Восход жёлтого полумесяца

48. Арей, утро, Окталатия

Лонар Гомба как всегда самоуверен и старательно делает вид, что напарники отнимают у него время. Важен до кичливости, степенен до напыщенности.

— Однако, пора обедать… — будто в сторону говорит он, как бы невзначай, а сам только и поглядывает на напарников, свысока и далеко не приветливо.

— Постараемся надолго вас не отвлекать, — обещает инспектор, решительно и по-деловому подходит к столу, выкладывает на него жёлтый блестящий предмет. — Что это? — спросил инспектор и внимательно посмотрел на Гомбу.

Тот даже вздрогнул — настолько не ожидал явления экспоната, который многие назвали бы уже пресловутым. Гомба тут же берёт себя в руки, старается придать спокойствия, однако это не так-то просто.

— Полумесяц… — не своим голосом произнёс он. Видно, что сказал это только для того, чтобы что-то сказать.

В самом деле — не молчать же. Очевидно, что он сразу должен был узнать изделие, о котором ему известно если не всё, то многое. К чему темнить, отрицать или прикидываться? Знакома ему эта вещь, но нервное напряжение скрыть не удалось.

— Позволите?.. — он протягивает руки — не одну, а сразу обе — и они у Гомбы ощутимо дрожат.

— Да-да, конечно, — безразличным тоном разрешил инспектор, даже сделал шаг назад, а сам не сводит глаз с коллекционера.

Гомба осторожно, кажется — с трепетом, берёт в руки полумесяц, глядит на него в течение нескольких секунд, после чего с неожиданной лёгкостью, небрежно и отнюдь не бережно отбрасывает изделие обратно на стол.

— Это — подделка! — заявил Гомба и сразу всем телом расслабился.

Буквально — обмяк, осел и ростом стал будто бы ниже, а фигурой — толще. И даже улыбка прорезает его лицо.

— Абсолютно точно — подделка, — говорит он чуть ли не с воодушевлением. — Со всей ответственностью могу вам это заявить!

— Почему вы так решили? — настал черёд напрягаться инспектору. Он хмурится, словно сообщение Гомбы для него — новость совершенно неожиданная. Можно подумать, что то же самое вчера не говорил ему хозяин фальшивки — Куныз.

— Долго объяснять… Здесь вот, к примеру… — Лонар Гомба проявляет непривычную благосклонность, почти светится добрыми намерениями и желанием посодействовать напарникам в их нелёгком деле. — Впрочем, не буду вдаваться в подробности. Если желаете, могу изложить свою оценку в письменном виде, — с довольной улыбкой обещает он. — Если, разумеется, вам это необходимо…

— Хм… — задумался инспектор. — Даже и не знаю…

По нему видно, что Гомба только что разрушил его надежду — может, и не последнюю, но перспективу весьма многообещающую. Практически — разбил план инспектора, и тому больше не на что рассчитывать.

Он оборачивается к напарнику, но какая от Ямтлэи может быть поддержка? Глядит куда-то в сторону, с кислым видом размышляет о своём или же вообще ни о чём, будто бы он не с инспектором, а оказался тут совершенно случайно.

— Приглашаю вас отобедать! — в донельзя непривычном, радушном тоне приглашает Лонар Гомба, и инспектору от этого тошно.

Не к месту сейчас его предложение, совсем ни к чему им такое застолье.

— Послушайте… — из последних сил цепляется инспектор. — А нельзя ли на примере нам объяснить?..

— Что именно?

— Чем этот полумесяцотличается от вашего Полумесяца?

— Хм… — не переставая улыбаться, отвечает Гомба. — Видите ли, всё это очень тонко… — явно уклоняется он, нащупывая в воздухе воображаемую иллюзорность.

— Нет, но нам всё же хотелось бы… — продолжает инспектор, отчётливо видя в поведении Гомбы фальшь.

Врёт он всё! — лихорадочно думает инспектор. Юлит и ведёт себя неестественно. Вот только, что это значит? И где он пытается их перехитрить? В чём состоит его хитрый план?

Дожимай его! — внутренне приказывает себе инспектор. Не уступай! Стой на своём! Но как?..

— Пообедаем… — говорит Лонар Гомба, а взгляд так и бегает из стороны в сторону, вид смущённый и почти потерянный.

— У нас предписание! — неожиданно на помощь приходит Ямтлэи. Он делает шаг вперёд, становится рядом с инспектором и протягивает изворотливому коллекционеру лист фольги. — В прошлый раз вы просили предписание на осмотр вашего Полумесяца — вот оно.

— Это замечательно… — крайне растерянно отвечает Гомба и глядит в лист издалека и даже напугано. — Но я не могу… — последнее он сказал, явно не желая этого, помимо воли, само вырвалось.

— Почему? — инспектор строг, он буквально въедается в Гомбу острым, пронизывающим взглядом.

— Не могу… — откровенно мямлит коллекционер и старательно прячет глаза. — Не могу, потому что… — и тут он вдруг взрывается: — Да потому что у меня его нет! — в ярости кричит Лонар Гомба. — Нет у меня его! Вы его потеряли!

Оба напарника словно остолбенели. Обоих охватило недолгое, но глубокое оцепенение. Истерическое заявление повергает напарников в ступор, а Гомба продолжает кричать:

— Какие же вы идиоты! — в исступлении бесится коллекционер. — Прозевать такую вещь! Бездари! Да как вас вообще таких там держат! Придурки!

Гомба замолкает так же внезапно, как начал. Он выговорился, запал иссяк, и Гомба, из последних сил тряханув сжатыми кулаками, развернулся и шагнул к окну.

Он опёрся плечом о стену и опять обмяк, как несколько минут назад, только теперь — в исступлении. Видно, что вспышка неконтролируемых эмоций сожгла в нём все силы, и теперь Гомба жалок и почти ни на что не способен.

Он жалок, и видно, что жалеем самим собой. Ближайшие его перспективы радостными не назовёшь. Объяснения теперь неизбежны, и это ещё только начало.

— Вы хотите сказать, что… — сдержанно и с некоторым сочувствием начал инспектор, но Гомба его обрывает:

— Это был мой Полумесяц… — упавшим голосом говорит он. — Вы даже представить себе не можете, сколько времени и средств я в своё время на него потратил… Не для того я его искал, чтобы вот так, в одночасье… — упрекает Гомба.

— А дальше?

— Несколько дней назад у меня его украли. Когда вы нашли его… у этого… в канале… Я сразу понял, что это — мой. По-другому и быть не могло, я в курсе того, где остальные. Я знал, что у других коллекционеров экспонаты не пропадали, я поддерживаю связи почти со всеми… Даже с этим… Шоиноце… — с горечью говорил Гомба.

— Но почему же вы нам сразу об этом не сказали? — удивился инспектор. — Мы посодействовали бы его возвращению… Хотя… — инспектор тут же всё понял и замолчал.

— Вот именно, — Лонар Гомба обернулся, лицо его стало привычно высокомерным и непроницаемым. — Как я мог заявлять права, пусть и законные, когда в деле отчётливо фигурировал труп?.. Кстати, вы выяснили, кто его убил?

— Пока нет, — инспектор виновато потупил взор. — А почему вы решили, что его убили?

— Не знаю, — пожимает плечами Гомба, и на этот раз инспектор ему верит. — По слухам — убили. Да и как может быть иначе, если речь идёт о столь ценном экспонате?

— Откровенно говоря, мы даже не уверены, что труп из Хейиси имеет отношение к Полумесяцу…

— Ну как же! — Гомба рассмеялся. — Сейчас вы будете мне рассказывать! В надежде, что я ещё что-нибудь ляпну! Хе-хе, инспектор… — Гомба становится серьёзным. — Официально заявлю лишь то, что понятия не имею, кто это такой и что за труп вы там нашли. Предполагаю только, что это какой-нибудь бандит.

Лонар Гомба проходит к столу. Шагает устало — по всему видно, насколько тяжело дался ему этот разговор. Он садится и исподлобья оглядывает напарников.

— Так вы и сейчас можете приписать мне этого трупа, — хмуро говорит он — не спрашивает, а утверждает, для него этот факт очевиден.

Инспектор замялся. Если честно, то он лучше бы ушёл отсюда. Нет у него претензий к несчастному коллекционеру. Не питает инспектор иллюзий относительно причастности Гомбы к убийству или чему бы там ни было.

Но Ямтлэи непреклонен и отчего-то вдруг принципиален.

— Нет, — решительно заявляет он. — Пока мы арестовываем вас лишь за дачу ложных показаний, — говорит Ямтлэи, и его заявление удивляет не только Гомбу, но инспектора. А может быть, и самого Ямтлэи тоже.

— Вот как? — изумился Гомба. — В чём же проявляется эта ложность? — Гомба делает издевательское ударение на последнем слове.

— Вы не рассказали нам обо всём этом в первый наш визит.

— Так вы ничего такого и не спрашивали, — усмехнулся Гомба. — Ну хорошо, — неожиданно соглашается он. — Вы правы. Укрывательство — тоже враньё. Сколько мне грозит? — глядя в стол, спросил коллекционер.

— До десяти лет, — спокойно отвечает Ямтлэи. — Таков норматив.

— Еонле бы ваши нормативы! — в отчаянии ругнулся Лонар Гомба. — Вы хотя бы позволите мне пообедать дома?