"Огниво"

Глава 23. (Действие 32. Двойная реальность 2 часть)

"Душа сказала: " Я устала! " Вздохнуло сердце: "Не могу!" НАДЕЖДА тихо прошептала: "Я не забыла вас, бегу..."

Душа сказала: "Нет сил больше." Сказало сердце: "Это край .."

Но вера прошептала ночью: "Не уступай, не отступай!

Ты плачь душа, пока живая,

И, сердце, не молчи, стучи!

Идя по самому по краю

От жизни не теряй ключи!

Душа очнулась: "Постараюсь ". Сказало сердце: " Будет так..."

Вновь оживая, не сдаваясь,

Мы делаем упрямо шаг."

Ольга Овчарова

"В этом мире все находится не на своем месте, начиная с самого мира."

Эмиль Мишель Чоран

Эжени.

Я погружаюсь в вязкое, глухое пространство.

Там нет воздуха. И ничего нет кроме плотной, обволакивающей массы. Как же трудно дышать. Как будто огромный тяжелый камень положили на грудь, и он давит со всей своей силой, не давая сделать обычный вдох.

Я не хочу сопротивляться ему. Душа давно ушла бы за грань, но глупое, упрямое тело продолжало бороться. А память вновь оживляла горькое прошлое.

Передо мной яркий солнечный день. Я вижу как волокут истерзанных пытками, худых, почти голых людей. Мама! Мамочка. Мама. Моя мама.

Крик застыл не родившись, и солнце для меня погасло.

Навсегда.

Кричит и беснуется толпа, а смрад горящей плоти забивается в нос, глотку.

Теперь палач выкручивает мне руки. Но разве может сравниться боль тела с болью души.

Человека "не сломать", если его уже не существует. Ничего нет и ничего не осталось кроме комка ненависти на месте истерзанной стонущей души.

Отпусти меня глупое тело.

Прошу. Я не могу, не хочу тут быть.

Всё тает в густой темноте и я слышу голос, похожий на голос Ану.

— Пусть старая карга нудит своё, но на самом деле всё не так. Доверяй интуиции детка. Если тело продолжает бороться, значит в мире есть то, что требует твоего присутствия.

— Что там может быть? — мелькнула вялая мысль.

— А как ты думаешь? — лениво зевает Ану показываясь в привычном обличье кота. — Только ты не там искала. Где у тебя забрали твоё сокровище?

— В доме бывшего мужа, — я стремлюсь выползти из трясины, но воздуха по-прежнему не хватает. — Отняли. Я искала, везде искала, но они унесли... Унесли...

Отчаяние пронизывает душу, словно горький безнадёжный плач.

— Унесли. Спрятали. Забрали. Забрали. Забрали...

Как же трудно дышать. Зачем мне все? Зачем?

— Где потеряла, там и найдёшь, — доносится откуда-то издалека, будто сквозь сон, через плотную душную завесу.

Тяжесть становится сильнее.

Не найду. Я не смогу. Отпусти. Оставь меня. Отпусти.

— Ты думаешь старая карга случайно появилась на твоём пути? — перед внутренним взором мелькает полосатая лапа с выпущенными острыми когтями .

— Она закрыла дорогу к Карте Жизни для одной очень шустрой девчонки с кровью фейери. Поняла?

Возможно Ану прав. Я не успела достичь Меазои. Не успела.

Мне всегда не хватало времени. Его и сейчас уже почти нет.

Отпусти меня.

— Неужели сдашься? — удивляется голос. В его интонации сквозит ехидство. — Просто сдашься?

Я бы уже сдалась, если б не глупое тело, которое упрямо продолжает воевать за каждый вдох.

Погоди. Что?

Как ты сказал? Сдаться? Просто так?

Мне? Покориться неизбежному?

Никогда.

************

Где-то вне мира.

Странно выглядят цвета, там где их не существует. Странно выглядит пространство, где нет даже понятия о нём. Странными нам показались бы звуки и изменения предметов там, где всё иное. Как утверждает современная наука, там, за гранью нашего и других миров пребывают другие измерения.

Одиннадцать? Или же только восемь? Да, какое черт возьми это вообще имеет значение для человека из трехмерного пространства.

— Хрен редьки не слаще, — сказал бы на это Крейн и автор с ним совершенно согласен.

Мягко и стремительно скользят древние карты. Бесповоротно и навсегда определяют они судьбы отдельных людей, племен и государств. Рождаются и тают в бездне времён империи и народы.

Эх, если б можно было хоть краем глаза, хоть чуточку увидеть этот страшный завораживающий в своём смертельном танце, магический пасьянс, понаблюдать как обретают цвета и мелькают в его глубинах бесчисленные живые картинки.

Занимательное, всё ж таки это явление — карты Госпожи.

Вот тут, например, на одной из карт, той, что с боку, лежащей у самого края — застыла живая картина лесной тропы уводящей в зелёные дебри и группы суровых воинов на ней, замерших вокруг тела девушки. Плотность времени и спресованность событий тут, пожалуй чересчур велика для трёхмерного мира.

Госпожа на мгновенье помедлила вглядываясь в глубину карты, и словно увидев нечто, усмехнулась и протянула руку.

Она почти прикоснулась к ней...

— Шууурххх! !! — всхлипнули карты разлетаясь в разные стороны.

— Ухххх! ! — радостно завопил котик вернувший себе старую игрушку. — И летят, и шуршат!

Досадливо поморщившись, Госпожа небрежно достаёт из пустоты точно такие же карты, и невозмутимо продолжает своё увлекательное занятие.

Все остаётся прежним. Вот только картинка с лесом почему-то исчезла.

Набегавшись кот запрыгивает на креслице и довольно потягивается.

— Сметанку пожалуйте, — деловито заказывает он.

— Сам возьмёшь, — небрежно отмахивается Госпожа перекладывая карты. Она внимательно разглядывает свой вечный пасьянс.

И всматриваясь в скользящие, трепещущие живые картины недовольно бормочет.

— Похоже что-то я упустила. Наверняка упустила. Вот только где. Не могу вспомнить.

Кот презрительно щурит зелёные глаза и отворачивается. Он убежден, что хозяйка не вспомнит. Ибо картинка с воинами и девушкой, сгинула в пламени костров Вечности и память о ней давно стёрта. Ведь Времени в этом краю не существует и события трёхмерных миров чередуются довольно странным образом.

Карта сгинула. Во всяком случае, пока ..

Пока кое-где ещё действуют теории покруче теории вероятностей.

Ну и тогда... Что ж. Он всё же сохранил жизнь одной лесной колдуньи.

*****************

Волдемар.

О таком явлении Волдемар не слышал и не читал ни в одной из древних рукописей.

Хотя там нигде не упоминали и про изменения реальности. Неизвестно, что же именно, сопровождает эту замену.

Темноту нахлынувшую посреди ясного дня, которая подобно пологу укрыла целый участок леса вполне можно было назвать кромешной. Она была настолько густой, что менестрель не видел даже собственных рук, поднесённых к глазам.

А если учесть, что одновременно с наступившим мраком внезапно исчезли и все звуки, то казалось, будто их засунули в темный мешок, завязали горловину, а затем, на всякий случай, засунули этот мешок в надёжный, кованный сундук, который, в свою очередь заперли и отнесли в глубокий подвал.

Темнота была особенной, превосходной и впечатляющей.

Как же выразительно в ней звучали красочные по своему наполнению и искренности, краткие реплики наёмников.

Менестрель усмехнулся. Приятно было услышать в глухой, бесконечной и плотной мгле, что-то привычное прежнему миру, почти "родное".

— Один из даров народа Дану — дар бессмертия, — поблизости вновь заговорил седовласый. И Волдемар понял, что эльфийцы не ушли, а по-прежнему располагаются неподалёку.

— Вечная молодость. Этот дар долгое время был благословением волшебного народа, а стал настоящим проклятием. Но я хочу рассказать сейчас не об этом. Старейшина одного из племен — потерял дар вечной молодости. Почему? А? Как вы думаете?

И так как ответом ему было молчание, то седовласый вдохновлённо, отчётливо выделяя некоторые слова, продолжил.

— Однажды, он заглянул в карты Госпожи. Слышишь меня, безумный эльф? Старейшина всего лишь раз увидел её карты. Только один раз. И Госпожа сожгла его вечную молодость.

Патетика и эмоциональность речи седовласого была просто поразительна. Интересно, а что бы он сказал, если бы знал, что вся компания гостила у великой и почитаемой им Госпожи.

Хотя... следовало признать, что кое-что эльфиец отметил верно. Два события неожиданно совпали. Внезапный сдвиг пространства обеспечивший смену разных реальностей. И тот факт, что сразу после случившегося, ведьма оказалась на грани жизни и смерти.

А ведь в другой картине, которую менестрель наблюдал над развалинами стены — мертвыми как раз были они, а Эжени жива.

Замена реальности... Как же она этого добилась? С помощью какого трюка?

Конечно, если следовать логике, то ведьма скорее всего заботилась не только о наёмниках, но и спасала ситуацию. В целом. Рисковала конечно, но, как обычно, действовала исходя лишь из собственных интересов. И хорошо, что в этот раз, общие цели гадалки и остальных так удачно совпали. Иначе бы не шагали они сейчас по лесной тропе, а скитались безмолвными тенями в покоях Вечности.

Да, наверняка ведьма не стала бы рисковать только ради их "честной компании". Или стала?

Волдемар не мог ответить на этот вопрос. Да и никто не сможет. Ведь, как, скажите понять того, кто живет по принципу "сам в себе", будто закрытая книга. Эх.

Ладно. Главное, чтоб сама ведьма уцелела.

Интересно, если бы Эжени не удалось задуманное, то где находились бы сейчас спасённые эльфийцы?

Добрались до племени или же без сил лежали бы на лесной тропе? Насколько он понял, стены цитадели тянули магию, как губка впитывает воду. И особенно беззащитными, уязвимыми к этому воздействию оказались волшебные племена.

Магия вернулась к Эрегу и его соплеменникам лишь после обрушения замка.

Ведьма, бесовка, лесная колдунья... Менестрель вспомнил, как в детстве слушал старенького сказителя. Тот рассказывал, что в древности лесных бесовок было много, а люди не сторонились их. И не называли так. "Бесовками", лесных ведьм прозвали по наущению инквизиторов. А раньше... Нет, даже не ведьмы. Это название появилось гораздо позже и касалось тех, кто просто забавлялся с магией, играл с силами, не делая разницы между добром и злом.

А тогда, сказитель называл другое слово. К сожалению, позабытое уже многими.

Ведунья. Не ведьма, а именно ведунья, дар которой в умении видеть и знать, чтобы отвести беды и защитить свой край.

— И дана была сила им огромная, — напевно излагал легенду рассказчик, не догадываясь, что повествует всего лишь о детях фейери, которым в наследство достались не только капли дара, но и любовь к лесному народу, умение ощущать его боль и страдания. Вот и задумаешься над этим. Дар это? Или проклятие.

Волдемар заботливо поправил висящую на плече лютню.

Самые разнообразные мысли сейчас кружились у менестреля в голове отвлекая от темноты, которая спеленала их будто плотный кокон.

Что же это такое? Мгла была неизвестной природы, но как чувствовал бывший философ, — совершенно неопасная.

Одно он знал точно. Не карты их гостеприимной хозяйки послужили причиной уникального явления.

Ведь древнее создание раскладывает свои пасьянсы вечность, однако мир до сих пор не утонул в кромешной темноте. Эх, жаль, и у Эжени не спросишь.

Волдемар вздохнул. Словно откликаясь на его мысли, окружающая их мгла постепенно, словно нехотя рассеивалась. В ней вырисовывались какие-то неясные тени, потом стало возможным, хотя ещё смутно различить окружающее.

Очень медленно проступили верхушки деревьев упирающиеся в сплошную серую завесу.

Еще немного и наверное можно продолжать путь.

Что же это было на самом деле? Даже выяснять нет желания. Сохранилось лишь странное ощущение будто огромная гигантская змея размером с полмира проползла мимо, и часть леса, оказалась в тени этого чудовища. Бред, конечно. Никаких тут монстров отродясь не бывало. (***)

Да и лес стоял целёхонек. Теперь это было видно вполне отчётливо. Постепенно возвращался шелест листвы, робкое пересвистывание и вопросительный писк птиц, еле слышный скрип какого-то старого дерева. Обычные звуки, обычного лесного края без намёка на нечто катастрофическое.

Уже можно было смутно различить лица наёмников, Эрега держащего на руках Эжени и эльфийцев. Вот только последние почему-то показались ему чужими в лесном краю. Странно, но только теперь Волдемар почувствовал, что этим "детям народа Дану" очень тяжело будет возвращаться к прежней жизни.

— Это всё штучки фейери, — бормотал седовласый, — Всё они, проклятые. Они. И эта ночь посреди дня. И время.... Вне этого леса, там, за чертой, уже минула "полная Луна".(*****)

Он замолчал, но не надолго.

— Смотрите, — седовласый указал на ведьму. — Смотрите! Все смотрите! Вот оно — наказание! Получила свое! Тварь!

Эрег вздрогнул, как будто его хлестнули горящим жгутом.

Но не от того, что волосы гадалки внезапно стали седыми, и теперь она выглядела гораздо старше. Казалось, воин ожидал нечто похожего, поэтому и торопился к фейери.

Сейчас Эрег пристально и не спеша, как не делал этого раньше, вглядывался в кипящего злобой своего соплеменника.

Наёмники замерли, не вмешиваясь.

И вот это застывшее молчание людей, которые острили или ругались в любой ситуации, уже говорило о многом.

Странная складывалась ситуация.

Волдемар будто ощутил растущее напряжение в воздухе.

— А откуда "у тебя" седые волосы, друг? Тоже заглядывал в карты Госпожи? — в голосе Эрега сквозила насмешка, но вот только веяло от неё холодом и чем-то уж очень нехорошим.

Менестрель пока ничего не понимал.

— После страшных мук и страданий тело не выдержало, а волшебный дар иссяк, — мрачно заявил седовласый.

— Его один раз увели от нас, а потом вернули, — робко вставил один из спасённых эльфийцев. — И вернули уже вот таким.

Волдемару удалось заметить мелькнувшую злобу во взгляде, который седовласый метнул на говорящего.

— Дети народа Дану не испытывают злобы и не мстят, — неожиданно вспомнил он. — Даже Эрега обозвали безумцем из-за понятного и ясного желания отомстить убийцам.

А тут... Этот странный эльфиец с небольшими морщинами на моложавом лице и мелкими седыми прядками буквально трясся от ненависти к той, которая послужила причиной их свободы. Дикой жутью веяло от этого представителя племен волшебного народа.

*********

Продолжение следует.

(***) — это было ощущение временного сдвига. При перемещении пластов реальности, вполне возможно образование т.н. "слепых" пятен, в которых время замедляется. Именно о таких местах упоминают легенды. В холмах фейери один час был равен сотни лет вне его границ. Более подробно в книге "Измененная реальность."

(****) — в данном случае он имеет в виду один лунный месяц.