Глава 30. Агрессивная среда

Зуна Кука Мама представляла собой совсем небольшой мирок, площадью около двухсот квадратных километров. В её центре возвышалась гора Ивачан, по преданию названная в честь создателя этого мира. На склоне этой горы располагался единственный город Кахабамба, ютящийся на многочисленных террасах горных выступов. Домишки одноэтажные, ярко разукрашенные. Жители явно любят богатые краски и не жалеют применять их к месту и не к месту. Судя по часто встречающимся скульптурным композициям, в виде скалящихся божков, лучистого солнца и лам, зуна несла в себе отпечаток перуанской культуры, который со временем закрашивался, зарастал грязью и разрушался. В итоге от него остался лишь фон. Нынешние жители уже давно имели собственную культуру и традиции, сохранив отголоски труда создателя только как рудимент. Особенно много здесь было статуй лам. Они были разных размеров и также несли на себе ярчайшие цветные узоры. При этом живых лам в этой зуне не обитало.

Одной из характерных особенностей зуны являлось полное отсутствие растений. Их здесь заменяла некая органика, имеющая самые различные формы. Например, вместо травы здесь росло нечто напоминающее бутылочного цвета ковёр с высоким ворсом. И при этом оно было живое. Деревьев тоже не было. Были шатровики — гуттаперчевые коряги, растущие из земли сразу дюжиной кривых стволов, соединяющихся воедино, словно каркас чума и густо покрытых мягким жёлтым мочалом, а так же дендрагомы, требующие вообще отдельного описания.

Экзодром в Кука Маме действительно был, но такой маленький, что кроме «Одалиски» на нём умещалось не больше двух экзокрафтов сходных с ней по размерам. В данный момент здесь находился маасский грузовой экзокрафт «Бродяга», что говорило о присутствии здесь представителей Мааса.

Не успел Фархад спустится по аппарели, как его окружила группа людей в разукрашенных накидках, хитонах и странных шапках. Аборигены наперебой тараторили: «Работа, работа, чинить, помощь!»

— Что умеете?! — словно ворон каркнул им из нутра экзокрафта Боцман.

— Всё, всё умеем, — резко сникли те, испугавшись его появления.

— Корпуса выправляете? Вмятины. Понимаете?

— Вмятины выправлять, да, это делать, — закивали люди.

— Боц, да ну их к шайтану! — повернулся Фархад. — Как бы не сломали больше, чем починили! Может и без них разберёмся, да?

— Без них будешь сам по обшивке ползать с инструментами. Я уже задолбался после каждой трансляции этим заниматься.

— Они ведь не за бесплатно работать будут, — капитан поглядел на собравшихся и спросил. — Сколько просите?

— Три, — те выставили вперёд три пальца. — Три за фракхору!

— Фракхора — это чё?

— Это местный час. У них почасовая оплата, — объяснил Боцман.

— А три чего? Фракса?

— Пунгу! Три пунгу! — ответили рабочие.

— Местная монета. Идёт по курсу триста пунгу за фракс. По крайней мере, так в зунопедии сказано.

— Это меняет дело, — обрадовался Фархад. — Пожалуй я готов вас нанять.


Раздав указания рабочим и проследив, чтобы те не лазили внутрь «Одалиски» и не стащили чего, капитан деловито вытер руки тряпицей и подошёл к Боцману, который стоял возле высокой решётки с толстенными прутьями, что огораживала экзодром со стороны обрыва.

— О чём задумался, брат? — спросил Фархад.

— Да вот, думаю, для чего тут всё огорожено такими вольерами? Мы тут как в зоопарке, только в роли зверей. С той стороны всё равно обрыв — никто не пройдёт. Разве что альпинисты.

— Наверное, поставили, чтобы экзокрафт с площадки не свалился.

— Это же тупо.

— Тупо, но мы с тобой и не такой тупизм видали.

Боцман потыкал свой инфоком и продолжил разговор, — Зунопедия говорит, что в низине обитают какие-то опасные существа. Неужели они настолько опасны, что требуется устанавливать решётки с прутьями в руку толщиной?

— У меня больше опасений вызывают вон те ребята, — Фархад указал на «Бродягу».

— Маасцы? Чего их опасаться? Они же повсюду. Расползлись по ноосфере, как тараканы.

— Ты забыл, что мы учудили в Маасе перед тем как оттуда свинтить?

— Ну, вообще-то, если бы не мы, то не известно, существовал бы Маас до сих пор.

— Об это знаем только мы. А они считают нас террористами. И поди докажи им. Если опять вляпаемся в передрягу, без Лиши будет не обойтись. Только она сможет всё разрулить. Кстати, где она?

— Не знаю, — Боцман пожал плечами. — Исчезла, как только мы призунились.

— Коссома. Опять что-то мутит у нас за спиной. Не то, чтобы я ей не доверяю, но вот такое поведение как-то не располагает к доверию, да?

— Это же сальвификарий. У неё могут быть секреты, в которые нам лучше нос не совать и вообще держаться от них как можно подальше. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Лично у меня неведение вызывает паранойю.

Их диалог прервал седой бородатый старик в местной накидке.

— Приветствую, чужестранцы! Что привело вас сюда? — заговорил он нараспев.

— Отец, ты в курсе, что любопытство не порок, но большое свинство? — моментально отшил его Фархад.

— Экий грубиян. Сразу видно — басурманин.

— Лишер? — тут же узнал старика Боцман. — А почему ты — дед? Мало нам одного деда?

— Я узнал, что на этой зуне существует традиция почитания старцев, — ответил Лишер. — К старикам тут относятся с особым почтением, поэтому в таком обличии мне будет проще выведать информацию.

— А почему бы преподобного не задействовать?

— Один старик — хорошо, а два — лучше!

— Что скажешь о наших друзьях с Мааса? — спросил Фархад у Лишера.

— У них тут предприятие. Единственное на всю зуну. Добывают какой-то минерал… Я не стал вдаваться в подробности. Понял, что работы ведутся не вполне легально. И в самом Маасе их за это по головкам не погладят, поэтому они ведут себя тише воды — ниже травы.

— Если транслируешься на зуну и видишь поголовную нищету местного населения, значит на этой зуне обосновались дельцы с Мааса, — вздохнул Боцман.

— У них есть средства связи, — Лишер указал на горную вершину, под которой торчали параболические антенны ретранслятора. — Которые можно использовать, чтобы усилить наш сигнал для контакта с Аликом. Вламываться туда без разрешения мы сходу не будем, и попробуем попросить разрешения у хозяев станции по-хорошему. Не думаю, что они встанут в позу. Биг босс местной конторы сейчас находится у себя дома, в районе Калаксиколь, неподалёку отсюда. Я отправлюсь к нему немедленно. Если хотите — можете составить мне компанию.

— Да, а чё ещё делать? — Боцман оттолкнулся от решётки, к которой всё это время прислонялся. — Я с тобой.

— А я останусь, послежу за этими, — Фархад кивнул в сторону рабочих. — Чтобы не отвинтили с корпуса чего лишнего. Не доверяю я им.

«Во времена своего благоденствия, город Пуп занимал обширную площадь, по обе стороны реки Итль. Там процветали ремесло, промышленность и наука. Мир Кука Мама был самодостаточен, а его народ — счастлив. Было так при царе Хуане IV и продолжалось до эпохи слияния миров, когда наш мир проходил через Эрешкигаль. Время, прозванное впоследствии Долгой Ночью. Когда тьма покрывала всё вокруг, и лишь далёкие вспышки то и дело озаряли границы маленького мира, в котором никогда не было молний.

Поговаривали, что вина лежит на колдунах Атааля. Что они, воспользовавшись тонкостью пересекающихся материй, создали врата между мирами. Но никто из горных колдунов, даже перед лицом смерти, в этом так и не признался.

Когда рассвет наконец-то пролил на нас ясность долгожданного дня, сердца наши, воспылавшие радостью, были немедленно огорчены скверными новостями о чудищах, появившихся непонятно откуда. Сначала эти чудища не решались подходить к Пупу, но затем, становились всё наглее, появляясь в пригороде и пугая бедных граждан. С этого момента начался великий упадок…

И висячие сады высохли, и берега Итля обмелели, и чудовища пришли больше домов. Ни ограды, ни рвы не могли сдержать их. И оружие наше едва с ними справлялось. Окраины опустели. Центр Пупа превратился в сплошной палаточный лагерь. Голод, болезни, преступления — начали раздирать наш мир изнутри. Всё чаще стали звучать призывы покинуть Пуп и уходить на Ивачан. Но как можно всё бросить? Как можно предать любимый город, оставив его на растерзание чудовищам злого мира? Немыслимым это считалось и мы боролись сколько могли.

Когда погас огонь жизни малолетнего царя Хуана V, не оставившего потомства, народ понял, что выбора у него не осталось. Первые группы беженцев начали покидать пуп. Люди впрягались в повозки. Самодвижущиеся автомулы уже не работали — закончился электроген. Фабрики были заброшены, разграблены, заселены беженцами с окраин и бандами. Жить на улицах стало совсем опасно. Бандиты и воры являлись меньшим злом. А большим злом были чудовища, приходящие в город на охоту. Каждый фракдий люди недосчитывались двух-трёх соседей, а то и десять. Целые семьи исчезали бесследно. Надежда покинула нас. Башня связи всё ещё посылала в великое всемирие просьбы о помощи, но никто нам не отвечал.

Что стало с теми, кто не ушёл из Пупа? Наша группа была последней и мы, побросав все свои пожитки, бежали в страхе, карабкаясь по склонам Ивачана и срываясь вниз. Потому, что чудовища преследовали нас до самого Атааля. После нашей группы на гору не поднялся никто. Те, кто остались в городе — остались в нём навсегда».

Исторический цикл Кука Мама.

Летопись Сэни.

Калаксиколь был построен на широком выступе, где когда-то находились сельскохозяйственные фермы. Дома здесь кардинально отличались от классической архитектуры местного мира, и были построены согласно требованиям выходцев из Мааса. Прямоугольные, компактные, сплошь застеклённые, выкрашенные в один и тот же серо-мышиный цвет. Весь район был окружён двумя линиями заграждения. Снаружи — такая же толстая решётка, как на экзодроме, а внутри — каменная стена с электрифицированной системой под большим напряжением. Район питался от своей личной электростанции. Располагался он аккурат под антеннами ретранслятора, от которых тянулись толстые, хорошо заизолированные кабели.

Пройдя по узенькой «козьей» тропке, Лишер и Боцман остановились перед закрытыми воротами.

— Кто-то там? — послышался голос в ответ на нажатие кнопки звонка.

Голос этот явно принадлежал местному жителю, работавшему у маасцев кем-то вроде консьержа.

— Мы пришли к Лебо Гранду, — сказал Лишер.

— А он ждёт вас?

— Если мы пришли, значит ждёт.

— Хм, — консьерж по ту сторону ворот задумался на минуту, после чего всё-таки решил их впустить. — Входите.

Теперь гости смогли его рассмотреть. Это был действительно местный мужчина, но одетый по моде Мааса. Фрак сидел на нём, как на корове седло.

— Благодарим, — учтиво кивнул Лишер. — Раз уж Вы так любезны, не могли бы Вы так же указать нам дом Гранда?

— Да он же вот, — тот ткнул пальцем в трёхэтажное здание-башенку — самое высокое из всех в районе.

— Ещё раз благодарим Вас.


Лебо Гранд — вечно улыбающийся толстячок, в штанах с подтяжками и смешном цилиндре, отдыхал в кресле-качалке, на лоджии третьего этажа своей маленькой виллы. Казалось, что этот человек улыбается даже когда злится.

— Лебка! — послышался с первого этажа голос жены. — Хва трагвалить, пипса, тут фуус!

— Спак… — ответил тот тихо, а затем, повысив голос, — спа-ак?!

— Фляки какие-то к тебе! Кто они?

— Дерьмом не владею! Гони их!

— Прогнала бы, спак, да тут старая фляка!

— Фусфля-ак… — с очень большой неохотой хозяин выбрался из кресла и, шаркая тапочками начал спускаться вниз по лестнице.

— Хао! — поприветствовал его Лишер. — Вы — Лебо Гранд?

Они с Боцманом продолжали стоять на пороге, за который их не пускала тощая и длинная жена Лебо с острым, вздёрнутым носом.

— Ну, я? А вам чего надо? — толстяк с удовольствием захлопнул бы дверь перед пришедшими, но местные законы предписывали ему уважать старого человека.

— Меня зовут Лишер фон Штиль.

— Фон Штиль? — хозяин быстро сменился в лице и снял с головы цилиндр. — Вы из рода фон Штилей, что живут в Кальтеслянде?

— Собственной персоной, — улыбнулся старик.

— Пипса! — крикнул Гранд на остолбеневшую жену. — Мы чуть не учудили фуус! К нам пришёл такой блобс, а мы с ним как фляки! Быстро на кухню и готовь трагваль! А мы, господа, пройдём в гостиную.

Супруга тут же умчалась готовить угощение, а Лишер с Боцманом прошли вслед за хозяином дома.

— Маасцы должны держаться маасцев, где бы ни встречались, — лебезил Лебо, расставляя чайные чашки на столе. — Это важно! Особенно когда к такому скромному фетжи как я, приходят в гости почтенные силугиты из столь уважаемого семейства. Прошу простить меня и мою супругу за столь грубый приём. Непросто определять статус земляков без балахонов…

— Всё в порядке, — успокоил его Лишер. — Мы не в Маасе. Здесь можно вести себя проще.

— Рад, что вы не обиделись. Так что вас привело в этот захолустный мирок, господа?

— Крушение.

Лишер поведал ему историю, приключившуюся с ними на Цервадане. Лебо слушал, качал головой, цокал языком и ужасался.

— Вам несказанно повезло! — воскликнул он, дослушав рассказ до конца. — Не знаю, что бы я делал на вашем месте? Наверное, струсил бы и остался там куковать. А вы — смельчаки, браво! Подумать только. Цервадан отрезан от ноосферы. Флячные метаморфозные бури!

— Чтобы продолжить наше путешествие, нам нужно найти одного важного человека, отколовшегося от нашей группы, — перешёл к делу Лишер. — Для этого мы бы хотели воспользоваться мощным ретранслятором.

— Я понял, вы имеете в виду наш ретранслятор, — Гранд потыкал пальцем в потолок.

— Именно.

— Наш ретранслятор вам не поможет. Он настроен только на Маас.

— Его можно перенастроить…

— Нельзя!!! — не сдержавшись, выкрикнул Лебо и тут же опомнился. — Извините. Но… Но действительно нельзя.

— Это Ваш личный запрет? — в голосе Лишера появился холод.

— Поймите… Здесь не всё так просто…

— А может быть, это Вы всё усложняете?!

— Стоп-стоп, — вовремя пресёк конфликт Боцман. — Господа, к чему этот негатив? Давайте разберёмся как земляки? Досточтимый Лишер просто не понял причину отказа господина Гранда. А господин Гранд просто не хочет выносить сор из избы.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Лишер.

— А то, что разработки на Кука Маме ведутся, как бы это помягче сказать, не вполне законно. И лицензия у господина Гранда если и есть, то не вполне официальная. Верно, господин Гранд?

— Я пекусь за благо концессии. Один я может и был бы готов рискнуть, но я рискую репутацией всех концессионеров, — съёжившись, ответил Лебо, готовый, казалось, спрятаться под стол от стыда и страха.

— Ах, так вон оно что, — кивнул Лишер. — Ну так нам и нет никакого дела до законности местного предприятия. Мы не сангиниты. Нам всего лишь нужно воспользоваться станцией.

— Если мы ею воспользуемся, то сдадим их с потрохами, — вздохнул Боцман.

— Но сейчас же они ею пользуются?!

— Да, но она наверняка настроена строго на Маас. Более того — на определённые его приёмники. Данные явно закодированы и передаются по зашифрованным каналам, чтобы никто ничего не заподозрил. Малейшая перенастройка и изменение передачи могут вызвать заинтересованность компетентных органов.

— Вы всё верно изложили, мизилор, — закивал Гранд.

— И что же нам делать? — Лишер скрестил руки на груди.

— А почему бы вам не воспользоваться станцией Пупа? — неожиданно подала голос супруга хозяина дома, вошедшая в гостиную с подносом угощений.

— Ты в своём уме, женщина?! — взвился Лебо. — Кто тебя просил рот раскрывать?! Да ещё и предлагать такое уважаемым господам силугитам?!

— Простите, простите, — тарелки на подносе зазвенели от дрожи в её руках. — Я просто подумала…

— Тебе не надо думать! Ты делай! Молча!

— Погоди, любезный Гранд, — осадил его Лишер. — Нам интересно, что хотела сказать Ваша супруга. Так что за станция имелась в виду?

Поставив поднос на стол, жена виновато глянула на мужа, тот презрительно отвернулся.

— Станция в Пупе, — припищала она. — Пуп — это старый город аборигенов. В низине. Там есть очень большая станция. Её можно было бы увидеть даже из этого окна, если бы не ограждение.

— И что, она работает?

— Я слышала, что когда туземцы покидали свой город, они побросали там всё своё добро. И станцию оставили включенной.

— Всё, уходи отсюда, — не выдержал Лебо. — Хватит морочить господам головы, и загонять их в гарантированную могилу. Прошу вас, мизилори, не слушайте глупую бабу, и даже не думайте отправляться в Пуп. Там небезопасно. Вы погибнете. А я не хочу, чтобы ваши смерти были не моей совести.

— Ну Вы же сами не позволяете нам воспользоваться своим передатчиком, — Лишер перевёл взгляд на него. — Что нам остаётся?

— Оставайтесь у нас! Дождитесь своего спутника здесь! Это будет разумно!

— А может и вправду не стоит лезть на рожон? Помнится, Лишер, ты говорил о том, что Алик нас сам найдёт, — напомнил Боцман.

— Говорил, — кивнул тот. — Но он может найти нас завтра, а может и через десять стандартных лет. Передав ему сигнал, мы гарантированно ускорим его прибытие.

— Ну, раз так, выходит, что выбора у нас действительно нет, — хлопнул себя по коленям Боцман. — А почему, собственно, низина так опасна?

— Монстры, — коротко ответил Лебо, косясь на окно. — Жуткие, прожорливые, огромные. Они там повсюду.

— И не было никакой возможности с ними разобраться? — спросил Лишер.

— Думаете, наши не пытались? Город Пуп был для нас главным приоритетом. В нём остались несметные сокровища старой цивилизации, добыть которые чесались руки у моего предшественника — орагнизатора данной концессии. Было затеяно строительство «тропы безопасности», от Атааля — до самого Пупа. Было привлечено около сотни опытных наёмников с превосходным вооружением. Когда тропа достигла пригорода, контингент охраны успел сократиться наполовину. А дальше стало ещё хуже. Никаких сокровищ в городе кладоискатели найти не успели, зато нашли там смерть. Мой предшественник погиб во время очередной инспекции, проверяя уровень безопасности на раскопках. Говорят, что на него напала тварь размером с дом. После этого, все работы в низине свернули. Я приказал закрыть выход на «тропу безопасности» и поставил там охрану. Поверьте, мизилори, там, внизу только смерть. А здесь — безопасно. Монстры не могут забираться высоко в гору.

— А если на экзокрафте туда махануть? — размышлял Лишер.

— Исключено. На шум экзокрафта монстры сбегутся сиюминутно. Расковыряют обшивку, как консервную банку и сожрут вас, — качал головой Лебо. — Вы туда сможете добраться разве что на танке. Вот только танков у нас нет.

— И как нам попасть в этот Пуп?

— Вы всё-таки настаиваете на своём… Ох, фу-ус… Не говорите потом, что я вас не предупреждал! Вход на «тропу безопасности» находится ниже Калаксиколя. Как выйдете из ворот — сразу поворачивайте налево и идите вниз. Там нет лестницы, поэтому осторожнее, не поломайте ноги. Как спуститесь, увидите наблюдательную башню. На ней дежурят два моих человека. Я выпишу вам особое разрешение и прикажу им выделить для вас транспорт, — с большой неохотой сказал Гранд. — Когда окажетесь на тропе — нигде не останавливайтесь. Жмите до самого города. Добравшись до Пупа, не отвлекайтесь ни на что. Есть шанс, что монстры ещё спят и не сразу на вас среагируют. Поэтому торопитесь. Придётся всё делать очень быстро.

— Мы справимся, — заверил его Лишер, поднимаясь из-за стола.

*****

На развилке за воротами, они дождались вызванных с экзодрома Фархада и Василия, после чего направились вниз по спуску, к тому месту, где начиналась «тропа безопасности». Василию было тяжело идти по узкой, крутой тропке, он постоянно спотыкался и Боцман взял его под руку. Лишер всю дорогу рассматривал шпиль ретрансляторной вышки, торчащей вдалеке над сплошным месивом из переплетённых сухих деревьев (ему казалось, что это были деревья). Кроме вышки, над мёртвым лесом возвышалось ещё несколько крыш и башенок, указывающих на расположение заброшенного города. Было так же видно, как в ту сторону тянется дорога, обрамлённая с двух сторон высокими решётчатыми оградами, чьи верхушки загибались на внешнюю сторону. Вход на дорогу был перегорожен и контролировался наблюдательным пунктом, выглядящим как огромный кирпич, поставленный на четыре ноги-сваи.

— Надеюсь, у них там нет приказа стрелять на поражение по всем, кто приблизится? — пошутил Фархад.

— Лебо заверил, что нет, — ответил Лишер. — К тому же у них там вообще, судя по всему, пожар.

Он указал на дымок, тянущийся из пары узких окошек.

— Гляди-ка, и вправду, — присмотрелся Фархад. — Может печку топят по-чёрному?

— Сейчас зайдём и узнаем.

Дойдя до лестницы, ведущей наверх — в помещение наблюдательного пункта, Лишер стал бодро подниматься. Фархад последовал за ним. Последним поднялся Боцман, а Василий остался дожидаться их внизу.

Картина, увиденная путешественниками внутри, выглядела крайне специфично. Всё помещение было заполнено густым, приторным дымом. На стенах повсюду висели ковры, а пол был сплошь застелен одеялами и перинами. Там же, фривольно развалившись на подушках, предавались наркотиченским усладам два маасца-наблюдателя. Кроме них, здесь находился местный шаман в дурацком костюме, монотонно отплясывающий ритуальный танец. Охранники держали что-то вроде пиал на деревянных подставках, чтобы не обжигало руки. Внутри этих ёмкостей дымили угли, которые они время от времени ворошили палочками и блаженно вдыхали усиливающийся дым. Шаман был одет в бумажную одежду, плотно склеенную из множества старых облигаций, а в руке держал большую золотую воронку, которой постоянно размахивал и совершал движения, словно пытался поймать в неё побольше дыма. Выглядело это одновременно странно и безумно.

— Доброго фракциона вам, — поздоровался Лишер.

— А? Кого это принесло? — один из охранников соизволил перевести на них осоловелый взгляд со зрачками, полностью покрывающими радужку.

— Судя по ответу, вы — маасит-фераки?

— Чего?

— Значит они… Ну а мы — силугиты из Кальтеслянда. Извольте встречать нас подобающим образом!

— Да хоть эриданцы, — дерзко ответил наглый охранник. — Балахонов нет? Спак фуса, фляки…

— Ты сейчас у меня договоришься, флячий фуус! — Лишер бросил в него скомканный листок бумаги. — Читать умеешь, макака обкуренная?!

Тот вялыми движениями развернул листок, и начал прищуриваться, пытаясь разглядеть впотёмках, что там написано. Помещение освещалось двумя гелевыми лампами, и прочитать в нём что-либо было непросто, даже находясь в трезвом состоянии. Но парень оказался весьма зорким, несмотря на то, что пребывал в наркотическом угаре. Прочитав письмо Гранда, он стал более вежлив, хоть и не намного.

— А чё эт вам туда? — удивился он.

— Не твоё дело. Ты выполняй, что велел начальник.

— Ну-у-у, — промычал заторможенный маасит. — Я открою ворота и дам вам автомула с кучером… Но там ведь вас сожру-ут. Какой в этом смысл?

— Мы к тебе не за смыслами пришли. А ну быстро, поднял задницу и выполнил приказ!

— Флячи-ики, — прогундел охранник, на четвереньках добираясь до выхода. — Чё им туда надо? Дерьмом не владею… Силугиты — «сумасшедшие учёные»…

— Развели тут бардак, — возмутился Лишер, когда охранник исчез за дверью.

Боцман и Фархад всё это время с любопытством рассматривали камлающего шамана.

— У них тут вечеринка, похож, — капитан осторожно поднял и понюхал оставленную охранником пиалку с угольками. — Фу. Что за дурь? Пахнет как кальян.

— Старайся поменьше дышать этой дрянью, — ответил Лишер. — Твой разум должен быть чистым и острым.

Переступая через разбросанные подушки, Боцман подошёл ко второму охраннику, и, присев на корточки, поинтересовался, — а что это за концерт?

— Шама-ан, — протянул тот равнодушно. — Привлекает нам де-еньги. У нас в Маасе вкла-ады. Они плохо расту-ут. Шаман помога-ает. Чтобы они росли-и. Ты — силугит, а не понима-аешь.

— Не знал, что в Маасе распространён шаманизм. Обычно народ там вообще далёк от религии. Бог Мааса — это деньги.

— Вот и-и-именно! Если ритуал может привлечь де-еньги, то почему бы не воспо-ользоваться? Два пунгу всего же. Халя-ава! А вкла-ады — расту-ут…

— А что у него в руке? — Боцман указал на шамана. — Шапка?

— Кака-ая ша-апка? — скривился охранник. — Это — «воронка продаж»! Мы её из Мааса привезли-и, чтобы ту-ут привлека-ать де-еньги. Воронка как бы ловит клие-ентов. Они тратят де-еньги. Мы — зараба-атываем, ничего не де-елая. Ну ты тупой силуги-ит…

— Повежливее, наркоман чёртов!

Дверь открылась, впустив немного свежего воздуха, и на пороге, появился шатающийся второй охранник (удивительно, как в таком состоянии он умурялся перемещаться вверх-вниз по лестнице, не падая с неё. Видимо успел выработать привычку).

— Идёмте, с-с-со мной, — позвал он.

Путешественники неслыханно обрадовались тому, что наконец-то можно уйти из этой душегубки. Внизу их ждал щуплый, маленький мужичок из местных, рядом с которым тарахтел чудной агрегат, похожий на механическую лошадь, к которой была приделана повозка-фургончик. У лошади, как и положено, было четыре ноги, но они не ступали по земле, а вращали сложную систему колёс и траков. Разбирающиеся в технике мужчины сразу определили, что когда-то давно механическая коняшка бегала своими ногами и лишь потом её переоборудовали, зафиксировав на сомнительной колёсно-гусеничной системе.

— Короче, вот Куату — он гропает кучером на автомуле, — указал на мелкого, но чрезвычайно горделивого морщинистого мужичка охранник. — Договаривайтесь с ним, ворота я отопру.

— Куда хотите? — задрав свой крючковатый нос, спросил кучер.

— За ворота, — ответил Лишер.

— За ворота нельзя. Там смерть только. Поэтому… Десять пунгу!!! — вытращив глаза и растопырив пальцы, прокричал Куату.

— Идёт. Нам только до Пупа и обратно.

— До Пупа?! Пятнадцать пунгу!!!

— Да ты обнаглел, слушай, да? Дэсять — значит дэсять! — принялся «давить» его акцентом Фархад.

— Пятнадцать! — стоял на своём кучер. — Или сами идите!

— Двэнадцать. Или пойдёшь домой без дэнэг.

— По рукам.


Треща словно огромная заводная игрушка, автомул въехал в открытые ворота, на «тропу безопасности», такую узкую, что если бы по ней шёл пешеход, ему бы пришлось вжиматься в решётку, чтобы дать машине проехать.

— Как у тебя это получается? — спросил Боцман у Лишера, сидящего напротив него. — Гипноз?

— Ты про что?

— Я про то, как ты вошёл в доверие к местной шишке.

— А-а. Нет тут никакого гипноза. Главное знать правильные фамилии, которые можно упомянуть в нужное время и в нужном месте. У каждого человека в жизни есть фамилия, при упоминании которой он развязывает свой язык, и готов к любому сотрудничеству. Порой, всего лишь одно упоминание такой фамилии работает лучше угроз, насилия и шантажа.

— Ловко… Эх, надо было пулемёт захватить. Там правда всего половина ленты осталась, но всё-таки. Вдруг придётся от жутких тварей отмахиваться.

— Не беспокойся. Для этого у вас есть я. Отгоню зверушек, если потребуется.

— Так-то оно так. Но преподобного надо было оставить на «Одалиске». Зачем мы его потащили в это опасное место?

— Мне он там пригодится. Нужно будет расшифровывать местные письмена, которые уже давно никем не используются.

Автомул, качаясь на рессорах, двигался между двумя высоченными заграждениями, за которыми всё гуще и плотнее простирался лес. Это был не обычный лес. То, что издали казалось переплетёнными стволами, вблизи выглядело совершенно иначе. Каждое «дерево» представляло из себя огромную человеческую фигуру, словно вырезанную из древесины. Этих фигур было очень много. Они росли из земли и сплетались друг с другом конечностями, образуя единые, труднопроходимые дебри.

— Любезный Куату, — высунувшись из окошка, Боцман похлопал кучера по спине. — А что это такое, там, за забором?

— Дендрагомы, — ответил тот.

— Они из дерева?

Куату ничего не ответил.

Путь занял не более десяти стандартных минут, после чего автомул совершил поворот в сторону, миновав сломанные внутренние ворота, за которыми огороженная зона расширялась. Здесь тоже повсюду росли дендрагомы. Машина не могла между ними протиснуться и остановилась.

— Пригород Пупа, — сообщил кучер и вытянул руку. — Идите туда.

— Ты пойдёшь с нами, — сказал Лишер.

— Двадцать пунгу!!!

— Ты пойдёшь с нами, — старик-сальвификарий не шутил и, схватив строптивого Куату за ширворот, стащил его с облучка, словно котёнка.

— Двенадцать — так двенадцать, — сразу сдался тот, почувствовав его силу.

— Поведёшь остальных к станции, — строго приказал ему Лишер. — Если будешь хорошим проводником — получишь двадцать пять пунгу.

— Поведу, мизилор, — поклонился Куату.

— А ты? — спросил у Лишера Боцман.

— А я полечу туда напрямую. Разведаю обстановку, — Лишер спокойно, почти рассеянно, зашёл за автомула и вскоре оттуда выпорхнула небольшая птица, которая, трепеща крыльями, поднялась в воздух, быстро скрывшись из виду.

— Чудэса, да и только, — проводил её взглядом Фархад.

— Пошли, пошли, — поторопил их Куату. — Надо быстро! Тут только быстро! Потому, что чудища!

Он повёл их через хитросплетения тел дендрагомов, как через лабиринт, в котором очень легко заблудиться. Переплетённые друг с другом гигантские «статуи» создавали сумрак, с трудом разбавляемый лучами дневного света. Идти приходилось постоянно протискиваясь в узкие щели, пригибаться, перелазить через что-то. Повсеместно сверху спускались длинные мочалки мха — волосы «статуй», в которых обильно цвели мелкие белые цветочки. Пыльца, осыпающаяся с этого мха вызывала неприятную чесотку. Проводник хорошо ориентировался в подобных дебрях, и вскоре вывел группу из «леса» на открытый участок.

Наконец им открылись первые руины старого города. Дома без крыш, с выгоревшей краской, фонарные столбы, наклонённые как попало, облезлые скульптуры, уже не дендрагомного происхождения, а вполне себе созданные ваятелями. Правда не осталось ни улиц, ни тротуаров — всё заросло резиновым лишайником, на котором сплошь и рядом возвышались круглые спиралевидные штуковины, похожие на панцири улиток, или на скрученные шланги. Они были разных размеров и имели тёмно-бордовый цвет.

— Это узум. Не прикасайтесь к этому, — предупредил Куату, как только они выбрались из лабиринта дендрагомов. — Ваша станция вон.

Последнюю фразу он мог и не говорить. Все и так увидели, что здание, похожее на карандаш с игловидной вышкой-антенной, стоит прямо напротив них. Достаточно пересечь небольшую площадь, на которой, кроме многочисленных улиток-узумов, не было никаких препятствий.

— Тут вроде бэзопасно, — сказал Фархад. — И до станции рукой подать.

— Лишер, конечно, «молодец», — опасливо ответил Боцман. — Сказал, что будет нас защищать, если что, а сам упорхал куда-то, бросив нас одних. Без оружия я чувствую себя неуютно.

— Ты что, думаешь, что монстры всё ещё здесь обитают, да? Я пока что не видел ни одного свидетельства, кроме огромных изгородей.

— Надо идти быстро! — прервал их беседу Куату. — Быстро и осторожно. Не трогать узум! Ни в коем случае не трогать узум!

— Да нэ нужен нам твой узум, слушай! Чё ты как попугай заладыл?! — не выдержал Фархад.

— Пошли, — проводник поманил их за собой и очень осторожно стал лавировать между скрученными спиралями узума, продвигаясь в сторону станции.

Бордовые спиральки росли повсюду, и расстояние между ними было довольно маленьким. Самые крошечные достигали двадцать-тридцать сантиметров в диаметре, самые крупные — почти в человеческий рост. Худосочные Куату, Фархад и Василий двигались между ними спокойно, а тучному Боцману приходилось шагать очень медленно и аккуратно. Он не знал, чем чревато прикосновение к узуму, и выяснять это на практике не хотел. Если знающий проводник предупредил, значит следует выполнять его правило.

— А щито это за узум? — спросил Фархад у идущего перед ним Куату. — Это грибы какие-то, или щито?

— Это… Узум, — не оглядываясь буркнул тот.

— Понятно…

Успевая оглядываться по сторонам, капитан заинтересовался постройкой, явно отличающейся от классической архитектуры древнего Пупа. Она так же не походила и на традиционную архитектуру Мааса. Здание обладало признаками ложной готики, и в то же время несло в себе черты деконструктивизма. Большой равноконечный крест над фронтоном был ошибочно принят Фархадом за храмовый атрибут.

— Я думал, житэли Пупа были язычниками, — удивился он. — А у них тут цэрков…

— Это госпиталь святой Лаверны, — внезапно ответил неразговорчивый Куату. — Его основал доктор Бернардо из Лукасара.

— Лукасар, точно, — подхватил Василий Лоурентийский. — Я и гляжу — постройка не местная. Выходит, что госпитальеры тут тоже отметились.

— Холера, — Боцман остановился, почувствовав что случайно задел ногой узум.

Он даже задержал дыханье, молясь про себя, чтобы пронесло.

— В чём дело, большой парень? — обернулся идущий впереди него старик. — О, Высший Разум. Только не говори, что…

Договорить он не успел. Словно по команде, все спирали узума, растущего на площади, одновременно распрямились, превратившись в строй шершавых столбов разной высоты. Никакого вредя от них не было, но из-за появившейся «бамбуковой рощи», всякие ориентиры тут же пропали. Путешественники едва могли разглядеть друг друга среди многочисленных стволов.

— Я же говорил не трогать узум!!! — воскликнул Куату. — Теперь как идти?!

— А что, собственно, произошло, э? — успокаивал его Фархад. — Ми нэ видим станцию, но знаем гдэ она. Идти надо впэрёд и всё.

— Теперь нельзя! — маневрируя между узумом, подошёл к нему проводник. — Скоро узум будет пылить свою пыль! Дышать будет нечем! Надо быстро туда, в ту сторону. В госпиталь. Не отставайте!

— Вот же, угораздило, — виновато сокрушался Боцман.

Все четверо быстрым темпом дошли до стены госпиталя и стали продвигаться вдоль неё, ища вход. Обнаружив парадный подъезд, Куату поднялся по ступенькам, открыл дверь и тут же принялся толкать санитарную каталку, преграждавшую путь за порогом. Фархад помог ему, и наконец-то вся группа смогла укрыться в тёмном прохладном вестибюле.

— Что дэлать будем? — спросил капитан у проводника.

— Идти в конец коридора. Там ещё выход. Там узум слабо потревожен. Скоро свернётся обратно. Можно будет пройти. Только вот беда… — Куату задумался.

— Что за бэда?

— На узум могут приходить чудища. Надо очень быстро идти, — проводник сорвался с места и бодро пошагал в арочный проход, за которым лежал главный коридор заброшенного госпиталя.

Из-под его ног разлетались исписанные бумажки разбросанных медицинских документов. Двигаясь от одного снопа света, падающего из окна — к другому, путешественники шли мимо многочисленных пустых палат, пока вдруг не услышали подозрительные звуки, доносящиеся откуда-то с чердака. Там кто-то возился, скоблил когтями, и ронял какие-то предметы. Потом начал подпрыгивать, отчего с потолка стала осыпаться штукатурка. Куату остановил группу и жестами велел всем прижаться к стене. Потолок ещё раз сильно сотрясся, образовав пару значительных трещин.

— Когда я скажу — надо бежать в конец коридора и там в дверь, — шёпотом распорядился проводник. — Приготовились, и-и…

В этот момент часть потолка обвалилась, перегородив коридор и едва не завалив их балками сломанных перекрытий. Из пролома сверху упало какое-то существо серебристого цвета и с множеством конечностей, завершающихся костяными лезвиями. В полумраке, наполненном пылью, это создание напоминало ожившую статую индийской богини Кали, у которой в каждой руке было по длинному, изогнутому мечу. Сверху на этой барахтающейся твари восседал человек, который безостановочно лупил её кулаками по голове, не давая опомниться.

— Лишер! — узнал его Боцман.

— Отойдите подальше! — откликнулся тот и секунда отвлечения стоила ему потери преимущества над врагом.

Меченосец сбросил его с себя и едва не пронзил лезвием, а когда ему это не удалось и Лишер успел повиснуть на одной из его конечностей — просто швырнул противника в сторону, ударив об стену. Роняя медицинские плакаты, Лишер сполз на пол, а противник, перевернувшись, встал на шесть нижних конечностей, растопырив четыре верхние. У него была треугольная, блестящая голова, словно у богомола, которая вращалась на шее вокруг своей оси. Туловище, оно же головогрудь, отливало хромом и было похоже на металлический торсовый доспех. Лишер успел проделать в нём пару дырок, из которых сейчас сочилось что-то белое, густое, похожее на сметану. Клацая лезвиями, монстр повернулся к беспомощным людям, и напружинился. За его прыжком тут же последовало падение оземь — это Лишер успел схватить его за заднюю лапу и удержать. Затем, суровый старик резко подтянул мерзко скоблящегося по глянцовому полу меченосца к себе, наступил ногой ему на спину и ухватился обеими руками за вращающуюся голову твари. В последнюю секунду, меченосец махнул левой лапой и его коготь-лезвие начисто отсёк руку Лишера. Тот вскрикнул, но не сдался. Лишь сильнее навалился на чудовище и одной лишь правой рукой оторвал ему голову, забрызгав всё вокруг белой студенистой гемолимфой. Меченосец пару раз дёрнулся и затих.

— Вот же мразь, — сплёвывая чужой кровезаменитель, восклицал старик. — Руку оттяпал, урод!

Он поднял свою отрезанную конечность и тщетно попытался приставить её к обрубку, который совершенно не кровоточил.

— Хрена с два теперь приклеишь…

— Лишер! Что делать-то будем?! — бросился к нему Боцман, брезгливо перешагивая через распластанные лапы меченосца.

— Как «что делать»? Идти к станции. Я там всё разведал, вроде тихо, — ответил тот, сняв инфоком и бросив свою руку в сторону, после чего та вдруг начала переливаться всеми цветами радуги и таять в воздухе.

— Гинэн! Самоубийственный план! Агхба! Надо возвращаться! Хотя бы за оружием! — паниковал Фархад.

— Успокойся, большой мальчик, мы справимся, — ответил Лишер, перебирая пальцами и просовывая руку в крепление инфокома.

— Справимся?! Да у тебя даже руки нет!

— И что?

— Ты говоришь без акцента? — осторожно спросил Куату у Фархада.

— Иди к шайтану! — отмахнулся тот и указал ему на труп меченосца. — Тебя мой акцент волнует больше, чем вот это?!

— Чудище, ага, — согласился проводник.

— Пойдёмте, друзья. Станция совсем близко и, кажется, работает. Отправим сигнал Алику и тут же вернёмся обратно, — Лишер целеустремлённо пошёл по коридору.

— Я доверяю тебе, — догнал его Боцман. — Но всё же отсутствие руки…

— Далась тебе моя рука! Я же сальвификарий. У меня в изначальном виде вообще рук нет. Это всего лишь симулякры. Новая отрастёт, не переживай.

— Хотелось бы знать, когда?

— Скоро. Не бубни и иди спокойно.

— «Симулякры»… — шёпотом передразнил Боцман. — Тоже мне, Жорж Батай…

Конец коридора завершался дополнительный выходом, через который возили каталки с больными. Этих каталок здесь скопилось очень много. Приходилось их расталкивать по сторонам, чтобы пройти дальше. На дверях изнутри был засов. Пропустив вперёд Боцмана, Лишер кивком приказал ему отпереть выход, а затем, единственной рукой, отодвинул его назад, не пуская на улицу первым. Спустившись по пандусу, он остановился. Боцман и идущий следом Куату буквально упёрлись в его спину. Причина остановки сразу же стала всем понятна. Здесь тоже повсюду рос лес узума. В этой области он либо успел частично скрутиться обратно, либо не полностью среагировал на дальнее раздражение и раскрутился не полностью. Суть заключалась в том, что заросли были гораздо ниже, и над ними можно было разглядеть шпиль станции. Опасной «пыли», про которую говорил Куату, почти не было. Её затягивало ветром оттуда, где Боцман потревожил одно из щупалец. А тот узум, что рос напротив данной части госпиталя, вообще не пылил. Попадая на слизистые, пыль вызывала неприятное раздражение и кашель. Хорошо, что её было немного.

— Придётся ждать, — сказал проводник. — Узум скоро свернётся.

— Некогда ждать, — не оборачиваясь ответил Лишер. — То, что вы сейчас увидите — держите при себе. Ясно?

— О-нет, только не это, — Василий, первым обо всём догадавшийся, раскинув руки, стал оттеснять остальных к стене госпиталя. — Отступите! Отступите!

Запустив единственную руку за полу своего плаща, Лишер вдруг извлёк оттуда длинный меч, необычайной красоты, чья гарда была инкрустирована драгоценными камнями, а на клинке, загудев, полыхнуло голубоватое пламя. Сколь великолепен был этот меч, столь же и страшным являлся огонь, испускаемый им.

— Вала-ма-ка-аа, — Куату присел на корточки, закрыв лицо руками.

— Откуда у него это? — поражённо произнёс Фархад. — Где он его прятал?

— Не смотри! Заклинаю! Не смотри, — прикрикнул на него Василий. — Именем Высшего Разума!

— Холера. От него даже здесь печёт, — отвернулся Боцман, щуря глаза.

Пройдя немного вперёд, Лишер торжественно поднял своё оружие, сделал плавный замах и рубанул им воздух справа-налево, словно хотел сбросить пламя с клинка. И он действительно его сбросил. Ровной дугой, жаркий огонь, сорвавшийся с лезвия, устремился вперёд, как волна, мгновенно испепеляя всё, что встречал на пути. Щупальца узума моментально жухли и рассыпались в пепел. За пару-тройку секунд всё поле перед ними было очищено, превратившись в пепелище, засыпанное чёрной сажей. Ударная волна разбилась о здания, вдребезги раскрошив остатки стёкол, закоптив стены и частично сорвав облицовку. В одном из заброшенных домиков начался пожар.

— Вот поэтому я и не люблю пользоваться табельным оружием, — проворчал Лишер, возвращая меч в спрятанные под плащом ножны. — Невозможно рассчитать силу его удара.

— Ты не перестаёшь удивлять, — глядел на дымящуюся пустошь Боцман. — Сколько ещё тузов у тебя в рукаве?

— Хватит разглагольствовать. Идём, — позвал их за собой старик-сальвификарий.

В этот момент на его руке запиликал инфоком.

— Ну, ё-моё, — закатил глаза он, продолжая шагать вперёд. — Так я и знал. (Затем, включив связь, он стал тихо разговаривать с кем-то). Да. Да, я знаю, что вы зафиксировали использование «Эскалибура». Да, использован по назначению. Да, со всей ответственностью. Да, без лишних свидетелей. Послушай, я тут вообще-то занят немного. Давай с рапортами попозже? Я понимаю. Я в курсе. Да, всё в рамках протокола…

Двигаясь рядом, по хрустящему пеплу, Боцман заметил в стороне обугленный холмик, в котором можно было рассмотерть что-то вроде позвоночника и рёбер. Обернувшись, он указал на этот предмет Фархаду.

— Шайтан, — кивнул тот. — Прятался в этих зарослях. Нас ждал. Поделом твари.

Сложно было представить, какую температуру имела волна, прошедшая через это поле, но от земли до сих пор исходил жар, а ступни жгло даже через подошвы. Кое-где из-под остывающего пепла проступали бугорки заросшей мостовой.

— Задолбали! — в сердцах воскликнул Лишер и разговорившиеся мужчины тут же умолкли.

Но его окрик касался не их, а того, с кем он только что разговаривал по инфокому.

— Шагу не дадут ступить. Сразу им объяснения подавай.

Куату, семенящий на небольшом расстоянии от него, всё ещё был напуган, но чем ближе они подходили к станции, тем чаще он бросал взгляд на обнажившуюся линию заграждения, не видимую ранее из-за узумовой рощи. За оградой никого не было, но что-то явно беспокоило чудаковатого проводника. К счастью для всех переход завершился без проблем и вскоре группа оказалась внутри станции связи. Здесь до сих пор работали кондиционеры и ионизаторы, поэтому дышать внутри помещения было гораздо легче, чем снаружи. Уличная гарь лишь немного портила ощущения, проникая через разбитые окна. Зафиксировав движение, сработали датчики освещения и главный холл осветился приятным, тёплым светом. Казалось, что сотрудники покинули станцию пару дней назад.

— Тут всё работает? Парадоксально, — восхитился Боцман.

— Да. Умели строить, — согласился Фархад.

— Преподобный, — подозвал Лишер Василия. — Теперь дело за тобой. Отыщи нужную дверь.

— Сейчас-сейчас. Я должен припомнить особенности начертания литер, — взволнованно встряхнув руками, ответил тот. — Всё начертано на полу. Они всегда всё записывали на полу, все указатели… Разойдитесь, освободите пол.

На полу действительно были нарисованы какие-то знаки и узоры. При беглом взгляде казалось, что это просто художественный орнамент, но Василий Лоурентийский относился к этому, как чему-то более значимому.

— Вот, вот, — согнувшись, он шёл по лучу какой-то странной, ассиметричной звезды, выставив вперёд руку с указующим перстом. — Тут сказано, что рубка связи… Что она… Отойди, Фархад, ты стоишь прямо на тексте! Вот. Дверь с глифом «Калао»!

Разогнув спину, старик перевёл свой кривой палец на двери. А дверей здесь было не просто много, а очень много. Все они располагались на дальней стене, в четыре этажа, и к каждому этажу подходил узенький железный балкончик. Все балкончики были объединены общей лестницей. На дверях тоже были нарисованы знаки, но двольно небрежно, не так живописно, как на полу, словно кто-то просто начеркал их чёрным маркером.

— Трюлло, Анд, Паччуко, Мэйло, Индо, — перечислял он глифы, пока не наткнулся на нужный. — Вот! Четвёртый ярус, вторая дверь справа!

И не дожидаясь спутников, побежал к лестнице. Реликтовая лингвистика словно придала ему сил и вдохновения. Почти без одышки, он взабрался наверх самым первым.

— Поаккуратнее, старый друг! — окликнул его Лишер. — Убавь своё рвение, и не открывай дверь без меня!

Но увлечённый старец ослушался и распахнул дверь с глифом, похожим на сломанную подкову.

— Да-да, это здесь! — закричал он.

— Погоди!!! — кричал в догонку рассерженный Лишер, которому было непросто подниматься по вертикальной лестнице с одной рукой.

Пробежав по балкончику, он заскочил в открытую дверь и тут же упал, споткнувшись о тело, стоящее на четвереньках сразу за порогом.

— О, Высший Разум! — простонал Василий, хватаясь за ушибленный бок.

— Чёрт тебя подери, преподобный! — ругался упавший Лишер. — Ты чего тут ползаешь?! Я же велел тебе не заходить сюда без меня!

— Ох, прости Лучезарный, — превозмогая боль, старик тут же вернулся к изучению надписей на полу. — Тут столько всего нужно прочесть. Станция «Куско» работала по иному принципу, здесь использовался нестандартный тип приёмо-передающией системы. Фактически, это уникальная разработка местных физиков. Им удалось усилить сигнал и очистить его от помех. Но я вижу повсюду предупреждения.

Лишер отряхнулся и остановил свой взгляд на оборудовании, расположенном в рубке. Оно выглядело как сплошной платяной шкаф, громоздившийся у дальней стены и напичканный проводами, перепутанными настолько, что разбираться в их переплетениях было абсолютно бессмысленно. Свет падал из маленького окошка, расположенного под потолком и тускло освещал это нагромождение. Никаких индикаторов и переключателей не было и впомине. Просто здоровенная коробка, набитая лапшой проводов. Здесь так же не было ни одного стула. Либо связисты всё своё дежурство проводили на ногах, либо управляли передатчиком удалённо, из какого-то другого места.

— Н-да, — уловил мысли Лишера вошедший в радиорубку Боцман. — Тут сам чёрт ногу сломает. Никогда не видел таких примитивных ретрансляторов.

— Он не примитивен! — на секунду отвлёкся от чтения напольных символов Василий. — Он более совершенен, нежели обычные передатчики!

— И как же всем этим управлять, скажи на милость?

— Именно это я в данный момент и выясняю, а ты меня отвлекаешь.

— Ах, ну извини, преподобный.

— Вместо извинений лучше бы подсветил мне чем-нибудь пол. Я едва вижу, что тут написано.

— Был бы у меня фонарик, — развёл руками здоровяк.

Лишер молча выпустил светящееся щупальце, и направил его поближе к ползающему по полу старику, — так лучше?

— Премного благодарен, Лучезарный!

— А вам не кажется, что это вообще какое-то техническое помещение? — произнёс пришедший Фархад, важно скрестив руки на груди. — По-моему, старикан что-то напутал.

— Опять предупреждение, — Василий начал тыкать пальцем в какие-то знаки, начертанные возле самой стены. — Они тестировали систему. Постоянно тестировали. Система была очень нестабильной. Нуждалась в настройках. И они проверяли. Вот это, вот это всё (он поводил руками над полом) — как-бы схема. Каждый проводок — важен. Его переключение может быть смертельно опасным. Предупреждения об этом повсюду. Но это, именно это предупреждение — особое.

— И о чём они нас предупреждали? — спросил Лишер, которому явно наскучила его тирада.

— Я точно не понимаю. Тут много специфических терминов и новых литер, очевидно, придуманных в последние фрактоциклы жизни великого города. Но одно мне ясно безо всяческих сомнений. Тут произошёл какой-то инцидент, во время очередной настройки схем. Они хотели создать суперсигнал, чтобы тот охватывал всю ноосферу, но вместо этого… — Василий вдруг замолчал и продолжил вчитываться в старые каракули, едва не чертя носом по полу.

— Что? — не выдержал Лишер. — Что «вместо этого»?

— Вместо этого, они пробили брешь между вселенными, — трагичным голосом ответил старик.

— Так вот откуда появились монстры, — произнёс Боцман. — Поэкспериментировали на свою голову.

— Всё это, конечно, весьма интересно, но меня больше интересует ответ на вопрос, «как нам передать сигнал Алику?» — сказал Лишер.

— Один момент. Пусть… Пусть Боцман подойдёт к ретрансляторному блоку и отыщет провод «дакан-индукан»!

— Чего? — прищурился Боцман. — Там этих проводов — как паутины в сарае! Какой ещё «дукан» я там должен найти?!

— Дослушай до конца, пустая твоя голова! Провод «дакан-индукан» — центральный кабель трансивера, покрытый индикативом. Он самый толстый, проложен в центре, ближе к полу, и обмотан дополнительной спиралевидной оплёткой медного цвета.

— Так бы сразу и сказали, — Боцман подошёл к шкафу с проводами, присел возле него на корнточки, и тут же откликнулся. — Кажись вижу эту толстую кишку. И чё с ней делать?

— Скажи, какого она цвета?

— Тут довольно темно. Но кажется, что красного. Да, определённо красного.

— Это плохо. Это значит, что центральный генератор станции полностью отключен, — поднялся на ноги Василий Лоурентийский. — Передатчик не работает.

— Тогда почему кондиционеры работают? — вступил Фархад.

— Действительно, — кивнул Лишер. — Воздух в помещении фильтруется, хоть фильтры давно и забиты.

— Хм-м, — потеребил бороду старик. — Значит есть вспомогательный источник питания. Нужно читать дальше. Наверняка про него где-то здесь сказано.

И бухнувшись на колени, он продолжил ползать по полу, вглядываясь в рисунки. Бормоча что-то нечленораздельное, он прополз почти до самого шкафа, пока наконец не обнаружил нечто такое, что его воодушевило.

— Ага. Всё верно. Здесь отмечена последняя передача, которая велась со станции. Это призывы о помощи. Трансляция была зациклена, и продолжалась ещё долго, после того, как люди покинули город. Видимо именно на эту передачу и ушли остатки заряда аккумуляторов в основном генераторе. Фильтрация и кондиционирование — относятся к другой части схемы. Являясь системами жизнеобеспечения, они автоматически переключаются на вспомогательный генератор, когда основной прекращает работу. Нам нужно изменить схему, запитав ретранслятор от аварийного генератора. Но сначала придётся отключить фильтры.

— Руководи, старый друг, — выслушав его разъяснения, сказал Лишер. — Из всех нас ты единственный, кто здесь хоть что-то понимает.

— Так. Фархад, пройди вон туда, — указал Василий. — Видишь, где нарисован круг с лучами, похожими на компас?

Капитан послушно выполнил указание.

— Хорошо, теперь приложи один палец к кружку, который нарисован на острие самого длинного луча, а другой — к той жирной точке, что соединена с пятью квадратами, — продолжил старик.

Фархад ткнул в указанные места указательными пальцами обеих рук.

— Не-ет-нет-нет! — замотал головой Василий. — Одной рукой!

— Как?!

— Как хочешь! Но сделай!

— Коссома… Кхара… — Фархад принялся растопыривать пальцы.

— Расстояние от одной указанной точки — до другой, было довольно большим. Только максимально расставив в стороны большой палец и мизинец, ему удалось, наконец, ими дотянуться. После этого, символы, которых касались пальцы, вдруг засветились тёплым, кремовым свечением, которое так же проходило сквозь руку капитана, не вызывая при этом никаких ощущений.

— Ну, шайтан! — воскликнул тот. — Как это работает?

— Спокойно, спокойно. Ты активировал центральный передаточный узел вспомогательного генератора. Теперь, Лучезарный, будь так любезен, подойди вон к тому большому кругу, с маленькими кружками по краям. В его центре изображена такая… Похожая на снежинку. Установи в неё пальцы и поверни их против часовой стрелки, словно откручиваешь что-то.

Лишер прошёл в сторону круга, наклонился, упёрся пальцами в пол и сделал кистью круговое движение. Нарисованная «снежинка» повернулась вместе с пальцами. Среди проводов что-то щёлкнуло, но гул кондиционеров не прекратился.

— Странно, — Василий почесал затылок. — Должны были отключиться системы фильтрации и кондиционирования. Но они почему-то работают. Наверное схема испортилась и…

— О-ох, — разогнув спину, Лишер вонзил щупальце в центр нарисованного круга.

Полетели искры. «Снежинка» вспыхнула и превратилась в большое палёное пятно. Завоняло горелой пластмассой и свечение возле Фархада стало холодным, с синевой. Гул прекратился.

— Получилось! — обрадовался Василий. — Так, Лучезарный, теперь прошу тебя подойти к шкафу с проводами, слева. Там, ближе к стене, ты увидишь маленькую коробочку. В неё входит много проводов, но все они белого цвета. И лишь один из них — синий. Вот этот синий провод переткни в…

— Куда? — нетерпеливо спросил Лишер, который уже успел найти и коробочку и провод.

— Я не знаю, — растерялся старик.

— Как это, не знаешь?

— Прости, Лучезарный. Но сначала нужно выдернуть провод, отвечающий за схему, которую ты только что сжёг. А как он выглядит, я не знаю. Все остальные провода — белые. В инструкции так написано. Цвет один, разница лишь в обозначениях, которые нанесены на провода. Но для, того чтобы понять эти обозначения, придётся искать и изучать дополнительную инструкцию, касающуюся спецобозначений.

— Ну уж нет. Мы и так слишком долго копаемся! — Лишер принялся копаться в проводах своей единственной рукой, и вдруг выдернул какой-то проводок, после чего понюхал его.

— Что ты делаешь, Лучезарный?! — в страхе спросил Василий.

— Нашёл я твой провод.

— Как?!

— Он горячий. И вонючий. Из-за скачка напряжения, которое я устроил, спалив его схему. Что там дальше? Воткнуть на его место синий?

Старик кивнул. Лишер присоединил синий провод, и внутри шкафа что-то засветилось. Свет излучали некоторые провода, похожие на оптоволокно. Кроме этого, в верхней части шкафа заработали лопаточные вентиляторы, раздувшие скопившуюся внутри пыль.

— Холера! Заработало! — восторгался Боцман.

— Что с твоим кабелем, большой парень? — спросил у него Василий.

— А? Да, он сменил цвет! Теперь он зелёный!

— Замечательно. Значит питание идёт на ретранслятор. Рядом с этим кабелем есть пучок проводов, сплетенных в косичку. Половина косички — белая, половина — жёлтая. Видишь?

— Вижу, — ответил Боцман. — Этот «хвост» протянут через весь шкаф. Один конец подключён к большой округлой хреновине на полу, мощным таким штекером, а другой — уходит куда-то в стену.

— Выдерни штекер и снова воткни.

Боцману пришлось приложить усилие, чтобы выдернуть застрявший штекер из блока. Когда он воткнул его обратно, стены в помещении засветились, и послышался голос «Система обновлена. Готовность к работе».

— Обалдеть!

— У нас получилось, о-Лучезарный! — Василий обессилено упал на спину и чуть не заплакал.

— Молодец, старый друг, — Лишер вышел в центр рубки и остановился возле скрюченного Фархада.

— Мне можно уже отпускать, э? — спросил тот, глядя на Василия. — Пальцы онемели!

— Отпускай, — махнул рукой тот, и капитан убрал свою руку, отключив свечение схемы.

— Система! Я хочу отправить сообщение! — громко произнёс Лишер, глядя почему-то в потолок.

— Огласите параметры принимающего устройства, — ответил голос компьютера.

— Нет никакого устройства. Мне нужно передать наши координаты одному человеку. — Требуется усиление передачи сигнала.

Программа задумалась. Даже вентиляторы время от времени приостанавливали свою работу. Наконец компьютер ответил.

— Соедините передающее устройство со схемой аутагам-инхатцин.

Лишер вопросительно посмотрел на Василия.

— Надо выбрать контактный номер Алика, — пояснил тот. — И-и… Схема аутагам-инхатцин… Этой схемы я не наблюдаю. Хотя, может быть, в том углу…

Перевернувшись, он на четвереньках пополз мимо Лишера — в дальний угол радиорубки.

— Это самая безумная станция связи из всех, что я видел, — признался Боцман. — К чему было всё так усложнять?

— Лишь бы она передала сигнал Алику, — равнодушно ответил Лишер.

— Тут есть что-то похожее на аутагам-инхатцин! — сообщил из угла Василий. — Сюда, Лучезарный. Давай инфоком! Положи его вот на этот рисунок. Я не уверен, конечно, но ничего более похожего в этой комнате нет.

Лишер подошёл к нему и протянул руку с инфокомом. Старик стянул его, что-то на нём нажал и положил на пол. Рисунок, где лежал прибор, засветился мигающим фиолетовым свечением. Через минуту компьютерный голос произнёс «передача завершена», и сияние исчезло.

— Всё? — удивился Лишер.

— Видимо, всё, — пожал плечами Василий, возвращая ему инфоком.

— Так быстро? — не поверил Фархад.

— Очень надеюсь, что всё у нас получилось, — Лишер закрепил застёжку инфокома зубами. — Теперь уходим. Скорее!

Они вернулись на балкончик. Внизу было пусто.

— А где Куату? — спросил Лишер, шагая к лестнице.

— Он со мной рядом был, — ответил Фархад. — Сначала вы поднялись, потом я стал подниматься. Думал, что он следом поднимется…

— Может на улице решил подождать? — предположил Боцман.

— Да смылся, засранец! Дождался, когда мы отвлечёмся и смылся. Вот ведь подонок, да! — разозлился капитан.

— Ладно, чёрт с ним, — спустившийся Лишер осторожно потрогал обрубок своей руки. — Если он автомула уведёт — это плохо. Не хотелось бы пешком до ворот чапать.

— Это уж точно.

Все четверо покинули здание станции. К моменту их возвращения, узум успел свернуться обратно в спирали. Теперь опять можно было видеть всю площадь — до самой границы дендрагомов. На выжженной Лишерским мечом поверхности чётко просматривались цепочки следов, между станцией связи и госпиталем Святой Лаверны.

— Странно, — себе под нос промолвил сальвификарий.

— Что странно, о-Лучезарный? — спросил Василий.

— Наши следы. Видишь? Сколько цепочек?

— Раз, два, три, четыре, пять, — подсчитал старик.

— Вот именно. Пять, а не шесть. Все направлены сюда и ни одного отсюда.

— Что-то я не понимаю, о чём речь вообще, — туповато улыбнулся Боцман.

— Куату, — ответил ему Василий. — Наш проводник. Он не ушёл отсюда.

— Куда же он тогда делся, слушай? — спросил Фархад и тут же получил удар ногой по голове.

Нога упала на него сверху, и была отгрызена до середины голени.

— Твою мать! Что за дела?! — схватившись за ушибленное темечко, пригнулся капитан и, увидев, что же на него упало, с ужасом пнул ногу проводника в сторону. — Аллаху Акбар! Это что такое?! Это откуда?! Это…

— Тс-с-с, — Лишер поймал его единственной рукой и прижал к себе, прикрыв рот. — Тихо. Всем тихо.

Путешественники, не сговариваясь, медленно подняли глаза кверху, осматривая башню связи, из которой они только что вышли, и остановились на том, что заставило их похолодеть от страха. Недалеко от крыши, закрепившись присосками на лапах, вниз головой, сидел уродливый монстр, в кривой пасти которого торчала вторая нога несчастного Куату. Существо было похоже на черепаху без панциря. Тело приплюснутое, широкое, покрытое костяными бляшками. Голова крепится на короткой шее и имеет почти кубическую форму, а пасть, расположенная наискосок, словно перечёркивает тупое рыло монстра и раскрывается как бы по диагонали. Четыре согнутые лапы имеют небольшую и одинаковую длину, при этом расставлены в разные стороны. Хвоста нет. Шкура имеет палевый цвет с редкими тёмно-коричневыми пятнами. Благодаря своим присоскам, это двухметровое создание весьма проворно передвигается по вертикальным поверхностям. Вероятнее всего, незадачливый проводник был схвачен хищником сразу, как только вышел из здания, и именно сверху, откуда не ожидал.

Выгнув голову, насколько позволяла толстая шея, монстр заглотил остатки добычи и вновь перевёл взгляд своих едва различимых глаз-пуговиц на собравшуюся внизу группу.

— Медленно. Оступаете к дендрагомам, — тихо и отчётливо произнёс Лишер. — Не касайтесь узума.

Не задавая лишних вопросов, трое его спутников стали пятиться прочь от станции. Видимо среагировав на их оступление, существо разинуло свою пасть, из которой закапала кровавая слюна, и предупреждающе зашипело. Лишер молча выпустил щупальце и, словно копьё, всадил его в эту пасть, после чего тут же выдернул. Тварь повисела немного, словно ничего и не произошло, а потом, с чавканьем отлепившись, рухнула вниз со стены. Прямо на Лишера, который совершенно спокойно отступил в сторону, не дав себя раздавить. Чудовище распласталось у дверей. Из его омерзительного рта шёл дымок.

— Делов-то, — убрав щупальце, Лишер отправился вслед за друзьями, но не успев сделать и двух шагов, был свален с ног сильным ударом в спину. Ожившее существо повалило его и начало рвать, мотая из стороны в сторону, словно кусок мяса. Сперва одно щупальце высунулось у него из спины, пройдя тело насквозь, затем — второе, третье, четвёртое, но монстр не унимался. Только после того как щупальца воспламенили его и буквально разодрали на куски, он отпустил сальвификария и испустил дух, превратившись в костёр.

— Как такое возможно? — Лишер, весь изодранный, отполз в сторону и быстренько сбил огонь со своей одежды. — Я же ему всё внутри выжег. А он всё равно не подох. Это необычно. Это нужно изучить.

— Ты как?! — подбежал к нему Боцман и помог подняться.

— Я? Я в порядке. Но ты видел?! Никогда не встречал таких живучих…

— Пойдём. Как бы других таких не набежало…

— Эй, — послышался оклик Фархада. — А что это там, за изгородью?

Десятиметровая изгородь была проложена маасскими дельцами за госпиталем. Частично перегораживая площадь, она изгибалась полукругом, уходя за станцию связи, возле которой они стояли. Лишер и Боцман присмотрелись. Полноте обзора мешали недостроенный дом и большой гусеничный погрузчик, которые находились на границе выжженного участка. Между ними, по ту сторону гигантской изгороди, виднелись гигантские дендрагомы и ещё что-то. Что-то живое, шевелящееся. Создание, которое там находилось, издали напоминало слона в зоопарке. Но даже на столь почтительном расстоянии оно выглядело гораздо больше.

— На ограде висит табличка, — произнёс Василий. — Фархад, у тебя зоркий глаз, погляди, что там написано?

— «Бе-ре-гитесь ски-ме-тро-донов», — по слогам прочёл капитан.

— Большая тварь. Очень большая тварь, — Боцман не спускал глаз с чудовища за оградой.

— Без паники. Даже такая громила не сможет пробиться через эту ограду, — успокоил его Лишер. — Просто не привлекайте его внимания и он уйдёт.

В районе шпиля послышался электрический хлопок. Оттуда посыпались искры и что-то светящееся, похожее на шаровую молнию, упало вниз, с противоположной стороны здания. Монстр отреагировал на это, повернулся и пошёл вдоль изгороди. Теперь его можно было рассмотреть получше. Это был очень грузный, четвероногий гигант, серого цвета, с вытянутой головой, завершавшейся постоянно шевелящимися рогами, или клыками, устремлёнными вперёд.

— Ну вот и не привлекли внимания, — попятился Боцман.

— Он уходит, — продолжал успокаивать Лишер.

— Послушай, Лишер, тут такое дело, — опять насторожился Фархад.

— Не шевелитесь и держите рот на замке, — ответил тот. — Дождитесь, пока зверь не отойдёт подальше.

— Я бы и держал рот на замке, только вот изгородь заканчивается. Вон, там — дальше. С вашей стороны не видно — дом загораживает. А с нашей отлично видать.

— Так и есть подтвердил Василий. Плохи наши дела.

— Как заканчивается? Проклятье, — Лишер ощетинился щупальцами, и стал прикладывать их к своим ранам, поочерёдно прижигая их. — Отступайте к дендрагомам. Я его остановлю.

— По-моему, уже поздно отступать, — ответил Боцман.

Скиметродон, протяжно фыркая, обошёл недостроенный участок заграждения и вскоре появился из-за угла дома, расположенного рядом со станцией связи. Он был по-истине огромен. Но самыми страшными в его облике были те самые жвалы, растущие по обе стороны пасти, словно у жука. Их было три пары и они постоянно клацали, смыкаясь друг с другом. Движение жвал было не синхронным. Когда верхняя и нижняя их пара размыкалась, средняя — смыкалась и наоборот. Словно работал некий агрегат-утилизатор, измельчающий мусор на мусороперерабатывающем заводе. Каждый «бивень» был похож своей формой на саблю-скимитар, в связи с чем это животное и получило такое название.

Не дожидаясь, когда тварь приблизится, Лишер метнулся в атаку. Даже со своими лучистыми, необычайно длинными щупальцами, он казался тщедушным паучком-косиножкой, отважно надвигающимся на жука-голиафа. Подпрыгнув, Лишер завис над землёй, полностью перейдя на щупальца, а затем — обрушился на исполина. Симетродон издал оглушительный рёв, когда сразу несколько электрических щупалец вонзились в его толстую шкуру. Но всё оказалось не так просто, как преполагал Лишер. Щупальца выжигали на боках существа широкие борозды, и соскальзывали, так и не пробив кожу насквозь. Стало понятно, почему маасцы, вооружённые преимущественно энергетическим оружием, оказались беспомощны против этих существ. Строение кожного покрова словно отражало энергетическое воздействие, перенаправляя его в сторону, не давая углубиться внутрь тела. Поэтому смертоносные щупальца сальвификария яростно ковыряли внешний слой кожи гиганта, нанося ему чудовищные, но исключительно поверхностные повреждения. Это злило Лишера, не привыкшего терпеть подобные неудачи, и он всё ближе лез к монстру, приближаясь к его пасти-мясорубке. В этот момент, пока два фантастических существа сцепились в смертельной схватке, внимание зрителей привлекло появление чего-то нового, совершенно неожиданного. Из-за угла ретрансляторной башни вдруг вышел человеческий скелет, искрящий разрядами крошечных молний. Он уверенно направлялся в сторону погрузчика, по пути обрастая сухожилиями и мускулатурой.

— Что тут вообще происходит?! — не выдержал Фархад. — Я один это вижу?!

— Тебе это не чудится, друг мой, — держал его за рукав Василий Лоурентийский. — Признаюсь, что даже я такого никогда не видел, хоть и был наслышан.

— Что это, преподобный? — мелкой трусцой подбежал к ним Боцман.

— Так в ноосфере перемещаются сумеречные гибриды.

— Без экзокрафтов?!

— Они могут. Редко, но могут.

— Но кто это? Неужели тот проклятый сумеречник Энк нас нашёл?

— Лучезарный во всём разберётся. Положитесь на него.

Это заявление уже не придавало друзьям уверенности, потому что Лишер как раз бился в пасти скиметродона, перемалываемый его жвалами. Он пытался удержать один из «скимитаров» рукой, а в два других упирался ногами, продолжая жечь упрямого монстра щупальцами. Скиметродон, обугленный словно огромная головёшка, дымился и вонял горелым мясом, но не прекращал бороться. Он был слишком толстокожим и имел какой-то запредельный болевой порог.

Дойдя до погрузчика, человекообразное существо, обрастающее внутренностями, кожей и одеждой, ловко поднялось по лесенке, запрыгнуло в кабину и принялось что-то там крутить.

— Аллах Всемогущий! — схватившись за голову, воскликнул Фархад. — Да это же наш Алик!

— И вправду, это он! — узнал в сформировавшемся человеке своего друга радостный Боцман.

— Высший Разум благоволит нам, — добавил Василий.

В задней части погрузчика с треском воспламенилась одна из силовых батарей, но на запуск это не повлияло и машина заработала. Сначала у неё начали вращаться только правые гусеничные башмаки, что развернуло корпус почти на девяносто градусов, но Алик тут же сориентировался и перенаправил нос древнего трактора, с задирающимися кверху «клыками» погрузочной платформы — прямо на скиметродона. Ржавые, давно не работавшие траки натуженно заскрежетали, выбрасывая назад скопившуюся под ними пыль и грязь. Несмотря на своё давнее бездействие, машина древних мастеров на удивление скоро ожила и даже с частично погоревшим блоком питания рванула вперёд очень резво. От её колёс отлетала окалина, корпус неестественно вибрировал, но она двигалась. Размер у погрузчика был немногим меньше размера скиметродона. В своё время он применялся для того, чтобы устанавливать строительные блоки вторых этажей зданий поверх первых. «Клыки», выступавшие далеко вперёд, были совершенно тупыми, но вес машины, дополняющийся её скоростью, сделали своё дело. В отличие от энергетического воздействия, обычное, механическое оказалось для монстра губительным. Все четыре «клыка» легко прошли сквозь его бок, до конца и припечатали к зданию, которое частично обрушилось. Блок питания взорвался и погрузчик заглох. Не ожидавший такого подвоха скиметродон, припечатанный к зданию и наполовину заваленный обломками, сначала отшвырнул Лишера, а затем с силой дёрнулся, после чего, водитель, разбив боковое стекло, вылетел наружу и чуть не упал на землю, успев ухватиться за лестничный поручень. Высвободиться скиметродону не удалось, он лишь обрушил на себя ещё пару тонн обломков стены второго этажа. Не дожидаясь, когда он продолжит попытки высвобождения, Элекен запрыгнул обратно на палубу погрузчика и побежал по ней вперёд, вскочил на чёрно-кровавый бок монстра и, скользя, принялся карабкаться ему на спину. Далее, он проследовал в пустое, недостроенное помещение на втором этаже и бросился к прислонённому к стене монтажному перфоратору, который представлял из себя две длинные трубы, вставленные друг в друга. Внутренняя труба была сплошным металлическим цилиндром, а внешняя — надевалась на неё сверху и имела решётчатый вид. Подхватив увесистый предмет, Элекен быстро оглядел его. Там, где находилась рукоять явно подходящая для человеческой руки. Над углублениями для пальцев располагались сдвигающиеся переключатели. Активировав первый, он едва не выронил перфоратор, внешняя труба которого резко выдвинулась вперёд, относительно внутреннего цилиндра. При этом, на её торцевом кольце раскрылись лепестки фиксаторов. Элекен догадался, что эти крючья призваны удерживать устройство перпендикулярно поверхности, дабы не допустить перекосов сверла. Взяв перфоратор наперевес, он вернулся обратно и по дымящейся спине скиметродона пробежал до его загривка. Зверь опять завозился. Чтобы не сватиться, Элекену пришлось нагнуться, хватаясь рукой за края отвратительных горелых ран, оставленных щупальцами Лишера. Оглушенный монстр, замотал головой, силясь сошвырнуть мелкого, назойливого человека. Но тот успел просунуть ногу между его боковыми скимитарами, там, где они соединялись со щекой и не были заострёнными. Второе колено Элекен упёр в выступающую скулу гиганта, оказавшись напротив его глаза. Балансируя таким образом навесу, он развернул трубу перфоратора и прижал его кольцо к глазнице. Крючья тут же зафиксировались вокруг глазного яблока. Тогда Элекен сдвинул рычажок запуска сверла. Бешено вращающееся сверло выскочило из внутреннего цилиндра, словно жало, а затем цилиндр начал ползти по внешним направляющим. В лицо Элекена брызнуло что-то горячее, студенистое. Скиметродон, обжигая его ногу дыханием, гулко застонал и задрожал. Но враг не сдавался, вгоняя стержень сверла всё глубже в его череп. И лишь когда сверло вылезло из противоположного глаза чудовища, он выключил перфоратор и спрыгнул с головы уже мёртвого исполина — на окровавленную палубу погрузчика.

Спустившись по лестнице на землю, он нос к носу столкнулся с Лишером. Старик напоминал сильно изуродованный манекен с цветным наполнителем, который загустевающей смолой вытекал из его многочисленных ран. Сальвификарий с трудом держался на ногах и чуть не упал, когда Элекен полез с ним обниматься.

— Где тебя носило? — сварливо спросил он. — Мог бы и пораньше объявиться.

— Ну извини. Вернулся, как смог! — ничуть не обидившись, тот перекинул его руку себе через плечо и повёл в сторону остальных друзей, до сих пор не верящих собственным глазам.

— Алик! Тебе теперь экзокрафт не нужен, что ли?! — весело крикнул ему Фархад.

— Как видишь, — ответил тот. — Но всё-таки лучше транслироваться с экзокрафтом, нежели без него.

— А куда подевался Энк? — спросил Василий.

— Не знаю. Я сбросил его с хвоста в метаморфозной буре.

— Ты был внутри бури? И что там? Расскажи?! — почти в голос попросили Фархад и Боцман.

— Давайте будем обмениваться крутыми историями, когда выберемся отсюда? — оборвал их Лишер.

— И то верно, — кивнул Боцман, услужливо пропуская их вперёд. — Давайте вы — впереди, а мы — замыкаем.

Им предстояло миновать уже знакомое поле узума. Теперь все шли с максимальной осмотрительностью, зная, чем чревато задевание спиралей. Назад никто не оборачивался. Так уж сложилось, что Боцман опять шёл последним. Оглядываться ему было некогда, всё внимание занимал узум, постоянно попадающийся под ноги. Группе почти удалось дойти до дендрагомов, как вдруг по полю пронёсся лавинообразный шум слившихся воедино хлопков разворачивающегося узума.

— Твою же мать! — послышался раздосадованный голос Фархада. — Боц, опять ты, что ли?!

— Это не я! Клянусь честью! — ответил ему из зарослей обиженный голос Боцмана.

— Тогда кто? Кто зацепил чёртов узум? Неужели так сложно идти, не зацепляя его?!

— Фархад, заткнись! — перебил его Лишер. — Боцман не виноват. Никто из наших не виноват.

— Он что, сам «включился»? — саркастично спросил капитан.

— Нет. Кто-то задел его, идя по нашим следам.

Повисла тишина. Все прислушались. И тут, со стороны станции, скрытой узумом, донёсся нарастающий шорох. Какое-то неуклюжее тело двигалось через заросли щупалец прямо в их сторону.

— Холера, — выдавил из себя Боцман.

— Быстро! Бежим вперёд! — скомандовал Лишер, висящий на Элекене.

Ошибиться с направлением было сложно, все видели, что до леса дендрагомов оставались считанные метры. Поэтому все бросились вперёд, расталкивая мерзкий узум руками. Щупальца закончились неожиданно, сменившись стеной искривлённых стволов-конечностей поразительных древостатуй. Беглецы заскакивали в щели между ними, словно мыши в норы, перелазили черз брёвна-ноги и пригибалшись под ветвями-руками. Последним из узума выбежал Боцман. Как только он протиснулся между дендрагомами, целый ряд щупалец у него за спиной рухнул, скошенный огромной косой, и появилась крабообразная тварь, у которой вместо клешней были серпы с зазубринами. Рванувшись вперёд, огромное членистоногое просунуло обе свои лапищи в проём, где скрылся человек, пытаясь пролезть следом, но лишь содрал крупную стружку с дендрагомов.

Бегущие не сбавляли темпа. Грозное скрипение чужеродных голосов, сопровождающееся ударами когтей по стволам дендрагомов, становилось всё тише и отдалённее. Преследователи были остановлены. Но всё равно никому не хотелось задерживаться в жутком лесу деревьев-статуй, надеясь, что те их защитят. Благо, что полоса дендрагомов была не столь широкой, как поле узума. Даже Василий Лоурентийский не успел выдохнуться, прежде чем показался свет, безжущий впереди.

Они выбежали немного не в том месте, где заходили в чащу. Автомул скромно дожидался их в стороне. Никто не знал, как им управлять, но Лишер заверил всех, что справится с этой задачей. Поэтому Элекен усадил его не в кабину, а на облучок. Старый салвификарий не обманул. Поколдовав над рычагами управления, он действительно запустил причудливую машину.

— Все сели? — крикнул Элекен, усаживаясь рядом с ним.

— Да! — ответила из кабины пара голосов.

И машина покатила вперёд. Развернув автомула, Лишер направил его обратно в коридор «тропы безопасности».

— Ты точно разбираешься в этой технике? — поинтересовался Элекен у Лишера.

— Не больше, чем ты разбираешься в древних погрузчиках.

— Плохое сравнение. На том погрузчике, я нажимал все кнопки подряд и какие попало рычаги. Но у меня не было умысла ехать на нём далеко. А здесь мне кажется, что машина того и гляди развалится. Ты гробишь её. И это при том, что нам ещё далеко ехать.

— Давай как-нибудь обойдёмся без твоих поучений! — огрызнулся старик.

— Девчонкой ты мне нравился больше, — вздохнул Элекен и обернулся, услышав новые, подозрительные звуки, догнавшие машину.

Это был треск ломаемых дендрагомов, которые буквально выдирались из земли. Сначала ему показалось, что человекообразные деревья ожили и начали двигаться, но всё оказалось гораздо страшнее. Кто-то огромный ломился через них, привлекаемый скрежетом и скрипами несчастного автомула.

— Да как же они надоели, — Лишер бросил косой взгляд в растрескавшееся зеркало заднего вида.

Элекен привстал с облучка, развернулся и поднялся над крышей кабины, из которой уже высовывались головы Фархада и Боцмана. Позади, на том самом месте, где ещё несколько минут назад был припаркован автомух, уже валялось несколько отломанных рук и ног дендрагомов. После очередного жуткого треска, на «тропу безопасности» упало ещё одно тело дендрагома, вырванное из земли целиком, словно статуя из постамента. И буквально через секунду на него с хрустом опустилась нога-колонна. Новый скимедродон, в два раза больше того, что убил Элекен, клацая своими жвалами, выступил на открытый участок. Всё его тело было облеплено какими-то небольшими существами, висящими на нём словно игрушки на ёлке. Когда гигант вышел из дендрагомов, вся эта мелочь начала осыпаться с него. Упавшие тут же бросались бежать вслед за автомулом, размахивая многочисленными конечностями, увенчанными серпами и косами. Сам же скиметородон, повернувшись к «тропе безопасности» мородой, тоже полез через неё, буквально продираясь между двуми решётками, что были вровень с его холкой. Ширины прохода едва хватало, чтобы пропустить эту тушу. Старые решётки ходили ходуном и дребезжали. Мелких монстров, попавшихся ему под ноги, скиметродон, не задумываясь, давил. Можно было не опасаться, что он догонит автомула — машина двигалась достаточно быстро. Но вот мелкие, клешнястые твари бежали гораздо энергичнее, заметно сокращая расстояние. Чтобы помещаться в узком коридоре, некоторые из них запрыгивали на решётки и бежали по ним, словно пауки по стенам.

Параллельно Элекен заметил, что втулка левого ведущего шатуна на колесе автомула разболталась и сорвалась окончательно, после чего шатун начал беспомощно мотаться в воздухе, а колесо — крутиться само по себе. Теперь всё зависело от выносливости правого ведлущего шатуна. Тот отважно держался, но на скорости машины эта поломка всё же отразилась. Автомул явно замедлился.

— Почти доехалали! — Боцман указал вперёд высунутой из окна рукой.

Элекен повернул голову и увидел огромные решётчатые ворота, которыми заканчивался коридор в паре сотен метров по направлению их движения.

— Почему они закрыты?! — воскликнул Лишер. — Открывай! Открывай!

Отпустив рычаг газа, он сжал рукой клаксон, похожий на резиновую спринцовку. Автомул громко и противно заревел. Словно настоящий мул, только с десятикратно усиленным звуком голоса.

— Они не слышат, наркоманы проклятые! Придётся мне вышибать ворота своими силами.

— Наша тачанка их не протаранит, — предупредительно схватил его за плечо Элекен.

— Знаю! У меня в запасе ещё есть энергия, способная их прошибить! — горячился сальвификарий.

— Если ты сделаешь это, монстры проникнут внутрь защитного периметра! Погибнут люди!

— Только те, кто в низине! На гору эти существа не заползают!

— Никто не должен погибнуть из-за нас!

— Ребята! Мне кажется, или вон там, за воротами, стоит один из этих тупых маасцев?! — указал высунувшийся Фархад. — Нас, наверное, ждёт! Погуди ему ещё разок!

Зрение у капитана было превосходным. По ту сторону толстенных прутьев действительно стояла человеческая фигура.

Это был один из дежурных с вышки. Но он стоял там вовсе не в ожидании отважной экспедиции, а просто спустился справить нужду возле одной из опор. Он даже не расслышал первый гудок автомула, погружённый в свою абстрактную полудрёму. Второй гудок уже смог пробиться через пелену расплывающегося сознания и охранник, до конца не разобравшись в происходящем, шатаясь, потрусил к блоку управления воротами и ударил по большой кнопке всей пятернёй. Створки начали раскрываться. А через пару десятков секунд, теряющий детали автомул, скрежеща и подскакивая, пронёсся мимо него, потерял колесо и завалился набок.

— Закрывай! Закрывай! — кричало из него несколько срывающихся голосов.

Возможно, именно они подействовали на него первыми, потому что он хлопнул по второй кнопке прежде, чем перевёл осоловелый взгляд на открытый коридор «тропы безопасности», по которому всё ближе и ближе мчалось, топало и ползло сплошное шевелящееся нечто, размахивающее и клацающее острыми, смертоносными отростками.

— Фу-у-у-сец, — только и смог выдавить из себя он, глядя как ребристые створки нарочито лениво сходятся воедино прямо перед носом у надвигающейся смерти.

Он даже не вздрогнул, когда на ворота разом навалилась живая масса, грызущая, царапающая и пинающая непробиваемое железо с противоположной стороны. Буйство продолжалась очень недолго и, вскоре монстры расползлись, видимо поняв, что охота не удалась. Скиметродон, не имеющий возможности развернуться в узком проходе, начал сдавать назад, а остальная мелочь, перебравшись через ограждения, разбежалась по закрытой территории. Защитная ограда была увенчана специальными кольями, загнутыми вовне, как большие крюки, что не давало возможности чудовищам перелезать через решётчатую стену снаружи защищённой зоны, но вполне позволяло им это сделать изнутри. Оставалось непонятным лишь то, почему, обладая такими способностями к верхолазанию, они не могли подниматься высоко в горы. Видимо, не переносили перепадов давления.

Уже спустя пять минут пыль окончательно улеглась и о монстрах остался напоминать только обломок когтя, застрявший между прутьями. Едва спасшиеся от растерзания беглецы, постанывая и чертыхаясь, выбирались из радолбанного автомула.

— В следующий раз я без пулемёта и шагу не сделаю, — ворчал Боцман.

— Фусфляки, отца вашего в туз! — пришёл в себя растрёпанный наркоман-охранник. — Автомул в дерьмо! Где Куату?! Где этот фуус флячий?!

— Я за него, — пошутил отряхивающийся Элекен.

— А ты что за хрен? Тебя не было вроде. Ты откуда взялся? Куату где?

— Нет твоего Куаты, — кривясь, ответил выбирающийся из-под кабины Фархад. — Сожрали его.

— Что значит «сожрали»?! Вы мне за кучера должны! И за ремонт автомула!

— Отвали, тупой маасит! — отмахнулся от него Лишер, как от надоедливой мухи. — Возвращаемся на «Одалиску».

С сильным стуком на вышке распахнулась дверь и появился шаман, который буквально соскользнул вниз по перилам и тут же припустил прочь, сверкая пятками. Вслед за ним из дымящегося дверного поёма высунулся второй охранник который закричал напарнику, — Фи-и-ин!!! Держи этого фляку!!! Он Воронку Продаж спёр!!!

— Фу-у-у-ус!!! — закричал тот и, спотыкаясь, бросился догонять шамана.

Воспользовавшись этим, потрёпанная команда отправилась на подъём, тяжело шагая по узкой, извилистой тропе.

— Так всё-таки, как ты научился транслироваться без экзокрафта? — спросил у Элекена Фархад.

— Это не самое главное, дружище. Главное, что я теперь знаю своё настоящее имя, — гордо ответил тот. — Меня зовут Элекен.

— О-как, — Фархад кивнул. — Поздравляю.

— Ты уверен, что это твоё имя? — спросил Лишер.

— Абсолютно.

— Тогда тебя действително можно поздравить.

— Но вы можете и дальше нгазывать меня Аликом, — выдержав паузу, разрешил Элекен.

— Вот и замечательно. А то я уже как-то привык, что ты — Алик, — обрадовался Боцман.

— Все привыкли, — добавил Фархад. — Так что с тобой происходило, после того как вы разделились с преподобным?

— Сначала вы расскажите про себя!

— О-о, у нас чего только не было. Сначала мы нашли и прижали беглого суларита, — начал Боцман.

— Того самого?! — встрепенулся Элекен.

— Ага. А потом нас занесло в мир гигантских растений, где встертились с дебильным королём, придумывающим иллюзии.

— И отдали всё наше бабло дизайнеру-хамлу.

— За что? — с усмешкой спросил Элекен.

— За эмблему.

— Что за эмблема?

— Дерьмо собачье. Причём в буквальном смысле этого слова, — с досадой махнул рукой Фархад.

— Да уж. Тема была та ещё, — захохотал Боцман. — Ну а в итоге мы чуть не попали в бурю, и оказались в запертой зуне, из которой выбрались только чудом. И оказались здесь, чтобы связаться с тобой. Кто ж знал, что ты выйдешь на связь таким экстраординарным способом? Ха-ха-ха!

— Ну а я побывал в метаморфозной буре, внутри которой превращался чёрти во что. Потом был спасён квилаксианцами, погостил на Квилакси, в славном городе Индемемноне…

— Неужто в самом Индемемноне?! — поразился Василий. — Туда же не пускают никого из внешней ноосферы!

— А меня пустили, — хвастливо ответил Элекен. — Там было интересно. Если не учитывать долгую и утомительную лекцию о становлении квилаксианского общества, которую мне пришлось выслушать от местного церебрария. Оказалось что чёртовы человекожуки — те ещё шпионы и следят за всем, что творится в эфире. В том числе и за нами.

— Вот так дела! — удивился Боцман.

— Тоже мне, новость, — поморщил нос Лишер. — Эти тихони всюду суют свой нос.

— В, общем, как оказалось, знают они не всё и не обо всём, — продолжил Элекен. — Поэтому отправили меня на разветку в запретный мир.

— Да ну! У них есть туда доступ?! — не уставал поражаться Василий.

— Оказалось, что да. И меня отправили в эту жуткую задницу. Там я и нашёл своё новое имя, а также научился путешествовать по эфиру.

— Что ты там видел? — холодно спросил Лишер.

— Да много чего, — уклончиво ответил Элекен. — В основном, мерзкого. Вспоминать не хочется.

— А поточнее?

— Я побывал в чёрном зиккурате (после этих слов, Лишер помрачнел, а Василий прикрыл рот от волнения). Там было отвратительно. Безобразные изваяния, тошнотворные фрески… Потом, так и вовсе пришлось поучаствовать в гнуснейшем суларитском ритуале. Но зато мне было присвоено имя.

— Кем? — спросил Василий таким тоном, словно боялся услышать ответ.

— Не знаю… Такое впечатление, что мною самим. Я как будто побывал с изнанки собственного разума, и прочёл это имя на обороте зеркала, — ответил Элекен.

Ответ явно удовлетворил Лишера, хотя Василий всё ещё волновался.

— А потом я бродил по странным местам, — постарался уйти со скользкой темы Элекен. — Видел невероятных существ. И, в конце концов, произвёл успешную попытку самотрансляции.

— Ну ты крутой теперь, — признал Боцман.

— Да не особо, если честно, — махнул рукой Элекен. — Если бы я мог куда угодно прыгать по ноосфере — вот тогда было бы круто. Но для этого нужна специальная навигационная система в башке, которой у меня нет. Поэтому, прыгнуть можно только абы куда, в пустоту. И ждать, когда тебя притянет ближайший мир. Только так и никак иначе. От простого человека я отличаюсь только тем, что у меня время пребывания в чистом эфире почти не ограничено.

— Всё равно круто. И что за зуна тебя притянула?

— Самое забавное, что это была не зуна, а экзокрафт! Причём пиратский! Видели бы вы рожи этих пиратов, когда я вдруг материализовался посреди их трансляции. Сначала все были очень напряжены, но я сумел разрядить обстановку, и меня даже приняли в команду. Отказываться было себе дороже, как вы можете догадаться. Но на первой же зуне я от них сбежал. Там был очень странный мир, где все жители были плоскими, словно вырезанными из газеты. Они были очень слабые, но их было очень много! И они были злые. Я долго прятался от них по ущельям, пока вдруг у меня как-то странно не заработал инфоком, получивший сигнал от Лишера. Он весь трясся, стакой силой, что тряска передалась сначала на мою руку, а потом и на всего меня целиком. Оказалось, что я подключился к вызывающему сигналу, войдя с ним в резонанс. Я самотранслировался, ориентируясь на этот сигнал, и переместился сюда, к вам.

— Хорошо, что ты теперь с нами, брат, — сказал Фархад. — А то мы на мели. Отдали все деньги этим проклятым оксилорским шайтанам. Теперь мы знаем, куда надо транслироваться, но заряда батарей не хватит. А зарядить «Одалиску» не на что. В карманах пусто. Но теперь-то мы снова при деньгах, да?

— Кхм, — Элекен замялся. — Видите ли… Если вы насчёт моих денег, то…

— То, что? — покосился на него Фархад.

— Просто так получилось, что у меня их нет. Я тоже пуст.

— Коссома! — капитан с досадой хлопнул себя по ляжкам.

— Пираты обобрали? — сочувственно спросил Боцман.

— Нет. Я их сам отдал.

— Кому? — в один голос спромили Фархад и Лишер.

— Ребятам. Василю и Виктории. На обустройство, — скромно ответил Элекен.

— Ну, дура-ак! — схватился за голову Фархад. — Зачем?! Их и так там приняли на полное обеспечение!

— Мне хотелось их поддержать.

— Святая щедрость, — ухмыльнулся Лишер.

— Что нам делать-то теперь?! — махал руками капитан. — Мы — нищие!

— Успокойся, — сальвификарий поморщился, словно от головной боли. — У меня есть одна идея. Только давайте сначала вернёмся на «Одалиску».

«Я осознанно умолчал о встрече с Ицпапалотль. Что-то подсказывает мне, что эту информацию пока что нужно попридержать. Лишер вёл себя очень странно, и его реакция могла быть самой непредсказуемой. Поэтому я решил действовать аккуратно и осмотрительно. Для начала, нужно выяснить, что изменилось за время моего отсутствия. А уж потом выкладывать карты на стол».

Кука Мама.

Радуга Ванакури.

Темпоральный фрактал 24.006.

Элекен

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги