Восход жёлтого полумесяца

55. Эйфория и чехольчики

— Рад, что застал вас на месте, — деловито, но ни к кому конкретно не обращаясь, говорит Фожин Куныз.

Он без особых церемоний проходит в кабинет, хотя и старается выглядеть скромным. Вообще, со стороны может показаться, что у него какое-то дело к напарникам, однако инспектор сомневается в рациональности его намерений, думая, что это — очередной акт самодовольства, этакое триумфальное шествие Куныза по поверженному участку.

В общем-то, так оно и есть.

— Эх, инспектор, инспектор… — затевает прыгун известную всем песню. — Если бы вы…

— Короче! — перебил его Ямтлэи. — Чего хотел?

— Ух! — расползается в улыбке Куныз. — Какие вы занятые! — протянул он, всем своим видом выражая дружелюбие, но дутое и фальшивое.

А инспектор с интересом глядит на в очередной раз освобождённого уголовника. Он, конечно, знает, что сейчас начнётся и какие тщеславные цели преследует Куныз своим визитом — не поленился же, нашёл их кабинет! — но разглядывает прыгуна с любопытством, как нечто потустороннее, как причудливый экспонат, что-то давно отмершее, чего уже никогда и нигде не будет.

— Дело закрыли? — спросил инспектор холодно — просто осведомился, официально и безо всяких личностных наслоений.

— Совершенно верно! — с удовольствием подхватил Куныз, посыл неожиданный, но приятный его слуху. — У нас с Хоричелмезом другие интересы! — заявляет он, изображая многозначительность, а Ямтлэи бурчит в ответ что-то, вероятно, нелицеприятное.

— И что? Какие планы на будущее? — явно издеваясь, говорит инспектор.

Ответить Кунызу нечего, однако он не может позволить себе быть не на высоте.

— Большие… — с достоинством, но невпопад произносит прыгун.

— Когда в очередной раз к нам? — язвит Ямтлэи, на что Куныз отвечает уже более подготовленное:

— Эээ, нет! — и даже усмехается, будто бы снисходительно. — Я сюда теперь только по другому поводу! — Куныз задорно смеётся, а сам не сводит с Ямтлэи холодного, наблюдающего взгляда.

— Но мы-то знаем!.. — со значением говорит Ямтлэи, но выходит слабовато, совсем без колкости.

— Ага… — кивает Куныз и переводит взор к инспектору. — Кстати, Лаасти, вы, наверное, уже догадались, зачем я к вам заглянул?

— А разве… — инспектор деланно удивляется. — А разве ты уже не сказал всё, что хотел?

— Хе-хе… — Куныз раскусил и по достоинству оценил шутку. — И это тоже… Но, — он становится серьёзным, — я бы хотел получить обратно то, что вы у меня забрали…

— Вот как? — инспектор улыбается, но теперь это выглядит крайне нелепо, словно больше сказать ему нечего и он потерял контроль над ситуацией.

В эффектности напарники явно проигрывают.

— Да, именно, — невозмутимо и нагло продолжает прыгун. — Вы же понимаете, о чём я?

Некоторое время инспектор молчит. Находится в центре внимания, хотя внешне это выглядит не совсем так: Куныз избегает прямых взглядов, а Ямтлэи и вовсе смотрит в окно, на Каменную плоскую. Однако все трое осознают, что слово за инспектором, а инспектор, к тому же, — что ситуация довольно щекотливая.

Возможно, поэтому он не торопится с ответом, чуть тянет, выдумывая, что бы такое сказать.

— С полумесяцем придётся немного подождать, — наконец сказал инспектор, и Ямтлэи тут же встрепенулся и с удивлением на него посмотрел. — В данный момент находится на расщеплении в работориуме, — говорит инспектор, глядя прямо перед собой. В его тоне чувствуется напряжение, а может быть даже — внутреннее сопротивление.

А Куныз тут же издевательски усмехается. Не верить инспектору он не может — оснований для того нет. Однако и пройти мимо, чтобы не позубоскалить, — не в его обыкновении.

— Вы там это… — наставительно говорит прыгун. — Смотрите — не испортьте мой полумесяц! Знаете ли — он недёшев.

— Ну конечно! — соглашается инспектор с излишней поддёвкой. — Будем предельно осторожны и бережны! — уверяет он, но выглядит это не очень — пораженчески и бессильно.

— Конечно… — не унимается Куныз, хотя разговор исчерпан. Говорит больше не о чем, но он никак не может закончить: — Ага… Очень ценная, знаете ли, вещь…

— У тебя всё? — бесцеремонно перебивает его инспектор.

— Да, пожалуй… — не спешит Куныз, продолжая улыбаться.

Он смотрит на инспектора столь многозначительно, что тот, обычно учтивый и корректный, не может удержаться и грубо кидает:

— Что такое? Ты хочешь мне что-то сказать?

— Нет, ничего… — отвечает Фожин Куныз и хитро скалится. — Разве что — про чехольчики… Не интересуетесь? Есть серые, а есть с блестяшками — какие вам больше нравятся?