Глава 4

Артур вернулся в шесть тоже через камин. Момент, когда горящее пламя становилось зеленым, и в нем образовался силуэт человека, всегда вызывал у меня восторг. Что, черт возьми, есть эта непонятная магия, с которой возможно проделывать подобное? Одно дело — из холодного камина выйти, и совершенно другое — появиться из ревущего в трубах пламени.

Может, Санта Клаус вовсе не лазил по крышам и трубам, а перемещался каминной сетью и был магом? С этой точки зрения на все смотришь по-новому.

В семь мы сели к столу. Ужин прошел необычно тихо — непривычно хмурые близнецы после трудотерапии шустро работали ложками и ни до кого не докапывались. После ужина Молли отправила их что-то там домывать, чего они за день не успели. По секрету Перси потом сказал, что мать по ходу уборки нашла заначку с их заготовками для фейерверков, а они возьми и взорвись. Теперь комната в саже и копоти, а очистить все магией Молли отказалась и заставила их самих пахать. Теперь они по второму кругу уборку делали, вручную. Все же есть на свете справедливость.

А мы провели вечер весело и с пользой, даже Джинни поучаствовала — переселяли упыря.

Поселить зверюгу решили в кладовку, ту, что между комнатой родителей и Билла. Все барахло уменьшили, сложили в одну коробку и вынесли на чердак, который Молли быстро привела в порядок. А упыря обездвижили и подхватили магией, а потом аккуратно отлевитировали на новую жилплощадь. Вот тогда я впервые его увидел.

Чуть ниже метра, лысый и с влажной, словно слизкой кожей, немного похож на человека. И зубы весьма приличные. Лично я бы этого урода и близко к себе не подпустил по своей воле, но тут он вроде домашней зверушки считался.

Потом я прочитал, что упыри не опасны ни для жизни, ни для магии. Относятся они к магическим паразитам. Живут в амбарах, а питаются молью и пауками. Но Молли, как я видел, остатками с нашего стола его кормила, и ничего, не скопытился. Да и выглядит куда толще того же Перси.

Короче, я рад, что теперь это существо будет жить подальше от меня, хотя и буду часто мимо него проходить.

Самому упырю новое жилище понравилось. Вытянутая комната метров пяти, правда, тоже без окон, но оно и к лучшему — упыри света не любят. Артур зачаровал вход в кладовую на прозрачность. Теперь упырю будет не скучно. Может, тогда он перестанет выть? Да и колотить по трубам теперь не получится — их тут просто нет. И близнецам до него теперь не достать. Вот только до журналов мне тоже не добраться — Артур и чердак на магию закрыл. Ну да ладно, у Перси на полках еще книг полно.

Обнимая родителей и получая в ответ отеческие поцелуи, испытывал неловкость взрослого мужика в теплых объятьях посторонних людей, которую, к счастью, посчитали за смущение. Но взрослые были довольны — их сын к ним вернулся, да и мне самому стало поспокойнее. Спал я в ту ночь как младенец.

Утро принесло солнечный день и неожиданный сюрприз — у Артура был выходной, и после завтрака нас, включая близнецов, ждали трибуны стадиона. А Молли осталась дома с недовольной Джинни.

«Пушки Педдл» сегодня принимали на своем поле «Катапульты Кайрфилли» — Уэльскую команду из Кайрфилли. Очевидно, Рон и болел за эту команду только потому, что она представляла их графство на турнирах.

Я еще не знал, как относиться к квиддичу — ведь вживую игру никогда не видел, а Рон, похоже, если и был на подобном мероприятии, то только разок, до трагедии. Потому как на стадион допускались дети только с семи лет. Но плакат у меня в комнате висел — может, принес кто с игры и подарил пацану?

Честно говоря, очень хотелось его сорвать к чертям — движущиеся картинки так резали глаза невыносимым оранжевым цветом и мельтешили, что аж глаза слезились.

Но я решил пока воздержаться — все же Рон от них фанател. Все книги и журналы, какие в комнате нашлись, в основном о квиддиче были. Так что пока зубрил помаленьку имена всех игроков, правила игры и названия всех этих бросков, обманок и подсечек.

В час пополудни Артур кинул горсть порошка из банки, стоящей на каминной полке, сказал какую-то заумь, и камин на наших глазах расширился настолько, что туда поместились мы все. Потом я узнал, что так перемещают детей до одиннадцати лет. Это снижает к нулю риски потеряться в каминной сети и экономит деньги на порохе — ведь платить нужно только за взрослого.

А пока я этого не знал и примеривался, как зайти добровольно пусть в зеленое, но пламя. Но один из близнецов мне «любезно помог» — тычком под ребра, да так, что я влетел в камин рыбкой и врезался в Артура.

Само перемещение не отложилось в памяти совсем — слишком быстро все произошло, не успел ничего понять. Только рывок в самом начале, а потом ощущение как от быстрой езды по трассе, но с петлями и резкими поворотами. Но со всех сторон меня прижимали братья, так что даже перегрузки не ощущались. А сам я намертво вцепился в Артура и отлип с трудом, даже когда наша группа по прибытии распалась.

Не помню, что из себя представлял стадион в Хогвартсе, но этот выглядел вполне стандартно для современного мира, за исключением мест для болельщиков. Первый ряд — на уровне третьего этажа. А на «нулевых» этажах располагались: администрация, общежития для гостей и команд, приехавших на турнир, раздевалки и каминный зал — из которого мы и появились. Наша компания даже успела посетить музей, посвященный команде и ее заслугам. Там я первый раз увидел гоночную метлу — красивая, ничего не скажешь, и совсем не похожа на ту, что в «Норе» есть.

А во время проведения матчей в холле разворачивалась торговля сувенирами и другими фанатскими атрибутами — от фирменных шляп и формы игроков до постеров с автографами. Артур даже предложил прикупить мне плакат, но я скромно отказался, а он не настаивал. Зато нам купили по коробочке с прыгающей шоколадной лягушкой, свою я потом отдал Перси — так и не привык, когда сладость дергается в агонии, когда от нее куски откусываешь.

В общем, день удался. Стадион был полон только на треть — на проходных играх собирались только фанаты и местные, поэтому билеты стоили гораздо дешевле, чем на отборочные финальных игр.

Сама игра мне неожиданно понравилась, но не сказать, что до фанатизма. Игроки играли жестко и азартно. За игру было три замены игроков по причине травмы.

Один из игроков, отлетев от другого, столкнулся на большой скорости с опорой кольца, упал с высоты вниз и протаранил землю метра на два. Честно говоря, думал, ему крышка, но никто особого волнения не высказал. Игру остановили, и пока делали замену, парня унесли с поля, предварительно помахав над ним палочкой.

Еще одного нехило приложило бладжером, он потерял ориентацию в пространстве и кружил на месте, пока его не сняли.

Еще два со всего маха столкнулись, да так, что, похоже, сломали себе ребра. А вратарю «Пушек» еще в начале игры прилетело по лицу и сломало нос, но он как ни в чем не бывало доиграл до конца. Хотя от его потери команда ничего бы не потеряла — он не поймал ни одного мяча.

В итоге снитч поймал ловец приглашенной команды, а по очкам выиграли наши. Вердикт — ничья. Но я прочитал, что это очень даже неплохой результат.

«Пушки Педдл» не выигрывали с 1892 года, но каким-то непостижимым образом ни разу не выбывали из турнирной таблицы, хотя и плелись в ее самом конце. А сейчас они поднялись с двадцать девятого места и твердо держались на девятом. Но даже фанаты уже не верили, что команда когда-нибудь вернет себе славу чемпионов, и двадцать один кубок хранился в музее как память о былом величии.

После матча Артур выдал нам по двенадцать сиклей каждому на сладости, чтобы мы сами могли себе выбрать лакомство. Мне волшебные сладости не нравились в принципе, но я, чтобы не палиться, купил три жвачки «Друбблс» за четыре сикля, и на шесть красивую брошку в виде гоночной метлы, а оставшиеся два сикля отдал Перси — ему как раз не хватало на пачку его любимых «Молочных пчелок».

Остаток дня прошел весело. Близнецы, пока мы с аппетитом поглощали обед, перебивая друг друга, рассказывали матери и откровенно завидующей сестре детали игры, которые маме Молли, судя по виду, были совсем не интересны.

А Артур вручил дочери шоколадную лягушку и еще пару небольших пакетиков со сладостями. Но все равно, вид у девчонки был несчастный. И я перед тем как пойти спать, пришел к ней в комнату и подарил брошку, чем очень ее удивил.

Рон завидовал положению Джинни в семье, и все, что их связывало — это взаимные пакости и ябеды друг на друга. Но я, будучи взрослым, этим не страдал, а ощущения старшего брата были привычны. Ведь у меня тоже когда-то была сестра, пусть я знал ее совсем недолго. Короче, я хотел подружиться с Джинни и стать ей настоящим старшим братом — мне близнецов во врагах за глаза хватит.

На следующей неделе после ужина подошел Артур и спросил, что я хочу получить на день рождения. Я, честно говоря, совсем забыл, что день рождения Рона первого марта, и растерялся. Но потом отмер и обещал подумать. Но забегая вперед, скажу, что так ничего и не придумал.

В итоге, мне подарили галлеон и коробку шоколадных лягушек из шести штук, которые я потом втихаря скормил Джинни и Перси.

Мой первый день рождения в новом теле выдался феерическим и запомнился надолго.

Когда к трем часам в гостиной Молли накрыла праздничный стол, из камина степенно вышла чудаковатая леди в вычурной шляпке. Сухонькая и невысокого роста, но большого апломба.

Это оказалась тетка Молли, некая Мюриэль. Вела она себя как королева, а ее хлесткие высказывания не раз заставляли племянницу краснеть. Она присутствовала на всех семейных мероприятиях семейства Уизли, но, видимо, с моим появлением что-то пошло не так.

Не прошло и полчаса с того момента, как мы сели за стол, под стулом почтенной дамы раздался взрыв, и комнату затянула такая вонь, что у всех глаза заслезились.

Наши шутники не придумали ничего лучше, как взорвать навозную бомбу.

Мы выскочили из комнаты, как пробка из шампанского, пока кашляющие родители накладывали какие-то чары, чтобы вонь не пробралась в холл. Но все равно от нас всех жутко воняло.

Когда старая леди прокашлялась, то разразилась длинной тирадой и сказала, что ноги ее не будет в доме Уизли, а Фреда и Джорджа она обязательно вычеркнет из завещания. После чего, хлопнув дверью, вышла прямо на улицу, где ее спустя пару мгновений подхватил какой-то уродец в наволочке, появившийся ниоткуда, и они исчезли.

Скандал получился знатный. Близнецов выпороли и заставили вручную отмывать гостиную, а потом присудили месяц домашнего ареста, но не просто так. Им выдали по старому учебнику «Истории магии», и каждый день они должны были выучить одну главу, а вечером Артур лично устраивал им опрос. Думаю, они будут единственными, кто будет знать все эти зубодробительные имена и точные даты гоблинских хроник.

Я утешился пятью галлеонами, подаренными теткой, с которой так и не успел познакомиться. Правда, мне лично из них достался только один. На остальное покупали новую одежду взамен пришедшей в негодность. Причем не мне, а старшим братьям. Я, например, донашивал за Перси, который донашивал за Биллом. А близнецы за Чарли — у них было похожее телосложение, тело более коренастое, и его одежда была нам с Перси коротковата. И хорошо, потому что после близнецов оставались одни лохмотья.

Но один галлеон я добавил в свою копилку к уже подаренному родителями. Глядишь, за несколько лет наскребу себе на палочку.

Драконий навоз оказался форменной гадостью. Он вонял долго. Но хуже всего то, что пропала вся еда на столе, включая именинный торт в форме метлы, который я так и не попробовал. Да еще всем пришлось бежать мыться, пока родители и виновники убирали гостиную.

После ванны мы устроили посиделки у Перси, где он с Джинни на пару и примяли шоколадных лягушек за мое здоровье, а потом гуляли до самых сумерек, пока успокоившаяся мать не позвала нас в дом.

Потом я случайно подслушал разговор родителей. Оказывается, Мюриэль была очень богата. Она на каждый день рождения дарила пять-десять галлеонов и полностью оплатила от щедрот покупки к школе сначала Биллу, а потом и Чарли, когда они поступали на первый курс в Хогвартс. А Чарли купила метлу, когда его в прошлом году взяли в команду. Не «Нимбус», конечно, но хороший добротный «Чистомет». И родители рассчитывали на ее помощь и в этом году, но теперь, из-за выходки братьев, Перси, похоже, ничего не светит.

Дальше все пошло своим чередом. Разве что к нашим прогулкам с Перси примкнула Джинни. После моего подарка она стала мягче и перестала считать Рона конкурентом за внимание матери, ведь я в ответ ей не пакостил. Да что там, меня даже устраивало, что мать, как только я поправился, переключилась на сестру с этими ее уси-пуси. Так что мы подружились, но верховодить ей я не позволял. Девчонки уступки и хорошее отношение всегда почему-то за слабость принимают и начинают ноги об тебя вытирать. Я это по жене своей понял. Так что вел я себя, как старший брат, и ей пришлось смириться, хотя характер у нее взрывной.

А Перси не возражал против Джинни, хотя такой дружбы, как у нас, у него с ней не случилось.

В апреле как-то резко наступило тепло. Трава кругом зазеленела, дожди закончились и лужи высохли. Мы все свободное время проводили на улице. Исходили все окрестности и даже подрались с местными пацанами. Они перегородили нам дорогу и поинтересовались, кто мы такие. Перси неожиданно первым бросился в драку, когда один из пацанов после обычной бравады дернул Джинни за ленту на косичке.

Дрался он как лев, пусть и неумело — точно на Гриффиндор попадет. Я тоже присоединился к драке и даже весьма преуспел. Бой — это моя стихия, вот только тело слушалось не очень, но двоим я навалял вполне сносно, хотя, пару раз открывшись, словил боковой в челюсть. Благо пацаны были не старше нас.

Потом мы помирились, местные угостили нас леденцами, а я показал Джону пару ударов, которыми его приложил. Было здорово снова почувствовать себя нормальным и какое-то время пожить простой незамысловатой жизнью обычного пацана. Дружить не дружили, но важно кивали при встрече, проходя мимо. Больше нас никто не трогал — банда Джона среди одногодок всем здесь верховодила.

Родители, конечно, отругали, когда мы вернулись, но залечили ссадины и забыли, а Джинни с той поры смотрела на нас с Перси с детским восторгом.

Еще первого апреля отпраздновали днюху близнецов. Празднование прошло как всегда пышно и вкусно, но с налетом печали. Тетушка Мюриэль не почтила нас своим присутствием, и именинники не досчитались денег, десяти галлеонов. Конечно, от родителей им перепало по одному золотому, вот и все.

Это наводило на неприятные мысли. В этом году Перси идет в Хогвартс, и, похоже, что родители будут собирать его в школу сами. Хотя, надеюсь, Мюриэль еще передумает, иначе или будем сидеть на хлебе и воде всей семьей, или Перси поедет в Хогвартс в поношенных вещах. А этого не хотелось, парень такого не заслужил.

В мае, как и обещал Перси, мы пошли на промысел, и, конечно, сестра за нами увязалась. Но мы поручили ей собирать цветы — что-то наподобие наших подснежников, только эти светятся серебристым светом и с синей серединкой. Девчонка собрала три корзины, без страха продираясь по лесу, благо он был небольшой. Пока мы с Перси лазали по деревьям и аккуратно выламывали почки. Хотя наше дело продвигалось не так быстро — это оказалось очень трудно.

Самое интересное, что за три корзины цветов, которые Джинни собрала за один день, нам заплатили пять галлеонов. А за четыре корзины почек, которые мы оба собирали три дня, только четыре. Но, конечно, каждому из нас оставили только по одному золотому и по коробочке шоколадных лягушек, которые мы, не сговариваясь, отдали сестре.

Повезло, что близнецов опять наказали за очередную шалость, иначе они бы все захапали себе — эти цветы цветут только один день.

В июне, перед самым приездом братьев на каникулы случилось непредвиденное.

Честно говоря, за эти месяцы, что я тут, ни разу не чувствовал в себе магию. Даже Джинни с психу как-то взорвала тарелку с кашей, чем немало порадовала родителей. Перси, с его самоорганизацией, при некотором усилии вызывал на ладони язычок пламени. Правда, недолго, но все же… У близнецов все время что-то взрывалось. А у меня ничего…

Уже подумывал, что после вселения я больше не волшебник. И даже не знал, радоваться или огорчаться. Если я обычный, то смело пойду в маггловский мир, где мне привычней. Но теперь, когда я насмотрелся и привык к магии, самому стать магом тоже выглядело очень заманчиво. Короче, я сам не понимал, чего хочу на самом деле, но случай все решил за меня.

Проснулся как-то не в духе. Такое иногда случалось — какое-то внутреннее напряжение. Обычно я подавлял его усилием воли и оно само как-то проходило за пару часов. Но тут оно не успело затухнуть — и все снова из-за этих двух придурков.

После дневной прогулки я, перед тем как пойти к Перси на урок, решил принять душ — вечером ванную комнату оккупировали близнецы, и я не успел помыться. Стоило мне намылить голову, как кожу защипало, пена окрасилась в красный и зашипела.

Вообще-то больно не было. Было страшно. Перед моим мысленным взором пронеслись недели паралича и трубка для питания. Теперь я представил себя там же, только лысым и с ожогом по всей голове.

Панически смывая пену я молился всем богам, чтобы на этот раз пронесло. Когда я с трясущимися руками подошел к зеркалу, то чуть не расплакался от облегчения.

Мои волосы, болотно-зеленого цвета, стояли дыбом, но были на месте. Выглядел я при этом весьма по-дурацки.

Когда понял, что облысение и кома мне не грозят, во мне поднялась злость… Нет, не злость — ярость. Она захлестнула меня как волна. Я еле успел натянуть трусы, как побежал разыскивать братьев. Все мое существо взывало к мести.

Придурки нашлись в гостиной. При виде меня они синхронно вскинули головы, на мгновение обалдело замерли, а потом стали хохотать и дразниться.

Я взбешенным бизоном бросился на того, кто встал первым, и сквозь смех сыпал остротами, показывая на меня пальцем.

Он, похоже, не понял, как отлетел к самой стене, когда я подскочил и осыпал его ударами. Я вспомнил все свои выигранные бои и любимые приемы.

Второй напал со спины, но спустя два удара тоже прилег рядом с первым, пока я неспортивно пинал его ногами. Да, юность у меня тоже была неспокойная и чуть криминальная.

Отрезвил меня визг сестры. Краем глаза заметил, что Молли быстро увела ее из комнаты, даже привычно не поохав. А Артур поставил между мною и лежащими близнецами прозрачный щит.

Я повернулся и осмысленным взглядом оглядел поле боя и стонущих мальчишек, которые, держась друг за друга, пытались подняться на ноги и поглядывали на меня одновременно с удивлением и с ужасом. Да и сам, честно говоря, задним числом удивился, как мог ушатать двоих, превосходящих меня в силе. Похоже, магия проснулась и помогла мне.

Поднял глаза еще раз и наткнулся на взгляд отца — он не обещал мне ничего хорошего. «Вот это я попал», — подумалось мне, прежде чем рухнул вниз, словно из меня выпустили всю силу разом.

Загрузка...