Пламенный клинок

ГЛАВА 33

Солнце всходило над восточными холмами, а Гаррик наблюдал, как по дороге ползет купеческий караван. Комнату, которую он занимал вместе с Килем, наполняли яркие рассветные лучи. Гаррик прищурился, пытаясь высмотреть Арена, но не сумел различить его среди человеческих и лошадиных силуэтов. Скорее всего, он в одной из крытых повозок.

Вот и все, подумал Гаррик. Его долг выполнен. Арен в безопасности, и можно двигаться дальше.

Стукнула щеколда, вошел Киль.

— Проводил их до двора? — спросил Гаррик.

— Да, — ответил тот. — Но отъезда не дожидался. Я не любитель прощаний.

Киль присел на краешек своей кровати и помассировал шею сзади. Выглядел криволомец довольно бодрым, несмотря на вчерашнюю пирушку, но ведь он всегда мог пить как лошадь.

— Ну что ж, они отбыли восвояси, к добру это или к худу. А мы куда? Ты не передумал?

— Насчет Пламенного Клинка?

Киль издевательски ухмыльнулся:

— Уж это вряд ли. Но я спрашивал насчет Ракен-Лока.

— Я сказал, что мы туда отправимся, и мы туда отправимся. Как только найдем того, кто согласится перевезти нас на север.

Киль выдохнул, но с облегчением или с тревогой, Гаррик не понял.

— Я побываю дома! — промолвил криволомец, как будто с изумлением.

Возможно, он втайне надеялся на иное? Гаррик не знал точно. Возвращение домой его другу всегда давалось непросто. Жену и сынишку Киль любил со всей силой, на которую способен человек, но в Ракен-Локе его поджидали упреки, ограничения, ответственность. Он и пускался в странствия, чтобы избежать этого бремени.

Всякий раз, когда Киль возвращался в Ракен-Лок, Гаррик боялся, что оттуда тот уже не выберется, что тяга к семье пересилит потребность в свободе. Киль был единственным человеком, которого Гаррик считал настоящим другом, и если бы он покинул Гаррика ради Мариеллы, удар оказался бы слишком тяжел. Но на сей раз выбора не оставалось: у Гаррика в Ракен-Локе были дела, которые он не мог разделить даже с Килем.

— Да. Мы отправимся в Ракен-Лок, — сказал он. — Там сядем на корабль, обогнем западное побережье, от Красноводья доберемся до Моргенхольма и встретим Мару и Ярина. Потеряем какое-то время, но так безопаснее.

— Лучше, чем опять наткнуться на страхоносцев, — согласился Киль.

— Да уж, — еле внятно проговорил Гаррик. Страхоносцы. Он задумался, где они сейчас на самом деле, ведь, несмотря на его слова, на южной дороге их не было.

Тайны. Недомолвки. Ему было неприятно обманывать друга. Но Киль поймет. Все они поймут.

Они направились в общую залу, по пути постучавшись к Фен и Вике.

— Конечно, они уже завтракают, — сказал Киль. — Ты видел друидессу вчера вечером? Есть она умеет, скажу я тебе. Это мне и нравится в женщине.

Гаррик искоса взглянул на него.

— Что такое? — возмутился Киль. — Я просто сказал, что мне нравятся женщины, которые умеют есть!

— Все женщины умеют есть, Киль. Если бы не умели, то умерли бы.

— Ты понимаешь, о чем я.

Когда они вошли в общий зал, постояльцы сидели разрозненными группками и угощались теплым хлебом, беконом и свежими яйцами. Гаррик увидел семью кроданцев, которая была там еще прошлым вечером: бледная, смиренного вида супружеская чета и их отпрыски казались карликами рядом с волосатым телохранителем-брунландцем. Гаррик поискал глазами Фен и Вику и увидел, что они заняли стол в дальнем углу. Однако завтракали они не в одиночестве.

В груди у Гаррика словно затянулся узел, а в горле вспыхнуло пламя. Он увидел Арена, а с ним — Кейда и Граба.

Криволомец тоже их увидел и с невинным видом вскинул руки.

— Я проследил, чтобы они сели в повозку, Гаррик.

— Похоже, они опять сбежали, — бросил Гаррик. Ведомый яростью, он зашагал через зал.

Завидев его приближение, Вика вскочила и заговорила:

— Арен говорит правду? Ты собираешься захватить Пламенный Клинок!

Киль выругался.

— Нельзя ли потише? — Он огляделся, не подслушивает ли кто, но в этом уголке они не привлекали ничьего внимания.

— Заступник с пылающим мечом… — выдохнула Вика. — С мечом, сияющим, будто солнце. Это ты!

Гаррик не понимал, о чем она говорит, и был слишком взбешен, чтобы вдаваться в выяснения.

— Кто тебе сказал? — спросил он у Арена и оглядел остальных, силясь распознать, кто же его выдал.

— Я ни словом не обмолвился, — заверил Киль.

Фен помотала головой.

— Неважно, откуда мы знаем, — сказал Арен. — Знаем, и все. А теперь Вика и Граб тоже знают. Я решил, что не помешает немного приоткрыть завесу тайны.

— Ты глупец, мальчишка. Глупец, не умеющий держать язык за зубами. Ты поставил под угрозу весь наш замысел. Задумал нас погубить? Я не удивлюсь. Предавать ближних у тебя в крови.

Однако оскорбление не подействовало на Арена. Он холодно взглянул на Гаррика, проявляя удивительную для такого юнца выдержку.

— Тебе не хватает людей, — заявил он. — Мне кажется, тебе не стоит пренебрегать нашей помощью.

— Ты предлагаешь помощь? — недоверчиво спросил Гаррик.

— Уверен, ты бы не хотел, чтобы мы втроем околачивались по Зеленогорью, обладая такими знаниями. Кроданцы могут поймать нас и выпытать все твои тайны!

— Граб не умеет хранить секреты! — с воодушевлением добавил скарл. — Однажды его приятель тайно полюбил чужую жену. Граб рассказал всему городу, приятель покончил с собой! Сиганул с утеса — и шмяк!

— Как видишь, — сказал Арен, — нам лучше держаться вместе, и ты сможешь за нами приглядывать.

— Вот как! — воскликнул Киль. Гаррик сердито покосился на него, но тот лишь пожал плечами. — Нас и вправду маловато. Скарл умеет приносить пользу, а у мальчуганов есть ум и смелость. Ведь они самостоятельно выбрались из кроданского лагеря!

— Ты должен взять их с собой, — сказала Вика. — Разве ты не видишь? Я приведена к тебе, и они тоже. Если ты и есть тот самый заступник из моего видения, все предопределено.

Гаррик питал к друидам огромное уважение, но подобные речи отдавали фанатизмом.

— Если все предопределено, Вика, то и кроданцы должны были разгромить нас тридцать лет назад, и Осман был обречен на гибель. А я в это не верю. Никто не решает мою судьбу: ни бог, ни человек.

Но, несмотря на возражения Гаррика, все решалось без него. С тех пор, как он услыхал имя Арена из Шол-Пойнта, его влияние на спутников постепенно уменьшалось. Фен уже была на грани ухода. Даже Киль начинал сомневаться в друге, и появилась существенная опасность, что он предпочтет остаться в Ракен-Локе. После гибели Тарви, Варлы и прочих Гаррик уже не верил по-настоящему, что они сумеют исполнить свой замысел. А в одиночку ему тем более не справиться.

Арен по-прежнему наблюдал за Гарриком, ожидая решения. О Девятеро, как он вчера напомнил об отце! Ловко и смело, так что Гаррик растерялся и оторопел. Какую бы ненависть ни питал он к Рэндиллу, в былое время он любил его как брата. Возможно, мальчишка и впрямь заслужил право постоять за себя?

Снаружи донеслись звяканье колокольчиков и цокот копыт по каменным плитам.

— Именем императора! — раздался возглас на кроданском. — Всем оставаться на местах и приготовить пропуска для проверки!

Киль обеспокоенно вскинул голову:

— Дорожный патруль!

— Но у нас нет пропусков! — воскликнул Кейд.

Гаррик схватил Граба за руку и выволок из-за стола.

— Спрячься, — велел он. — Не покидай здания. Его уже окружили и будут следить, чтобы никто не сбежал.

— Граб умеет прятаться, — уверил его скарл. — Однажды Граб спрятался от…

— Пошел! — Гаррик толкнул его к двери. Следом поднялся и поспешно вышел еще один человек — очевидно, тоже без пропуска. Отравляться в путь, не имея при себе надлежащего дозволения, отваживались многие, и особым преступлением это не считалось, но тех, кто попадался, наказывали строго.

Гаррик окинул взглядом присутствующих, прикидывая, кто может на них донести. Оссиане и чужестранцы, скорее всего, сохранят молчание, если их не припрут к стенке; беспокойство у него вызывала семья кроданцев. Отец семейства разглядывал Гаррика, видел Граба среди его спутников и видел, как тот вышел. Теперь все они под подозрением.

— А нам как быть? — испуганно спросил Кейд. — Пока мы убегали от страхоносцев, нам не подвернулось возможности позаботиться о бумагах!

— Я тоже не ношу с собой пропуска, — сказала Вика. — Мне не нужно разрешение от кроданцев, чтобы ходить по своей стране.

— Но сегодня оно у тебя будет, — пообещал Гаррик, запустил руку в поясную суму и протянул Вике сложенную вчетверо потрепанную бумагу: — Тебя зовут Лана из Песьего Моста. — Еще два пропуска он подал Арену и Кейду: — Баррин из Бычьей Пустоши. Дредж из Свинячьей Топи.

— Дредж из Свинячьей Топи? — вскинулся Кейд.

— Заткнись, мальчишка. Я пытаюсь спасти тебе жизнь. — Он протянул пропуска Фен и Килю, а один оставил себе.

— Откуда у тебя столько лишних пропусков? — спросил Арен.

— Когда мы встретились под Саллерс-Блаффом, лишних не было, — ответил Гаррик. — Вон тот, — он кивнул на Вику, предназначался для Варлы. Для скарла у меня подходящего пропуска не нашлось: его бы выдали татуировки.

— Предъявите пропуска! — крикнул инспектор, входя в обеденный зал в сопровождении четверки солдат в латах и черно-белых мундирах. Из коридора доносился топот подручных, прочесывающих трактир. Двое солдат встали у входа; еще двое сопровождали инспектора, который переходил от стола к столу, осматривал пропуска, отрывисто задавал вопросы. Вскоре он добрался до Гаррика.

— Ваши пропуска, — потребовал он, протянув руку в перчатке. У него было вытянутое лицо и светлые волосы, зачесанные на лысеющий череп. В глазу поблескивал монокль.

«Чтоб тебе в Бездну провалиться, грязный квадратноголовый пес», — подумал Гаррик, подавая пропуск. Инспектор развернул его и принялся изучать затейливо выведенные буквы, поддельную подпись губернатора, фальшивую государственную печать.

— Род занятий?

— Стражник. Переправляем товары из Баннерпорта в Моргенхольм.

— Срок действия пропуска подходит к концу. А до Моргенхольма за два дня не добраться.

— Нас задержала сломанная ось. Завтра мы остановимся в Аркенкроссе и продлим пропуска у губернатора.

— Ну-ну, — бросил инспектор. Сложив пропуск и вернув его Гаррику, он с надменным видом повернулся к остальным: — Теперь вы.

Все достали пропуска.

— Какой рубец у тебя на шее, — заметил инспектор, безучастно перебирая документы. — Как ты его заработал?

— В молодости угодил в разбойничью засаду. Мне перерезали горло и оставили умирать. В стране творилось сплошное беззаконие, покуда не явился император.

Инспектор резко вскинул взгляд, выискивая глумление или насмешку. Но ничего такого не заметил.

— Что правда, то правда, — согласился он. — Слава императору.

— Слава императору, — повторил Гаррик, и инспектор, вернув бумаги, направился к кроданскому семейству.

— Доброе утро, малец! — Он потрепал мальчика по белокурой голове и обратился к его отцу: — Могу ли я увидеть ваши удостоверения личности и пропуск брунландца?

— О Девятеро, с кроданцами он обращается гораздо любезнее, — пробормотал Киль.

Гаррик не слушал. Он не сводил глаз с отца семейства, который обеспокоенно косился в их сторону, предъявляя бумаги.

«Ничего не говори, — мысленно велел ему Гаррик. — Молчи, если не спрашивают».

— Кажется, все в порядке, — сообщил инспектор, едва взглянув на бумаги. Отец семейства слабо улыбнулся, а потом торопливо сделал вдох: он принял решение, он собирался заговорить.

«Вот оно», — подумал Гаррик и потянулся к мечу.

Кроданский папаша это заметил, взглянул на детей, сидевших напротив, и слова застряли у него в горле.

— Спасибо, господин, — пробормотал он. Похоже, его слегка мутило.

«Правильно, держи язык за зубами, — подумал Гаррик. — Ты же не хочешь, чтобы тут устроили резню».

В зал вбежал солдат.

— Господин! Мы поймали во дворе сардку, пытавшуюся улизнуть. Ее подельник задает нам жару!

— Всем оставаться на местах! — гаркнул инспектор и вслед за солдатами выскочил наружу.

Едва он удалился, постояльцы снова принялись переговариваться. Киль с облегчением выдохнул.

— А я уж засомневался, что пронесет.

Арен вскочил из-за стола.

— Они собираются арестовать Орику! — выпалил он.

— Ну и что? — спросил Кейд.

— Ее увезут неведомо куда, как тех сардов из лагеря!

— Так всегда бывает, когда арестовывают, Арен. Нам ли не знать.

Арен сжимал и разжимал кулаки, с явным волнением глядя на дверь.

— Ей нужна наша помощь, — бросил он и, проскользнув мимо Гаррика, ринулся к выходу.

— Эй! Инспектор велел оставаться тут! — крикнул Кейд.

— Из-за мальчишки всех нас схватят! — заволновался Киль.

— Все еще рад, что он не отправился с купцами? — буркнул Гаррик, и все направились следом за Ареном.

— Я рыцарь из Харрии и отпрыск высокого дома Ансельма! — звенел снаружи голос Харода. — А эта госпожа под моим покровительством!

В мощеном дворе собралась небольшая толпа; некоторые наблюдали за происходящим с галереи. Харод застыл в воротах пустой конюшни, приняв боевую стойку, что выглядело в лучшем случае театрально, а в худшем — смехотворно. Перед ним выстроились пятеро кроданских солдат; Орика жалась у него за спиной. Неподалеку конюхи удерживали пару лошадей, запряженных в кибитку. Гаррик предположил, что Харода и Орику остановили при попытке к бегству.

— Поднимись на балкон, — велел он Фен. — Может быть, нам понадобится твой лук. Остальные держитесь ближе.

Они протолкнулись вперед толпы, и Гаррик схватил Арена за руку.

— Что у тебя на уме, мальчишка? Этот бой не для нас!

Арен с юношеским упрямством вырвался. Гаррик не стал его удерживать: потасовка привлекла бы излишнее внимание.

— Когда же будет бой для нас? — спросил Арен.

— Когда придет время! Не разменивайся по каждому поводу. На кону вещи поважнее, чем какая-то сардка, какой бы красоткой она тебе ни казалась.

Арен смерил его презрительным взглядом, но, как ему ни хотелось, предпринять и правда ничего не мог.

— Застрелим этого дурака! — предложил арбалетчик, стоявший справа от Гаррика и державший оружие наготове.

— Подожди, — осадил его другой солдат. — Он вроде бы харрийский дворянин. Ты же не хочешь, чтобы свадьба принца сорвалась, а старания императора наладить союз пошли насмарку.

Арбалетчик сплюнул в грязь.

— Он на кроданской земле, — возразил он, но не выстрелил.

Инспектор вышел во двор и в знак приветствия приложил кулак к груди.

— Слава императору! — провозгласил он, обращаясь к Хароду. — Если ты и вправду тот, кем себя называешь, значит, ты цивилизованный человек. Вложи меч в ножны. Насилие ни к чему.

— Вы ее не получите, — промолвил Харод, не сводя глаз с выстроившихся напротив него солдат.

— Если ее бумаги в надлежащем порядке, ей будет позволено продолжить путь. Если нет, ее возьмут под стражу. Бояться нечего, если вы не чините никакого зла.

— В этой стране все уже давно иначе.

Инспектор оторопел. Оглядел притихшую толпу. Начальственной спеси у него сразу поубавилось.

— Эта страна — часть Кроданской империи! — провозгласил он, и в его голосе сквозили оскорбленные нотки. — Мы следуем законным установлениям! Повторяю: вложи меч в ножны. Иначе не жди милости! Ты не защитишь ни себя, ни эту сардку.

От Гаррика не укрылась брезгливость в его голосе. «Эта сардка». Не укрылась она и от Харода.

— Скажите мне, господин, — поинтересовался Харод с неколебимым спокойствием, — какие законы защищают сардов? Мы побывали в Аддиспорте, Таттерфейне, Мейрсмауте. Когда-то в этих городах обитали сотни сардов, теперь не осталось ни одного. В одночасье исчезли, были тайком высланы на восток. Куда вы их отправляете? В гетто в Моргенхольме? Туда вы сошлете и мою госпожу?

Ноздри у инспектора раздулись. Прилюдно терпеть подобное неповиновение — это уже слишком.

— Ты отказываешься подчиняться представителю императора в присутствии множества добрых граждан. Высокородное происхождение не дает тебе права на смуту. Последний раз повторяю: вложи меч в ножны, или я велю наказать вас обоих!

— Харод! — вмешалась Орика. — Подчинись. Тебе их всех не одолеть.

— И предать госпожу печальному жребию? Ну уж нет. — Он возвысил голос: — Подходите, если угодно, но вы сурово поплатитесь.

— Как пожелаешь, — ответил инспектор. — Убейте его!

Солдаты придвинулись ближе, наставив на него мечи. Арбалетчик справа от Гаррика прицелился, но не выстрелил.

— Солдаты мешают, — пробормотал он.

— Их пятеро, — заметил его товарищ. — Он долго не продержится.

Один из солдат ринулся вперед. Харриец взмахнул клинком, ловко рассек противника и снова принял напряженную боевую стойку.

— Уже четверо, — ухмыльнулся Гаррик, не в силах сдержаться.

— Убейте его! — взревел инспектор, побагровев. Солдаты, в том числе товарищ арбалетчика, выбежали из толпы и присоединились к остальным. Гаррик увидел неподалеку второго арбалетчика, готовившегося к выстрелу.

Кроданцы всем отрядом устремились на Харода. Он выбрал удачное место для обороны: по обеим сторонам его защищали деревянные стены конюшни, и нападающим приходилось подходить всего по двое зараз. Его меч мелькал туда-сюда; движения были собранными, скупыми и сдержанными. Харрийский стиль фехтования состоял в том, чтобы обманывать ожидания противника, упорно и терпеливо выматывая его. Вскоре стало ясно, что Харод в этом деле мастак.

Очередной кроданский солдат рухнул к его ногам. Его товарищ рассвирепев, усилил натиск и получил клинком прямо в живот. Но на Харода напирал уже с десяток солдат, и при таком соотношении сил ему было не выстоять.

— Мы должны что-нибудь предпринять, — заволновался Арен.

— Это не наше дело, — бросил Гаррик.

Арен показал ему отметину на запястье:

— Сард помог мне бежать из лагеря. Если бы не он, мы никогда не выбрались бы на волю. И я поклялся отплатить добром его соплеменнику.

— Мальчик, ты ничего не знаешь о клятвах.

— Я знаю, какой путь проделал ты сам, чтобы выполнить свою.

Тем временем побоище возле конюшни превратилось для кроданцев в кровавый фарс. Двое уже погибли, а еще один вопил, зажимая распоротый живот, откуда на булыжники хлестала кровь. Инспектор окончательно разъярился, поскольку некоторые оссиане в толпе осмеливались усмехаться.

— Разойдитесь, недоумки! — крикнул он своим людям. — Арбалетчики, целься!

Ладонь Арена стиснула рукоятку меча, жилка на шее неистово билась.

— Угомонись, — велел Гаррик.

— Не могу, — ответил юноша и с криком ринулся вперед, выхватывая меч.

— Арен, стой! — завопил Кейд.

— Так и знал, что ему не терпится погибнуть, — пробормотал Киль и, обнажив клинок, кинулся вслед за Ареном.

«Так и быть», — подумал Гаррик, и в груди у него полыхнула ярость. Резко подавшись вправо, он оттолкнул арбалетчика. Щелкнул спусковой крючок, зазвенела тетива, и стрела, предназначенная для Харода, вонзилась в руку одному из солдат.

Второй арбалетчик, тоже державший Харода на прицеле, замешкался, услышав крик раненого. Тут Фен выпустила сверху стрелу, угодившую ему в шею, и он с хрипом рухнул, а его арбалет выстрелил в булыжную мостовую, не причинив никому вреда.

Гаррик обхватил рукой шею первого арбалетчика и грубо притянул к себе; тот напоролся на кинжал, который противник уже держал наготове. Трижды погрузив лезвие, Гаррик оттолкнул бездыханное тело и выхватил меч; кровь бурлила у него в жилах. С кличем: «За Оссию!» — он воздел клинок и ринулся в битву.

Инспектор юркнул в толпу, а Арен, Киль и Гаррик устремились на кроданцев с тыла. Арен добежал первым и неожиданно нанес удар. Солдат не успел оглянуться, как Арен вонзил меч ему между ребер. Мальчишка и взрослый мужчина застыли на месте: первый — пораженный тем, что совершил он сам, второй — тем, что совершили с ним. Потом солдат опрокинулся навзничь, и меч, застрявший у него теле, вырвался из онемевшей руки Арена.

Юноша отшатнулся, растерянный и потрясенный: он еще не поднаторел в убийствах и не привык смотреть в глаза умирающему.

Другой кроданский солдат бросился на него, подняв клинок. Гаррик двинулся ему наперерез, но не успел вмешаться, как обе щеки солдату насквозь прошила стрела: это Фен продолжала стрелять сверху. Солдат выронил меч и попятился назад, схватившись за лицо, и Гаррик снес ему голову.

Толпа редела, люди с криками ринулись обратно в трактир искать убежища. Гаррик притянул Арена к себе:

— Держись позади, мальчик. Ты сделал достаточно.

Он подбежал к Килю, и они сообща ринулись на солдат, а Харод, перейдя в наступление, напирал с другой стороны. Теснимые отовсюду, кроданцы запаниковали, их дисциплина пошатнулась, и началась бойня. Гаррик рубил и колол, сокрушая кости противникам, его щеку забрызгала горячая кровь. Наконец-то он дал себе волю — о Девятеро, как ему хотелось убивать ненавистных кроданцев!

Но схватка оказалась слишком короткой, окончившись столь же внезапно, как и началась. Тяжело дыша, Гаррик остановился среди трупов. Двор опустел, оставшиеся в живых солдаты обратились в бегство. Тот, которому распороли живот, еще слабо постанывал, лежа на земле. Гаррик вонзил в него меч, не задумываясь, словно приканчивал цыпленка.

Выпрямившись и расправив плечи, он взглянул на Арена. Мальчику явно было нехорошо.

— Вытащи свой меч, — велел ему Гаррик. — Ты убил человека, только и всего. Если хочешь следовать за мной, тебе предстоит кое-что похуже.

Арен с минуту поколебался, а потом, посуровев, выдернул клинок из мертвого солдата и вложил обратно в ножны.

— Спасибо за помощь, — для приличия сказал Харод, — но я справился бы и сам.

Киль недоверчиво усмехнулся.

— Ты получил бы по арбалетному болту в каждый глаз, харриец!

— Позволю себе не согласиться.

— Он позволит себе не согласиться, — насмешливо повторил Киль Гаррику.

— Позволяй себе что хочешь и благодарности оставь при себе, — обратился Гаррик к Хароду. — Кроданцы вернутся с подкреплением. К тому времени нам лучше убраться отсюда. — Он оглянулся на запряженную кибитку, без дела стоявшую на краю двора; лошади беспокойно топтались на месте, чуя запах крови. — Это ваша?

— Даже не думай! — возразил Харод. — Мы путешествуем одн…

— Харод хочется сказать, — проговорила Орика, выходя из конюшни, — что мы глубоко признательны за вашу помощь и сочтем за честь разделить с вами путешествие до Моргенхольма, а взамен просим лишь защищать нас в пути. Верно, Харод?

— Госпожа! — возмутился тот. — Я вполне способен сам постоять за тебя.

Она положила руку ему на плечо и кротко заметила:

— Я знаю. Но небольшая подмога не повредит, правда? А эти люди — не друзья кроданцам. — Ее зеленые глаза отыскали Арена.

Гаррик перехватил взгляд сардки, гадая, что же произошло между этими двумя прошлым вечером в общем зале. Но на расспросы времени не оставалось. Боевая ярость понемногу ослабевала, его начинало трясти, да и пора было убираться отсюда.

— Удача нам улыбается, — сказал Гаррик. — Мы тоже направляемся в столицу. Но на южной дороге сейчас слишком опасно. Мы думаем избрать более спокойный путь: сначала на север, а потом по морю.

Орика кивнула:

— Мудро. Так и поступим.

Харод промолчал. Его гнев выдавало лишь легкое подергивание правого глаза. Гаррика, впрочем, не заботили его чувства: главное, чтобы харриец не путался под ногами.

— Ладно, — сказал он. — Но куда запропастился проклятый скарл?

Боковая дверь конюшни распахнулась, и появился Граб, тащивший под мышкой труп инспектора. Бросив тело на булыжники, скарл отряхнул руки.

— Зачем ты его убил? — удивился Кейд. — Он ведь уже убегал.

— Грабу не понравилось его лицо, — объявил скарл, вдавил монокль в глаз инспектору и криво ухмыльнулся.

— Одним кроданцем в мире меньше, — пожал плечами Гаррик. — Но многие спаслись и могут нас опознать. Собирайтесь. Мы уходим.

— Я должен был так поступить, — сказал Арен, словно Гаррик требовал у него объяснений. — Ты считаешь меня глупцом, но ведь ты отвернулся бы от них. Оставил бы их погибать.

— Оставил бы. Зато ты не оставил, — заметил Гаррик, проходя мимо него. — Стало быть, у тебя не все потеряно.

«Никто из нас не в ответе за отцовские грехи, — думал Гаррик, входя в трактир. Убедившись, что никто его не видит, он позволил себе скупо улыбнуться. — И, пожалуй, никто не обречен их повторять».