Сокрушенная империя

Глава пятьдесят третья Бьянка

– Какого хрена тут случилось? – рычит Джейс, подбегая к нам.

– У Стоуна нож! – кричу я, прежде чем перевести все свое внимание на Оукли, который по-прежнему бьется в судорогах.

Коул опускает взгляд на Стоуна, лежащего без движения, и пинает его.

– Не проблема. Он выглядит мертвым.

То, как вздымается его грудь, подсказывает мне, что он жив.

Я смотрю на кровь, просачивающуюся сквозь рубашку Оукли. Обычно человека нельзя трогать, пока у него приступ, но я понятия не имею, насколько рана глубокая, и мне не хочется, чтобы он истек кровью.

Я беру одну из своих футболок и прижимаю ее к ране, чтобы остановить кровотечение.

– Что случилось? – повторяет Джейс, а после опускает взгляд на мою губу. – Какого черта у тебя кровь?

Я игнорирую его, потому что все мое внимание сейчас приковано к Оукли. У меня не было возможности засечь время, но, кажется, судороги длятся дольше обычного.

– Приступ начался довольно давно.

– Я звоню 911, – начинает Коул, но затем мы слышим сирены под окном. – Хотя, видимо, кто-то уже это сделал.

– Твою мать, Бьянка, скажи, что случилось, – рычит Джейс.

Желудок начинает крутить от страха, и я делаю глубокий вдох.

– Если коротко: Стоун прятался в моей комнате. Он поднес к горлу нож и угрожал убить себя, если я не брошу Оукли. Но после этого он начал душить меня и ударил.

– Что этот урод сделал? – Коул.

– Я его убью, – выплевывает Джейс, подходя к Стоуну.

– Стой, – выпаливаю я. – Я не закончила.

У Джейса и Коула едва пена изо рта не идет.

– Сюда ворвался Оукли и избил его… но потом Стоун взял нож с пола и воткнул в Оукли. И пришли вы.

Я чувствую облегчение, когда судороги Оукли наконец заканчиваются.

Резкий стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть.

– Откройте, полиция.

Когда я провожу рукой по щеке Оукли, в горле застревает горький комок. Оук выглядит таким измученным. Мое сердце разрывается на части.

– Они отправят его обратно в тюрьму. – Я смотрю на Джейса и Коула, умоляя их понять серьезность ситуации. – Оукли защищал меня. Он не заслуживает этого.

Но полицию это не волнует, поскольку у Оукли есть судимость, и он должен быть осторожен. По их мнению, он автоматически виноват во всем.

– Оукли пытался предупредить меня о Стоуне несколько недель назад, – бормочет Коул. – Но я ему не поверил и сказал, чтобы он проваливал.

Для меня это новость.

Джейс потирает шею.

– Черт возьми. – Проведя рукой по лицу, он смотрит на Коула. – Вы с Оукли приехали к Бьянке, ясно? Ты услышал возню в комнате и, когда открыл дверь, мы со Стоуном уже дрались. – Джейс переводит взгляд на меня. – Твоя часть истории не меняется. Стоун напал на тебя. Только избил его не Оукли… а я.

Коул поднимает бровь.

– А как Оукли ударили ножом?

Джейс пожимает плечами.

– Он пытался остановить драку, но Стоун порезал его.

Снова раздается резкий стук в дверь.

– Полиция. Откройте.

Я не могу поверить, что он собирается взять вину на себя.

– Джейс…

– Придерживайся плана. – С этими словами он бьет кулаком по лицу Стоуна и бьет его в пах. – Открывай.

Когда Коул открывает дверь, я нависаю над Оукли, пытаясь его защитить.

– Я люблю тебя, – шепчу я, чертовски жалея, что не дала ему сказать то же самое раньше.