грандиозные свершения. И я хочу видеть вас в качестве своей верной опоры. Сегодня мы научились доверять друг другу. Но это не главный урок. Надеюсь, теперь вы понимаете, что в нашем мире реально имеет ценность. Такую ценность, что приобрести это можно лишь в обмен на то же самое. Это не золото, не драгоценные камни, не ценные бумаги, и конечно же не деньги, — она презрительно фыкнула. — Деньги, пф-ф! Удивительно, как вы — матёрые короли бизнеса, до сих пор не поняли, что живёте прошлым днём. Надуваете воздушные пузыри, перераспределяя пустоту, словно толчёте воду в ступе. Вы чувствуете, что упираетесь в потолок, и развиваться дальше некуда. Поэтому всё, что вам остаётся, это обеспечивать стабильность своего положения, не давая возможности конкурентам вытеснить вас из-под этого потолка. А знаете, что это за непреодолимый потолок? Деньги. Да-да, именно деньги. Этот безнадёжно устаревший суррогат. Когда-то деньги были действительно необходимы. Это было очень давно. В те времена, когда классический натуральный обмен изжил себя полностью. Сейчас уже вряд ли кто-нибудь задумывается о том, что изначально деньги были всего лишь разновидностью товара для универсального обмена. Это был товар, которым владели все, вне зависимсоти от статуса, профессии, или географического положения. Товар, который можно обменять на любой другой. Товар, который имеет ценность, но в то же время никому не нужен. Нужна ли овца? Да, она даёт шерсть, а значит одежду. Нужно ли зерно? Да, оно даёт хлеб, а значит пропитание. Нужно ли золото? Нет. Оно не даёт ничего. Никакой пользы. Золото красивое и не более того. Его нельзя есть. Его нельзя пить. Оно не согревает. Оно не лечит и не делает пищу вкусной. Из него не получается ни хорошее оружие, ни хорошие доспехи. Это бесполезная блестяшка. Статусная, бесполезная блестяшка. И папуасы, увешанные стеклянными бусами ничем не отличаются от светских львиц, увешанных золотом. Так уж сложилось, что драгоценности стали универсальным товаром. Затем, их стал вытеснять обычный металл. Затем, обычная бумага. И наконец, обычная пустота. Закономерный финал денег. Сегодня на Земле пустота является главным универсальным товаром. Пустое обещание выполнить невыполнимое ценится там дороже всего на свете. И вы, господа бизнесмены, притащили это мировое заблуждение сюда — в ноосферу, где потребность в нём ещё ниже, чем на Земле. Деньги, акции, облигации, векселя, фьючерсы и опционы. Протовалюта и криптовалюта. Всё это пустышки. И перекачивая пустоту с места на место, вы увеличиваете её в своих пустых хранилищах, обесценивая то, что действительно имеет смысл. Скажите, сколько будет пользы от банковских счетов на Земле, если там отключится всё электричество? А сколько будет пользы от ваших эфемерных капиталов, если кто-то дёрнет условный рубильник, полностью перекрыв основу того, что вы считали неисчерпаемым и… Вечным. Представляете, каково это — признать, что пустота и выдумка — это всего лишь пустота и выдумка. И более никто не позарится на неё, отдавая своё истинное богатство. Хоть вы и запаслись энергией на несколько земных жизней, где гарантия, что в один прекрасный момент вся она не выйдет из вас за секунду, как из прохудившегося мешка?

Ицпапалотль указала на то, что осталось от Карлини, — «думал ли он об этом? Вряд ли… Меня считают вселенским злом. Уверена, что и вы тоже. Но это заблуждение. Я не зло. Напротив. Я стремлюсь уничтожить зло. А зло — это деньги. Деньги — эквивалент зла. У кого больше денег — тот злее. И тяга к деньгам — ни что иное, как стремление ко злу. Посмотрите, сколько зла происходит, как на Земле, так и здесь, только лишь из-за денег. Деньги — катализатор мирового зла. Резервные системы, фонды, центробанки — крупнейшие поставщики ненависти. Капища давно изжившей себя финансовой структуры. Пришла пора положить этому конец. И начну я отсюда — с ноосферы. А после того, как наведу здесь порядок, займусь старушкой-Землёй, чтобы окончательно систематизировать структурный энергообмен между мирами. Надеюсь, я не утомила вас своими разговорами?»

Гости преданно заглядывали ей в рот, и жадно ловили каждое слово. Теперь они были полностью в её власти. Но оставался последний штришок. Переведя взгляд на деформированный труп Карлини, она сделала жест слугам. И те, забрав обсидиановое лезвие, аккуратно срезали лицо мёртвого олигарха.

— Заберите это, — велела Ицпапалотль гостям. — И отдайте Марко Карлини, наследнику Джузеппе. Скажите, что если он откажется работать на меня, то случившееся с его отцом будет казаться гуманным исходом, по сравнению с тем, что случится с ним, и со всей его семьёй. Это обещает ему обсидиановая бабочка.

Зал роскошного кабаре до краёв наполнялся музыкой, голосами и сигаретным дымом. Обстановка напоминала Америку рубежа тридцатых-сороковых годов. Сильно приталенные платья с подплечниками и оголёнными спинами, костюмы в узкую вертикальную полоску, лакированные туфли, перья, вычурные бусы, броши, чулки, горжетки и конечно же шляпы. Все женщины без исключения похожи на голливудских актрис, а мужчины — на стильных гангстеров времён Альфонсе Капоне. Вокруг ни одного свободного места. Все столики заняты. Официанты без устали курсируют между ними, разнося закуски и выпивку.

Алик, в белоснежном костюме, фетровой шляпе и синем галстуке с отливом, пригладил двумя пальцами тоненькие накладные усики, и, пригубив немного бурбона, улыбнулся людям, сидящим с ним за одним столом.

— Ваше здоровье! Хорошо, что здесь нет сухого закона, не правда ли?

Три мрачных гангстера в чёрных костюмах и шляпах с белыми вискозными бэндами на тульях, напряжённо смоля сигары, исподлобья глядели на него.

— Вы не очень-то любезны с гостями, — Алик тоже взял сигару (крайний гангстер, с алой бабочкой на шее, поднёс ему огромную бензиновую зажигалку — прикурить). -Благодарю, сэр. Мне стоило немало усилий, чтобы просто встретиться с Вами, мистер Найф. Проще, наверное, встретиться с президентом.

— А я не ищу встреч с кем попало, — наконец соизволил заговорить центральный гангстер, с бриллиантовыми перстнями на пальцах и шрамом, перечёркивающим лоб прямо над бровями.

— Я не кто попало.

— Скоро мы это узнаем, дэнди.

Спустя несколько минут, к ним подошёл человек в круглых очках и начал шептать что-то на ухо боссу. Гангстер, сидевший рядом с ним, и слышащий то, что он говорит, нахмурился и запустил руку за полу пиджака. Там тихонько щёлкнул взводимый курок. Выслушав сообщение, босс дотронулся до руки соседа тыльной стороной ладони и отрицательно качнул головой, — «погоди, Сэмми». Тот вынул руку, после чего, не сводя глаз с Алика, спокойно захватил двумя пальцами сигару, торчавшую у него в зубах.

— Ну что, дэнди, у тебя есть шанс меня заинтересовать. Только не заговаривай мне зубы, я этого не люблю, — наконец-то Найф расслабился и принялся за свой виски с подтаявшим льдом.

— Заинтересовать-то есть чем, — Алик показал ему платёжное колечко. — Ваш, хм, финансовый работник, проверил мою кредитоспособность.

— Да. Иначе я бы с тобой и разговаривать не стал, — босс выпустил ему в лицо красивое колечко дыма. — Хороший заход, дэнди. Но этого мало. То, что тебя интересует, стоит дороже.

— А я и не сомневался. Так какова цена вопроса, мистер Найф?

— Цена строго в неодолларах, дэнди. Фраксы у нас не в ходу. Ты в курсе, надеюсь?

— Не вопрос, — Дементьев поднял руки. — Скажите лишь, сколько?

— Сто миллионов.

— Сто миллионов. Превосходно. Мне хотят впарить старую рухлядь за сто миллионов неодолларов. Сколько это во фраксах? — Алик потыкал инфоком. — Пятнадцать миллионов «с копейками». Какая «справедливая» цена за полураспавшийся хлам!

— Не устраивает цена — проваливай, — сквозь зубы процедил Найф. — Дэнди.

— Уйти я всегда успею, мистер «шикарное предложение». Только вот купить у вас гору эфирного мусора за пятьдесят миллионов необаксов, кроме такого дурня, как я, вряд ли кто-нибудь сподобится.

— Пятьдесят? Ты спятил? Кто дал тебе право со мной торговаться?

— Мои деньги дают мне такое право. У меня есть деньги, а у вас — куча хлама. Мы можем остаться каждый при своём интересе.

— Эту, как ты говоришь, «кучу хлама» — у меня уже с руками отрывает Весёлый Джефф. Проваливай, Дэнди! — отмахнулся Найф.

— «С руками» — это за сорок три миллиона? — Алик привстал, делая вид, что собирается уйти и приподнял шляпу. — Бесспорно, это будет выгоднее, чем получить мои пятьдесят…

— А ну сядь! Мы не договорили! — босс стукнул ладонью по столу, чуть не расплескав содержимое бокала. — Хитрый, да? Уже перетёр с Весёлым Джеффом?

— Да, — Алик сел обратно. — И узнал, что больше денег он не наскребёт, а так же, что вы уже ударили с ним по рукам. Договор — это святое, тут спорить не о чем. Но порою бизнес вынуждает поступаться принципами. Как на аукционе, я перебиваю цену и предлагаю за найденный экзокрафт пятьдесят миллионов неодолларов.

— Восемьдесят пять, — отрезал Найф.

— С какой стати мне так переплачивать?

— С такой, что отказывая Весёлому Джеффу, я сильно подрываю свою репутацию. Хочешь перебить цену после того, как стукнул молоток? Изволь компенсировать моральные издержки продавца, дэнди.

— Шестьдесят миллионов. Вполне приемлемая цена оправданий перед Весёлым Джеффом.

— Восемьдесят пять, — упрямый Найф отхлебнул виски. — Или катись ко всем чертям.

— Предлагаю вернуться к существу вопроса, — поиграл пальцами Алик. — Мы ведь говорим о старом экзокрафте, верно? Не о новом? Не о последней модели? А то, может быть, я что-то путаю? Ах да, мы обсуждаем огромный кусок полураспавшегося дерьма. Если быть уж совсем точным — то мы обсуждаем всего лишь координаты радиобуя в вашей системе. А радиобуй закреплён на большой, пыльной развалине, которая когда-то была экзокрафтом. Давайте говорить откровенно. Ей золотая цена — десятка! В любой окрестной зуне заплатят и дороже, лишь бы эту гигантскую странствующую помойку не прибило к ним ненароком. А я слышал, что кроме мусора, на ней ещё кое-что есть. Кое-что водится. Кое-что неприятное и опасное. Весёлый Джефф сильно об этом переживал. Я — человек добрый, и избавлю его от этой головной боли, но самому за неё переплачивать…

— Семьдесят, — сдался Найф. — Не меньше.

— Проще будет продать ведро с мусором…

— Это элитный мигратор Золотого Цикла! Да, снаружи имеются повреждения и начался распад, но внутри, как мне доложили, он сохранился превосходно. Люксы, лесницы, отделка — всё осталось нетронутым.

— И эти… Как их. Психоморфы, — Алик затянулся сигарой, не вдыхая дым глубоко. — Давайте так. Выгоняете их оттуда? Без разговоров даю семьдесят, и ещё сверху набрасываю, за вредность. С «пассажирами» же этот «элитный лайнер» я возьму не дороже шестидесяти пяти!

— Шестьдесят пять?

— Да, шестьдесят пять.

— Чёрт, по-рукам! Ты умеешь вести беседу, дэнди!!! — жуя свою сигару, Найф потянулся через стул, протягивая ему руку.

Гангстеры по бокам от него подозрительно заржали.

— Меня предупреждали, что Вы — хваткий, но разумный бизнесмен, мистер Найф, — ответил на рукопожатие Алик. — Итак, раз уж мы договорились, давайте перейдём к деталям. Двадцать процентов Вы получите в качестве задатка. И даёте мне координаты «Марии Ауксилидоры». Как только я их проверю — Вы получите остальное.

— Ты получишь координаты только в обмен на полную оплату.

— Так не годится.

— Ещё как годится. Тебе удалось сбросить цену, но обвести меня вокруг пальца не рассчитывай. Даёшь деньги, получаешь координаты, проверяешь и мы расходимся.

— Вы ведь прекрасно знаете, мистер Найф, что при себе у меня нет полной суммы и придётся подождать, пока я дойду до банка и…

— Я не собираюсь ждать. Ты платишь сейчас. Всё сразу. А что касается недостающей суммы, — он затянулся сигарой. — У тебя ведь «Сервал»?

— Не понял.

— Экзокрафт класса «Сервал». Модель не новая, но вполне приличная. И состояние, как мне сказали, неплохое. Пожалуй, мне такой пригодится.

— «Одалиска»? — опешил Алик. — Предлагаете мне отдать «Одалиску»?

— И то, что на твоём колечке, дэнди. В совокупности, оплата меня устроит.

— Если я отдам свой экзокрафт, то на чём транслируюсь до обломков?

— У тебя же есть деньги, приятель. Купишь себе новый экзокрафт. А пока, кольцо и экзотранспондер, пожалуйста…

Дементьев задумался, опустив голову на кулак. Через несколько столиков от них, пятеро женщин и пара мужчин под весёлую музыку самозабвенно отплясывали чарльстон. Подруливший было официант, понял, что здесь ничего заказывать не будут, после чего поскользил дальше, оставив за собой лёгкие дымные завихрения.

Выбора не осталось. Подняв руку, Алик щёлкнул пальцами. Из-за соседнего столика поднялись двое мужчин в чёрных очках: щуплый и грузный. Оба в таких же белых костюмах и шляпах, как и Дементьев. В руках у обоих были бокалы с бесцветным напитком. Гангстеры слегка напряглись, но за пистолеты хвататься не стали.

— Вы не против, если к нам присоединятся мои друзья? — улыбнулся Алик.

Найф дёрнул лицевым мускулом, и спокойно приложился к бокалу. Подвинув стулья, спутники Алика уселись по бокам от него. Теперь они сидели трое на трое.

— Я так понимаю, ви дагаварилис? — с восточным акцентом спросил тот, что поменьше, и с бородкой.

— Разумеется, — Алик похлопал его по плечу, стараясь заранее предупредить о грядущем сообщении. — Мы договорились, дело в шляпе, брат. Осталось только рассчитаться. Эм… Будь любезен, дай мне экзотранспондер.

Фархад повернул к нему голову, снял очки и пристально уставился своими бледно-голубыми глазами.

— Прости? Что тэбе дать?

— Экзо-транс-пондер, — по слогам повторил Алик, продолжая широко улыбаться.

— Ты залажил мой… Э-э, — Фархад запнулся. — Наш экзокрафт?

— Всё в порядке, брат. Всё в порядке. Просто дай мне его.

Капитан подумал, что Алик передаёт «Одалиску» Найфу в качестве залога и это сыграло Дементьеву на руку. Он отдал пусковое устройство экзокрафта с огромнейшим нежеланием, а если бы знал, что отдаёт его навсегда — вообще бы отказался и всё испортил.

Алик положил кольцо и устройство на скатерть, после чего гангстер, сидящий слева, подгрёб их к себе и передал боссу.

— Координаты, мистер Найф, — потребовал Дементьев.

Убрав оплату во внутренний карман, тот выудил из второго кармана продолговатую золочёную штуковину, похожую на цилиндрический футляр для авторучки. Положил на стол и шутливо катнул в сторону Алика. Поймав предмет, Алик начал рассматривать его, но так и не понял, что с ним делать.

— Позволь, — протянул свою лапищу Боцман.

Забрав позолоченный цилиндр, он повертел его, чем-то щёлкнул и раскрыл надвое по оси. Внутри была пара кнопок и длинный жидкокристаллический экран с мигающими символами.

— Оно? — спросил Алик.

— Похоже. Но мне нужно время, чтобы проверить, — Боцман подключил прибор к инфокому.

— Не спешите. Мы подождём, — развёл руками Найф и пыхнул сигарой.

Джазовый оркестр умолк. Дождавшись, когда танцоры вернутся к своим столикам, конферансье объявил: «А сейчас на сцене появится наша приглашённая звезда Анджелина! Поприветствуйте прославленную диву!»

Зал разразился восторженными аплодисментами. Люстры угасли, а рампы — наоборот, вспыхнули. В их радужном свете на сцене появилась Лиша. На ней было красное, шёлковое платье, облегающее фигуру, такие же длинные, красные перчатки до локтей. На голове надет ободок с огромным алым пером. Ровной, плывущей походкой, она приблизилась к краю сцены и взяла микрофон. Публика тут же умолкла. Коротким кивком головы, певица дала команду дирижёру и тот, ответив кивком, вскинул руки, оповещая музыкантов о секундной готовности. А потом заиграла музыка. Лиша начала петь необычайно насыщенным и мелодичным голосом:

Воспользовавшись всеобщей увлечённостью, Боцман тихонько приблизился к уху Алика, делая вид, что обсуждает певицу:

— Похоже, то самое…

— Отлично. Сейчас Лиша подаст сигнал. Нужно действовать быстро. Расклад помнишь?

— Я бью в рыло того, что слева. Фархад вырубает правого. Ты берёшь главаря.

— Угу. Только будь осторожен. Левый точно вооружён. Ствол за пазухой.

— Всё будет в ажуре, — Боцман отстранился от Дементьева и продолжил восхищённо слушать песню.

Лиша, продолжая петь, прошла к лесенке, где ей помогли спуститься двое официантов. Дальше она пошла по залу, в сторону столика, за которым сидел Алик.

Луч прожектора как привязанный следовал за ней. Постепенно приближаясь, девушка то и дело заигрывала с посетителями-мужчинами, как бы невзначай касаясь их пальцами, гладя по плечам, кокетливо стряхивая пылинки. И так, пока не дошла до их столика. Алик влюблено приложил правую руку к сердцу: это был знак, что кольцо Найф убрал во внутренний карман с левой стороны. Подмигнув, Лиша обошла столик и встала за спинами гангстеров. Сначала она сделала вид, что флиртует с одним из громил Найфа, а затем подошла к нему самому и начала гладить его по плечами и груди, томно напевая:

Её рука незаметно скользнула за пазуху мафиози. Сидевшие напротив друзья отвели взгляды, чтобы не выдавать подругу своим вниманием. Но видимо не успели вовремя и Найф что-то заподозрил.

— Эй, крошка, что за дела?! — босс цепко схватил Лишу за руку. — Куда это ты полезла?!

Хлопнул электрический разряд и девушка выдернула руку. Она успела выудить кольцо Алика, но экзотранспордер остался в кармане.

— Крыса! — воскликнул ударенный током Найф.

Его сосед выхватил револьвер, но тут же получил от Лиши удар в скулу локтем. Боцман с криком «Холера!» выронил цилиндр, уколовший его иглами. Загудели микромоторчики и капсула взмыла под потолок, словно большой шмель. Оркестр умолк, по залу пронеслись удивлённые возгласы.

— Валите их! — заорал Найф.

В ответ, Алик и Фархад с грохотом опрокинули на бандитов стол. Тут же послышался выстрел, и между Дементьевым и Боцманом в столешнице образовалось пулевое отверстие. Капитан перепрыгнул через преграду и обеими руками ухватился за руку второго гангстера с пистолетом, задрав дуло вверх. Грянул выстрел. От люстры отлетело несколько хрустальных сосулек. Лиша повисла на спине Найфа, однако тот быстро перебросил её через себя и и кинулся к чёрному ходу. Алик в это время навалился на второго гангстера, не давая ему возможности поднять револьвер. Только когда пришедший в себя Боцман наступил бандиту на руку — тот отпустил оружие.

После первых звуков стрельбы в кабаре началась паника. Женщины хором завизжали. Кто-то из посетителей полез прятаться под стол. Большинство же кинулось на выход, отталкивая друг друга.

— Ловите Найфа! — пытаясь задушить крупного мафиози, прохрипел Алик.

— Чёрт бы с ним! Как поймать эту штуку?! — Лиша металась взглядом за кружащей под потолком капсулой.

— У него экзотранспондер «Одалиски»! — Фархад получил мощный удар поддых, и согнулся пополам.

Освободившийся гангстер тут же прицелился в него и получил по голове стулом.

— Зараза! — Лиша отбросила сломанный стул. — Почему с вами всегда так сложно?!

— Боц, Фархад! Вы за Найфом! — крикнул Алик. — А мы с Лишей — за капсулой!

Боцман прицелился вслед убегающему боссу, но тот успел скрыться за дверью. Тогда они с капитаном бросились следом. Скинув туфли, Лиша запрыгнула на соседний столик, после чего, перескакивая с одного столика на другой, стала преследовать летающую капсулу. Окон здесь не было, поэтому единственным местом, куда бы та смогла выпорхнуть, оставались двери главного выхода. Поэтому Алик, толкаясь с последними убегающими посетителями, постарался занять позицию именно возле них, закрыв капсуле путь к отступлению.

— Быстрее, быстрее, граждане, — подгонял он людей, а сам пытался держать железную «пчелу» в поле зрения.

Когда последняя дама с визгами выскочила из зала, Дементьев попытался захлопнуть створки дверей, но не успели те закрыться, как он, увидев что-то, моментально упал на пол и по-пластунски отполз под ближайшие столы. Послышалась трескучая стрельба, и обе двери покрылись светящимися «лампочками» пулевых отверстий.

— Вам конец!!! — крикнул чей-то мерзкий, дребезжащий голос.

Появившееся подкрепление гангстеров пинком распахнуло двери. Тут же двое людей в серых костюмах и шляпах, ворвались внутрь, с пулемётами Томпсона наперевес. Стволы уставились на единственного не спрятавшегося посетителя, застывшего на столе посреди зала. На Лишу. Но её тут же сняли с прицела, и пошли прочёсывать ряды между столами. За первыми двумя вошли ещё пятеро вооружённых бандитов.

— Где вы, ублюдки?! Вылазьте! — крикнул кто-то.

Капсула, заметив открывшийся путь к отступлению, с жужжанием устремилась туда.

— Василь! — завопила Лиша. — Василь!

Из-за тележки высунулся перепуганный официант. Один из гангстеров тут же в него прицелился, но увидив униформу, стрелять не стал.

— Василь!

Официант, пригибаясь за тележкой, снял крышку с большого блюда, на котором лежал Томми ган. Схватив оружие, он бросил его девушке. Поймав пулемёт, Лиша тут же перевела его на гангстерскую группу и открыла огонь. Те даже отреагировать не успели. Трое тут же легли, как подкошенные. Из другого угла раздалось несколько выстрелов в сторону Лиши, но всё мимо. Несколькими короткими очередями, та уложила ещё троих. Последний спрятался между столами. К тому моменту, капсула подлетела к выходу и нырнула в него.

— Да чтоб тебя! — Лиша спрыгнула со стола и, путаясь в платье, побежала следом.

Алик подполз к одному из убитых, подобрал его револьвер, после чего, выкатившись из укрытия, точно сразил последнего бандита, попытавшегося выстрелить ей в спину. Шляпа слетела с его головы и укатилась в междурядье. Сделав знак переодетому Василю, скользящий по гильзам Дементьев припустил следом за Лишей, успевшей скрыться в фойе.

Заскочив на стойку, Лиша попыталась допрыгнуть до улетающей капсулы. Пролетев метра три с вытянутой рукой, она не смогла её ухватить и грохнулась на кресло, перевернувшись вместе с ним. Капсула, сделав задорную петлю, облетела люстру и помчалась к дверям, распахнутым настежь убежавшими посетителями. Истошно закричав, она поползла в догонку, при этом волосы у неё встали дыбом и задымились, а крылья-щупальца, вытянувшись из спины, начали двигаться словно паучьи лапы, всё быстрее и быстрее.

— Я не вооружён! Не трогайте меня! — бросив пистолет и подняв руки, отступил с её пути охранник.

Она пронеслась мимо, вцепилась щупальцами в дверные косяки, и выстрелилась наружу, словно камень из рогатки. Остались лишь дымящиеся пропалины.

Затем в фойе появился Алик, набегу заряжающий револьвер.

— Где?! — гаркнул он вжавшемуся в угол охраннику.

Тот указал трясущимся пальцем на светящийся дневным светом выход. Быстрыми скачками, перепрыгивая через оброненные торопящимися людьми вещи, он проскакал через фойе — к выходу. На улице, наполненной шумом двигателей и сигналами клаксонов, Алик буквально врезался в Лишу. Выглянув у неё из-за спины, он понял, почему та остановилась. Путь к машине преграждала ещё одна банда гангстеров. На этот раз их было человек двенадцать. И самый главный из них — упитанный тип с бакенбардами, держал в толстых пальцах трепыхающуюся капсулу.

— Весёлый Джефф, — стараясь не делать резких движений, узнал его Алик. — Какими судьбами?

— Брось ствол, русский! — ответил тот. — И своей шаболде скажи, чтобы бросила.

— Погоди, погоди, дружище, я могу всё объяснить.

— Мне не нужны твои объяснения! Бросайте стволы! Решили из меня дурака сделать? Подъехали к Найфу вперёд меня? Я уже говорил тебе, русский, и скажу ещё раз. Там (он указал на капсулу) — моё имущество. Несколько тысяч тонн моего имущества. Мне плевать на то, что вы решили с Найфом. Я получу своё. Оружие на землю!

Гангстеры прицелились.

— Спокойно, спокойно, — Алик подолжал удерживать револьвер на большом пальце правой руки. — Я брошу, брошу…

— Эй, вы, подонки!!! — позади бандитов раздалось щёлканье затвора. — А ну-ка быстро разоружились!!!

Мафиози опешили. И только когда кто-то дал очередь в воздух, побросали оружие и присели на корточки. После этого, Дементьев смог разглядеть стрелявшего.

— Василь! Я приказал тебе спрятаться и тихонько уходить! За каким лешим ты вылез?

— Ну, я подумал, что могу вам пригодиться, — ответил парень.

— Мистер Брикс, кажется у Вас моя вещь, — Алик подошёл к Весёлому Джеффу и протянул руку. — Верните мне её пожалуйста.

— Иди к чёрту, русский! Тебе не жить!

— Мистер Брикс, — Алик прислонил дуло револьвера к его лбу и взвёл курок.

— Забирай, — с мерзкой улыбочкой, гангстер разжал пальцы и капсула вновь взвилась в воздух.

Схватить её Дементьев не успел. Поднявшись на несколько метров, она помчалась по улице, над движущимся автотранспортом.

— Скотина! — Алик с размаху долбанул Джеффа рукоятью по лбу.

Один из гангстеров попытался что-то вытащить из-за пояса, но Лиша выпустила в него три пули. Остальные бандиты тут же сникли.

— Машину водить умеешь?! — спросила девушка у Василя.

— Да, — отозвался тот.

— Тогда быстро за руль! Открой соседнюю дверь! Алик — садишься на заднее!

Дементьев подбежал к старинной машине, и запрыгнул на заднее сиденье. Василь уже заводил двигатель.

— Сказали же тебе, дверь открой! — Алик протиснулся вперёд, и открыл дверь для Лиши.

— А! Точно! Извини!

— Готовься стартовать!

Дав очередь над головами гангстеров, Лиша тут же прыгнула в открытую дверь и скомандовала, — жми!!! Вон за той летающей хреновиной, быстро!!!

Василь вдавил педаль, и машина, выехав кому-то неперерез, под гудки и визг тормозов, помчалась по улице. Сзади по ней тут же застучали пули. Вылетело заднее стекло.

— Зараза! Зараза! — меняя магазин на Томми гане, ругалась Лиша. — Ну как такое могло случиться?!

— Форс-мажор, — ответил Алик, пригибаясь от пуль. — Мне пришлось его отдать! Иначе этот козёл не шёл на сделку!

— Ты про экзотранспондер, что ли? Да хрен бы с ним! Я чулки порвала!

— Иногда я решительно не понимаю, где ты шутишь, а где всерьёз!

В зеркале заднего вида замелькала машина, явно преследующая их.

— Похоже за нами хвост, — сообщил Василь, виляя между транспортом.

— Настырные, черти, — Алик обернулся.

Из преследующей машины открыли стрельбу. Пара пуль попала в багажник, остальные прошли мимо. Дементьев принялся палить в ответ. Разбил преследователям фару, пробил лобовое стекло, не попав в пассажира. Барабан опустел.

— На, — Лиша передала Алику пулемёт. — Стреляй! А я на крышу, ловить эту гнусную муху.

— Куда она летит? — тот приподнял голову над сиденьем и увидел, что их преследуют уже две машины.

— Обычно они возвращаются на место своего хранения. Наверное, эта сволочь летит домой к Найфу. Необходимо поймать её прежде, чем она достигнет резиденции. Василь, подведи машину поближе.

— Придётся выехать на встречку, — ответил водитель.

— Так выезжай! Чтобы я могла рукой дотянуться.

— А крылом не дотянешься? — спросил Алик, пуская очередь в резко вильнувший автомобиль гангстеров.

— Нельзя! Все схемы погорят. Данные потеряем.

Ехать по встречной полосе было очень непросто. Машины шарахарись от них в разные стороны. Царил полный хаос. Некотрые водители начинали было что-то кричать, но при первых же звуках стрельбы умолкали и тут же пытались куда-нибудь свернуть.

— Прикрой, я полезла! — крикнула Лиша.

— Аккуратнее. Может тебя поддержать? — спросил Алик.

— Не надо. Даже нежно.

— Как скажешь, — Дементьев вслепую пострелял назад, отгоняя наседавших преследователей, а Лиша полезла через окно на крышу автомобиля.

— Левее, Василь, Левее! — кричала девушка, силясь дотянуться до трепещущей в воздухе капсулы.

— Куда?! Там машины! Чёрт!

Гулкий удар подбросил заднюю часть авто и едва не перевернул. Догнавший их автомобиль гангстеров пошёл на таран. Второй, пытался долбить по заднему бамперу. Алик попытался отстреляться, но тут же пригнулся от пуль. Боковое стекло разлетелось вдребезги. Одна пуля, словно шальная муха, вошла в спинку сиденья водителя, чудом его не зацепив.

— По колёсам пытаются бить! — выкрикнул Василь, скосясь на боковое зеркало, которое тут же отлетело, сорванное пулей.

— Я им дам — по колёсам! — Алик опять вслепую высадил остаток барабана, в окно.

Там завизжали тормоза и машина отстала.

— Почти достала! Ещё чуть-чуть левее!!! — крикнула Лиша.

— Да ё-моё! — вместо этого Василь крутанул руль вправо, уходя от лобового столкновения с автобусом.

Гангстеры, обгоняющие их слева, ушли в другую сторону, объезжая автобус с разных сторон.

— Чёрт! — девушка с досадой ударила кулаком по крыше.

Гудящий автобус остался позади, и машины снова сошлись бортами. В тот момент, когда Алик перезаряжал пулемёт, к нему в окно залетела граната и упала прямо между ног.

— Вашу ж мать! — тот сграбастал её и швырнул обратно — прямо в окно догнавшей их машины.

Сосед водителя, целившийся в него из револьвера, тут же нырнул вниз — искать укатившийся под ноги «подарок». Раздался взрыв. Передний мост бандитского автомобиля подпрыгнул и она перевернулась, уже через несколько секунд превратившись в быстро удаляющийся султан чёрного дыма. Как будто испугавшись взрыва, капсула свернула на первом же повороте.

— Направо! Направо! — застучала по крыше Лиша.

С тяжёлым дрифтом, их калымага едва вошла в поворот, при этом сбив пожарный гидрант и едва не зацепив пешеходов. Впереди маячил выезд из города. Вторая машина преследователей снова начала их догонять. Алик высадил в неё весь последний барабан, превратив капот в решето и убив одного из гангстеров. Но погоню враги не прекратили.

— Всё, я пустой! — крикнул Дементьев. — Стрелять больше нечем!

— Мама родная, вот мы попали! — причитал Василь, выжимая из раритетного мотора все соки.

— Не дрейфь, парень! Прорвёмся! Ты главное не давай им нас обогнать! Прижимай их, как только полезут!

— Я стараюсь! Стараюсь!

Город закончился. Дальше был пригород с маленькими домиками, а впереди дорогу пересекало железнодорожное полотно, по которому, наперерез им, бежал дымящий паровоз с десятком вагонов. По мере приближения к переезду раздавалось всё более громкое «Дзынь! Дзынь! Дзынь!»

— Красный семафор! — сообщил водитель. — Шлагбаумы опускаются!

— Топи, Васёк, топи!

— А если не проскочим, Алик?!

— Топи!!!

Сидя на крыше, Лиша изо всех сил тянулась рукой до капсулы. Пальцы уже почти касались её. Нужно было немного приподняться, чтобы её ухватить. Поезд, завидев их, предупреждающе загудел. Шлагбаумы опускались всё ниже и ниже. Василь от страха закрыл глаза и машина влетела на переезд. Первый шлагбаум прошёл у Лиши над головой. Видимо уворачиваясь от него, капсула прыснула чуть в сторону и вниз, что позволило девушке её схватить.

— Ура! — воскликнула Лиша и тут же получила в лоб вторым шлагбаумом, откинувшись назад и слетев с крыши авто.

Алик, высунувшийся из окна, успел ухватить её за руку. Спустя несколько секунд, на переезд заехала машина гангстеров, в которую тут же влетел локомотив и со скрежетом утащил её куда-то далеко.

— Тормози! Останавливайся! — закричал Алик Василю.

Тот открыл глаза и ударил по тормозам. В поднятом облаке пыли, авто, издав визг тормозных колодок, встало как вкопанное.

— Мы оторвались? — спросил водитель.

— Можно и так сказать, — Алик отпустил Лишу, и тут же открыл дверь.

Лиша, вся поцарапанная, в изодранном платье и с огромной шишкой на лбу, лежала на обочине и улыбалась, удерживая пойманную капсулу. Дементьев помог ей подняться.

— Ты как? — спросил он.

— Отлично.

— Нам повезло, что эта штука летела только над дорогой. По пересечённой местности мы бы её хрен догнали.

— Эти штуки ориентируются по обычным картам, заложенным в их программу. Ориентирование у них довольно примитивное, высота полёта — всего три метра. Поэтому, чтобы они не сталкивались с препятствиями, например с домами, их запрограммировали летать только над дорогами, — растирая шишку, пояснила та.

Алик обернулся, и поглядел на удаляющийся состав, — надо возвращаться. Возможно ребятам требуется помощь.

Найф во все лопатки удирал через кухню, расталкивая поваров и опрокидывая кастрюли. За ним танком пёр Боцман, с брызгами давя попавшие под ногу продукты.

— Держи! Держи эту скотину! — кричал спешащий следом Фархад.

Толкнув плечом дверь, гангстер заскочил в складское помещение, быстренько сдвинул шкаф, легко отъехавший на специальных роликах, и нырнул в потайной ход. Шкаф вернулся обратно, и в него тут же врезалась туша Боцмана, который двумя резкими телодвижениеми, просто разломал хилую деревянную конструкцию, и вместе с её обломками ввалился внутрь проёма. Фархад, мчавшийся за ним, с разбега ударился в спину друга.

— Какого шайтана?! Чего встал?! — воскликнул он, и выглянув из-за спины, открыл рот.

Они попали в подпольное казино, наполненное бандитами. Рулетки остановились. Игроки, сидящие за покерным столом — уронили сигары изо рта. Повисла напряжённая тишина.

— Чего смотрите?! Валите их!!! — завопил Найф.

Пока бандиты полезли за оружием, Фархад с Боцманом, не сговариваясь, выстрелили по лампочкам, которых в комнате было немного. Всего пять выстрелов, и последний источник света угас. Но темнота тут же осветилась сполохами новых выстрелов, уже с противоположной стороны. Затем, послышались голоса:

— Попали?

— Кто-нибудь их видит?

— Вот дерьмо, ничего не вижу.

— Они живы?

Тут раздался глубокий рык, похожий на рёв медведя, после чего длинный покерный стол перевернулся, придавив сразу несколько человек. Гангстеры заорали, бахнула пара выстрелов. Что-то огромное два раза прыгнуло в темноте, и крики превратились в стоны.

— Стреляйте, мать вашу! Это же здоровый бугай! Захочешь — не промахнёшься! — вопли Найфа стали больше походить на истерику.

Опять началась стрельба, за которой последовал звук падения крупного тела, сопровождавшийся воем и кряхтением подстреленного человека. Потом раздалось весёлое звяканье упавших и раскатившихся по полу гильз. Спустя мгновение послышался отчётливый удар, с гулким, деревянным стуком и звуки борьбы, продолжавшиеся несколько минут. Затем всё стихло.

— Джек?! — позвал Найф. — Жеребец?! Сильвио?! Какого хрена молчите?! Вы разобрались с ними?! Да включите же чёртов свет!!!

Кто-то завозился в темноте. Щёлкнул фонарик, и в его луче показалось перепуганное лицо молодого крупье.

— Эрик?! — Найф заслонился от света. — Да не свети на меня, идиот! Вон туда свети — в сторону!

Луч начал дёргаться по полу, выхватывая фрагменты перевёрнутого стола, из-под которого торчали полуприкрытые зелёным сукном ноги в дорогих штиблетах. Чуть в стороне, в чёрной луже, ещё подёргивался скорчившийся гангстер. Другой стоял чуть в сторонке. Фонарь стал подниматься выше и вскоре стало видно лицо с надувшимися щеками и выпученными глазами. На горле бандита лежала большая волосатая рука. Рядом стоял ещё один гангстер, но никаких попыток помочь своему товарищу не предпринимал, потому что к его затылку был приставлен ствол револьвера.

— Ах вы ублюдки! — главарь присел на одно колено, словно ему вдруг стало плохо с сердцем, а потом неожиданно подхватил револьвер, валявшийся на полу и двумя выстрелами пристрелил обоих своих дружков.

Те, словно мешки с мусором попадали на пол, открыв прятавшихся за ними Фархада и Боцмана. Очередные пули должны были стать для них роковыми, но внезапно чья-то рука, появившася сзади из темноты, ударила Найфа бутылкой по голове. Бутылка разлетелась вдребезги. Чертыхающийся Найф развернулся, попытавшись застрелить подкравшегося врага, но получив три пули в спину от Фархада, грохнулся замертво. Фархад перевёл оружие на крупье. Тот испуганно выронил фонарь и поднял руки вверх.

— Кто там?! — грозно спросил Боцман.

Покатившийся фонарь подобрала Виктория. Её так трясло, что луч прыгал по стенам словно безумный.

— Я хотела его оглушить, — стуча зубами залепетала девушка. — Почему у меня не получилось?

— Это только в фильмах удары бутылками отправляют людей в нокаут, — Боцман подошёл к ней и забрал фонарик. — Как ты тут оказалась, подруга? Тебе же велели спрятаться в зале.

— Там началась стрельба. Я испугалась и побежала за вами.

— Экзотранспондер. Где он, коссома?! — Фархад тем временем шарил по карманам Найфа. — Хвала Аллаху, он здесь! Чтоб я ещё раз дал его Алику!

— Ну-ну, успокойся, — легонько тряс за плечи перепуганную Вику Боцман. — Всё позади. Плохие парни мертвы. Нам пора убираться отсюда.

— В ноосфере все миры такие жестокие? — спросила она.

— Нет конечно. Есть очень хорошие. Туда мы и отправимся. А сейчас давай-ка на выход, — подтолкнул девушку здоровяк. — Фархад, перезарядись на всякий пожарный…

Втроём они благополучно вышли обратно — через опустевшую кухню, затем миновали зал и фойе. Практически все люди покинули здание, и в нём почти никого не осталось. На улице слышались приближающиеся полицейские сирены.

— Побежали! — скомандовал Фархад.

— А как же Василь и остальные?! — схватила его за руку Вика.

— Сейчас сюда полиция явится, и тогда у нас будут дополнительные проблемы!

— Согласен, — добавил Боцман. — Надо сматываться. Ребята нас догонят.

Они побежали по улице, мимо шарахающихся прохожих. Через квартал их догнала машина, но это была не полиция.

— Эй! Бегуны! Быстро на заднее сиденье! — крикнул Алик, выглядывая из-за водителя.

— Мы же не поместимся! — ответил Боцман.

— Втроём-то? Запросто!

Виктория, Фархад и Боцман затиснулись на заднее сиденье и закрыли дверь. Василь тут же вдавил акселератор, с опаской поглядывая на далёкие сине-красные мерцания в зеркалах.

— Поймали летягу? — отдуваясь, спросил здоровяк.

— Она у нас, — кивнул Алик. — А вы вернули экзотранспондер?

— Да. Но где же Лиша?

— За нами летит, полицию отвлекает.

Вскоре машина достигла экзодрома, и с визгом дымящихся покрышек вырулила прямо к хвосту «Одалиски». Фархад ещё загодя активировал дистанционную систему управления, поэтому они подъехали уже к опущенной аппарели.

— Грузимся в темпе! — Выскочив из машины, Алик поочерёдно заталкивал друзей на трап. — Быстро-быстро-быстро! А вот и Лиша.

Сверху послышалось хлопанье крыльев и небольшая птица уселась ему на руку.

— Короче, не получилось у меня копов задержать, — произнесла пичуга. — Так что…

— Вот, блин, — Дементьев поднял голову и увидел вереницу полицейских экипажей, въезжающую на поле. — Это нехорошо. Очень нехорошо. Фарха-а-ад!

Уже по поднимающейся аппарели, он забежал внутрь заводящегося экзокрафта.

«Все на борту?» — спросил капитан по громкой связи.

— Все! Отчаливай поскорее!

Снаружи им уже что-то кричали в мегафоны. Когда «Одалиска» оторвалась от земли, по её бортам забарабанили пули. Но это уже были пустяки. Поднявшись над городом, экзокрафт ярко сверкнул и с раскатистым грохотом растворился в эфире.

— Что за странная облачность? — спросил Алик, глядя на серые клубы, сквозь которые двигалась «Одалиска».

— Это не облачность. Это конденсированная экзистенция. Остаток чего-то, — ответил Боцман. — Может от мигратора, а может и от зуны, притянувшей этот мигратор. Скорее всего второе. Миграторы конечно большие, но после себя столько мути не оставляют. Значит это бывшая зуна.

— Как тут ориентироваться? Видимость ноль. Просто каша.

— Идём на сигнал навигационного буя. Если Найф нас не надул, значит «Мария Ауксилидора» где-то там, в самой гуще.

— А мы в неё не врежемся?

— Не боись. У нас же радар.

— На один радар я бы полагаться не стал.

— То есть на Василя ты полагался, а на наш радар боишься? — Боцман расхохотался.

— Кстати, парень оказался отменным водителем. Я не ожидал от него таких способностей.

— Девчонка тоже молодчина. Видел бы ты, как она Найфа бутылкой оглаушила.

— А потом вы его пристрелили на её глазах, — кивнул Алик. — Удивляюсь, как ей вообще удалось пережить эту сцену, учитывая её тонкую, ранимую натуру?

— Всё просто. Перед трансляцией на Торелли, Лиша навешала им лапшу на уши, что мол на зуне всё понарошку. Люди разыгрывают спектакль в стиле «Крёстного отца», и не умирают по-настоящему.

— Она с ума сошла? А если бы детишки полезли на рожон? — возмутился Дементьев.

Боцман пожал плечами, — я тоже не одобрял такое решение. Но ведь сработало же… О! А вот и наша красавица. Сейчас выведу её на экран.

Он набрал команду на клавиатуре, после чего над передней панелью появился экран, демонстрирующий продолговатую точку, приближающуюся к какому-то большому жёлтому пятну.

— Действительно здоровая штука, — приблизился Алик.

— А я что говорил? — кивнул Боцман и обратился к молчаливому Фархаду. — Кэп, сбрасывай обороты. Дистанция — пятьсот пятьдесят.

— Понял. Опускаю до восьмидесяти, — ответил тот.

— Хорошо. Уже Пятьсот. Четыреста семьдесят. Оттормаживаемся.

Точечка «Одалиски» заметно приближалась к уродливому пятну. Если бы не дымка, громадину уже можно было бы рассмотреть.

— Четыреста двадцать. Четыреста. Триста восемьдесят. Триста тридцать. Кэп, скидывай ещё. С такой видимостью лучше не рисковать, — произнёс Боцман.

— Опускаю до полста, — спокойно сообщил Фархад.

— Двести пятьдесят. Двести двадцать. Двести. Судя по тому, как надрывается автолоция, громила прямо перед нами.

— Без нервов, Боц, сообщи, когда будет сотня — я перейду на минималку, — капитан включил прожектора, но дымка лишь стала светлее.

— Есть сотня!

— Принял. Сбрасываюсь до минималки. Где же ты, большая железяка?

— Пятьдесят, — Боцман напрягся. — Двадцать пять.

Алик, переводящий взгляд то на радар, то на стекло — тоже начал нервничать.

— Почему до сих пор ничего не видать?!

— Пятнадцать, кэп. Десять, — голос Боцмана задрожал. — П-пять…

— Коссома! Что это за проделки шайтана? — Фархад щёлкнул один из тумблеров. — Мы уже должны видеть эту дурынду!

На радаре центральная точка соприкаснулась с пятном. Алик отпрянул назад, впившись глазами в стекло лобового экрана, но ничего не увидел, кроме всё той же дымки.

— Один! — Почти выкрикнул Боцман. — М-минус один? Минус три?! Что за шутки? Почему так? Мы что, пролетели насквозь?!

— Может быть радар неисправен? — спросил Дементьев.

— Я ничего не понимаю, — ответил Фархад. — Она должна быть здесь. Мы уже должны были врезаться в неё.

— Минус десять… Чёрт! Тормози, кэп! Полный реверс!!!

Дымка почернела, и прямо перед самым носом «Одалиски» выступила облезлая стена с огромными буквами «СИ». Заработали тормозные системы. Дымка заклубилась вихрями и стена остановилась, а потом нехотя поползла назад, открывая огромную надпись «Ауксилидора».

— Стоп! — крикнул Боцман.

Экзокрафт остановился и завис в одном положении. Штурман запустил программу трёхмерного матричного сканирования. На экране, вокруг «Одалиски», стали вырисовываться контуры громадной конструкции.

— Вон оно что, — определил Фархад. — Мы не внутри неё. Мы лишь влетели в углубление на её корпусе.

— Здоровая, стерва, — восторженно произнёс Боцман. — Никогда ещё не встречал древние миграторы. Знал, конечно, что они немаленькие. Но чтобы воочию увидеть…

— Сканирование показывает, что она успела разрушиться на треть.

— Только кормовая часть. А нам нужно в носовую. То, что мы ищем, находится там.

— Что насчёт психоморфов? — спросил Алик. — Кто это вообще такие?

— Кто это такие — тебе лучше не знать, приятель. Но волноваться не стоит. Центральный компьютер расположен прямо под главным шлюзовым отделением. Я поставлю маркер на схеме. Плутать по лабиринтам не придётся, — ответил Боцман. — Как только попадём в серверную, заблокируем все переборки и хрена с два кто до нас доберётся. Вентиляция в компьютерном блоке независимая. Она изолирована от основной системы. Если удастся выполнить продувку — вообще выметем всю пакость из шахт.

— Тебя послушаешь — так всё в розовых тонах, — вздохнул Фархад. — А между прочим, тут сгинул целый отряд тореллийцев.

— Потому что они зашли не с той стороны и попёрлись не туда, куда надо, — объяснил Боцман. — Они искали сокровища суларитов, а не информацию.

— Ладно, будем надеяться, что всё обойдётся, — капитан начал подготовку к перемещению экзокрафта на штурманскую метку.

Лиша, в своём привычном облике зеленоволосой девицы, секретничала с Василием Лоурентийским в кают-компании. Она так увлеклась беседой, что пропустила момент обнаружения «Марии Ауксилидоры». Старик был как-то по-особому хмур. И это настроение не было связано с их разговором.

— Тайные знания суларитов пропитаны злом, лучезарная, — вещал преподобный. — Чёрная паутина Даркена Хо раскинута перед нами. Ждёт жертв. И нам придётся их принести.

— На что это ты намекаешь, старый друг? — судя по тону, Лиша тоже была не в духе.

— Ты знаешь, на что. Объяснять излишне.

— Скажем так, догадываюсь, — девушка стала постукивать пальцами по столу. — И рада бы опровергнуть твои неприятные слова, но, зная суларитов, не буду отбрасывать высокую вероятность тяжёлого выбора.

— Выбор-то не тяжёлый. Выбор вполне очевидный. Это не ты. И не Алик. Не Фархад и не Боцман. Разве что, это я?

— Брось, — сердито махнула рукой Лиша. — Ты нам нужен.

— Значит остались только они, — старец посмотрел на закрытую дверь. — Живые ключи к нашей цели.

— Ненавижу такие поступки, — скривилась девушка. — Они противоречат моей природе.

— Как и моей. Но иногда совершать их приходится. Ради свершения высшей миссии.

— Алик не поймёт. И не простит. Тогда вся миссия окажется под ударом.

— То-то и оно…

Дверь открылась и вошёл Дементьев.

— А, вот вы где, — сказал он. — У меня хорошая новость. Мы нашли мигратор. Сканирование показало, что его информационная база цела. Сейчас Фархад подведёт нас к шлюзам, и можно действовать. Лиша, чего сидишь? Собирайся.

— Я тоже пойду, — поднялся Василий.

— Тебе нельзя, преподобный, — ответил Алик. — Там может быть опасно.

— Данные суларитов могут быть зашифрованы хитрым лингвистическим кодом. А я среди вас единственный лингвист. Поэтому должен идти.

— Ну раз так, — Дементьев развёл руками.

— Пойду, позову Василя с Викторией, — прошла мимо него Лиша.

— А вот этих точно не надо с собой брать. Что им там делать? Когда мы притащили их на зуну Торелли — это было другое дело. Там были люди. Но тут-то — психоморфы. Детишкам здесь не место.

— Они пойдут, — отрезала Лиша и вышла за дверь.

— Зачем? — в недоумении спросил Алик у Василия, но старик только вздохнул и удалился следом за Лишей.