Пламенный клинок

ГЛАВА 30

По другую сторону моста тоже были обнесенные колоннами коридоры, лестницы, статуи с гладкими лицами, но Арен их едва замечал. Без единого слова, с тяжестью на сердце путники следовали сквозь темное чрево горы и вскоре достигли искусно окованных ворот, оберегавших выход. Там они остановились, дожидаясь, пока Вика разберется, какое заклятие наложено на ворота, но она просто кивнула им, чтобы шли дальше. Путники повернули ручку, и ворота отворились. Снаружи их встретила ясная ночь; звезды искрились, словно кристаллы, а посреди неба полумесяцами стояли Сестры. Извилистая тропинка вывела их по узкому желобу на усыпанный гравием склон. Вокруг складками поднимались горы, заснеженные и безмолвные; то была естественная тишина, а не гнетущее молчание Скавенгарда.

Снадобье Вики прекратило свое действие, и безграничная усталость проняла каждого до костей, но всем хотелось пройти еще какое-то расстояние, чтобы отдалиться от проклятой крепости. Не сговариваясь, они побрели вперед.

Потрясение, вызванное гибелью Османа, понемногу ослабевало, и дала знать о себе скорбь. Те, кто погиб от рук страхоносцев, были для Арена чужими людьми. Другое дело Осман. Добрый и сострадательный, он с самого начала обходился с Ареном и Кейдом уважительно и по-дружески. Арен знал его совсем недолго, но этого хватило, чтобы почувствовать утрату.

— Заметь, малец, еще один погиб из-за тебя, — пробурчал Гаррик, проходя мимо Арена.

Арен резко остановился, шаркнув башмаками о гравий, и уставился в спину Гаррику, спускавшемуся по склону. Небрежная жестокость его слов больно уязвила Арена.

— Не обращай внимания, — сказал Кейд.

Но Арен не мог сдержаться. Что-то в нем переломилось, он весь вскипел изнутри.

— Гаррик! — крикнул он.

Услышав вызов в его голосе, Гаррик остановился, медленно повернул голову. Остальные обступили их, чувствуя назревающее столкновение.

— Арен, не надо, — пробормотал Кейд, беспокойно топчась рядом с другом.

Но предостерегать Арена было уже поздно. Гибель Османа стала последней каплей, и будь он проклят, если и дальше продолжит терпеть глумление Гаррика. После всего того, что они перенесли сообща.

— Тарви, — промолвил он, словно в обвинение. — Варла. Оттен. Докс. Осман. — Он сглотнул, подавляя боль. — Это не моя вина. А твоя.

Гаррик повернулся к нему лицом, его глаза наполнила смертельная ярость. Арен понимал, что находится на грани, которую оба готовы переступить. Напирать дальше не стоило.

Но именно этого Арену и хотелось.

— Я не просил тебя приходить за мной, — продолжал он. — Я даже не знаю, кто ты! Зато знаю, что Осман был хорошим человеком, каким тебе не стать никогда. А теперь он мертв.

Гаррик уже направлялся к нему вверх по склону. Кейд отпрянул в сторону, и Арен понял, что ему грозит, но решил держаться до последнего.

— Я ничего не просил ни у него, ни у тебя! — выпалил Арен. — Его гибель не на моей совести. Он погиб, следуя за тобой! Все погибают, следуя за…

В челюсть ему врезался кулак Гаррика, и у Арена посыпались искры из глаз. От удара он пошатнулся и опустился на одно колено, глотая воздух. А потом снова поднялся.

Гаррик надвинулся на него, побагровев и гневно выпучив глаза. Но Арен уже не боялся. Удар не сломил его, наоборот — придал твердости.

— Это все, на что ты способен, трусливый мерзавец? — процедил он.

Гаррик отвесил ему еще затрещину, а потом разразился целым градом ударов. В голове у Арена полыхнуло. В ушах стоял звон, мысли кружились в бешеном вихре, а удары сыпались один за другим. Арен инстинктивно пытался заслониться, но только неуклюже взмахивал руками. Наконец, потеряв равновесие, он рухнул на колени, однако Гаррик схватил его за грудки и рванул вверх.

— Гаррик! — прорвался сквозь хаос голос Киля.

Гаррик прекратил избиение, но не отпустил Арена. Когда зрение у Арена прояснилось, он увидел прямо перед собой ощеренное лицо старого вояки и почувствовал запах его пота и дыхания. Того явно разрывало от ярости.

От боли у Арена сводило щеку, ухо и глаз. Губа распухла, а челюсть словно отделилась от черепа. Он собрал воедино разрозненные мысли и языком ощупал рот изнутри.

— Думаешь, если избить меня, все станет по-другому? — прохрипел он. — Ты их вожак. Бери ответственность на себя.

Гаррик с ненавистью оттолкнул его. Арен упал на колени, ободрав ладони о гравий. Он услышал, как заскрипели башмаки Гаррика, когда тот зашагал вниз по склону.

Он мог бы позволить ему уйти. Ему не хотелось, чтобы избиение продолжилось. Но оставить все так нельзя, тем более пока он стоит на коленях.

— Гаррик! — выкрикнул Арен, брызгая кровавой слюной. Он рывком поднялся на ноги и, шатаясь, выпрямился во весь рост. — Я с тобой еще не закончил!

Гаррик обернулся, звякнула сталь, и в руке блеснул клинок — последний оставшийся у него довод. Скирда беспокойно залаяла, Вдруг лязгнул еще один клинок, и криволомец выступил вперед, заслонив собой Арена и наставив меч на Гаррика.

— Во имя Джохи, ты совсем рехнулся? Он же мальчишка!

Гаррик задрожал от ярости и уставился на друга, а остальные в испуге застыли вокруг. Все мышцы Гаррика напряглись. Гнев лишил его рассудка, и казалось, бородач и вправду способен ринуться в бой, но потом безумие рассеялось, и рассудок возвратился к нему. Резким презрительным движением он всунул меч в ножны. Киль отступил в сторону и осторожно вложил в ножны свой клинок.

— Ты сказал что-то об ответственности, — обратился Гаррик к Арену. — Я тоже скажу тебе кое-что на этот счет. Ни среди живых, ни среди мертвых нет человека, которого я так мечтал бы убить, как твоего отца. Но когда-то мы были близки, словно братья. В ту пору я принес клятву: если он или кто-нибудь из его семьи окажется в опасности, я сделаю все возможное, чтобы его выручить. И хотя потом я возненавидел Рэндилла, клятву я исполнил. И лучше бы она стоила жизни мне, а не тем пятерым.

— Кем был для тебя мой отец? — спросил Арен. Глаз у него заплыл, а распухшие губы с трудом двигались, но он забыл об этом. — Почему он погиб? Почему меня отправили в заключение? Почему страхоносцы меня разыскивают?

Гаррик вздрогнул от неожиданности, в глазах у него промелькнуло озадаченное выражение. Арен понял, что задал глупый вопрос. Фен и Киль переглянулись. Внезапно Арена осенило.

— Значит, они никогда меня не разыскивали? Они разыскивали тебя?

Лицо Гаррика смягчилось и погрустнело, он понурился.

— Да, — кивнул он. — Вот ты и сообразил.

Он собирался сказать что-то еще, но только обреченно вздохнул. Любые слова только ухудшили бы положение, поэтому он развернулся и зашагал вниз по залитому луной склону.

— Оставь его, — попросил Киль. — У него тоже горе. Пойдем со мной, я отвечу на все твои вопросы.

Арен отмахнулся, но Киль настоял на своем, и Арен пошел рядом с ним. Напряжение ослабло. Арену больше не хотелось ничего выпытывать у Гаррика.

— Отойдем, — сказал Киль, положив ладонь Арену на спину. — А вы ступайте дальше. Фен найдет место для привала. Нам нужно время, чтобы восстановиться после снадобья Вики, если оно подействует так же, как в прошлый раз.

Кейду не хотелось покидать друга, но Вика повела его за собой. Скирда устремилась за ними по пятам. Фен и Граб двинулись следом, оставив Киля и Арена одних на унылом склоне.

Арен поднял взгляд на Лиссу, чей мягкий свет едва проникал в его заплывший глаз. Лицо горело огнем, шею ломило, но Арен чувствовал себя куда лучше, нежели час назад. Он постоял за себя, выдержал побои и снова поднялся на ноги. Сегодня отошел в небытие тот мальчишка, которого стращали братья Соры в переулках Шол-Пойнта. Это Гаррик сбился с пути, а не Арен. С этим осознанием не сравнится никакая боль.

— Сломал что-нибудь? — спросил Киль.

Арен вытер кровь с нижней губы, остальную сглотнул и помотал головой.

— У него есть причины так с тобой обращаться. Это его не извиняет, но все же…

Арен ничего не ответил.

Остальные уже отошли далеко и слышать их не могли, поэтому Арен и Киль двинулись следом за ними вниз по холму в сторону ложбины, ведущей к востоку. Арен задумался о страхоносцах. Прекратили они преследование или же рыщут по Остенбергу в поисках своей добычи?

Своей настоящей добычи. Гаррика.

«Ты и впрямь думаешь, будто луны и звезды вращаются вокруг тебя. Будто твоя жизнь — сказание барда, где ты — главный герой. Ну а если нет? Если все иначе?»

— Все началось в Солт-Форке, — сказал Киль. — Вернее, раньше, когда мы познакомились с Гарриком, но ведь надо рассказу с чего-то начаться? Мы захватили в плен тамошний гарнизон. Пролили немного крови, а остальные сдались, когда увидели, что игра окончена. Город перешел на нашу сторону, в воздухе запахло свободой. В те дни нечасто удавалось порадоваться победе, и казалось, что это одна из них.

Мы с Гарриком и еще несколькими товарищами откупорили бочонок в офицерской казарме. Вероятно, не стоило этого делать, но мы знали, что квадратноголовые смогут оказать противодействие лишь через несколько дней, а кроме того, мы заслужили передышку. Мы уже осушили немало кубков, и тут я допустил оплошность. Назвал Гаррика настоящим именем.

Арен сплюнул вязкую алую жижу, прочистив рот. Несколько зубов у него шатались.

— Его зовут не Гаррик? А как?

— Пожалуй, если я тебе скажу, ничего страшного не произойдет, но все-таки мне этого не поручали.

— Ну разумеется, — издевательски заметил Арен. Опять тайны.

Кейд предостерегающе взглянул на него.

— У таких людей много имен. Гарриком он стал совсем недавно. В Солт-Форке его знали как Лейна из Верескового края. Еще раньше он носил и другие имена, но мне известно то, которое он получил при рождении, а язык у меня тогда развязался. Я сделал вид будто оговорился спьяну, но один из наших товарищей узнал это имя. Высокородный лесоруб по имени Эдрик. Он подождал, пока остальные уйдут, а потом потребовал от нас объяснений.

Арен осторожно поворочал челюстью.

— И что сделал Гаррик?

— О Девятеро, для него это стало облегчением. Возможностью излить душу. Никто больше не знал его тайны, кроме меня. Он все рассказал тому парню: кто он сам, кем был твой отец и еще много чего. Потом он взял с Эдрика слово хранить тайну, вот и все.

«Кем был твой отец».

— Только слова тот не сдержал, — предположил Арен.

— Именно. Жители Солт-Форка выступили против нас, мы разбежались кто куда и больше не видели Эдрика. Думали, он погиб вместе с остальными, но, судя по всему, его поймали и он все выложил.

— Откуда ты знаешь?

— Иначе бы вы с Кейдом по-прежнему лазали бы по деревьям и ухлестывали за девчонками, или чем там занимаются ваши ровесники в Шол-Пойнте. — Он погрустнел и сочувственно взглянул на Арена. — Жалко, правда? Что бы ни говорили насчет твоего отца, что бы ты ни думал насчет его смерти… На самом деле его убили, чтобы добраться до Гаррика. Других причин не было.

Арен остолбенел.

— Эдрик рассказал об обещании, которое Гаррик дал моему отцу?

— Именно. Поэтому отца убили, тебя отправили в Саллерс-Блафф и распустили молву об этих событиях, покуда имя твоего отца — настоящее имя — не достигло ушей Гаррика.

— Моего отца звали Рэндилл, — неуверенно произнес Арен, уже зная, что это не так.

— Он скрывал настоящее имя. Иначе Гаррик давно бы его нашел.

На Арена нахлынули воспоминания, отчетливые и ясные. Вот его отец в кабинете задумчиво сидит за столом над письмами, а потом кидается на Арена с ножом, и в глазах у него безумие, как у загнанной в угол крысы.

— Он говорил, что очутился неподалеку от Солт-Форка, когда все произошло… — пробормотал юноша. — Объяснил, что поэтому и задержался.

— Может, совпадение. Вряд ли он осмелился бы настолько приблизиться к Гаррику.

Но Арен чувствовал, как разрозненные фрагменты встают по местам. Мятеж. Задержка. Письма и то воздействие, которое они произвели на отца.

— Нет, — нерешительно возразил он. — Отец наводил справки. Он слышал, что произошло в Солт-Форке. Наверняка догадывался, что без Гаррика там не обошлось, и отправился за известиями.

Рэндилл надеялся узнать о гибели Гаррика. Но выяснил обратное. Неудивительно, что он чувствовал себя затравленным. Его мститель снова ускользнул.

«Если увидишь Полого Человека, беги. Беги и не останавливайся. Иначе он тебя убьет».

— Он говорил, что Гаррик убьет меня, если отыщет, — добавил Арен.

— Стало быть, он знал Гаррика не так хорошо, как ему думалось. Чувство чести у этого человека сильнее здравого смысла.

Их башмаки скрипели по гравию. Вокруг задувал холодный ветер.

— По крайней мере, ты откроешь мне настоящее имя моего отца?

— Открыл бы, будь моя воля. Но я не имею права об этом рассказывать. Ведь уже пятеро погибли из-за моей болтливости в Солт-Форке.

— Речь о моем отце! — в отчаянии выкрикнул Арен.

— А он был хорошим человеком? Хорошим для тебя?

— Да!

— Тем лучше. Пусть таким и останется.

Арен почувствовал нарастающее раздражение. Ответ был совсем близко, и снова все сорвалось из-за человека, который только что жестоко избил его, человека, которого он презирал всем сердцем. Он уже сам не верил, что после той ночи в святилище чуть не проникся к нему восхищением. Теперь он будет счастлив, если они больше никогда не заговорят снова. Однако отстраниться от Гаррика значило бы лишиться возможности узнать, кем был отец на самом деле.

В его памяти возникли образы Клиссена и Харта: один похожий на крота, очкастый; другой высокий, надменный и статный. Харт вонзает кинжал отцу в горло. Клиссен мельком показывается в окне особняка Крента в Саллерс-Блаффе.

— Меня использовали как приманку, — произнес он. — Только и всего. Приманку для Гаррика.

— Они знали, что чувство чести заставит его явиться за тобой, едва он услышит о случившемся. Держали страхоносцев наготове. В том-то и дело, что они бы с легкостью всех нас перебили, попытайся мы вас вызволить. Лишь потому, что вы ускользнули незамеченными и выбрались на свободу, мы избежали гибели. Но все равно цена оказалась высокой.

— Вот как, значит? — спросил Арен. Его скорбь снова сменилась гневом. — Моего отца убили без вины, нас с Кейдом упекли в рудник — и все затем, чтобы дотянуться до него? — Он махнул рукой в сторону Гаррика, одиноко шагавшего впереди всех.

— Такова кроданская справедливость, — с сожалением произнес Киль.

«Кроданская справедливость», — подумал Арен. Да, когда нибудь и им воздастся по справедливости. Харту. Клиссену. И еще кое-кому.

Он смотрел Гаррику в спину. Его страдания и боль, загубленное детство, гибель отца, да и Османа — все это на совести Полого Человека. Все это произошло из-за Гаррика.

«Мой отец погиб из-за тебя, — подумал Арен. — Когда-нибудь ты за это ответишь».