Рокировка по длинному пути

Глава 30

К Лавгудам попал только через три дня. Луна прислала мне Карлу — маленькую черную сову с ястребиной головой. Надо ли говорить, что сразу после работы я рванул к ней домой.

Луна загорела и вытянулась, но рассеянный и мечтательный взгляд остался прежним. Это придавало ей детский вид и делало ужасно милой. Она очень соскучилась и была рада меня видеть.

— Луна, а где фотографии? — поинтересовался я, когда она с непривычным для нее оживлением рассказывала о том, что видела.

— А зачем они мне, Рон? — удивилась она.

— Ну, чтобы перебирать снимки и вспоминать, где ты побывала и что видела, — растерялся я. — Или, например, мне показать, чтобы я тоже увидел, вместе с тобой.

— Я и так все хорошо помню, — парировала она. — И потом, я же тебе рассказываю.

— Так то слушать, а то смотреть, — настаивал я.

— Если ты правда захочешь услышать, то непременно увидишь. А не захочешь, то не увидишь, даже посмотрев, — серьезно подытожила она. А я рассмеялся — но логично же? И не поспоришь.

Мои подарки привели ее в восторг. Но не заколки-резиночки, а перо феникса. Она долго, напевая, кружила по комнате, держа его над головой и помахивая, чтобы оно красиво планировало по воздуху. А потом аккуратно воткнула его в вазу с сухими цветами, наотрез отказавшись им писать— посчитала это неуважением.

— Но ты не переживай, Рон, — мягко улыбнулась она и утешающе погладила по плечу, — у меня есть перо лебедя. Смотри.

Она достала красивое воздушное белое перо и вставила в подаренный мною наконечник для пера.

— Вот, так гораздо лучше, — протянула его мне, чтобы показать, и улыбнулась.

— А у меня тоже для тебя подарок, — оживилась она и убежала. — Вот, — протянула она ладошку с одинокой оранжевой редиской, — сливы-цеппелины поспели. Они обостряют восприимчивость ко всему новому, необычному и отгоняют нарглов, — задумчиво и серьезно добавила она, довольно улыбнувшись. — Это тебе — амулет.

— Спасибо, Луна, — улыбнулся я, — а как его носить?

— Я сейчас, — встрепенулась девочка и притащила ящик для рукоделия. Потом сплела веревочку и закрепила на ней подарок. Наблюдать за ее работой было одно удовольствие. Она не просто мастерила вещи, но вкладывала в них силу и какую-то светлую энергию жизни. От того любые ее поделки превращались в настоящие обереги. Даже банальное ожерелье из пивных пробок. И пожелай она проколоть мне ухо, чтобы вдеть сережку, и тогда бы не возразил, и носил ее подарок, не снимая.

Я отлично чувствовал ее энергию. У Луны она тоже была мягкая и обволакивающая, без примеси агрессии и напора, как у Молли. И это странно, ведь мать была очень вспыльчивая, в отличие от своей умиротворяющей магии. Живая и мягкая сила Луны словно дополняла что-то во мне, отчего я чувствовал себя увереннее и спокойнее, с ней не хотелось надолго расставаться, чтобы не потерять это ощущения гармонии с миром и самим собой.

Потом она надела самодельный кулон мне на шею, и я смотрел, как она мастерила себе сережки из таких же редисок. И они очень ей шли — оранжевый цвет добавлял красок и живости во взгляд, словно она уже заранее радуется хорошему дню и новым знакомствам.

Палочка, что выбрала Луну, была под стать хозяйке — простая и странная. Я ни у кого такой еще не видел.

Из белого дуба и без всякого намека на рукоять, почти без заметного утолщения у ручки, где шел бледно-зеленый растительный орнамент. Если честно, она больше походила на палочки для суши или на деревянную шпильку для волос, что я видел у девушек в китайском ресторане. Вот и Луна, подражая отцу, носила ее за ухом.

В отличие от моих родителей, Ксено не запрещал Луне пользоваться палочкой. Так что мы развлекались, колдуя. Я показывал ей с помощью карандаша движения заклинаний, что успел выучить, и контролировал, чтобы она правильно их повторила. Но масштабы ее колдовства поражали. Ей было мало, чтобы одинокое перо медленно парило в воздухе. От ее «Левиосы» все вокруг летало по дому, включая меня. От Веселящих чар я чуть не сдох от смеха, попав под рикошет от бегающего в припадке хохота плюшевого медведя.

А потом Луна принесла книжку для девчонок с чарами заплетания кос, и мы на пару учились плести магией косички разными способами.

— Луна, — нерешительно замялся в наш последний вечер и взял ее ладони в свои, — я бы хотел тебя попросить. Знаю, что твои родители учились на Равенкло, но не могла бы ты попросить шляпу, чтобы она направила тебя на Гриффиндор? Говорят, она слушает, когда ее просишь. Тогда бы мы были рядом. У нас на факультете здорово и весело — тебе понравится.

«И тогда никакая мразь и пальцем тебя не тронет», — подумал я.

— Ладно, — легко согласилась Луна и мягко улыбнулась, — если ты так хочешь, Рон.

На душе было радостно, пока я шел по дороге домой и предвкушал, как завтра поеду в Хогвартс. Вот бы Луна и правда попала к нам. Но я не обольщался. Эта девчонка была весьма коварна, и тем больше, чем ее коварство выглядело мягко и невинно. Она не любила огорчать людей и потому легко давала обещания, чтобы успокоить, но потом делала по-своему. А на упреки мило улыбалась и снова поступала по-своему, делая вид, что ничего не помнит про обещания. И бороться с этим было бесполезно. Я это прошел, когда запрещал ей приходить ко мне на работу. Так что, если сама не захочет пойти на Гриффиндор, ее сам Мерлин не уговорит, тем более я. Она не менялась и не прогибалась, хотя и не возражала — просто перекладывала ответственность за чужие ожидания обратно их автору.

Дневник я спрятал в вырытой яме в пролеске недалеко от «Норы». Луна дала мне почитать книгу по рунам, и я решил, что обязательно возьму себе этот предмет на третьем курсе — если доживу, конечно.

Яму засыпал песком с ближайшего пляжа и утопил в нем четыре камня с выжженными на них руническими цепочками, плюс пара капель моей крови — и вуаля. А позже, когда все были на пляже, перенес в тайник дневник. Конечно, мой схрон не спасал от темной энергии, но на тетради ее точно не было. А так никто, кроме меня, это место теперь не найдет.

Вечером мать закатила пир, а близнецы расщедрились на фейерверк. Было весело. А я перед сном снова, как и в прошлом году, запасся бутербродами и остатками пирога с патокой и приготовил термос. По возвращении в комнату меня ждала гора чистых и отглаженных вещей — мама принесла.

Так что мы с Гарри, не торопясь, разобрали шмотки и собрали сундуки, а остаток вечера развлекались, изучая новые чары и колдуя — вернее, колдовал Гарри. Но я решил, что в следующем году точно поговорю с отцом насчет моего запрета на колдовство — детский сад какой-то.

Утром как всегда началась суета. Все, кроме нас с Гарри, метались по дому в поисках носков, ручек, учебников и другой ерунды. Потом все сели перекусить на дорожку, пока бедняга Артур таскал сундуки и клетки в машину. Благо я посоветовал Гарри не везти его сову в клетке, а отправить в Хогвартс своим ходом. А чтобы она не обижалась, он послал ее к Хагриду с письмом и наказал ждать его там.

Отец нажал на пару кнопок в своем авто, и оно заметно увеличилось внутри.

— Чары расширения, как в волшебной палатке, — пояснил я удивленному Гарри, пока мы занимали задние места. На переднее потом сели Молли и Джинни.

— Пап, а почему мы и в этом году добираемся до вокзала как магглы? — спросил я. — Разве камином было бы не проще и быстрее?

— Ну… в целях безопасности, Рон, — смущенно промямлил отец и отвел взгляд. — Видишь ли, с нами Гарри, и его довозят родственники, а они магглы… О, Молли, дорогая, — подорвался он к дому, чтобы уйти от неприятного разговора, пока я не ляпнул чего при матери.

— Похоже, ему просто хотелось еще раз прокатиться на машине, — пояснил я для Гарри, который внимательно прислушивался к нашему с Артуром разговору. — Мама против его увлечения маггловскими устройствами. А так есть официальный повод.

Но тут в машину набились близнецы и Перси, пока Артур помогал Джинни занять ее место.

— Эти магглы не так уж глупы, как я думала, — удивилась мать, оглядываясь на удобно устроившихся на заднем сидении пятерых человек, пока Артур виновато прятал взгляд. — Удивительно, какая вместительная машина! Ни за что бы не подумала.

Что сказать… Возвращались мы три раза. Фред оставил коробку с хлопушками в комнате. Потом Джордж вспомнил, что забыл метлу, а Джинни осенило про дневник, и она заплакала от досады. Но когда уж Перси встрепенулся и потребовал вернуться за волшебным пером, я психанул. Отец тоже посчитал, что перо может и подождать — его можно прислать совой позже. А я решил: «К черту, буду теперь всегда добираться до вокзала камином, а остальные пусть хоть пешком идут».

— Мальчики, вот вам, разбирайте, — нервно бросил отец, притащив всем багажные тележки, когда мы прибыли на вокзал, — только побыстрее, поезд отходит через десять минут.

Близнецы оживились и споро покидали вещи и метлы на одну, Перси сначала помог нам сложить вещи, а потом рванул вслед за матерью и Джинни. Мы оказались самые последние.

— Стой, Гарри, — крикнул я вслед пацану, но он уже успел разогнаться. Вот я тогда порадовался, что не взяли с собой сову.

— Что это, Рон? — недоуменно вылупился всклоченный Гарри под недовольные взгляды проходящих, собрав вещи обратно на тележку и незаметно шаря по стене рукой, — барьер сломался?

— Скорее всего, твой спаситель Добби постарался, — нахмурился я, тоже незаметно надавив своей тележкой на барьер. Безрезультатно.

— Рон, мы опоздали на поезд, — с ужасом хрипло прошептал Гарри, слушая бой вокзальных часов. В его глазах плескался неприкрытый ужас.

— Да ладно тебе, — фыркнул я, — подумаешь, опоздали. Можно подумать, конец света случился. Бери тележку и пойдем обратно к машине.

— А, ты хочешь подождать там родителей? — оживился Гарри и немного расслабился.

— Не совсем, — я катил тележку на выход. — Отец сразу на работу аппарирует, а мама машину водить не умеет, потому, наверное, камином домой вернется. Садись на переднее сидение, — сказал, забрасывая сундуки в багажник и усаживаясь на место водителя.

— Ты что, хочешь сам на машине в Хогвартс лететь? — обалдел Гарри, и глаза его загорелись восторгом.

— Ты чего, Гарри, сдурел? — опешил, переводя на него удивленный взгляд, — по-твоему, я на идиота похож, весь день в машине трястись через полстраны? Да еще отца подставлять.

— Э-э-э… а зачем мы тогда тут сидим? — удивился Гарри.

— Ждем, когда автопилот сработает, — ответил я. — Отец тачку зачаровал на возврат в гараж. Через, — посмотрел на часы, — двадцать минут она в обратный путь двинет. Я бы, конечно, и сам смог ее повести, но зачем напрягаться?

— А в «Норе» мы что делать будем? — не унимался Гарри, все еще волнуясь, что мы не попадем в Хогвартс.

— У нас сейчас только два выхода, Гарри, — повернулся к нему я, — или «Ночной рыцарь» вызвать и в течение часа до Хогсмида доехать, а там пешком дойти. Или поехать домой и оттуда камином до «Трех метел», и тоже пешком до школы.

— А может, автобус? — с надеждой спросил Гарри.

— Не, мне денег жалко, — ответил я, с удобством устраиваясь на сидении. — Хогвартс в Шотландии. До Хогсмида билет на автобус около галлеона выйдет, если не больше, а ковшик пороха всего два сикля. Да и взрослых нужно предупредить, — перебил его робкие протесты за меня заплатить, если я соглашусь на его авантюру, — а то все подумают, что мы сами решили на поезде не ехать. Ты же не хочешь учебный год с отработок начинать? О, поехали!

Машина заурчала, по ней пошла рябь скрывающих чар, и она оторвалась от земли, взяв курс на юг. Меньше чем через двадцать минут мы, вместе с багажом и клеткой с крысой, вышли из гаража и пошли к дому.

Молли почти не возмущалась и даже спокойно выслушала, залечила Гарри содранную коленку и починила штанину. Зато потом выпроводила нас на кухню, связалась с мужем через камин и от души его отругала — именно он должен был проконтролировать нашу посадку в поезд. А я немного переживал, что не смог поддержать Луну, навестив ее и Джинни в поезде. И пропускать распределение не собирался.

Потом мать связалась с кем-то из школы, пока мы жевали заготовленные бутерброды и даже успели полетать. Около четырех вернулся Артур и камином доставил нас в «Три метлы». Там, тоже камином, связался с Макгонагалл, и возле нас появилась хогвартская домовушка — похватала вещи и была такова. А мы еще почти два часа гуляли по деревне и закупились сладостями в «Сладком королевстве». Даже я купил засахаренных орешков, пару сахарных перьев и несколько перечных чертиков на пробу, а еще обычных сладостей, типа халвы, щербета и шоколада — все почти на два галлеона. А Гарри и вовсе оторвался. Отец не забыл уменьшить нам покупки и в начале седьмого отвел в школу. Так мы побывали в деревне раньше третьего курса.

В замке нас встретили Макгонагалл и Снейп. И пока декан шушукалась с отцом, причем лица у них были серьезные, Снейп с откровенной неприязнью давил на нас косяка.

— Значит, приезжать в школу, как остальные смертные, вас уже не устраивает, мистер Поттер, — понизив голос съязвил он, — нужно обязательно с помпой.

— Это все барьер, сэр, — наивно попытался оправдаться Гарри, как будто Снейпу были нужны его оправдания.

— Молчать, — с угрозой прошипел он, — если бы вы были на моем факультете, то уже ехали бы домой.

— К счастью, мы не на вашем факультете, сэр, — преувеличено вежливо ответил Гарри и прищурился, бросая Снейпу вызов. От снятия баллов нас спасла декан.

— Мистер Поттер и мистер Уизли, — подошла она, — можете быть свободны. Ваши вещи доставлены в спальню. Будьте добры привести себя в порядок — вы все в саже. Через полчаса прибудут ученики. Вы молодец, мистер Уизли, что сообразили вернуться домой и сообщить взрослым, — улыбнулась она и пошла провожать Артура к камину. А мы, не оглядываясь, побежали наверх, пока Снейп еще к чему не привязался.

В спальне переоделись в чистые мантии, умылись и выгрузили покупки. Спустились как раз, когда Большой зал стали заполнять ученики, так что никто нашего появления не заметил. Только Перси, увидев нас, бросился с волнением в нашу сторону.

— Рон, Гарри, это правда? — накинулся на нас он, — я чуть с ума не сошел, когда понял, что вас нет в поезде. Пришлось через машиниста послать записку в школу. Как вы сюда добрались?

— Эм… Перси, давай позже, — отмахнулся я и потянул его в зал, — сейчас распределение начнется, а я хочу посмотреть, куда попадет Джинни.

А потом, когда уже сидели за столом и коротенько рассказывали парням про сломанный барьер и наше приключение, нас нашла взглядом Гермиона, заглянувшая в зал, и тоже поспешила к нам. Похоже, она нас искала. Вид у нее был рассерженный и взволнованный одновременно. Пришлось повторять все по новой. Гарри еще долго нашептывал ей подробности, но я уже отвлекся.

Когда зашли первачки, я замер от умиления. Неужели и мы всего год назад были такими же? Растерянные, напуганные, жмутся в кучку, ища молчаливую поддержку друг у друга. И только Луна мечтательным взглядом и без тени смущения оглядывала зал и потолок. Она выглядела необычайно мило с ее яркими сережками и светлыми косичками, пусть одна и немного растрепалась.

— Равенкло, — выкрикнула Шляпа, и невозмутимая Луна легко побежала к столу своего нового дома. Пенелопа доброжелательно склонилась к новым девочкам и что-то с улыбкой зашептала. А Луна кивала, хотя совсем на нее не смотрела. А потом вскинула мимолетный взгляд на меня, мягко улыбнулась и отвернулась, больше не обращая на меня внимания и пристально разглядывая учителей. А я грустно и разочарованно вздохнул. Не судьба. Но наблюдать за ее реакцией на других и других на нее было забавно.

Дамблдор на ее внимание кивнул, ободряюще улыбнулся и отсалютовал кубком. Маккошка удивленно застыла, а потом досадливо скривилась и отвернулась. Другие учителя просто отворачивались безо всякого интереса, кроме Флитвика, — вот кто смотрел на девочку внимательным взглядом.

Снейп, поймав ее неподвижный взгляд и потустороннюю улыбку, сначала удивился, потом строго нахмурился, а потом даже поежился и сам первый отвел глаза, когда понял, что на девочку его устрашающий вид не действует. Мне даже захотелось рассмеяться. Похоже, к ней он цепляться не будет.

Вскоре место рядом со мной заняла счастливая Джинни. Когда начался пир, она рассказала, что уже подружилась с парой девочек, правда, они попали на другие факультеты. А в поезде они ехали с Луной. Но по ее виду я понял, что подругами они не будут — уж слишком Луна странная на взгляд сестры. Ну, это их, девчачьи, дела.

Когда пир окончился, Перси собрал всех первачков, чтобы проводить в нашу башню, но мы их обогнали, а в спальне еще долго рассказывали друг другу о летних приключениях, пока не заснули.