Восход жёлтого полумесяца

1. Что скрывают волны

Лишь на набережной инспектор сбавил темп, что позволило Ямтлэи догнать его.

Не то чтобы инспектор спешит или горит желанием поскорее оказаться на месте происшествия, просто привычка у него такая — ходить быстро. Чётко, по абсолютно прямой линии, ни шагу в сторону, кажется, будь у него на пути стена или другая преграда, инспектор пройдёт сквозь неё, но не свернёт с дороги.

Инспектор посмотрел на Ямтлэи, секунду, не больше, пока тот нагонял его, и во взгляде ни призыва поторопиться, ни насмешки по поводу медлительности или чего-то другого — в этом взгляде нет ничего вообще. Он просто оглядел напарника и с таким же невозмутимым видом продолжил путь.

Временами может показаться, что инспектор очень тихо что-то напевает или бормочет себе под нос, но это только кажется. Хотя инспектор из тех, кто не переживает о том, что подумают окружающие, более того — он со смехом относится к всякого рода предрассудкам, однако в подобном поведении — разговаривать самому с собой или петь вслух — инспектор замечен не был.

— Прохладно сегодня, — неразборчиво бурчит Ямтлэи и зябко кутается в куртку без рукавов.

— Что? — переспросил инспектор. Не из-за того, что не расслышал, а потому, что не любит, когда говорят неразборчиво, да и беседу их оживлённой не назовёшь — вот и спросил инспектор, надеясь на более внятный и расширенный ответ.

— Холодно — говорю, — поясняет Ямтлэи и прячется нижней частью круглого лица в поднятом вороте.

В таком положении говорить чётко у него вряд ли получится, и инспектор, ещё раз взглянув на напарника, произнёс:

— Потому, что утро, — подумал и добавил: — Да и река рядом.

Инспектор мог бы не говорить этого — прописные истины, но у него есть ещё и такая особенность — иногда констатировать очевидные факты. У Ямтлэи, впрочем, такое тоже бывает, и сейчас как раз тот случай:

— Вон они, — сказал он, хотя инспектор и без него уже давно увидел двоих в бежевой форме.

— Да, это они, — согласился инспектор.

Напарники приближаются к дозорным, и инспектор меланхолично осматривает место происшествия.

Ничего примечательного: набережная Хейиси, то место, где она переходит в Кемисты — это такая широкая площадка, то ли без официального имени, то ли инспектор просто забыл, как она называется. И хотя для горожан, особенно для тех, кто из центра, Кемисты — весь близлежащий район, местные понимают разницу: если кто-то из Карамюсты говорит, что идёт в Кемисты, то имеет в виду именно эту площадку, а вовсе не несколько кварталов в округе.

С Хейиси ощутимо дует — закованная в каменный канал река немного волнуется, одаривая стоящих на берегу мурашками и ознобом. Холодно и влажно.

— Что у вас тут? — спрашивает инспектор у двоих в бежевой форме, а сам косится на покрытый серой материей предмет у их ног.

На самом деле, инспектор знает, что находится под покрывалом, но зачем-то спросил, для проформы, наверное, а может быть для того, чтобы с чего-то начать разговор.

— Мужчина, — ответил один из бежевых. — Средних лет. Выглядит вполне прилично, но карманы пустые. Вообще ничего при себе нет. Когда доставим в танаториум, ещё раз осмотрим, повнимательнее, но — вряд ли…

— Совсем ничего? — недоумённо переспросил Ямтлэи.

— Совсем, — ответил за бежевых инспектор, без раздражения и без усмешки, спокойно и ровно. — Тебе же сказали.

— Нет, я просто подумал…

— Совсем ничего.

— Хорошо, — соглашается Ямтлэи и жмёт плечами, всем своим видом выражая безразличие.

Постоял немного, широко зевнул, после чего осторожно нагнулся к серому безликому предмету, брезгливо, двумя пальцами приподнял материю и тут же отпустил её, вероятно, даже не увидев лица покойника. Инспектор посмотрел на Ямтлэи, тот поморщился и едва заметно мотнул головой.

— В воде находился несколько часов, — продолжил бежевый. — Возможно, сутки или больше. Точнее скажут уже после танаториума. Явных следов насилия нет, но нужно осмотреть повнимательнее. Что ещё?.. — задумался бежевый. — Наверное, всё.

— Кто обнаружил? — спросил инспектор со скукой в голосе, словно заранее зная ответ.

— Уборщик, — ответил другой бежевый, тот, что до этого молчал. — Рано утром вышел на службу, заметил что-то в воде. Тело прибило вон туда, под мост, — он показывает в сторону канала, вверх по течению, однако инспектор даже не оборачивается. — Уборщик решил посмотреть, что там такое в воде… Ну, и потом почти сразу вызвал нас… — под меланхоличным, но пристальным взглядом инспектора дозорный смущается и немного суетится: — Допросили его по всем правилам, — будто оправдываясь, говорит он. — Но ничего подозрительного и никаких зацепок. Стандартный случай, — развёл руками дозорный.

Тем временем на набережной появилась повозка из танаториума. Повозка жутко тарахтит и пытается заглохнуть. Из неё выходят двое в серых спецовках и вопросительно смотрят на дозорных. Те, в свою очередь, оглядываются на инспектора.

— Забираем?

Инспектор утвердительно кивнул, потом махнул рукой — мол, да, забирайте. Чтобы не мешать, инспектор отходит чуть в сторону, Ямтлэи следует за ним.

— Надо было поручить это дело Зеддоэфу, — вполголоса говорит Ямтлэи и смотрит на инспектора, ожидая его реакции.

— Надо было, — уныло согласился тот. — Но послали нас. Зеддоэф как всегда шатается неизвестно где, — теперь в его голосе проскальзывает сарказм.

— Недолго ему осталось болтаться, — отвечает Ямтлэи и опять прячет подбородок в ворот куртки.

— Почему ты так решил? — впервые за утро взгляд инспектора оживает, он с интересом смотрит на напарника, а тот, увидев такое внимание, поспешно опускает глаза и неуверенно мнётся:

— Мне так кажется, — отвечает Ямтлэи и вроде бы уже жалеет о том, что затронул эту тему. — Слышал в тот раз, говорили, что хотят его турнуть, — Ямтлэи украдкой поглядывает на инспектора и совсем не уверенно добавляет: — Вроде бы…

— Ай, вечно ты… — от души зевает инспектор. — Вечно что-то там подслушиваешь… Надо бы в танаториум съездить, — довольно прозрачно намекает инспектор.

Ямтлэи тоже зевает и нехотя говорит:

— Предлагаешь мне съездить?

— Да, — почти бодрым тоном отвечает инспектор, стряхивая с себя холод. — А я бы пока навёл справки насчёт личности покойного.

— Знаешь, на самом деле, мне кажется, что это — чистой воды несчастный случай, — вторя деловому настрою коллеги, твёрдо сказал Ямтлэи.

— Да ну тебя, — чуть раздражённо ответил тот, — сам съезжу!

— Ну что ты… — спохватился Ямтлэи. — Я ж не отказываюсь. Съезжу с этими вот, — он кивает в сторону служащих танаториума, которые успели развести бурную деятельность вокруг трупа. — Потом пообедаю у дороги?

— Начинается… — вновь недовольно протянул инспектор.

— Ну, должен же я перекусить… — Ямтлэи заметно вздрогнул: — Что ж так холодно-то…

— Действительно… — инспектор вновь зевает. — Не будем здесь задерживаться: езжай в танаториум, только не затягивай. А я — в участок, — он разворачивается и привычно чёткой походкой удаляется прочь.