Рокировка по длинному пути

Глава 43

Утром нас разбудила Хедвиг. Она, громко ухая, упорно стучала клювом в стекло, пока Гарри не запустил ее в комнату и не покормил, после чего залетела на шкаф и затихла. Часы показывали начало девятого.

Эти двое так шумели, что сон у меня окончательно пропал. Досыпать было уже бессмысленно, и мы, недовольно бурча на пернатую заразу, оделись и решили спуститься вниз, где неожиданно за дальним столиком обнаружилась Гермиона с чашкой чая, свежим «Пророком» и парой книжек с разноцветными закладками, пристроенных на углу стола. Неугомонная девчонка умудрилась примчаться раньше нашего почтальона и своей ответной записки.

Было заметно, что Гермиона необычайно взволнована предстоящей экскурсией. Пока мы завтракали, она нервно ворошила книги и засыпала нас новыми сведениями, абсолютно нам неинтересными.

— Наш поход в Министерство обещает быть увлекательным, — азартно блестя глазами, сыпала она. — Там полно разных отделов. Я просто мечтаю увидеть атриум, помещение суда, камины, везде побывать и узнать — как там у них все устроено, — зашуршала страницами и подвинула нам книжный разворот и колдофото фонтана. — В Министерстве работает столько сотрудников…

— А что там с Блэком? Что пишет «Пророк»? — буркнул Гарри, полностью игнорируя ее болтовню и намазывая третий тост маслом, плюхая на него сразу три ломтика сыра. Потом подумал и придавил все куском окорока.

— Ничего нового, — недовольно скривилась Гермиона, бросив на него досадливый взгляд и торопливо отодвигая книгу, пока на нее не попали крошки. Она сурово нахмурилась и, вероятно, собиралась высказать Поттеру свое недовольство его равнодушием, но я ее перебил:

— Как там твои родители, Гермиона? — перевел тему, доливая чай в ее кружку. — Согласились, чтобы ты переехала до конца лета к нам в гостиницу?

— Нет, — скуксилась Гермиона, — хотя я даже показала им учебник. Вот, смотри.

Она быстро нашла в «Истории магии» нужную страницу и протянула мне.

— «Когда был принят Международный статут о секретности, «Дырявый котёл» получил специальное разрешение для продолжения существования как убежище и пристанище для волшебников в столице», — процитировала она нужную строчку. — Это значит, что на территории «Котла» мне ничего не грозит — это портальный вход в магический мир, и его безопасность контролирует Министерство. На нем слишком много защитных чар, потому здесь находят приют все — и преступники, и нелюди, и малолетние волшебники.

— Как нейтральная зона для всех? — неожиданно вмешался Гарри. — Типа Хогвартса, где каждому, кто просит, окажут помощь? Или «Гринготтс», где наплевать, кто ты, главное, чтобы в банке счет был?

— Ну да, — ответила она. — Но родители разрешили мне приезжать сюда каждый день, если я буду возвращаться не позже шести. От моего дома до Чаринг-Кросс-роуд всего полчаса на автобусе. А на метро еще меньше, но до него нужно идти, а автобусная остановка рядом, — частила Гермиона. — И теперь я тоже смогу отрабатывать заклинания. Давайте быстрее, доедайте, и мы еще успеем до обеда поколдовать.

— Ладно, — ответил я, переглянувшись с Гарри, и понизил голос, наклонившись в ее сторону, — только сначала нам нужно рассказать тебе одну тайну. Мы кое-что задумали, и ты тоже сможешь поучаствовать, если захочешь.

Гермиона заинтересованно прищурилась и, убедившись по нашему виду, что мы ее не разыгрываем, так пристально сверлила нас взглядом и нетерпеливо подпрыгивала на табурете, что пришлось быстро свернуть завтрак и подняться наверх. Там мы посвятили Гермиону в наш план. В отличие от Гарри, она сразу проанализировала ситуацию и нашла несоответствие.

— Откуда тебе известны такие подробности, Рон? — тут же спросила она, и на меня уставились две пары пытливых глаз.

— Я пока не могу сказать, — ответил я, — но обязательно расскажу все позже.

— Так не пойдет, — уверенно возразила она. — Мы друзья, а друзья должны доверять друг другу. Мы собираемся нарушить закон, а это не сравнить со взысканием за школьные шалости. Я не против вам помочь, но хочу знать все.

— Давай расскажем, Рон? — просительно встрял Гарри. — Она права. Можно я ей расскажу?

Я пожал плечами и кивнул. Тоже мне, он просто сам хочет узнать правду, вот только я не могу им ее сказать. Придется врать.

— …вот так шаман мне помог победить часть души Лорда, — закончил свой рассказ Гарри, переводя взгляд с шокированной Гермионы на меня.

— Там, в Румынии, в шатре у шамана я впал в транс, а вернувшись домой, стал видеть сны о будущем, — без запинки соврал я. — Чарли сказал, что так бывает. Что-то вроде усиленной интуиции — внутреннего голоса, что советует мне, как избежать проблемы, — опередил я Гермиону, отошедшую от шока и пытающуюся вставить кучу возникших вопросов в мой монолог.

— Так нечестно, — все же успела воскликнуть Гермиона, — вам всегда достается все самое интересное, — оа бы и дальше возмущалась, но Гарри толкнул ее плечом и шикнул, переводя на меня требовательный взгляд.

— И что именно ты видел? — с любопытством спросил Гарри.

— Пока только информацию о части Лорда в тебе и зал пророчеств, — ответил я. — Видения пока нечеткие и разрозненные. Мой отец будет охранять пророчество и пострадает, а я бы не хотел этого допустить.

— Значит, ты знаешь теперь, что с нами будет? — ахнула Гермиона.

— Не совсем, — вывернулся я, — мои видения касаются только меня и моей семьи.

— Но Гарри…

— А Гарри имеет к моей семье прямое отношение, Гермиона, — перебил я, — как и ты, но не в каждом случае.

— Но, может, тогда просто рассказать твоему папе, и все? — предложила Гермиона.

— Мне бы этого не хотелось, — ответил я. — Внутренний голос и видения — не повод поверить пацану тринадцати лет. У взрослых всегда найдется свое решение проблемы. Да и не хочется подставлять Чарли — я планировал гостить у него почаще, а отец вряд ли меня отпустит, если узнает, что после знакомства с шаманом у меня видения. Пророков боятся и ненавидят, Гермиона. А я не стремлюсь быть изгоем. Или пытаются подчинить и использовать их дар, и всем будет наплевать, что я не «видящий» в полном смысле слова.

— Ладно, — неожиданно перебил Гарри, — давайте обсудим план. Что ты помнишь из своего видения? Рассказывай все.

— Ну, от двери направо, девяносто седьмой стеллаж, в самом конце. На твоем стеклянном шаре должно быть твое имя, — ответил я, мысленно благодаря шамана за четкость моих воспоминаний. Сам бы я никогда не вспомнил таких подробностей.

Потом мы обсуждали план, и Гермиона, надо сказать, подала нам прекрасную идею, когда мы решили не просто спереть пророчество, но и заменить его на фальшивку, чтобы на нас не подумали.

— Нужно взять с собой небольшой предмет, — предложил Гарри, — из которого трансфигурировать стеклянный шар. Если вложить в заклинание больше силы, то оно продержится долго, и когда исчезнет, на нас точно не подумают.

— Предлагаю для трансфигурации использовать не предмет, а снежок, — высказалась Гермиона, когда мы, в целом, согласились с предложением Гарри. — Когда он растает, то вода высохнет, не оставив и следа. А значит, на нас не подумают точно. Только никто из нас не потянет двойное превращение. Нужно как-то сгруппироваться.

Мы одобрительно загалдели, и оставшееся время распределяли роли и отрабатывали чары снега, лепки снежков и заглушающего. Я решил, что если не получится, то я все же подключу отца — скормив ему ту же версию, что друзьям, и умолчав о Гарри.

К нужному времени Том открыл нам камин в Министерство.

Мы ступили из него на полированный паркетный пол большого длинного зала и растерянно остановились, с невежливым любопытством озираясь по сторонам. Повсюду, огибая нас, торопливо сновали люди. Из каминов на нашей стороне кто-то постоянно появлялся, а в ряде каминов напротив — исчезал.

Пол блестел, как зеркало, а на переливчато-синем потолке мерцали золотые символы. Они постоянно перемещались, на миг застывая на месте, словно кто-то на незнакомом языке писал рекламные сообщения, как в бегущей строке. А с двух концов помещения высились огромные золотые ворота.

— Эм-м… думаю, нам нужно найти администратора и зарегистрироваться. Нас наверняка должны встретить, — отмерла Гермиона, перейдя на деловой тон. — Но сначала давайте отойдем к фонтану, а то мы мешаем пройти.

Мы послушно посторонились, но искать никого не пришлось — в нашу сторону решительно шел парень. Я его узнал — это был тот самый парень в костюме, что сопровождал Фаджа, когда он нас навещал. Увидев, что мы его заметили, он остановился у фонтана и поманил нас рукой к себе.

— Меня зовут Патрик Смит, — важно представился он, когда мы подошли. — Я личный помощник министра. Сейчас нужно зарегистрироваться и подтвердить ваш пропуск. Пройдемте. — И он повел нас в дальний конец атриума, где, возле золотых резных ворот стоял одинокий стол с надписью «охрана».

— Голдман, эти юные посетители — гости министра, — высокомерно процедил он, когда старичок в синей мантии вежливо поднялся с места при виде нашей группы. — Они прибыли на экскурсию — вот допуск. Я их оставляю, сейчас подойдет Джонс.

Наш важный сопровождающий кивнул и откланялся, слившись с толпой. А дежурный торопливо достал из недр стола длинный золотой прут.

— Не извольте сомневаться, — частил он, водя прутом вокруг Гарри, как металлоискателем, — сделаем в лучшем виде.

— А зачем это? — спросил я, неопределенно махнув рукой.

— Проверка на наличие темных артефактов и запасных волшебных палочек, — ответил он, переводя прут на Гермиону, а потом и на меня. Появилось ощущение магического поля и приглушенного внутреннего гудения — вибрации, как тогда, когда идешь под линией передач. Но ничего неприятного.

Потом он вернулся за свой стол и стал проверять наши волшебные палочки. Пристраивал каждую на платформу некого устройства, и сбоку появлялась узкая полоска пергамента с данными. Он наколол их на штырь, а палочки вернул нам, добавив каждому по серебряному значку с надписью — «гости, экскурсия» и нашими именами. Тут и наш гид подошел.

Парень, которого нам выделили, был очень молод — явно недавний выпускник Хогвартса.

— Я секретарь министра, — с пародией на важность представился он и улыбнулся. — Но вы можете звать меня Тео. Я проведу вам экскурсию. Пройдемте. — И он повел нас за золотые ворота к лифтам.

Что сказать… Через час я устал, как собака. Нас провели по всем этажам. Министерство оказалось настоящим термитником. Кабинеты у начальников отделов были не больше девяти метров и выглядели убого, а в некоторых теснились и по два-три стола. И все было пыльным, старым и затертым. Это очень контрастировало с помпезным холлом, с его золотым убранством и безвкусной монументальной статуей фонтана.

Наконец дверь архива за нами закрылась, и мы снова поднялись лифтом в атриум, пересекли зал и свернули за другие золотые врата, остановившись возле еще одного лифта.

— А сейчас мы посетим залы суда и заседаний Визенгамота, и Отдел тайн.

— О, как здорово, — оживилась Гермиона, — я читала о нем, но в книгах не так много информации.

— Неудивительно, — улыбнулся Тео и понизил голос, — там все настолько засекречено, что даже министр не имеет доступ к некоторым отделам. А на работу берут тайно, и никто не знает, чем они там занимаются. Но нам разрешили посетить комнату Времени и зал Пророчеств. Правда, там скука смертная, и смотреть особо нечего.

— Ладно, пусть так, — не сдавалась Гермиона, пока мы с Гарри довольно переглядывались, — все равно будет интересно попасть в такое секретное место.

Мы спустились на лифте в настоящее подземелье с единственной дверью в стене. Прошли дальше, спустились еще на один пролет в такой же сырой и темный коридор. Стены давили, словно тебя завалило тонной земли или похоронили заживо — ощущение было гнетущее. Наш сопровождающий тоже чувствовал себя паршиво, а его улыбка выглядела вымученно.

— Вот это залы дознания и суда, — мимоходом указывал он на ряд дверей, — с первого по десятый. Думаю, мы не будем заходить в каждый. Пожалуй, вот сюда.

Он заскочил в одно из помещений. При нашем появлении в держателях запылали факелы и осветили круглую комнату с рядами трибун, как в цирке. А на «арене» находился единственный стул с цепями, змеящимися по полу. При нашем появлении они звякнули и пошевелились.

— Можете присесть, — прошелестел Тео, но желающих не нашлось.

Зал заседаний Визенгамота ничем от зала суда не отличался, кроме размеров — он был больше и несколько светлее.

Наконец мы поднялись наверх к той единственной черной двери.

— Отдел тайн, — шепотом сказал Тео и толкнул дверь.

Мы очутились в круглой комнате с кучей дверей. Над двумя из них горели красные лампочки.

— Нам туда, — оживился наш гид и приложил пропуск к знаку на ручке ближайшей двери.

Комната времени произвела впечатление только на Гермиону. Мы с Гарри кроме часов и циферблатов разных видов ничего не увидели. Да и непрерывное разнокалиберное тиканье било по мозгам. Правда, птенец в защитной сфере был прикольный. Он за считанные секунды превращался из серебристого светящегося вихря мерцающей пыли в яйцо, птенца, взрослую колибри, после чего с долгим протяжным вскриком боли падал вниз и распадался на серебристую пыль, которую снова кружил ветер. И так по новой — выглядело завораживающе, но жутко.

— Петля времени, — неожиданно над ухом сказал незнакомый голос, заставив нас вздрогнуть.

Рядом с нами оказался незнакомый мужчина средних лет. Черты его лица словно искажались, не давая оценить его внешность, вернее, даже не оценить — мы его ясно видели, а запомнить не могли. Классные чары. Я ничего не мог вспомнить потом, кроме того, что он вроде блондин.

— Давайте выйдем, а то этот гул не полезен для нервов, — предложил он и отвел нас в маленькое светлое помещение — столовую и зону отдыха для персонала, где налил нам по стакану сока. Гермиона тут же засыпала его вопросами. Интересно, она уже знает про маховик?

— Маховики были конфискованы все до единого еще в девятнадцатом веке, — продолжил мужчина, представившись Бобом, — после одного несчастного случая. Они были отнесены к особо опасным артефактам. Со всех представителей древних родов взяли магическую клятву, что ни они, ни их потомки не будут их использовать, пытаться создать и изучать где-либо, помимо Отдела тайн. И они охотно ее дали, дабы свести на нет риски.

— Это так опасно? — с восторгом пополам с недоверием спросила Гермиона.

— Очень, — серьезно ответил Боб. — Ты же видела ту птичку? В некоторых случаях такое может произойти с любым, кто им воспользуется. Это артефакт большой силы, но в нем тоже может произойти сбой, что приведет к катастрофе.

— Но я читала, что они просто переносят мага в прошлое на короткое время, и, кроме небольшого воздействия на организм, не опасны? — настаивала Гермиона, и я понял, что про маховик она уже знает.

— Старение — это не главная его опасность, — возразил Боб. — Маховик воздействует на все, а не только на мага, им пользующегося. Маг тратит свои магические силы и увеличивает себе биологический возраст, давая нагрузку на неподготовленный организм — вынуждая его расти и стареть скачками, что не полезно. Но маг тратит эти силы не на сам перенос, а на то, чтобы при переносе оставаться в своем реальном теле в прошлом времени. А вот на перенос этого тела тратится ресурс его окружения.

— Я не понял? Как это? — спросил Гарри, пока Гермиона, приложив ко рту ладошку, пораженно застыла на месте.

— Это значит, что старая временная реальность вокруг объекта стирается, давая место новой, до момента обратного перехода. Высвобождается колоссальная энергия, что и дает возможность попасть в прошлое.

Мы с Гермионой просекли, а Гарри, судя по виду, нет. Похоже, Боб это понял:

— Смотрите, — сказал он. — Представим, Гарри, что у вас маховик времени, и вы решили перенестись на час назад. Правила советуют сделать это вдали от всех, и тем более не попадаться себе самому на глаза, и тем, с кем вы контактировали в тот временной отрезок. Вы перенеслись, соблюдая все предосторожности, но на время все равно оказывается влияние, даже если вы сами его не замечаете.

— Всегда? — спросил я. — Даже если просто сидеть в комнате?

— Всегда, — уверенно ответил он. — В той комнате Гарри сейчас мог наступить на мелкого жучка и даже этого не заметить, и для него ничего не поменялось. Но, допустим, в прошлом он на него не наступил. Тем временем вы спешили на важное собеседование. Жучок выполз, добрался до лестницы, заполз вам в штанину и укусил. От неожиданности вы оступились, свалились с лестницы и сломали ногу и вместо собеседования попали в Мунго. Дальше можно фантазировать бесконечно, и неважно, к хорошему эти перемены или к плохому, но будущее изменилось и изменилось из-за Гарри, хотя сам он этого и не знал. И время, где вы попали на собеседование, то, что вы прожили, полностью стерлось с момента этого изменения. Вы хотите, чтобы другой маг влиял на вашу жизнь и изменял ее на свое усмотрение?

— Значит, поэтому все согласились отдать маховики добровольно? — спросил я.

— Точно, — одобрительно кивнул он, — маги охотно отнесли все маховики в Отдел тайн и подписали договор, а Визенгамот принял закон и определил меру наказания для тех, кто его не соблюдает. Ты можешь контролировать свою реальность сам, но вот что творит твой сосед — большой вопрос. Никто не хочет, чтобы стирали и изменяли отрезок его жизни. А мы тут, в этом защищенном месте, проводим эксперименты, не влияя на окружающую действительность и жертвуя науке только годы своей собственной жизни, ну или жизни и здоровья подопытных магических животных.

— Спасибо, — отмерла Гермиона и несмело улыбнулась, от расстройства даже не пытаясь защитить бедных зверюшек, — это была великолепная и познавательная лекция. А как вы набираете сотрудников?

— Как и все, — улыбнулся он, — просматриваем заявки и отбираем лучших. Но не все выдерживают. Тут требуется особый склад ума и рвение. Наука занимает все наше время, почти не оставляя его на личные нужды. А не каждый сможет жить работой. Но оно того стоит, — подмигнул он и открыл для нас двери, — счастливо, будущие ученые.

Мы, сильно под впечатлением, вышли, и Тео открыл нам следующую дверь. Честно говоря, я чувствовал себя выжатым, как лимон, даже за пророчеством идти уже не хотелось.

Мы попали в огромное темное помещение. В первую минуту мне показалось, что это заброшенный собор в готическом стиле. По всему периметру располагались стеллажи с одинаковыми мерцающими шариками, осыпанными пылью.

— Ужас, — скривилась Гермиона, — тут, наверное, сто лет не убирались.

— Не сто, а многим больше, мисс, — раздался дребезжащий голос, и на свет из полумрака выполз древний дед. Гермиона заметно смутилась и поспешила отойти за мою спину.

— В этом зале нельзя использовать магию, — между тем прошелестел дед, — а к сосудам с пророчествами нельзя прикасаться, или сойдешь с ума. Потому тут так пыльно.

— Извините, я не знала, — выдавила Гермиона, — а мы можем тут все осмотреть?

— Можете, только ничего не трогайте, — кивнул он и сел на место, возле одинокого стола за дверью.

— Простите, сэр, — подошел к нему я, — а где тут у вас туалет? А то наша экскурсия длится уже долго, а я…

— Направо до конца и налево вдоль стены будет дверь. Не ошибетесь.

— Спасибо, сэр, — улыбнулся я, а сам подумал, что это большая удача, что сортир находится в нужной нам стороне.

— Чур я первая, — подорвалась Гермиона, бросив на меня многозначительный взгляд, скрываясь за неприметной дверью.

— Гарри, ты пойдешь? — спросил я.

— Нет, пожалуй, я пока осмотрюсь, — ответил он и не торопясь скрылся с Тео в одном из проходов.

После Гермионы в небольшую комнатку зашел я. На столике возле зеркала меня ждал снежок. Я трансфигурировал его в стеклянный шар и положил в карман. Если бы в туалете нельзя было колдовать, то у нас ничего бы не вышло, но все — от унитаза до раковины — работало на магии, с помощью примитивных заклинаний.

Пока Гермиона шла вдоль стены до конца девяносто седьмого стеллажа, я догнал Гарри и Тео, незаметно прокатив под стеллажами шар к Гермионе, где она его быстро подобрала. Когда до конца полок осталось метра три-четыре, из моего кармана посыпались мраморные шарики для игры в «плюй-камни». Они с тяжелым стуком упали и покатились по каменному полу, и Гарри с парнем обернулись.

— Простите, — воскликнул я, придав себе виноватый вид, и стал быстро их подбирать, пока Гарри и Тео мне помогали.

— Я говорил, что не стоит брать их в Министерство, Рон, — ворчал Гарри, продвигаясь к концу стеллажа.

— Я просто забыл о времени и не успел подняться в комнату, чтобы их положить, — парировал я, незаметно подкидывая собранные шарики все дальше, в противоположную сторону, вынуждая Тео продвигаться за мной.

— Гарри, — раздался вдали раздраженный голос, — помоги мне, пожалуйста. У меня ремешок на босоножке сломался, а магией пользоваться нельзя.

— Сейчас, — крикнул Гарри и скрылся за стеллажом. Хотя наши уловки были излишни. За нами никто толком и не следил. Трогать ничего было нельзя, выносить из помещения незаметно — тоже, и магию не применишь. Только лишь что стеллаж целиком свалить можно, да и то, не факт.

Мы как раз подобрали последний шарик, когда подошли Гермиона и Гарри. Они так быстро обернулись, что я даже не успел понервничать.

— Пожалуй, нам стоит вернуться, — капризно предложила Гермиона, — тут, конечно, не так страшно, как в подземельях, но ужасно скучно. А в Министерстве есть кафе, а то я проголодалась?

— Конечно, — облегченно вздохнул наш провожатый, — и там просто дивные пирожные.

— Боже мой, — воскликнула Гермиона, продвигаясь к входу, пока мы восхищались ее театральным талантом, — пирожные, которые каждый день ест сам министр. Я тоже хочу их попробовать.

— Простите, сэр, — почтительно сказал Гарри, когда мы вышли на основную линию, — но я бы хотел тоже навестить туалет.

Парень важно кивнул, и мы остались ждать, а Гермиона снова засыпала его вопросами. Но Гарри вернулся очень скоро и, улучив момент, нам подмигнул. Мы расслабились и уже свободно и охотно покинули это скучное место, не забыв поблагодарить того сердитого деда.

В кафе, довольно неплохом, к слову, мы провели минут двадцать, попробовав эти вкуснючие, по версии Тео, пирожные. Угощали нас, кстати, бесплатно. А потом вернулся тот важный «личный помощник» министра и нам открыли камин до «Котла».

Мы заказали у Тома обед и закрылись в номере, в нетерпении от желания узнать детали операции.