Восход жёлтого полумесяца

44. Чем ближе, тем больше шансов опоздать

— Тине Авикиом? — хозяин скамеечной ГВЗ на Урхающе степенен и учтив. — Нет, его увидеть не получится, — говорит он категорично и важно, но тут же на всякий случай добавляет: — К сожалению.

— Это почему же? — спросил инспектор. — У нас вообще-то предписание, — чуть привирает он: на самом деле никакого предписания у них нет.

— Это замечательно, что предписание… — с уважением отвечает хозяин скамеечной. — Но Авикиом у нас больше не служит.

— Вот как? — напарники ошеломлённо переглядываются.

— В афию попросили его оставить нашу скамеечную, — пояснил хозяин.

— Но почему? — инспектор немного выходит из себя, раздражаясь от очередной неудачи.

— Несоответствие занимаемой должности — у нас с этим строго. Облил тут, знаете ли, одного посетителя…

Напарники вновь переглядываются, отлично понимая, о чём идёт речь, а хозяин заведения продолжает:

— Горячими травами, между прочим. Вроде бы, даже ожоги были…

— Не было ожогов, — на автомате вставляет инспектор.

— Да и вообще — жалобы на него поступали. К тому же, в анкете соискателя Авикиом изъявлял совсем другие пожелания, так что в любом случае — не его это было место…

— Не было жалоб, — уверенно говорит инспектор.

— Как это — не было? — удивляется хозяин. — Вам-то откуда знать?.. — он с подозрением глядит на инспектора и только тут узнаёт его. — Ой, простите!.. Так это же вы были! Вас же он облил! — его лицо становится заметно услужливым. — Собственно, чем могу?..

— Не жаловался я на него! — упёршись в своё, твердит инспектор.

— Если угодно, можно исправить, — излишне слащаво говорит хозяин, а глаза так и бегают в испуге. — Желаете подать официальную жалобу? Может, пройдём в мой кабинет?

— Нет, мы по другому поводу, — холодно отвечает инспектор. — Не переживайте — не собираюсь я на вас жаловаться, — он делает паузу, чтобы собраться с мыслями. — Скажите лучше, где нам найти Авикиома? Адрес?

— Секунду… — хозяин скамеечной доверительно клонится вперёд, к напарникам. — Мне нужно посмотреть в документах… У себя в кабинете… Пройдём?

— Спасибо, — ответил инспектор. — Мы тут подождём.

Хозяин исчезает в коридоре, а инспектор говорит:

— Что скажешь?

— Зря ты так… Отказался от претензий. Мог бы вытребовать бесплатный обед… на двоих…

Но инспектор лишь тяжело вздыхает и недовольно ведёт головой. Непрошибаемый Ямтлэи — даже сейчас думает о таких мелочах как бесплатный обед.

Через минуту вновь появляется хозяин скамеечной, и лицо его выражает глубокое сожаление.

— Прошу извинить, — тихо говорит он, приблизившись к напарникам. — Но у нас нет личных данных Авикиома. Такое иногда бывает: доскональное заполнение анкеты — дело добровольное. Мы не приветствуем укрывательство, но и поделать с этим ничего не можем… Видите ли…

— Понятно, — обрывает его инспектор и, справедливо рассудив, что делать тут больше нечего, выдвигаясь к выходу. — Если вдруг…

— Разумеется, если появится, я обязательно дам вам знать! — горячо уверяет хозяин, однако взгляд у него выпроваживающий.

Оказавшись снаружи, инспектор с кислым выражением на лице обводит улицу взглядом и медленно, с горечью в голосе проговаривает:

— Что-то мне подсказывает, что у нас на Авикиома тоже ничего нет.

— Почему так думаешь? — спросил Ямтлэи.

— Вот увидишь — так и будет! — уверенно и с досадой говорит инспектор, и Ямтлэи смотрит на него с нескрываемой настороженностью.

Будто слышит в словах инспектора не просто предположение, а нечто большее. Словно известно инспектору что-то такое, чего Ямтлэи знать не положено. Или даже подозревает инспектора в причастности к ситуации с Авикиомом, точнее — к его неожиданному исчезновению со сцены.

— Такое ощущение, что всё катится к Еонле… — процедил инспектор. — Или даже куда-то дальше…

— Да, — согласился Ямтлэи. — Что-то мы делаем не так…

— Инспектор! Лаасти! — женский голос откуда-то издалека. — Инспектор, постойте!

Оба оборачиваются на голос и на противоположной стороне Урхающа видят Оикюрь Орачэме.

— Её только не хватало, — недовольно бурчит Ямтлэи, отворачиваясь в другую сторону.

А инспектор сразу же замечает, что сегодня Оикюрь Орачэме необычайно жизнерадостна. Она бежит по мосту через канал и радостно выкрикивает имя инспектора, совсем не переживая по поводу оборачивающихся на неё прохожих. Инспектору даже кажется, что не бежит она, а летит, несётся, как дуновение свежего ветра, как порыв, чистый и бодрящий. Будто бы выздоровела от тяжёлой и долгой болезни и горит желанием поделиться радостной новостью со всеми.

— Инспектор! Инспектор! — Оикюрь подскакивает к напарникам и чуть ли не бросается инспектору на шею. — Он пришёл!

— Кто пришёл? — тупо переспросил инспектор, уже догадываясь, о ком она говорит.

— Муж! — в восторге провозглашает Оикюрь Орачэме. — Он вернулся!

— Хм… — сдержанно произносит инспектор. — Поздравляю!

— Спасибо! Спасибо вам, инспектор! — не в силах совладать с собой, Оикюрь всё же обняла инспектора. — Я так вам благодарна!

— Хм… — он вяло отстраняется от Оикюрь. — А мне-то за что? Где же он был?

— Ну, как это… — явно не слыша, восклицает она. — Вы же старались…

— Но где же он был? — повторяет инспектор.

— Ай, не важно! — говорит Оикюрь, заливается заразительным и пьянящим смехом. — Размолвки! Но теперь они в прошлом! Инспектор, я так рада!

Он смягчается и позволяет себе лёгкую, умеренную улыбку.

— Мы тоже очень рады, — скромно говорит инспектор, а в сторону, обращаясь непосредственно к Ямтлэи, добавляет: — Хоть одна хорошая новость за сегодня.

Оикюрь этой реплики, понятно, не замечает и продолжает щебетать что-то про отмочившего сюрприз мужа, однако инспектор её почти не слушает, соображая, какой резолюцией завершить данное дело.

Состава преступления как не было, так и нет. Заявительница претензий не имеет, и материалы с лёгкостью можно было бы выбросить прямо в воды Урхающа, но разумеется, для результативной отчётности сгодятся: ведь трудозатраты со стороны напарников были довольно ощутимы, а дело будет закрыто с положительным вердиктом.

— Инспектор!

К тому же, всегда есть вероятность того, что заявитель может пойти на попятную и возомнить себе некомпетентность служащих или дополнительные обстоятельства. Такое тоже, к сожалению, бывает.

— Инспектор!

Оикюрь Орачэме производит, конечно, положительные впечатления, однако ж — попробуй пойми этих женщин! Сегодня — одно, а завтра — диаметрально противоположное, а может ещё и пожаловаться Жутёротафу или кому повыше…

— Инспектор! — озабоченно тянет она и чуть дёргает инспектора за рукав куртки.

— Да-да? — встрепенулся он, возвращаясь к собеседнице.

— Муж сказал, что порошок, который…

— Ах, да, порошок… — вспомнил инспектор. — Да, порошок… Расщепление в нашем работориуме показало, что этот порошок — никакой не аурум, а всего лишь чистящее средство на основе кипрума. Вполне безобидный и легальный состав.

— Как здорово! — воскликнула Оикюрь, и в глазах у неё — искренняя радость. — Значит, я свободна? Ко мне вопросов больше нет?

— Да, разумеется, — с глубоким безразличием отвечает инспектор. — Вы свободны, вопросов к вам больше нет.

Оикюрь Орачэме в очередной раз благодарит напарников, после чего разворачивается и уходит. А они смотрят ей вслед, любуясь красотой молодой привлекательной женщины и её игривой походкой.

— Зря ты тогда не сказал ей о трупе из канала… — мрачно провозглашает Ямтлэи. — Хоть поволновалась бы…