Сокрушенная империя

Глава шестьдесят третья Оукли

Я так слаб от всех лекарств, которыми меня накачали, что едва вижу свое окружение.

– Хватит, – говорю я медсестре, борясь с усталостью.

Я хочу быть в сознании, когда Бьянка выйдет из операционной.

– У тебя повторяющиеся приступы, – сообщает мне девушка, как будто я этого не знаю.

Я смотрю на двух полицейских, которые до сих пор не выходят из моей палаты.

– Где мой отец?

– Он пошел в кафетерий.

Медсестра сжимает мое плечо.

– Постарайся немного отдохнуть. Я зайду попозже, проверить твое самочувствие.

Как, черт возьми, я должен спать, когда девушка, которую я люблю, борется за свою жизнь?

Мои веки тяжелеют, когда на меня накатывает очередная волна сонливости. Я заставляю себя бороться с этим, но силы не равны. Лекарство, которое дала мне медсестра, должно быть, сильное, потому что я слышу шаги и какое-то бормотание.

– Кто вы? – спрашивает один из офицеров.

– Я брат девушки, которая попала в аварию, – ворчит кто-то, очень похожий на Джейса.

Черт.

– Я дам вам обоим по пятьсот баксов, если вы прогуляетесь пять минут.

Мои глаза открываются как раз в тот момент, когда Джейс вкладывает им в руки пачки наличных.

– Убивать нельзя, – предупреждает один из офицеров, прежде чем они покидают комнату.

– Джейс…

Удар в лицо останавливает меня на полуслове.

– Ты, ублюдок.

Джейс имеет полное право злиться на меня. Но есть только одна вещь, на которую мне сейчас не наплевать.

– Как Бьянка?

Он выглядит так, будто хочет снова ударить меня.

– Как у нее дела, не твое собачье дело.

Ну уж нет.

– Черт возьми, Джейс. Мне нужно знать…

– Ее только что перевели из операционной.

В груди разливается облегчение, но длится оно недолго, потому что Джейс приближается к моему лицу и выдавливает:

– Они сказали, что у нее повышен уровень ХГЧ.

Я понятия не имею, что это значит.

– Что…

– Она беременна, – выплевывает он.

Меня захлестывает дикая паника, комната начинает кружиться. Как, черт возьми, это вообще возможно? Она пьет таблетки.

Мой голос низкий, дрожащий от беспокойства.

– Она беременна?

Джейс смеется, но смех его совсем не веселый.

– Учитывая, что ты выглядишь так, словно вот-вот обделаешься, можно с уверенностью сказать, что я знаю, кто отец.

Черт возьми. Я не хотел, чтобы он вот так узнал об этом.

– Это не то, что ты думаешь. Это была не просто интрижка. У меня к ней чувства.

Больше, чем просто чувства. Я люблю ее.

То, что происходит между нами с Бьянкой, выходит далеко за рамки летнего романа. Она научила меня вещам, которым никто другой не мог, и сделала меня лучше.

До того, как я все испортил.

И да, ребенок это, конечно, не идеальный расклад событий, особенно учитывая то, что мне светит тюрьма и все такое, но, может быть, я смогу использовать связи отца и заключить сделку.

Судя по его лицу, Джейс мне не верит.

– Тогда почему ты врал об этом?

Черт возьми. Тут он прав.

Но если я скажу, что все начиналось как интрижка, это только усугубит ситуацию.

– Потому что я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понимать: ты никогда не поддержишь наши отношения. – Я смотрю ему в глаза. – Но я собирался все рассказать.

Глаза Джейса сужаются, и он сжимает в кулаке ворот моего больничного халата.

– Клянусь богом, ублюдок. Если она умрет, я, сука, убью тебя.

Все в моей груди сжимается. Если она умрет… я сам не захочу жить.

Похоже, ему требуется вся сила воли, чтобы не ударить меня снова. Да ему и не нужно бить меня, ведь его прощальные слова подобны тупому лезвию, что давит на сердце. Давит до тех пор, пока сердце к чертям не лопнет.

– Она была беременна, – шепчет Джейс, хватаясь за дверной косяк. – Она потеряла ребенка… из-за тебя.