Восход жёлтого полумесяца

16. В пристанище порока

Канал Комалак находится на задворках Карамюсты, в районе далеко не благополучном.

Ямтлэи, который считает всё расположенное за Плоской Юнбё помойкой, старается воздерживаться от посещений данной местности. Если бы не служебные обязанности, он строго следовал бы этому правилу, однако инспектору всё равно: инспектор одинаково безразличен к окружающей обстановке и настоял на том, чтобы напарник сопровождал его. Ямтлэи, естественно, сопротивлялся, но инспектор припомнил ему допрос, и тот вынужден был сдаться.

Время от времени Ямтлэи ворчит на инспектора и вполголоса призывает лишить гражданской ставки обитателей обшарпанных пятиэтажных коробок — одинаковых и серых домов, обилие ночлежных забегаловок, тусклых притонов и прочих злачных заведений в которых делает этот район отхожим местом Карамюсты, позором большого города. Мимо тянутся путанные, грязные, замусоренные предметами нечистоплотного обихода каналы и их тупики. Прохожие под стать им — оборванные, в замызганной и бедной одежде — таращатся на напарников мутными глазами, косятся жадными до грабежа взглядами, но идут мимо — неподходящая для лёгкой наживы добыча, слишком уверенный для безоружных вид имеют двое идущих по набережной Комалак.

Возле очередной серой коробки Ямтлэи останавливается.

— Кажется, здесь, — говорит он и ищет номерной указатель, которого, конечно же, нет.

— Да, здесь, — согласился инспектор. — Только я не помню, где тут вход.

Ямтлэи заглядывает в мутное, расположенное на уровне ног окно и отвечает:

— С обратной стороны. Вход со двора.

Некоторое время он стоит в нерешительности, поглядывая на инспектора. Потом делает обречённое лицо и проходит в щель между домами.

Инспектор следует за ним. Обойдя ветхое от постоянной сырости строение, напарники находят дверь — некогда, вероятно, синюю, а теперь облезлую, паршивую даже по местным меркам.

Стучаться тут не принято, поэтому они просто заходят внутрь. Идут тёмным затхлым коридором, медленно, чуть ли не на ощупь.

— Неужели нельзя устроить освещение? — бормочет Ямтлэи в свойственной ему сварливой манере, и инспектор с ним полностью солидарен. — Надо сказать Кунызу…

— Ага, жди от них…

Инспектор толкает расположенную в конце коридора дверь, и напарникам открывается мрачное помещение. И без того небольшая комната сдавлена тёмно-красным и грязным, который гнетёт, выедает объём и воздух. Безвкусная, убогая обстановка: стол, несколько стульев и какие-то шкафы вдоль стен. Подвальное освещение, густой и жирный дух нелегальности.

В комнате несколько мужчин, таких же сумрачных и угрюмых. Трое из них сидят за столом, остальные сгрудились вокруг них. Кажется, напарники застали компанию за шумным и оживлённым обсуждением, но увидев стоящих на пороге, все тут же, как по команде, замолкают.

Несколько секунд хозяева разглядывают визитёров, а те — хозяев.

— Хо-хой! — воскликнул восседающий во главе стола мужчина. — Инспектор! Милости просим!

Напарники осторожно проходят внутрь помещения.

— А я вот сижу и думаю — когда же вы зайдёте на огонёк? — продолжает мужчина с хитрыми, в прищуре глазами. — Давно не появлялись, а я всегда рад вас видеть!

— А не видеть — ещё больше! — язвит Ямтлэи: промолчать просто нет сил, тем более когда собеседник говорит с такой напыщенной лживостью.

— Хе-хе-хе! — как ни в чём ни бывало, говорит мужчина. — Ямтлэи, присаживайся, пожалуйста! Нет стула?.. И вправду — нету. Не заметил, знаешь ли!.. — гогочет он так, будто разродился чрезвычайно остроумной шуткой.

Фожин Куныз — громогласный хозяин сумрачного кабинета и глава всей этой, не менее сумрачной компании — любит позубоскалить. Грязный на руку делец, перекупщик, приторговывающий краденым, местный специалист по нелегальным товарам и давний знакомый напарников. Неоднократно они сталкивались с Кунызом и следами его деятельности, но ни разу не смогли доказать его причастность и упрятать куда следует. Инспектор подозревает, что там, где нужно, у Куныза имеются тайные покровители, и Ямтлэи по этому поводу не спорит.

— С чем пожаловали, инспектор? — неприятно склабится Фожин Куныз. — Вы как раз вовремя: у меня новое поступление товара! Могу предложить чехольчики! — он демонстрирует что-то, очень похожее на тряпку. — Расходятся на ура — не успеваю заказывать. Главное ведь — абсолютно законно! — Куныз щурится в слабом подобии добродетели, а глаза при этом хитрые и жадные, зорко наблюдающий за напарниками взгляд. — Ямтлэи, тебе какие чехольчики больше нравятся — серые или с блестяшками?

Сподвижники Куныза — такие же прыгуны, как он сам — глядят на напарников с нескрываемой неприязнью. Двое из них обходят с боков, медленно, словно бы невзначай, приближаются к входной двери. Охраняют не явно, а так, на всякий случай.

— В преддверии праздника, — неспешно и весомо произносит инспектор, — есть приказ на обыск подозрительных мест, — он оборачивается на стоящих возле двери и меряет их пренебрежительным взглядом. — Твоя… хм… обитель, — инспектор довольно громко усмехается, — тоже попала в список. Профилактический обход, знаешь ли, упреждающие меры, чтобы потом не было неприятных выходок на празднике. Ты же слышал о вечернем празднике на Плоской Юнбё?

— Слышал, разумеется, — уверяет Куныз. — Вот только…

— Обыскивать или сам покажешь, что у тебя есть запрещённое? — инспектор переходит в атаку.

— Послушайте…

— Давай, выкладывай!

Куныз замолчал, посмотрел на нежданных визитёров и хотел было что-то сказать — уже в оправдание, но тут же передумал и откинулся на стуле назад.

— Обыскивайте, — безразлично отвечает Куныз и перестаёт улыбаться.

Он сдаётся, поскольку знаком с инспектором, его дотошностью и принципиальностью. Но и досады по поводу возможного обыска у него нет. Видно, что не переживает на этот счёт, лишь сожалеет о потерянном времени и дополнительных телодвижениях, которые придётся совершить, выпутываясь из создавшейся ситуации.

— Ничего такого у меня нет, — Куныз задумчиво смотрит в уныло-бордовый потолок. — Можете даже не искать… А что найдёте — ваше, — со слабо угадывающейся надеждой в голосе говорит Куныз и чешет крючковатый нос.

Но заниматься обыском напарники и не думают, не для того они сюда пришли.

Сбив спесь с зарвавшегося прыгуна, инспектор переходит к делу. Он достаёт из кармана лист фольги, бережно разворачивает его и отдаёт одному из приспешников Куныза. Тот подносит его к столу и аккуратно кладёт перед главарём.

— Мне нужна такая же, — твёрдо говорит инспектор.

Фожин Куныз всем телом подался вперёд, внимательно изучил изображение жёлтого полумесяца и тихо присвистнул.

— Товар коллекционный, — с уверенностью профессионала определил Куныз. — Штучный товар.

Напарники переглянулись. Тут же вспомнились собственные оценки, данные при первичном осмотре в кабинете, — оба попали в самую точку, слово в слово.

— Да ну! — подколол Ямтлэи.

— Точно тебе говорю! — Куныз посмотрел на гостей, цель визита которых теперь понятна и вполне для него безобидна. — Я такими вещами не занимаюсь, — Куныз вновь откинулся назад, теперь уже с облегчением, будто бы говоря себе «пронесло». — А я гадаю — что им от меня нужно?.. — важничает Куныз, говорит свободно, без напряжения — сейчас может позволить набить себе цену. — Инспектор, — протянул он, — что ж вы сразу-то не сказали, что пришли разузнать о находке из Хейиси? Поговорили бы по-деловому, а то сразу — обыск!

Напарники переглянулись во второй раз: ничего не утаишь от матёрого прыгуна.

— Не воображай себе! — говорит Ямтлэи, по замыслу — строго, но выходит скорее скромно.

— Не воображаю, — спокойно отвечает Фожин Куныз. — Вещь известная и многими даже желанная, но не мною: ведь эту штуку запросто можно проследить, а я такими вещами не занимаюсь, у меня таких точно нет.

— Почему?

— Не стоит тех усилий: дорогая штучка, — поблёскивает глазами Куныз, — но поседеешь прежде, чем её перепродашь. Лучше уж жить на одну гражданскую ставку! — посмеивается он. — Неудивительно, что того парня утопили… Если, конечно, вам не попалась подделка…

Куныз запускает руку в шкаф сбоку, некоторое время шарит там, после чего достаёт списочник — увесистый и солидный, но изрядно потрёпанный. Куныз принимается листать, на некоторых страницах он задерживается, причмокивает губами с завистью и со знанием дела.

— Инспектор, — самодовольно и не поднимая взгляда, произнёс Куныз, — пора перестать считать нас уличными прыгунами. Уважающий себя продавец сегодня работает по списочникам, — он хлопает ладонью по толстому перечню.

Инспектор украдкой осматривает своё окружение — прыгуны ведут себя вполне мирно, некоторые даже с любопытством заглядывают в списочник. Оснований для беспокойства нет, и инспектор терпеливо ждёт.

— Полумесяц Путешественника, — наконец декламирует Фожин Куныз и выставляет нужную страницу на всеобщее обозрение, ориентируясь прежде всего на инспектора. — Тут указано, что подлинников всего восемь.

Напарники издалека смотрят на картинку. Не вдаваясь в подробности, сразу можно определить сходство с хранящимся в участке изделием.

— Чистый аурум, между прочим, — продолжает Куныз и чуть ли не светится самолюбованием. — К тому же, вам везёт, — он тычет пальцем в текст под изображением. — Тут написано, что владелец одного из Полумесяцев живёт в Карамюсте.

Инспектор приближается к столу и, не веря своим глазам, впивается взглядом в списочник.

— Лонар Гомба, — пояснил Куныз. — Неприятнейший тип, живёт в Окталатии — в той, что дальше от Большого города. Советую обратиться к нему — он даст авторитетное заключение, подлинник это или подделка.

— А ты? — требовательно спросил инспектор.

— Нет, что вы, — улыбаясь, Фожин Куныз посмотрел на инспектора и захлопнул списочник, как бы заканчивая разговор. — Не мой профиль, — он перевёл взгляд на широко распахнутую входную дверь.