"Огниво"

Глава 16.(Действие 24. Возвращение)

"Мир для меня не более чем сон или кукольный театр… Все мы, если вдуматься, фигляры и скоморохи. "

Томас Браун

"Даже самые светлые в мире умы

Не смогли разогнать окружающей тьмы.

Рассказали нам несколько сказочек на ночь

— И отправились, мудрые, спать, как и мы. "

Омар Хайям

Эрег ел, совершенно не ощущая вкуса еды. Выходит правы были старейшины, когда твердили, что мир подвержен изменениям и время всякой вещи, событиям и жизни народов — имеет своё начало и своё завершение.

Вот и наступило их Время.

Его племя должно исчезнуть, затеряться навеки в глубинах прошлого. И даже памяти не сохранится в тех краях, которые они некогда считали своим домом.

Когда-нибудь поселятся в этих местах другие народы и расы.

Будут ли они ценить и боготворить мир живой природы, как любили и берегли его эльфийцы?

Как заботились о каждом дереве, холили и лечили лесной народ, а волшебство лесных чертогов сторицей возвращало им любовь и дарило скрытое знание.

Дерево эллорн исцеляло болезни, ручьи и озера становились целебными по одной лишь просьбе эльфийца, а лес с трогательной доверчивостью открывал потаённые тропы и богатые кладовые.

Скорее всего, вместе с его народом исчезнет и волшебство дарящее жизнь, а края, бывшие когда-то эльфийскими, обезобразят вырубки и пожары.

Да, он не мог поверить в обреченность еще когда о ней твердили старейшины. Но как не верить теперь, после всего услышанного?

Сейчас перед ним были уже не многомудрые соплеменники.

В этом пристанище, устами Госпожи, с путниками говорила сама Вечность.

Или Вездесущее Время.

Эрег залпом допил молоко и пожалел, что в кружке не самогон. Как там говорила Госпожа,

— "Забвение — лучший способ избавиться от душевной боли? "

Надо признать — хороший способ.

— Разное конечно бывало, — долетел до него обрывок разговора парней. Сейчас они уже подумывали о возможном возвращении в родимые пенаты и заодно размышляли о последствиях, котооые могут ожидать там их группу.

— Главное — амуницию уберечь.

— И штаны, — подсказал Вьюн и все расхохотались. — Хотя у Шела опыт уже есть.

— А что случилось с Шелом? — заинтересовался менестрель.

— Он тебе потом расскажет, — важно пообещал Шел, заботливо набивая свою торбу про запас, хлебом, сыром и яблоками. — Тут женщины.

— А что женщины, — разошёлся Брай. — Чупи нас не слышит, а хозяйка занята беседой с шефом.

Он кивнул в сторону Чупи, которая, сидела с отрешенным видом полностью погрузившись в собственные мысли.

Эрег почувствовал как тоскливо сжалось сердце. От ощущения собственной беспомощности в чертогах Вечности, от невозможности изменить предсказанное им будущее.

— Был у нас один случай, — продолжал между тем Брай, — Парни Фила хотели снять навар с богатых куриц. Налетели как саранча. Буквально со всех сторон. Эрег, спасибо ему, тогда уже работал с нами. Хотя, даже с ним горячо было. Переделка, такая, что мало не покажется. Меня чуток зацепило, ну а Шел ушел от Костлявой в последний миг. Ему только пояс срезало. Со штанами, конечно. Ну, тех красавцев, он конечно чин чином сопроводил, а вот штаны уже спасти не успел.

Там ведь выбор простой был. Или себя спасай, или штаны. А тут наши дамы выскочили и запели. — Ах мы так вам благодарны!

И Шел — напротив повозки. С обнаженным мечом, кинжалом в руках, ну и... полной боевой готовности в нижней части тела.

Несмотря, на то, что случай был старый, эта история вновь вызвала взрыв хохота. Чупи отвлеклась от своих грустных мыслей и тоже рассмеялась вместе со всеми.

— Что-то ты веселый.— усмехнулся Эрег. — Осталось чего-нибудь во фляге?

— Вот еще, — откликнулся Брай. — Ты опоздал. Я уже всё допил. Иначе я не был бы так весел и предавался мыслям о бренности бытия как Чупи. Может у Корина чуток есть. Он запасливый.

— Допил еще в подземном ходе.— горько выдал в ответ вышеназванный . — Жмот ты всё же, Брай! Знаешь, что товарищи трезвы как... младенцы, и не поделился.

— Да, я так и подумал, — согласился Брай. — Пей своё молоко детка и расти большим.

Его последние слова вновь утонули в оглушительном взрыве дружного хохота.

***************************

За стенами уютного дома Вечный Лес постепенно исчезал, растворяясь в иных пространствах, которые недоступны взорам обитателям трехмерной реальности.

Мягкая живая тьма наполненная искрами дальних миров, ничего не знающая о Времени, кружилась в вечном танце мироздания, напевая свои песни и рассказывая сказки, которые не дано узнать людям.

Возможно только писатели или поэты когда-нибудь расслышат отзвук струн иных, далеких пространств и постараются поведать об этом другим.

Услышим ли мы их? Поймем ли?

"Во всем есть часть всего." Анаксагор из Клазомен

*****************************************

Я ничего не стала говорить остальным. Парням и так хватало тревог. Зачем нарушать их безмятежный отдых разнообразными женскими страхами?

Да, нам дали молоко, а не воду. Но ведь — из лучших побуждений.

У Вечности своё представление о многих аспектах бытия, и они не всегда совпадают с понятиями смертных.

Например, в данном случае молоко можно рассматривать как дар, как милость оказанная короткоживущим. Такой подарок не отвергают.

Особенно если идешь между молотом и наковальней (между костром и плахой). Кто же откажется получить новую, счастливую жизнь в ином мире, а не уйти навеки за грань.

Да и судя по веским замечаниям Госпожи наше пребывание в реальном мире ожидается не очень светлое и не слишком длинное. Так что оставим все как есть.

К столу возвратился порядком раздосадованный Крейн. Несмотря на все уговоры и обаяние пущенное в ход, "лису" отказали пристроить ребят на время в надежном и уютном пристанище.

Крейн обескураженно пожал плечами и приказал парням собираться.

Он не верил в богов и демонов, считая, что домик принадлежит местной колдунье, которая чересчур "заковыристая," чтобы пойти навстречу усталым путникам и позволить им переночевать тут.

Остальные наёмники придерживались такого же мнения, и поэтому услышав, что им нельзя остаться, расценили это решение, как женский каприз.

После сражения, бегства и напряженных скитаний по подземелью парням требовался отдых.

А вместо этого, им вежливо пообещали — "закинуть обратно". Т.е. доставить туда, откуда они и были изъяты спасительным заклинанием Волдемара.

Возвращаться под землю, к непредсказуемости, в удушающую вотчину магии смерти, чтобы вновь ощутить все ее прелести, в том числе и висящую на хвосте армию инквизиторов, — не стремился никто.

Поэтому все начали наперебой убеждать хозяюшку позволить им переночевать если не в доме, то хотя бы помочь выбрать "какое-нибудь местечко" рядом с гостеприимными белочками.

Но и эта шутливая просьба ничего не изменила.

— Смотрите, — хозяйка показала им на стены дома.

Медленно, словно в кошмарном сне, те постепенно растворялись и сквозь пока еще сохранявшуюся полупризрачную суть проступала звездная бесконечность.

— Это не человеческое обиталище, — сожалея и печалясь произнесла хозяйка.

— Еда не исчезнет? — внезапно обеспокоился практичный Шел.

— Нет. Еда настоящая. Собирайте все что осталось на столе.

Все молчали.

Растворяющийся дом — это был веский аргумент. Убедительнее любых доводов и объяснений.

Не знаю, что ощущали остальные, но я видела, что непрочный кусочек реальности, в которой мы сейчас находимся, доживает последние мгновения.

Хотя, это не имело значения для Вечности. Любое наше понятие, знание и представление о привычных вещах — тут теряло свой смысл.

В руках Госпожи промелькнула искра и мгновенно превратилась в лютню. Я не успела ее разглядеть, да и времени уже не было.

Пока наша гостеприимная Хозяйка вручала музыку счастливому Волдемару и говорила то, что предназначено лишь для его ушей, я пыталась отыскать взглядом карты.

Сейчас это уже было не так-то просто. Комната проваливалась в ничто и вещи, увиденные нами ранее приобретали другой, свой настоящий исконный смысл.

Камин, а вернее то, что было им, мраморный столик, изящное кресло работы неизвестного мастера...

Все преображалось буквально на глазах, захватывая внимание и вызывая трепет перед масштабом действа.

Меняли свою ипостась и карты...

Они постепенно увеличивались в размерах, преображались в своём родном пространстве.

Но по-прежнему сохраняли старый расклад.

Темпос, Окирос, Меазои заботливо и терпеливо провожали случайных гостей в иную реальность.

Из-за расплывающихся граней медленно выплывал серьёзный и печальный Мутос.

Движение. Изменение.

Надеюсь, это тоже будет к лучшему. Хотя...

Карты редко дают однозначный ответ. Но двоякое толкование всегда можно изменить, если подтолкнуть в нужном направлении.

Жаль, что, теперь я навряд ли смогу использовать свои возможности.

Или нет?

Я перевожу взгляд на Госпожу и вновь невольно содрогаюсь от равнодушного безразличия этого немыслимо древнего существа.

— Ты можешь прикоснуться к картам один-единственный раз. — спокойно замечает Госпожа Судьба. — После этого ты умрешь.

Я почти не ощущаю как широкая ладонь Эрега слегка сжала мою руку. Милый, добрый эльфиец остался в далёком прошлом.

В равнодушной, безразличной к чувствам Вечности —нет настоящего.

Нет жалости.

Нет — будущего.

Только прошлое.

Шелестят страницы жизни, проносятся мимо века и тысячелетия.

Что должно — свершится. Что суждено — произойдет.

Никто не в силах остановить неумолимый поток Времени и изменить предназначенное.

Никто.

Разве никто?

Шальная надежда, старая подруга кавалеров Удачи, скитальцев морей. Я невольно усмехаюсь этим странным мыслям.

— Ты умрешь, — повторяет Госпожа. — Это не моя прихоть. Это плата. Так бывает, когда смертный выходит за границы реальности. Он не замечает, как соприкосновение с иным пространством, иным чужим Временем сжигает срок его пребывания в привычной структуре. Можно балансировать на грани вероятности, расплачиваясь за невольный риск крохами собственной жизни. Но ты уже использовала свои возможности. Кровь фейери не делает тебя бессмертной, дитя.

— Все мы когда-нибудь умрем, — философски замечаю я.

Госпожа не сказала ничего нового.

Ибо я всегда подозревала, что ничего не дается просто так.

Поэтому и не торопилась использовать все свои таланты, раньше.

До тех пор, пока...

Пока не заполыхал тот страшный костер, а мне стало все равно.

— Кому много дано, с того много и спросится, — задумчиво повторяет Госпожа. — Ты вернёшься сюда.

Я криво улыбаюсь радушному приглашению.

Если переиначить ее последнюю фразу, то она совершенно не противоречит вышесказанному.

В Вечном покое есть место только для мертвых.

Хозяйка поворачивается к остальным.

— Прощайте, — говорит она, и без излишних сантиментов, соболезнований и очередной порции пророческих фраз, мы с легкостью проваливаемся сквозь Время и бесчисленные пространства иных миров.

***********************************

Волдемар смирился с гибелью старой лютни и не ожидал получить столь роскошный подарок от самой Госпожи. Замерев от восторга он взирал на выполненную из неведомого дерева лютню, её идеальную, без единой царапинки матовую поверхность и искусно вырезанные по краям листики и веточки.

Потом робко коснулся струн. Прозвучал чистый и глубокий звук.

— Пусть я всего лишь раскладываю карты, — тихо произнесла Госпожа. — И не в моей власти менять судьбы смертных, но я могу дать тебе нечто гораздо большее. Душа менестреля живет в его музыке. Мелодии, которым ты подаришь жизнь с помощью этой лютни перешагнут годы преследования, костры инквизиции, гибель городов и века забвения. Они прозвучат в твоём крае спустя тысячу лет. И люди будут плакать, смеяться и танцевать под их ритм.

Волдемар бережно погладил лютню.

Он не слышал ворчания и шуток парней. Не заметил, как Госпожа о чём-то беседовала с Чупи.

Волдемар хотел спросить, сколько магии в лютне и может ли она усилить заклинание, как вдруг уютная, освещенная сиянием свечей комната внезапно исчезла, растворившись в бездонной темноте, а огонь камина рассыпался мириадами звезд.

— Лютня будет жить, пока жив ты, и умрет вместе с тобой, — голос хозяйки их временного пристанища прозвучал в стремительно разворачивающейся вокруг Бездне.

Наконец, свет померк, все исчезло и спустя мгновения он уже стоял в том же самом коридоре подземного хода, откуда и начался их полет в неизвестность.

Все были тут же. Ругаясь, озираясь и потирая затылки народ "благодарил" хозяюшку за возвращение.

Если бы не тяжесть лютни в руках, менестрель вполне мог решить, что ничего и не происходило, а ему просто все приснилось или почудилось.

И еще. Неожиданно он понял, что заклинание с помощью которого их унесло в прошлый раз — теперь не сработает. Почему Волдемар рассудил так, было непонятно, но вновь пробовать он не посмел.

Ибо озарение снизошедшее к нему говорило о невероятно изменившейся магии окружающего их пространства.

Хотя внешне все оставалось почти таким же. Если не учитывать, предметы разбросанные где попало.

В прошлый раз магический вихрь рождённый заклинанием, магией коридора и фантазией менестреля оторвал "заблудших" от земли с огромной силой.

Сейчас парни собирали рассыпавшиеся еще тогда, в момент неожиданного полёта, мелкие вещи.

Корин обнаружил выпавший кинжал, а Вьюн — свою запасную флягу с остатками самогона отброшенную к каменной стене.

Все было по-прежнему.

Ну почти все.

— Провал впереди исчез, — сообщила Чупи. Её слова тут же проверили.

Но мечи уже не "тонули" в иллюзорной твердости, как в прошлый раз, а звонко и бодро стучали по каменным плитам пола. Можно было идти дальше.

**************************** Продолжение...

Глава 17 (Действие 25. Последняя дверь.)

Зеркальный коридор плывущий в темном провале исчез.

Теперь впереди тянулся обычный подземный ход. Без магии, ее ловушек и неожиданных безумных каверз.

Я еще раз тщательно осмотрела стены и коридор ведущий в неизвестном направлении. Магия действительно исчезла.

Только... возникало странное ощущение, что исчезла она не вся.

Медленно и очень осторожно, как и прежде, мы продвигаемся вперед.

Пока я ощущала магию, я знала, что веду группу в нужном мне направлении.Теперь же...

У меня постепенно формировалось впечатление, что некий магический сгусток, достаточно мощный находится впереди.

Возможно за этим поворотом.

Или немного дальше.

Коридор вскоре вывел нас к сплошной каменной стене.

На ней, в радужном сиянии отсвечивала последняя дверь.

— Тупик, — досадливо выдал Крейн.

Магический путь привел нас в небольшую комнату, почти ничем не отличающуюся от своих сестер в этом подземелье. Каменная кладка стен, пол из плитки. И все.

Если бы не маячившая впереди дверь, то это был бы действительно — тупик.

И тут я вспоминаю, что мои спутники не видят двери впереди, которую хорошо различаю я.

— Нет. Не тупик. Тут впереди дверь, — я сообщаю остальным "счастливую" новость.

— Где? — Эрег по-прежнему ничего не видит, а вот Волдемар похоже тоже уловил сияние.

— Это какая-то странная дверь, — произносит менестрель.

— С ней какие-то проблемы? — уточняет Крейн.

Все смотрят на меня ожидая решения и действий.

Что я могу им ответить?

Что я пока не вижу опасности, но зато чую, что если открыть эту дверь, то проблемы появятся уже у нас.

Ибо за этой створкой таилось нечто недоброе и очень мощное.

*******************

Продолжение следует.

************************