Восход жёлтого полумесяца

22. Вечеринка с препятствиями

День Достижения в Карамюсте отмечают далеко не все, а помнят и знают, что вообще означает данный праздник, и того меньше.

Устраивают, конечно, торжество на Плоской Юнбё, но из тех, кто приходит, внятно объяснить причину гуляний смогут разве что единицы. По инерции празднуют, потому, что так принято — не пропадать же, в самом деле, поводу порадоваться.

А вот в семье Фретинила День Достижения стал особой датой с лёгкой подачи Арэмо, которая придаёт ему определённое значение. Обычай собирать гостей падкая на всё старое, исполненное тайного смысла, Арэмо ввела давно, ещё в самом начале семейной жизни.

И хотя Фретинил не приветствует непонятный ему обычай, сопротивления не оказывает — любит он вечеринки в узком кругу, а в День Достижения, как правило, так и бывает: собираются только свои, самые близкие. Тёплая атмосфера, задушевные разговоры — какая, в сущности, разница, что за повод? Главное — встретиться всем вместе.

— …И было это восемнадцатого восьмого, который на самом деле десятый, — с нескрываемым благоговением произносит Арэмо и торжественным взором обводит собравшихся. — Лёпалд Пинам достиг двадцать первого рубежа, и это было новое начало…

Арэмо в тысячный раз рассказывает историю Дня Достижения, и не смущает её нарочитая мифичность легенды и дутый пафос, замешанный на пустом смысле. Ведь что скрывается за этим самым двадцать первым рубежом?

Никто с уверенностью не может ответить на этот вопрос. Не говоря уже о столь запутанной формулировке, как «восемнадцатый восьмого, который на самом деле десятый» — бредовая словесная конструкция, когда-то давно кем-то возведённая в ранг магического заклинания с присущим ему культом и обязанностью поклонения.

Считается, что речь идёт о некоем древнем календаре с двойственной трактовкой нумерации, единиц измерения и прочих атрибутов систем счисления. То ли триста шестьдесят пять дней, то ли триста шестьдесят шесть должно быть в этом календаре — в разных источниках по-разному, поэтому споры о конкретике, как правило, ничем не заканчиваются.

А там, где нет конкретики, возникают другие вопросы. Можно ли вообще верить беглым по характеру и противоречивым по сути древним текстам? Тем источникам, которым трезвый разум отказывает в здравом смысле.

Да и какая, в общем-то, разница, сколько дней содержит в себе такой календарь? Когда гораздо важнее вопрос: откуда берёт начало эта система? С чего начинается отсчёт? И для чего вообще нужно соблюдать календарь, который с общепринятым тауганским не соотносится? А накладывается на него как скользящий, и День Достижения каждый год приходится на разные даты.

Вопросов, как всегда, больше, чем ответов. Вопросы таковы, что, вероятно, и ответов-то не требуют.

Лишь не чуждая романтики древностей Эгодалимо в тысячный раз льстит подруге, произнеся в подчёркнуто учтивых и мягких тонах:

— Красивая легенда.

Арэмо благодарно смутилась.

— И трактовка твоя очень интересная, в школе нам по-другому рассказывали, — добавляет Эгодалимо.

Арэмо смущается ещё сильнее и подливает подруге в чашку горячих трав.

Суета предвкушения и ритуал подачи блюд позади. Немногочисленные гости разомлели в тихой доброжелательной обстановке. Наступило время застольных бесед.

— Всего лишь традиция, — скептически заметил Фретинил, намекая на несостоятельность мифической основы Дня Достижения и озвучивая господствующую в широких кругах точку зрения. — Традиция и ничего более.

— Ну, почему же?.. — Арэмо с отчаянием бросается в спор, но тут же неожиданно натыкается на Гийру.

Та бесцеремонно перебивает младшую сестру, усмиряет её пыл. Пусть и коряво, но Гийра переводит разговор в менее опасное русло, пресекая возможность бесконечных, никуда не ведущих прений.

Выручает Эгодалимо, не совсем к месту рассказав о своём участии в дежурстве на Плоской Юнбё: как она скромно стояла в сторонке, а потом, заметив отсутствие начальства, и вовсе улизнула с шумного праздника.

— Надеюсь, что никто меня не хватился, — смеётся она, а Фретинил в шутку упрекает её в недобросовестном отношении к служебным обязанностям.

Эгодалимо, смущаясь и запинаясь, ответила, что и без неё на Плоской было кому следить за общественным порядком, а вот Ямтлэи, к примеру, и вовсе не пришёл на положенное дежурство.

Разговор заканчивается дружным, разряжающим накалившуюся было обстановку смехом.

— Этот твой Ямтлэи… — расчувствовавшись, добродушно упрекнула симпатичного негодника Арэмо.

— Да, он такой! — посмеялся Фретинил.

Во входную дверь постучали, открывать пошла Арэмо.

— Фафе! — позвала она из прихожей. — Фафе, к тебе пришли!

Тот поднимается с кресла, переспрашивает:

— Кто?

Но в ответ Арэмо лишь повторяет:

— Это к тебе.

Выйдя в коридор, Фретинил встречает супругу, которая пожимает плечами и отступает в сторону.

Он заглядывает в проём и к своему удивлению видит там Омжлусо Дюрта.

— Я починил, — сообщает Омжлусо Дюрт, переступает с ноги на ногу и почти по-ямтлэевски прячет руки в рукава куртки.

Неожиданный визит, — думает Фретинил.

Если судить по внешнему виду Омжлусо, для него этот визит тоже не совсем обычен, а на лице такое выражение, что можно предположить, что визит ещё и неприятен.

— Починил перила, — уточняет Омжлусо и убирает руки в карманы, словно они — руки — мешают ему изъясняться.

Вот ведь олух, — промелькнуло в голове Фретинила.

— Ах, да, — запоздало спохватился он. — Перила… — протянул, не зная, что ещё тут можно добавить.

— Посмотрите? — предложил Омжлусо и сразу же начал оправдываться: — Вышло не так, чтобы уж очень… не очень хорошо, если честно… но терпимо…

— Обязательно посмотрю.

— В конце концов, если что — можно будет переделать… — грустно говорит Омжлусо. — Переделаю, если что…

— Потом, — обещает Фретинил. — Посмотрю чуть позже.

— Ага, — Омжлусо разворачивается с намерением уйти. — Хорошо, — он шагает по лестнице вниз и добавляет: — Зайду ещё к Гийре — это которая живёт на третьем этаже… Тоже интересовалась…

— Не стоит, её нет дома, — говорит Фретинил, и тут ему в голову приходит внезапная и дерзкая идея. — Постой, Омжлусо!

Тот испуганно оборачивается и тихо произносит:

— Что?

— У нас вечеринка по поводу праздника. Прошу, присоединяйся!

— Ой, ну что вы… — ещё более напугано отвечает Омжлусо и чуть ли не шарахается от приближающегося Фретинила. — Я не…

Фретинил подхватывает Омжлусо под локоть и, приговаривая:

— Идём, идём, — почти затаскивает соседа в четверть.

— Я не… — сопротивляется Омжлусо, но проворный Фретинил уже захлопнул дверь у него за спиной.

— Заходи, раз уж пришёл, — угрожающе произносит Фретинил, потирая руки, как заправский злодей.

То-то Гийра обрадуется, — думает он и усмехается.