Рокировка по длинному пути

Часть 24

При виде Гермионы мадам Помфри ахнула, но быстро взяла себя в руки и, не задавая вопросов, кивнула мне на стул, прежде чем отлевитировать девочку в соседнюю палату. Но я решил, что обследование может затянуться, снял мантию и ботинки, нагло прилег на ближайшую койку и забылся.

Проснулся от покалывания чар диагностики. В окно бил яркий свет — оказалось, уже наступило утро.

— С вами все хорошо, мистер Уизли, — улыбнулась мадам Помфри, — примите душ, переоденьтесь и позавтракайте, а потом можете быть свободны.

— Как Гермиона? — вместо ответа спросил я, поднимаясь с кровати.

— Физическое состояние мисс Грейнджер тревоги не вызывает, — чопорно ответила Помфри, недовольно поджав тонкие губы, — к вечеру я ее уже выпишу.

— Можно ее увидеть?

— Только недолго. И никаких волнений, — снизошла она и показала рукой на коридор, — третья палата, у вас десять минут, мистер Уизли.

— Гермиона, к тебе можно? — негромко постучал, в глубине души мечтая, чтобы она спала и не отозвалась — видеть ее после всего случившегося было тяжело. Да и чувство вины невольно мучило — здоровый лоб, знал все заранее и не уследил за двумя малолетками. Чего уж теперь…

— Входите, — отозвалась Грейнджер слабым голосом, и я толкнул дверь…

— О, Рон, — рыдала она у меня на плече пару минут спустя, — мне было так страшно и больно. И не смогла помочь Гарри, только мешала. И про Люмос Максима Гарри сам вспомнил и ключ поймал, а я… я растерялась, — снова заплакала она.

— А чего вы на поле полезли, если играть не умели? — спросил, поглаживая ее по волосам и искренне радуясь, что она выжила.

— Так мы не знали, — подняла заплаканный взгляд Гермиона. — Там сначала темно было, потом внезапно свет зажегся, и оказалось, что мы уже на доске стоим. Но я сразу не поняла, что это, и к Гарри побежала, а он не успел меня остановить. И меня сразу «съели» и отволокли на другую сторону, — Гермиона поджала губы, чтобы не разрыдаться снова.

— Но что-то же нужно было делать, а пошевелиться я не могла, и Гарри тоже не мог мне помочь. Потом решил попробовать, пару ходов сделал, а дальше я не помню. Наверное, сознание от боли потеряла, — снова начала плакать Гермиона. — Только Гарри не виноват, Рон, ты не злись на него, — разволновалась она, увидев мой раздраженный взгляд, и вцепилась в руку, — его как вчера принесли, так он еще в себя не приходил, и мне даже не сказали, что с ним произошло. Прости его, Рон, он как лучше хотел, чтобы для всех…

— Я ему не судья, чтобы прощать, — процедил я и замолчал, не давая злости разгореться. — А как Поттер смог за два хода все поле разворотить? — спросил, чтобы перевести тему, и Гермиона успокоилась. А то точно Помфри прибежит.

— Так там и не было фигур почти, — ответила она, — говорю же. Там словно кто-то до нас играл и не закончил, и кровь… Все так быстро произошло, что я толком и сообразить не успела, — снова заплакала она. Но тут, на мое счастье, прибежала разозленная медичка и решительно выставила меня за дверь, отчитав за то, что расстроил пациентку. А то я уже подустал от девчачьих рыданий.

Вышел из Больничного крыла и встал возле перил в полной растерянности. В гостиную идти не хотелось — зная Невилла, там уже давно все в курсе случившегося и ждут подробностей, не говорю уже про Перси.

Поэтому просто в задумчивости бродил по замку. И неожиданно ноги принесли меня к кабинету Снейпа.

«А ведь я совсем о нем забыл и даже не спросил у Помфри, как он?» — внезапно подумал и постучал в дверь, не ожидая, впрочем, что мне откроют. Но дверь неслышно распахнулась почти сразу.

— Заходите, мистер Уизли, — бросил Снейп и отошел в сторону, давая мне пройти, — я вас ждал.

— Как вы, сэр? — поинтересовался, пока он неожиданно достал чайник, две чашки и тарелочку с чем-то сладким, и в полном молчании стал сервировать столик.

— Вашими молитвами. Угощайтесь, — невозмутимо предложил он, подвигая мне чашку и беря вторую.

— Сыворотка правды, сэр? — иронично спросил я и фыркнул от сдерживаемого смеха. Почему-то хотелось громко и от души рассмеяться — уж больно необычная была ситуация. Кому расскажи — не поверят. Хотя это, скорее, нервное — последствия перенесенного стресса.

— Всего лишь индийский чай и очень хороший, — ответил он, слегка ухмыльнувшись, и демонстративно отпивая из своей чашки. — Ну как вам?

— Простите, сэр, но я слабо разбираюсь в заварке, если только она не с душистыми травами, — честно ответил, сделав пару глотков, — вы с тем же успехом могли заварить мне веник.

Снейп неопределенно хмыкнул в чашку и небрежным жестом подвинул мне вазочку с джемом. Дальнейшее чаепитие проходило в напряженном молчании.

— Вы, мистер Уизли, совсем не так безнадежны, как мне представлялось, — неожиданно сказал он, отставляя чашку и устремляя на меня прямой взгляд. — К сожалению, вы не умеете выбирать себе друзей. В отличие от вас, они лишены зачатков здравомыслия и чувства самосохранения.

— За год я и сам успел хорошо их узнать, сэр, — ответил ему, тоже отставляя чашку, — ничего нового вы мне не открыли. Но, при всем уважении, сэр, у них есть свои хорошие стороны.

— Мистер Уизли, выскажусь прямо, — нахмурился предельно серьезный Снейп, подаваясь вперед, — меня бы устроило, если бы вы не общались так близко с мистером Поттером и мисс Грейнджер. Я не требую от вас полностью устраниться от общения, но поверьте, без них вы почувствуете себя свободнее, а мне будет гораздо спокойнее. Сейчас, когда вы в ссоре, самое подходящее время, чтобы сойти с поезда, иначе вам придется ехать до конечной станции. Вам больше не представится случай спрыгнуть с Хогвартс-экспресса. Вы понимаете, о чем я?

— Спасибо за заботу, сэр, но я сам решу вопрос с друзьями, — ответил, донельзя удивленный его странной речью. — Как видите, я смог быть им полезен.

— Дело в том и состоит, что ваша помощь приносит проблемы мне, — резко ответил он и вскочил. Сделал пару кругов по комнате, а потом остановился напротив меня.

— Мистер Уизли, скажу откровенно, когда вас вызовет директор для беседы, то будет очень убедителен и назовет немало причин, чтобы вы простили друзей, дали им еще один шанс, продолжили и дальше опекать Поттера. Но я хочу дать возможность именно вам — все же вы не дали мне умереть, — странно усмехнулся он и, взмахнув мантией, сел напротив, рывком подвинув мое кресло к своему так, что между нами осталось не больше пару футов.

Его живые глаза горели сдерживаемой силой и решимостью. Я уж подумал, что сейчас он выхватит палочку и устроит мне внеплановый сеанс легилименции. Но он наоборот будто успокоился от моего равнодушного спокойствия и принял задумчивый вид, поставив локти на подлокотник и соединив длинные нервные пальцы домиком, словно прикрывая часть лица.

— Мистер Уизли, вас ничего не удивляет в этой истории с камнем?

— Простота решений и доступность информации, сэр, — не задумываясь ответил я. — Вы не производите впечатление небрежного человека, и Гарри вряд ли удалось вас подслушать, если бы вы сами не захотели. Да и испытания… ключи, силки, шахматы — слишком несерьезно, чтобы остановить взрослого.

— Отлично, — довольно усмехнулся Снейп и расслабленно откинулся на спинку кресла, — значит, не потребуется лишних объяснений. Эти испытания предназначались именно вам, мистер Уизли, — трем недоучкам, чьи сильные стороны стали известны после некоторых наблюдений. И были рассчитаны на идиотизм и авантюризм мистера Поттера, на случай, если вы будете мешаться под ногами у взрослых.

— А Квиррелл? — совсем не удивился его словам я. Тролль до Хэллоуина был еще в зверинце, значит, полоса препятствий была устроена многим позже. — Вы ведь знали, что с ним что-то не так?

— Разумеется, — фыркнул Снейп. — Но, как вы правильно заметили, директор — Великий волшебник и очень предусмотрительный. В лабиринте было две ловушки — для вас и для Квиррелла. Окажись вы таким же тупоголовым гриффиндорцем, как ваши друзья, все бы прошло по плану. Но ваше вмешательство привело к катастрофе. Вы проявили здравомыслие, обратившись ко взрослому, и пришлось план пересмотреть. Но мистер Поттер в обход вас решил действовать в привычной ему манере и сумел предупредить Квиррелла, а потом героически полез спасать камень. В результате мы с мисс Грейнджер чуть не погибли, а камень едва не достался Квирреллу.

— Это значит, сэр, что нас специально принуждали участвовать в этих испытаниях? — похолодел я.

— О нет, — живо возразил он, презрительно скривившись, — за это скажите спасибо вашему золотому Поттеру. Он лез везде совершенно добровольно в силу унаследованного характера и врожденного скудоумия.

— Тогда я не совсем понимаю, сэр, что вы имеете в виду? — осмелился спросить я.

— Директор знал, что Квиррелл не тот, за кого себя выдает, и устроил ему ловушку. Он, как вы заметили, очень хорошо разбирается в людях. И, разумеется, понимал, что Квиррелл не сможет устоять перед таким искушением. Я не знаю, в чем заключалась ловушка, но, попав в нее, вор никогда бы из нее не выбрался по своей воле и не смог бы достать камень. А на случай, если вашу троицу недоумков потянет на подвиги, для вас была создана своя полоса препятствий, и вы с радостью туда вляпались по собственной воле. А теперь к главному.

Он снова встал и прогулялся по комнате, задумчиво водя по губам пальцами, а потом резко остановился напротив, вперив в меня пронзительный взгляд.

— Вы мне мешаете, Уизли, — без предисловий сказал он. — Тупость и героизм Поттера вполне можно просчитать, но ваше здравомыслие вносит в планы элемент непредсказуемости, а значит, опасности. И сильно усложняет мне жизнь. Вы меня понимаете?

Я кивнул и снова обратился в слух.

— У вас только два выхода: либо вы становитесь лидером в вашей группе и не даете Поттеру встревать в истории, либо без возражений пляшете под его дудку. Иначе жертвы неизбежны. Вы должны действовать слаженно, или повторится вчерашняя ситуация, а у меня нет желания умирать из-за пустяка, потому что кучка сопляков возомнила себя героями. Но я бы посоветовал вам порвать с друзьями и заняться собой.

— Вы полагаете, что нас ждет еще нечто подобное, сэр? — вместо ответа спросил я. — Но разве Хогвартс — не самая безопасная школа, сэр?

— Она была ею, пока в нее не поступил Поттер, — раздраженно скривился Снейп. — Думаю, вы и так в курсе его истории? Темный Лорд потерпел поражение, но многие его последователи все еще на свободе. Мальчишку надежно прятали все эти годы, но теперь будут пытаться добраться до него, пока он пребывает в школе. И все, кто окажется рядом с Поттером, будут в опасности. А учитывая его махровый эгоизм и жажду славы, он сам будет стремиться везде влезть, невзирая на то, во сколько жертв обойдется его геройство и безрассудность.

— Значит, вы поэтому с такой неприязнью относитесь к Гарри? За то, что он подвергает всех опасности? — осмелился спросить я.

— А вот это не ваше дело, Уизли, — холодно ответил он. — Но если бы Поттер не искал приключений и просто учился, всем было бы спокойнее. А теперь — вон отсюда.

Я поспешно встал и, поблагодарив за чай, пошел к выходу.

— Уизли, — окликнул меня негромкий голос, и я обернулся, — надеюсь, вы понимаете, что не следует никого информировать о нашем разговоре? Поверьте мне на слово, вам не нужен такой враг, как я, — добавил он с нажимом и долей угрозы.

— Определенно, сэр, — серьезно ответил ему, и, не оглядываясь, пошел на выход.

* * *

Большой зал встретил меня овациями и улюлюканьем нашего стола и шепотками всех остальных. Одна радость — Перси при всех не посмел на меня накинуться и только буравил многозначительным взглядом — смесью волнения и восхищения.

А вот близнецы не были столь сдержаны и первые пять минут затискали меня настолько, что я уже готовился сбежать.

Невилл тоже смотрел с восторгом, щедро сдобренным виной, а Симус и Дин — с легкой завистью. И, конечно, меня засыпали вопросами. Но я пока отнекивался на всякий случай — откуда я знаю, что можно разглашать, а что нет? Ляпну не подумав, и только хуже сделаю.

Зато узнал версию общественности. Ее, как оказалось, обнародовал Хагрид. Лесник тем вечером пришел в замок — мучился бедолага чувством вины, что проболтался, и за Гарри переживал, вот и поперся к директору за советом и покаяться заодно.

Того на месте не оказалось, зато Маккошка его выслушала. А тут в панике Перси и все наши прибежали. А Хагрид как услышал, что Гарри к Пушку полез, так и разрыдался, и все выложил. Мол, это он виноват. В замке Философский камень хранился, а кто-то нехороший его спереть хотел, а Гарри героически его спасать побежал. Как тут не позавидовать такому приключению?

Меня только одно интересовало, почему помощь так медленно подоспела? Такое впечатление, что они тупо ждали, когда директор вернется, а сами лезть даже не собирались.

И непонятно, что теперь с Гарри и Гермионой делать? Разве я смогу, заранее все зная, не вмешаться, когда они опять попрутся мир спасать? Конечно, дневник у Джинни я заберу и василиска не будет, и крестражи заранее соберу, чтобы по лесам не шастать. А потом смело можно собой заняться, как Снейп советовал. Но разве смогу смолчать, когда Диггори должен будет умереть? Когда Луна и все наши в Министерство попрутся? Кто я им буду, чтобы отсоветовать от чего-либо, если сам никем в их понимании останусь, просто одноклассником, как Дин или Симус?

Да и так уж виноват Гарри, если разобраться, чтобы я на него злился? Он, в отличие от меня, пацан одиннадцати лет. Когда я в его возрасте был, тоже наставления матери мало слушал. Все катакомбы исходили и по стройкам лазили, и по карьерам, и купаться сбегали, хотя нам запрещали. Да и когда арматурой кого приложишь, тоже не особо думали, что так и убить можно, и инвалидом оставить. И дрались как звери, авторитет зарабатывая. Разве в юности о смерти думаешь? Если только что-то вроде: будет тебе девяносто, устанешь жить, вот и смерть придет. А что убиться можно и на мотоцикле гоняя, так нет — это не про нас, а про другого кого. Не такого умного и ловкого. А мы другие, и с нами такого никогда не случится. Жили на эмоциях и ничего не просчитывали — ни риски, ни возможные жертвы.

Короче, не знал я пока, как поступить, чтобы не навредить еще больше. В одном уверен — если не вмешиваться, то Уизли самыми первыми пострадают. Рон, Джинни, Джордж, Артур, Билл, Фред. А директор на всех положил, кроме Избранного, да и его не особо страхует. Видимо, у него свой план есть, и Поттер удачно в него вписывается. Да и Снейпу особо доверять нельзя. Не в смысле, что он предаст, а что так же спокойно моей семьей пожертвует, лишь бы Лорда убить. Придумал же он «Семь Поттеров», и насрать, что там вся семья рисковала ради одного Гарри.

И все же я склонялся к тому, чтобы и дальше «дружить» с Гарри и Гермионой. Ну не мог бросить их одних. Честно спросил себя и понял, что не смогу. А какой смысл от них отдаляться, когда все равно в конце бежать им на выручку придется? Тут Снейп опять прав — лучше возглавить и контролировать по возможности, чем наобум потом за Поттером разгребать. Я вон абстрагировался разок, и что вышло? Гермиона чуть не погибла. Да и потом, какой мне риск? Только когда за крестражами отправимся. А так, Гарри с Волдемортом всегда один на один встречались. Да и нравятся мне эти двое — хорошие ребята, честные, смелые и правильные — и ради дружбы не побоятся в любой огонь кинуться. Так что, когда с Поттером разберусь, можно и помириться.

После ужина отправился в Больничное крыло забирать Гермиону — она просила. И неожиданно встретил директора.

— Здравствуйте, профессор Дамблдор, — смутилась Гермиона и покраснела.

— Добрый вечер, мисс Грейнджер, — улыбнулся он и приветственно покивал, — рад видеть вас в добром здравии. Мистер Уизли, — перевел на меня проницательный взгляд, — пришли проведать друга?

— Нет, сэр, пришел проводить Гермиону в гриффиндорскую башню, — не стал врать.

— Что же, вас бы все равно к нему не пустили. Бедный мальчик все еще не пришел в себя. Ну, мисс Грейнджер, будет, будет, не нужно плакать, — ободряюще потрепал Ггермиону по плечу, — с Гарри все будет в порядке. А теперь, если вы не против, я ненадолго украду у вас вашего друга. Он мне понадобится для важного дела. Надеюсь, вы сами дойдете или, может, попросить мадам Помфри вас проводить?

Мне не понравилось, что он говорит обо мне, словно меня тут нет или мое мнение ему не сдалось.

— Не стоит никого просить, сэр, — резко вмешался я, пока смущенная и довольная таким вниманием Гермиона не успела ответить согласием. — Я сам ее провожу и вернусь к вам. Это не займет много времени.

— Хорошо, мистер Уизли, — выдержав паузу, охотно согласился Дамблдор, не сводя с меня проницательного взгляда, и внезапно задорно улыбнулся. — Жду вас у себя в кабинете, и запомните, что на этой неделе я люблю фруктовые ириски.

— Вы не сказали, где находится ваш кабинет, сэр, — окрикнул я, когда он уже развернулся на каблуках и собирался уходить.

— О, это станет интересной загадкой для вас, — весело хмыкнул он и лукаво сверкнул очками-половинками, — но я не сомневаюсь, что вы ее разгадаете.

— Он такой странный, — задумчиво обронила Гермиона, прислушиваясь к почти неслышному стуку каблуков, отдаляющемуся от нас по коридору, — и любит фруктовые ириски.

— Это пароль, глупая, чтобы Страж меня пропустил, — фыркнул я, — пойдем, а то мне еще кабинет искать.

— Интересно, для чего ты понадобился самому директору? — начиная волноваться, спросила она, пока мы шли, поглядывая на меня с тревогой. — Я к тому, что обычно, когда вызывают к директору, то всегда ругают. Как думаешь, он ведь не хочет нас исключить?

— Конечно, нет, Гермиона, успокойся, — начиная раздражаться, ответил я, — иначе нас бы вызвали обоих, да еще и в сопровождении декана. Скорее всего, он хочет узнать подробности вчерашнего и расспросить о Поттере.

— Тогда ладно, — робко улыбнулась она, неожиданно смутилась и пожала мою ладонь. — Спасибо, Рон, что не бросил меня и отнес в Больничное крыло. Это было бы ужасно — очнуться там в одиночестве.

— Да ладно, Гермиона, все уже прошло и не стоит вспоминать. Я рад, что с тобой все хорошо. Иди, давай.

— Удачи, Рон, — она подбодрила меня улыбкой и помахала рукой, прежде чем скрыться за портретом.

Я проводил ее взглядом, немного постоял, собираясь с мыслями, и закрыл глаза.