Ямата-но Орочи

Глава 19. Весна

19 марта 60 года от начала Эпохи Какурезато

Мне совершенно не нравятся тенденции последнего времени. Я устал. За последние пару десятков лет вообще наберется хотя бы месяц-два, когда я просто отдыхал хотя бы в одном из гребаной кучи своих клонов? Нет, когда все закончится, я совершено точно запрусь в лаборатории на удаленном, всеми забытом острове и несколько лет точно буду выбираться в большой мир только в экспедиции за новыми образцами или с исследовательскими целями. Нет, даже не так. Я запрусь в восьми лабораториях на восьми необитаемых островах, и меня никто никогда не найдет!

Когда только это счастливое время настанет?

Восполнить силы, чтобы вернуться в Роуран, удалось только к утру следующего дня после сражения с Дейдарой. Можно было, конечно, не мелочиться и сразу махнуть обратно в город, там все равно был Рюмьяку, и резервы свои можно было бы быстро восполнить. Но нужно было помочь Казекаге, по свежим следам попытаться понять, что это за Кьюкьёку появился или появилась, еще нужно было проверить состояние Соры и Пакуры, поработать ирьенином в Суне, организовать проживание присланной из Ото жреческой группы Ибури, которые весь день занимались медицинской и психологической помощью пострадавшим. К вечеру как раз подоспела еще одна группа жрецов уже из Роурана, из башни Юкихиме.

У меня до сих пор по большей части лечением занимались именно священнослужители, так как они были по сути нинсо, владели чакрой. Попытки обучить обычных людей ниндзюцу большого успеха не принесли. Для чакры необходимо два вида энергии, и от пользователя требуется слишком много прикладывать труда, чтобы заниматься физическими и умственно-духовными тренировками одновременно. Зато у духовенства с этим проблем не было. Так что социальное обеспечение строилось на основе религиозной организации, вокруг Рюджинкё, в общем-то.

В Сунагакуре храма Рюджина не имелось, только святилище небольшое, так что присланных жрецов нужно было разместить, обеспечить кровом, пропитанием и, что в пустыне немаловажно, питьем. Это тоже заняло время, хотя я мог бы лично такими вопросами не заниматься, но при моем участии они решались быстрее. И, кроме того, в Роуран я возвращаться желанием не горел. Мысли были заняты действиями Акацуки, прогнозами на будущее, текущими проблемами. А в Роуране к этим самым текущим проблемам добавилась та, от которой я так вовремя сбежал. Сальма и Кушина. Еще одна морока в бесконечной череде хлопот, которая на меня навалилась в последнее время.

— Папа!

Несмотря на приличное количество детей, нечасто я слышу, чтобы меня так звали. Сора излишне почтительна, для нее я «господин и отец», Сара и Итачи тоже обращаются с почтением и вежливостью. Папой меня звала только...

— От тебя не скрыться ни в каком обличии, да? — подхватив налетевшую на меня Тацуко всеми шестью руками, я поднял ее в воздух и закружил.

Желтые с вертикальным зрачком глаза — мои глаза — дочери засияли безмятежным детским счастьем. Тем самым, которое так завораживало Итачи, лишенного подобного детства, но с остервенением готового защищать его в глазах своего брата и единокровной сестры.

— Ну, и что ты хотела мне сказать? — ощутив, как сгорает Тацуко от нетерпения, чтобы поделиться со мной какой-то новостью, я опустил девочку на пол и внимательно посмотрел на нее.

— Я не хочу быть шиноби! — гордо заявила мне дочь. — Я остаюсь здесь!

— О как, — озадаченно ответил я. — Принцессой себя почувствовала, что ли?

— Неа! — снисходительно ответила Тацуко. — Дзё-сама сводила нас в университет! Я буду учиться там! Я буду мудрецом! Почти как мама, но лучше.

Дзё-сама — это королева, ее величество. Значит, Сальма провела своих гостей по близлежащим ко дворцовой башне достопримечательностям. Все-таки нашла на это время и нервы, даже несмотря на то, что случилось в Суне. Да уж, денек у нее вчера тоже выдался не самым спокойным.

— Здорово, — согласился я с восторженной девчонкой. — А Дайгакурё в Отомуре тебя не устроит? Там все-таки к дому поближе.

— А Сара-онее-сан сказала, что там неинтересно, — поделилась со мной выведанными сведениями Тацуко. — Там не так много учат, как растения и бабочки внутри устроены, вот. А я и так много знаю!

— Н-да, есть такое, — вынужден был я согласиться.

И в самом деле, так уж вышло, в Отомуре мне в первую очередь требовались чиновники и инженеры, так что в Дайгакурё неплохо поднаторели в технических и управленческих дисциплинах. А Роуран необходимо было обеспечить специалистами, которые смогли бы поддерживать процесс озеленения пустыни, тут на биологию упор больше был. Разница на самом деле не значительна, просто такой стереотип сложился у некоторых людей. И Тацуко ему поддалась.

— Значит, тебе здесь понравилось? — поинтересовался у Тацуко, ведя ее за руку по мосту, ведущему во дворец.

— Здесь красиво! — заверила меня дочь. — Здесь я могу называть тебя папой, а Саске — братом. И Сару — сестрой. А Сара крутая... И дзё-сама тоже! Только у них что-то случилось, мы с ними совсем немного поболтали. А потом в твой местный храм ушли, нас там поселили. Я думала, во дворце жить буду. Но дзё-сама, похоже, не как Микото-ока-сан. Она крутая... Микото тоже, но они по-разному...

Поток мыслей Тацуко лился рекой. У нее тоже день выдался по-своему насыщенным. Ей было о чем рассказать, пока мы шли по мостику ко дворцовой башне, к той ее части, где был переделанный под нужды Сары борцовский зал. Из его окна меня Тацуко и увидела, тут же помчавшись навстречу, пока ее мама увлеченно знакомилась с моей первой дочерью.

— А завтра я пойду в университет, — сказала Тацуко, когда мы вошли во дворец, и тут же довольно заявила: — О, мам, ты опять проиграла.

— У нас равный счет, — тяжело выдохнув, сказала ей в ответ Кушина, раздосадованно заметив: — Если бы я могла использовать нормальные техники, то все было бы быстрее и проще.

— Быстрее — возможно. Но не проще, — гордо заявила стоящая возле переводящей дыхание после очередного спарринга Сары девушка в белом кимоно и со змеиными глазами, Кавакихиме. — Мы Хакуджа Сеннина били в детстве.

— Вы? — скептически спросил я у змеи, по чьей вине моя дочь и попала в передрягу, едва не став добычей прошлого Хакуджа Сеннина.

— Ну, мы тогда выжили, — уклончиво пробормотала Кавакихиме, быстро спрятавшись за спину Сары.

— О, явился, — уперев руки в бока, гневно сказала Кушина, найдя во мне достойную мишень, на которую можно было выплеснуть накопившееся за несколько проигрышей Саре недовольство. — Ты нормальный, вообще, нет? Куда пропал? Сутки прошли, знаешь ли! Хоть бы сказал что, весточку послал.

— В Суне проблемы были, — ответил я, одновременно рассеянно обняв соскочившую с коленей Саске и подбежавшую ко мне рыжую девчонку.

Она обменялась ревнивыми взглядами с Тацуко. Дочь Кушины обычно в таких случаях, подобно своей матери, склонна сморозить какую-нибудь глупость, от которой потом приходится краснеть, вспоминая день перед сном. Но сейчас промолчала, все-таки она считала, что будет неправильно устраивать разборки со своей племянницей. Пусть та всего на четыре года младше.

Серафуму — под таким именем была известна дочь Сары и Шукаку, моя и Сальмы внучка. В отличие от матери и Узумаки, волосы у нее были огненно-рыжими, как у Курамы в человеческом облике, а глаза зелеными — так уж своеобразно сплелись в ней гены созданного мною тела для Шукаку и Сары. Истинное ее имя — Серафима, и ее я знал куда лучше детей Соры. Которых уже при жизни и не узнаю. Почувствовав, как скребут на душе кошки, я с немного вымученной улыбкой крепче обнял внучку и подтолкнул ее к своей матери, а Тацуко — к своей. Сейчас у меня нет времени на детские разборки.

— Серьезные? — заметив мое настроение, с тревогой спросила Кушина. — Проблемы эти.

— Да. Нападение Акацуки. Где королева?

— В кабинете, — махнув рукой в нужную сторону, ответила Сара. — У нее встреча с послом Страны Луны.

Понятно. Нападение на Суну — шанс для дайме Страны Ветра утвердиться на спорных территориях. Похоже, Сальма пытается отвлечь его от этой затеи, задействовав сторонние страны. Ни о какой военной помощи и речи не идет, конечно, но и различные экономические схемы не будут бездейственными.

— Хорошо. Надеюсь, не помешаю, — кивнув, сказал я и направился к выходу из зала.

И уже у самой двери обернулся, чтобы спросить:

— И, Сара... Как там Шукаку?

— Вчера весь день места себе не находил, потом всю ночь смотрел на Луну, — с волнением ответила дочь. — Он был в ярости.

— Побудь с ним, — кивнув, посоветовал я старшей дочери. — Он потерял друга. Это для Шукаку впервые.

— Яшима все же погиб, — поняв все, с грустью произнесла Сара.

— Яшима? Джинчурики Однохвостого? — резко обернувшись в мою сторону, требовательно спросила Кушина.

Я кивнул ей в ответ.

— Зараза! — зло сжав кулаки, эмоционально произнесла Узумаки. — Ты был прав... Они ведь сдохли? Те, кто убил джинчурики.

— Конечно, — кивнул я и, вздохнув, добавил: — Кровь за кровь, как говорят в Пустыне.

Вновь собираясь выходить из зала, я напоследок окинул его взглядом. Бьякуган, даже будучи не активированным, позволял охватить все поле зрения и зацепиться за мельчайшие детали. Но сейчас мне на ум пришло иное. Моя семья... Когда она успела стать такой большой? В ту пору, когда я ввалился в кабинет к Сарутоби-сенсею и заявил, что основываю клан Рюсей, то в том клане был только я сам и, условно, Мицуко, она же считавшаяся погибшей Рейко — моя мать. Потом появилась приемная Сора. Но в целом весь мой клан состоял из меня и меня — то бишь, из моих клонов. Вот и вся моя тогдашняя семья — я и еще семь раз я.

А сейчас есть Сальма, Сора, Шукаку, Серафима, Микото, Итачи, Саске, Кушина и Тацуко. У носящей сейчас имя Мейро Чиноике моей матери родилась Рейко, по сути — моя сестра. Формально частью клана можно считать еще и жрицу Мироку, которая считается супругой ками, а так как произошел синкретизм Рюджинкё и верований Страны Демонов, то этим ками считается Рюджин, то есть — я. Еще есть договор с деревней Надешико, их поддержка Отогакуре тоже должна быть скреплена традиционным для этой деревни амазонок способом. С натяжкой можно вспомнить о Югито, чьи чувства к Увабами не заметит только слепец.

А еще Хашихиме...

Мой клан ширится и растет. И вместе с тем уже несет потери. Да уж. Все течет, все изменяется. Когда я лет тридцать назад размышлял о том, как забавно было бы обручиться с Кушиной и Микото, я и не предполагал, что в реальности все окажется куда сложнее. Одно дело - представлять себя вольным шиноби с парой-тройкой молодых боевых подруг. Совсем другое — быть главой большого семейства, лидером собственного культа, правителем большой державы. Быть им при активизировавшихся Акацуки, при появившемся неизвестно откуда еще одном помимо Кагуи Ооцуцуки, при возникающих отголосках почему-то связанного со мной прошлого этого мира...

Это многое меняет в моем отношении к этому миру и в моих планах на будущее. И заставляет вставать на зыбкую почву авантюрных решений.

3 апреля 60 года от начала Эпохи Какурезато

— Совместный экзамен, да? — отбросив в сторону прочитанный свиток, Забуза обвел находящихся вместе с ним в комнате людей тяжелым взглядом.

Свиток же покатился по столу. Тяжелый, дорогой шелк, используемый вместо бумаги, расстелился по навощенной столешнице, открыв миру выведенные тушью иероглифы. Послание Страны Дракона к Киригакуре и приглашение на Чунин Сенбацу Шикен, который планировалось провести вскоре на территории Конохагакуре.

— Что скажете?

— Война двух Листов закончилась? — немного удивленно спросил Гонбэе, один из джонинов Кири, вставших на сторону восставших.

— Наш информатор в стане Като Дана сообщал, что преданные Намиказе Минато кланы отказались выполнять приказы Верховного лидера и примкнули к шиноби Орочимару, — озвучила для всех собравшихся имеющуюся у Кири информацию о делах на материке Кахьё. — Анкор Вантиан пал, сам Дайкен погиб. Примерно две недели назад группировка Страны Пламени на территории Унии была рассечена и взята в окружение. Южный дайме отрекся от своих претензий на престол Страны Огня и находится в уединении в своей резиденции. Знать либо торопится признать северного дайме своим господином, либо бежит в Страну Волн.

Юки Кахьё, одна из самых старших в клане Юки и неформальный его глава.

— Страна Волн, что чирей — в ней всегда копится гной и смрад. Там этому отребью медом намазано, что ли? — раздраженно задал риторический вопрос Забуза.

— Туда не так просто добраться, — заметила Теруми. — Отличное место, чтобы спрятаться.

— Если будет нужно, Орочимару и там достанет, — заверила Кахьё. — И мы тоже.

Из Страны Воды тоже успело бежать немало мелких феодалов, аристократов и прочего облеченного властью и не обделенного деньгами люда. Как правило, оседали они в Стране Волн, и не только из-за того, что это был остров, удаленный от Страны Воды, но там были удобные законы. Даже когда над Страной Волн встала власть Дайкена, там была автономия и много вольностей. И там был водородный завод. Там были деньги.

— Ты чего молчишь, Кёда?

Подняв взгляд на требовательно глядящего на меня Забузу, я пожал плечами.

— Я уже говорил ранее. Глупо считать, что Орочимару терял инициативу в этой войне. Его победа была предрешена, как и в войне с Кири в прошлый раз. Страна Пламени вновь станет частью Страны Огня и, значит, частью Унии. Этот экзамен, — я указал на отброшенное Момочи приглашение, — нужен для самой Конохи больше-то. Для двух ее частей.

— Состязание учеников старой и новой системы, — кивнув, согласилась Теруми. — На это стоит посмотреть как минимум.

— Ничего Орочимару показывать не будет, на что стоит посмотреть, — решительно махнув рукой, отрезал Забуза. — Не зря экзамен в Конохе. Лист — это ширма, деревня со статусом и историей, но сердце шиноби Унии — в Отогакуре. А туда Змей никого приглашать не намеревается. Дело в другом! Война на материке закончилась. Страна Пламени проиграла — это неплохо. Уния Дракона выходит к южным берегам — это паршиво.

— Землями Дракон прирастает, но людьми убывает, — раздался едва слышный хриплый и надтреснутый голос из угла комнаты. — Не все встают под его знамена, но живут на его земле.

В том углу, греясь в лучах весеннего солнца, проникающих в помещение сквозь застекленные окна, сидел абсолютно лысый сморщенный и сгорбленный тяжестью лет старик. Генджи, старейшина Киригакуре. Его присутствие в этом кабинете было одной из самых больших побед Забузы и Теруми. Возраст Генджи приближался к девяноста годам, чему могли бы позавидовать многие Узумаки, но сохранился он куда как хуже, чем те же самые красноволосые в преклонных годах. Однако, несмотря на старческую хворость, ума и опыта у старика еще хватало, чтобы для Тумана он являлся личностью едва ли менее значимой, чем Мизукаге. А в отсутствии оного, именно старейшина становился самым значимым человеком деревни.

И он встал на сторону восстания Синих Повязок, о чем прямо говорил синий шарф на коричневом кимоно.

— Да, Генджи-сама прав, — внимательно выслушав короткую речь старейшины, согласилась Кахьё. — Шиноби Намиказе, похоже, не войдут в армию Орочимару. Вероятно, они продолжат прежнюю жизнь в рамках отдельной деревни. Земли Унии велики и они быстро обживаются, а после нескольких войн у Орочимару не так много ниндзя, чтобы все контролировать. Для наемников и какурезато там должна быть работа.

— Большая часть работы будет отниматься государственными ниндзя, а за оставшуюся нужно будет конкурировать не с прошлой Конохой, а лишь с ее частью, которая может быть на тех землях такой же гостьей, как Кири, — предположил Гонбэе. — Нам нужны заказы.

— Прямо говоря, нам нужны деньги, — хмуро пробормотал Забуза.

Сейчас Страна Воды, в которой все еще не было подавлено все сопротивление, нуждалась в деньгах. Режим Сакоку, самоизоляции, позволял скрывать истинные масштабы боевых действий и потери Киригакуре, не давая повода прочим деревням зариться на зону влияния Тумана. Но самоизоляция здорово била по экономике, даже больше, чем разгул пиратов, большая часть которых пошла ко дну в Наруто. Торговля заморожена, колонии утрачены, управление территориями неполное — денег в стране считай что нет. Заработать на материке — это неплохой вариант. Даже если там только что закончилась война. Или тем более если там только что закончилась война.

— Нужно переговорить с Орочимару прежде, чем строить планы, — мрачно подытожил Забуза. — Нужно отправить кого-нибудь на этот экзамен.

— Дела деревни важны не меньше, — проскрипел из своего угла Генджи. — Мизукаге нужен здесь.

— Мизукаге пока не выбран... — мягко напомнила Теруми.

— Мизукаге не по форме, а по сути, — сморщив лицо в беззубой улыбке, прошептал Генджи в ответ.

Момочи с Теруми переглянулись, словно предлагая друг другу взять слово в этом деле.

— Да чтоб вас миноги жрали, — раздраженно хлопнул я в ладони, заставляя и Забузу и Мей дернуться, обернувшись в мою сторону. — Я подготовлю тройку толковых генинов и отправлюсь в Коноху. А вы разберитесь уже, наконец, между собой!

— Ваша сила может понадобиться здесь, Кёда-сама, — покачал головой Гонбэе. — Лучше уж тогда мне идти.

— Нет, все верно, — решительно высказалась Кахьё. — Кёда лучший охотник. А на материке есть дичь, которая ушла от нас в море. У Орочимару все еще есть джинчурики, а Акацуки охотится на Хвостатых. Суна была атакована. Может, в Конохе получится сесть на хвост нукенинам.

— Не прибей никого лишнего только там, — криво усмехнувшись, попросил Забуза. — Это Лист, а не Кровавый Туман.

— Постараюсь.

27 апреля 60 года от начала Эпохи Какурезато

Мягкие широкие лапы с хрустом продавливали ледяную корку на поверхности слежавшегося снега. Горы все еще не поддавались теплым весенним ветрам, а мы шли по отрогам многовекового ледника, медленно сползающего по ущелью вниз уже не одну сотню лет. От него веяло пронизывающим до костей холодом. Солнце скрывалось за голой вершиной горы, порывистый ветер в ее тени грохотал и завывал в ушах, трепал локоны пламени на теле Югито. Огненная шерсть облика Мататаби, который приняла куноичи, раздувалась воздухом и с рокотом то взмывала вверх, то с хлопками и искрами летела в стороны. Однако подобные мелочи саму Югито не занимали.

Девушка с энтузиазмом, достойным лучшего применения, перескакивала с одной ледяной глыбы на другую, выворачивая те с мест. Хищная, грациозная, угрожающе гигантская, но все же домашняя, а не дикая кошка. Мне удавалось без особых проблем поспевать за ней, двигаясь неспешной рысцой, пока Югито, забавляясь и наслаждаясь подвластной ей мощью биджу, скакала из стороны в сторону. Она занималась этим, пока ледяная твердь под ее лапами не треснула, с грохотом ухнув вниз. Югито рефлекторно попыталась отпрыгнуть в сторону от ловушки, но задние лапы лишь бессильно замесили пустоту. Когти передних лап со скрежетом заскользили по льду, вспахивая в его поверхности широкие борозды. Недоуменно распахнув разноцветные глаза, джинчурики пыталась подтянуться, чтобы вытянуть себя из на удивление широкого разлома в леднике, который скрывался под тонким слоем высыпавшего за зиму снега.

Тяжело вздохнув, мне пришлось помочь ей. Одной из трех голов схватившись за покрытый сине-черным холодным пламенем загривок, вытянуть Югито, словно малого котенка, в образе Трехглавого было мне вполне по силам.

— Как же ты так, Югито-семпай? — укоризненно произнес я второй головой, глядя в разноцветные глаза большой кошки.

Но получил в ответ недовольное фырканье. Кошачья лапа игриво, без когтей, шлепнула по щеке уродливой, змееподобной морды Трехглавого. По моей морде.

Жалобное громоподобное мяуканье разнеслось по горам, когда мне пришлось безжалостно прижать Югито к земле всем телом, удерживая ее за загривок, и наподдать лапой по этой наглой и неблагодарной заднице. В конце концов вывернувшись из захвата, девушка стремительно ускакала, зло зашипев на безопасном расстоянии и начав совершенно по-человечески пытаться пригладить растрепанный пламенный мех. По-кошачьи, то есть с помощью языка, у нее это вышло бы с куда лучшим результатом, но приглаживание шерсти лапами выглядело несколько комично. Настолько, что я даже не стал проводить дополнительный сеанс вправления мозгов. Просто подошел к демонстративно не замечающей меня Югито и, встав рядом, вернул наконец человеческий облик.

— Довольна? - спросил я свою спутницу, усаживаясь на камень.

Мы уже вышли из тени горы на утес, чья скалистая вершина была освещена и согрета солнцем. Здесь в спину все еще веяло холодом ледника, воздух был зябким, но посиделки на камне уже не были чем-то травмоопасным даже для не владеющих ирьениндзюцу на моем уровне шиноби.

— Ну, скажи, что это было как минимум забавно! — тоже сбросив облик биджу, Югито плюхнулась на землю и откинулась назад, уперевшись в камень ладонями и подставив тело теплым лучам солнца. — С кем ты еще сможешь так прогуляться по горам? Как дикие звери!

Я мог бы попытаться сходить на такое экзотичное свидание с Кушиной, например. Или с Микото. Она в Сусаноо, я — в образе восьмиглавого змея. Правда, история подсказывает, что это может плохо кончиться. Так или иначе, но лучше Югито не знать ни про первую альтернативу, ни про вторую. Уж слишком довольной она выглядит, нежась на солнце и щурясь от бросаемых ветром в лицо светлых волос. Портить девушке настроение было бы несвоевременно, даже если забыть о конспирации.

Правда, испортить ей настроение все-таки, скорее всего, придется.

— Ну, не тяни, говори, что там творится, — естественным движением отбросив с лица прядь волос, мягко попросила меня Югито, старательно не глядя в мою сторону, словно ответ ее не особо и интересовал.

— Если ты услышишь что-то неприятное, то поверишь моим словам? — обернувшись на девушку, задал я свой вопрос.

— Да, — без раздумий ответила Нии, все-таки обернувшись и с предельной серьезностью посмотрев мне в глаза. — Тебе — да.

— Я очень странный тип, ты сама это говорила.

— Кем бы ни был, но никто кроме тебя не возвращался с того света, чтобы спасти меня.

Я поморщился, когда Югито вновь напомнила мне о той ошибке с Хиданом. Тогда смерть Увабами в мои планы не входила, пусть в итоге это и сыграло мне на руку. Но если бы не возвращение души из загробного мира, то мне пришлось бы для защиты Нии задействовать прочие клоны. И все из-за просчета с джашинитом.

— Не тяни! — поторопила меня Югито. — Пока думаешь, там все уже кончится.

— Хорошо, — подняв руки к лицу. — Но я тебя предупреждал. Слушай.

Накрыв ладонями глаза, я направил чакру к нужным каналам. Тепло начало накапливаться под пальцами, перед взором заплясали разноцветные пятна, собираясь в цельные образы. Додзюцу этого клона позволяло воспроизводить технику Телескопа Хирузена, видеть можно было далеко, а вот звуки оно не передавало. Однако читать по губам можно научиться и без Шарингана.

— Куда вы ее отправили?! В Коноху?!! — кажется, я попал на самое интересное.

Четвертый Райкаге как раз вынимал руку из расколотого его кулаком стола. Треска сминаемого дерева слышно не было, но, уверен, без этого не обошлось. Толстая столешница расщепилась на длинные белые щепки, которые скребли по массивным наручам Эя.

— Раньше мало кого волновало, куда отправляется Югито, — хмуро отвечал Райкаге худощавый белокожий мужчина, глава клана Нии.

— Раньше на джинчурики не была объявлена охота! — топорща едва отросшие усы, гневно ответил Четвертый. — Пусть возвращается. Немедленно!

— Возвращается для чего? — мрачно спросил еще один присутствующий в помещении человек, из-за спины которого я за происходящим и наблюдал. — Чтобы пытаться защитить ее? В Суне уже попытались, до тебя уже донесли, к чему это привело. Или спрячем, как ты намереваешься это сделать с Би? Так в Иве джинчурики нашли раньше прочих, хотя даже Ооноки не знал, где они шляются.

— Мир шиноби пожирает слабых! К чему приводить их в пример, отец? — раздраженно ответил Четвертый Эй. — Акацуки уже знают про Югито, а вы выпустили ее из деревни. Чем вы вообще думали?!

— Уж не думаешь ли ты, что было лучше последовать совету некоторых, и перезапечатать Двухвостого в новом сосуде, о котором Акацуки не знают? — набычившись и посмотрев на сына исподлобья, спросил Третий Эй.

— Это крайний вариант, — прямо встретил взгляд отца ныне действующий Райкаге.

— Но даже он предпочтительнее отправления Югито в Коноху? — хмуро спросил глава клана Нии.

— Двухвостый должен остаться в деревне! — вновь гневно воскликнул Четвертый. — Его нельзя отдавать Орочимару!

— Белый Змей не тот человек, который поднимет руку на гостей, — покачал головой Третий. — Нии вернется в Кумо живой и здоровой.

— Да, кому, как не тебе, это знать, — сложив руки на груди, недовольно заметил Четвертый. — Орочимару возвращает людей живыми, но здоровыми ли?

— А ты был бы и рад, если бы я не вернулся вообще, щенок?! — длинные космы волос на голове Третьего Эя начали вставать дыбом от захлестнувшей его тело пока еще невидимой райчакры.

— Ты и не вернулся, отец, — c искренней болью на лице ответил нынешний Райкаге. — Мой отец, Райкаге, так и остался на той войне. Вернулся лишь твой образ. Словно клон. Истинный ты никогда не отпустил бы джинчурики к кому-то вроде Орочимару, кто уже выкрал одного биджу из чужой деревни!

— Да будьте вы все прокляты! — схватившись рукой за голову, Третий Эй оперся второй об обломки стола. — Каждый, будь он неладен, видел своего Третьего Райкаге! Третий Эй такой, Третий Эй сякой, он делал это, он делал то, он поступил бы так, он поступил бы эдак... Да пропади все пропадом! Я — это я!!! И я решил, что нельзя складывать все яйца в одну коробку! Ты можешь прятать Би, как тебе угодно. Но Югито будет под защитой Орочимару, пока ты не выбьешь дурь с перезапечатыванием биджу из своей башки!

— Не забывай, кто сейчас Райкаге, — грубовато ответил отцу Четвертый.

— Ты не забывай, что это значит — быть Райкаге! — со сдерживаемой яростью ответил сыну Третий Эй. — Югито отправилась не под крыло Орочимару. Орочимару устроил в Конохе совместный экзамен. И дураку ясно, что это не банальное утверждение рангов желторотой молодежи. Белый Змей планирует поставить точку в войне двух Листов, сшибив своих учеников и выкормышей Кинохи Желтой Молнии. Он уверен в своем превосходстве. Сейчас, когда Страна Дракона на подъеме после победы над Пламенем, нужно показать ей на место. Ходят слухи, что могут быть и показательные спарринги джонинов. В Конохе это зовется Дентотеки но Шиноби Кумите. В этих поединках мощь джинчурики будет не лишней.

— Орочимару устраивает не экзамен, а бескровную войну, — кивнув, согласился с Третьим Эйем глава клана Нии. — Это шанс собрать информацию о шиноби Страны Дракона и напомнить им о нашей собственной силе.

— У Змея большие амбиции, — с силой сжав кулаки, заявил Райкаге. — Страна Железа теперь часть его страны, больше нет нейтрального места для собрания Каге. А нынче Орочимару объявляет совместный экзамен и приглашает к себе шиноби прочих стран. Так же действовала старая Коноха, обозначая свою власть над мелкими соседями. Все это не просто так. Вестись у него на поводу нельзя!

— Но если есть возможность осадить и напомнить, что в мире шиноби пять Великих Держав, то воспользоваться этим можно, — жестко заметил Третий. — И оставлять инициативы Орочимару без ответа тоже глупо. Это хитрый змей. Он не совершает моих ошибок. Имея силу растереть в пыль сотню-другую шиноби, Орочимару не забывает о силе своих ниндзя и о союзниках. Его дочь — жена Казекаге, сам он имеет какую-то связь со жрицей Страны Демонов, которая начинает подминать под себя раздробленные княжества на западе, ты едва не уступил ему Страну Снега из зоны влияния Страны Молнии, что бы там ни творилось в Кири, но и это наверняка не обошлось без Орочимару. Это восьмиглавый и восьмихвостый змей, в какую страну ни ткни — везде его голова или хотя бы хвост.

— Про это я и говорю, отец. Амбиции. Рюджинкё расползается чумой, Уния Дракона поглощает земли и уже имеет больший вес, чем Страна Огня — задавить бы этого Змея... Не подними голову эти треклятые Акацуки, можно было бы что-то и предпринять.

— Но Суна в Стране Песка существует. И шиноби Минато не вошли в ряды армии Орочимару, — напомнил Третий. — Орочимару не только шиноби, он занимает место над дайме. А у нас и сейчас есть дайме.

— Хах. Так вот к чему ты ведешь, отец, — неприязненно произнес Четвертый Райкаге. — Ну, нет. Не для того создано Кумо, чтобы разделить долю Конохи! А вот потрепать зарвавшегося Змея было бы неплохо. А заодно и Акацуки. Ладно, пусть Югито покрасуется в Конохе. Если это привлечет Акацуки, то это будет проблема Орочимару...

Глаза начало жечь сильнее, картинка начала расплываться и тускнеть. Додзюцу имело свои ограничения. Отняв руки от лица, я болезненно сощурился и замотал головой. Под веки словно пригоршню соли насыпали. Жжет неимоверно! Слезы полились ручьем, заставив зашмыгать носом. В унисон с сидящей рядом Югито.

— Ты как? — повернулся я к девушке, пытаясь сквозь пелену слез понять, как она отреагировала на пересказанную мною суть разговора с Райкаге.

Кажется, Югито уже не сидела, подставив лицо весеннему солнцу. Да и скрылось оно, солнце это, за тучами. Вроде бы. Разглядеть ничего толком не получалось. Но скоро я ощутил касание озябших пальцев на шее. Нии осторожно обняла меня. Сквозь одежду ощущались твердые шарики бус, намотанных на руку Югито. Она потерлась щекой о мою щеку и опустила голову мне на плечо.

— Мне холодно.

Сколько лет прошло, а эта фраза, сказанная Югито впервые на заснеженном горном перевале после битвы, в которую ее бросили, словно котенка в ведро с водой, звучала по-прежнему. Я, все еще ничего не видя, обнял девушку в ответ, помогая согреться.

— Я плохо на тебя влияю. Ты совсем размякла. Плачешь из-за всякой ерунды, — погладив Югито по спине, ворчливо заметил я.

— Я не плачу! — чувствительно ткнула меня в бок Нии. — И не из-за ерунды! Меня хотят убить, вообще-то! Ты понимаешь, нет?! Не Акацуки, а Райкаге! Хотят сделать наживкой!

— Есть те, кто хочет тебя защитить. Думай об этом. Ты не одна. Иначе не была бы сейчас здесь.

— Где здесь-то? В глуши? Может, мне и в самом деле стоит остаться здесь? Хотя бы месяц-другой. Я так устала от всего этого... — пожаловалась Нии. — Клан недоволен решениями Четвертого. Многие считают, что можно вернуть правление Третьего. А другие и вовсе считают, что лучше последовать примеру Страны Пламени или Унии Дракона... Акацуки опять же. Я так устала от всего этого.

— Ну вот, отдохнешь в Конохе.

— Угу. Как же. Отдохнешь там, — заворчала Югито. — За мелкими присматривай, за чужими приглядывай, а если еще и эту полоумную Узумаки встречу... У-у-у...

— Все будет хорошо, — успокаивающе похлопал я по спине девушку.

Хотя вот бы кто меня самого в этом убедил. Соревнование по типу традиционного совместного экзамена на чунина, которое предложил провести Кизаши, было идеей со всех сторон неплохой. В рамках правил завершить конфликт, разделивший Коноху, таким образом было можно. А еще и вытянуть из Страны Воды группу ниндзя из стана поддерживающих Забузу и Теруми. Кири и вся островная страна сейчас закрыты похлеще Амегакуре, показать всем, чья там теперь власть было бы не плохо. Пусть даже гражданская война еще не завершилась, и единого нового Мизукаге официально так и не появилось. Да и перевести конфликт времен большой войны, когда Ото воевало с Кири, из военной плоскости в соревновательную тоже не помешало бы.

В общем, идея-то у Кизаши была здравая. Вот только время для ее воплощения сейчас было не самое подходящее. Акацуки из-за одного биджу напали на Суну, и Коноха может стать следующей на очереди. И Райкаге прав — появление Югито в Листе станет лишним поводом для Пейна отправить кого-нибудь деревню посетить. Это, конечно, неприятно. Но когда-нибудь чего-то подобного все равно стоит ожидать. Не лучше ли самому тогда спровоцировать противника?

А вот Нии можно успокоить хотя бы в одном. Кушину она в Конохе не встретит, в Роуране та вполне неплохо ужилась, тем более что Тацуко всеми ногами упёрлась и не хотела возвращаться в Коноху. Обратно вернулся только Саске, каникулы кончились, ему нужно было учиться.

— Да, все будет хорошо, — глядя, как тяжелые тучи наползают на солнце, вновь повторил я уже больше для самого себя, чем для тихо обнимающей меня Югито.