Восход жёлтого полумесяца

53. Защита из предыдущей эпохи

Бессонницей Фретинил мучается редко. Но если уж страдает этим недугом, то основательно, как и всем, за что только не возьмётся.

Временами ему кажется, что сон вот-вот его настигнет, обнимет, Фретинил провалится в бездны небытия, и всё будет хорошо, а наутро он будет чувствовать себя бодрым и здоровым. Ночь будет засчитана как удавшаяся в плане отдыха и накопления сил. Но каждый раз, когда Фретинил уже практически ловит эфемерную сущность, она в последний момент ускользает, оставляя его наедине с собою и своими муками, которые переходят в раздражение, а с ним усталость и очередные полчаса в ожидании.

И можно было бы отпустить надежды уснуть, просто бросить безуспешные попытки, пойти в зал и заняться чем-нибудь полезным — благо, недоделанной текучки хватает. Но Фретинил последователен: уже потратил на борьбу с бессонницей часа два или даже больше и не желает останавливаться на полдороги.

А вожделенный сон так и не приходит. Бродит где-то на окраине, маячит на границе с бессознательным, дразнится и сулит тёмно-благостное освобождение. Однако ничего толкового из этого не получается, и Фретинил, в очередной раз вынырнув из полузабытья, обнаруживает вдруг, что Арэмо рядом нет.

Ничего удивительного, в общем-то — за ней такое числится. Довольно часто Арэмо проявляет склонности к ночному бодрствованию — читает в зале, вольготно расположившись в креслах, или ведёт записи по работе. А иногда просто думает, мечтает о чём-то своём, глядя в окно, и глаза её в такие моменты наполняются туманом грёз о далёких мирах и древними мифами. В темноте, как правило, она сидит возле окна в зале или кухне.

Видимо, и в этот раз — так же, — думает Фретинил и поднимается с кровати. Мешать супруге и в мыслях у него нет, но если уж ей не спится, то почему бы не составить компанию?

Он тихо, стараясь не создать шума и не разбудить детей, проходит в зал, пару минут вглядывается в кромешную тьму, но там никого нет.

Следует в кухню, почти бесшумно, внутренне поражаясь своей ловкости, но и тут не застаёт Арэмо.

А вот это уже очень странно. Можно, конечно, заглянуть в спальню к ребятам, но отчего-то Фретинил уверен, что Арэмо не там. Нет её в четверти — он это почти чувствует.

Некоторое время он просто стоит в полнейшей темноте, инстинктивно оглядываясь по сторонам в тщетных попытках что-либо разглядеть. Он уже уверен, что Арэмо вышла, хотя и не понятно — зачем? Фретинил подходит к входной двери и в подтверждение своих предположений обнаруживает, что она не заперта. Прикрыта плотно, но замок не задействован.

Странное, не свойственное Арэмо поведение, — решает он, с полминуты размышляя, что делать дальше.

Ответ очевиден — Фретинил толкает дверь, и свет из коридора на некоторое время его ослепляет. Потом Фретинил выходит наружу и наконец находит супругу.

Более поразительной ситуации и представить себе невозможно. Хотя последние дни щедро одаривали его явлениями причудливыми, а зачастую и ненормальными, но всё же увидеть Арэмо ночью, в подъезде и с малярной кистью в руке он уж никак не ожидал.

А Арэмо его сначала не заметила. Продолжает орудовать кистью и белой краской, и делает это увлечённо и умело. Результат её творчества у Фретинила сомнений не вызывает — даже беглого взгляда хватает для того, чтобы распознать в незавершённом рисунке громадный, во всю стену полумесяц.

Но зачем?..

— Что ты тут делаешь? — тупо спрашивает он, внутренне признавая свой вопрос несуразным. Глупый вопрос, но с чего-то же нужно начать.

Арэмо вздрогнула. Дёрнулась всем телом, и из посудины с краской на пол выпрыгнула небольшая белая клякса. Арэмо испуганно оглянулась.

Осознав, что поймана, она сжимаем пухлые губы. Её брови заостряются в выражении отчаяния. Взгляд сверкает решимостью.

— Так нужно! — тихо, но твёрдо говорит Арэмо. — Ты будешь смеяться и отмахиваться, но это — нужно!

Фретинил спускается на несколько ступеней вниз и приближается к супруге.

— Что это? — тоже тихо спросил он, даже не указывая на стену и глядя в глаза Арэмо.

— В последнее время вокруг тебя происходит что-то странное и непонятное, — торопливо говорит Арэмо. — Я не знаю, что это, но нужно тебя защитить…

Фретинил тяжело вздыхает, не то чтобы осуждающе, скорее — устало, и есть отчего. Ему и без Арэмо хватает забот и загадок: служебные неприятности измотали Фретинила, душащая бессонница вытянула последние силы, а тут ещё Арэмо…

— И чем раньше — тем лучше, — продолжает она. — Понимаешь, что-то пугающее ждёт тебя впереди, совсем скоро, со дня на день, буквально завтра… Я должна что-то сделать, необходимо что-то предпринять, чтобы упредить…

— Рэмо…

— Не перебивай! Это — то, что ты должен носить… — говорит Арэмо, вероятно, имея в виду полумесяц на стене, но Фретинилу всё равно непонятно. — Но ведь тебя не заставишь… Поэтому я и решила защитить тебя, хотя бы когда ты дома. И защитить наш дом. Это должно помочь…

— Рэмо…

— Это — древний знак, он защищает. Он был известен ещё в древнем мире, в предыдущие эпохи, — убеждённо говорит Арэмо, а Фретинил с неприятным ощущением вспоминает, что где-то уже слышал непривычное, не принятое в традиционной науке словосочетание «предыдущие эпохи». — И лампириды о нём знали… — продолжает Арэмо. — Я знала, что ты будешь смеяться, но абсолютно уверена в том, что делаю!

— Рэмо… — Фретинил чувствует охватывающее его раздражение, но пытается сдерживаться. — Рэмо, это всё глупо и предрассудки…

— Я знала, что ты скажешь именно так…

— Рэмо, идём спать! — не терпящим возражений тоном говорит Фретинил и берёт её за руку.

— Мне нужно закончить! — упорно возражает Арэмо, и в голосе у неё — жуткая обида. — Ты ничего не понимаешь!

Но тут что-то внутри неё ломается, Арэмо вдруг сдаётся. Плечи опадают в безволии, а взгляд тускнеет.

— Ты прав… — уныло произносит она. — Пора спать…