Ямата-но Орочи

Глава 39. Возвращение истинного бога

20 мая 60 года от начала Эпохи Какурезато

Чакра биджу багровым жидким огнем вырвалась из бессознательных тел трех джинчурики. Сила вытекала из безвольных жертв через распахнутые рты и глаза. Ненасытная пасть Гедо Мазо жадно втягивала в себя чакру, разрывая меридианы в скованных людях. Ей понадобились секунды, чтобы выпить все до конца. Всего секунда — и три тела падают на землю сломанными куклами.

— Ха...

Огорченно выдохнув, Мадара шагнул вперед и присел возле одной из своих жертв. Бесстрастно схватив труп за копну ярких алых волос, Учиха поднял голову, всматриваясь в пустое лицо. Его черты и цвет волос напоминали о Мито. Узумаки. Этот клан все же смог дожить до этих времен. Мадара не был бы против, если бы Узушио было раздавлено. Техники Водоворота были опасны и могли помешать его планам. Но сейчас это не самая большая помеха на его пути, хотя все равно досадная.

— Чувствовать себя обманутым в мои-то годы... — развернув голову мертвой девушки и цепким взглядом отметив тонкие белые линии почти исчезнувших рубцов, Мадара жестко улыбнулся. — Это заставляет мою кровь кипеть.

Утратив интерес к мертвецам, он отпустил голову и посмотрел на высящуюся перед собой статую Гедо Мазо. Ее плоть двигалась со скрипом, подобно качающимся на ветру старым деревьям. Окаймленная острыми зубами безгубая пасть распахнулась, отворяя черный провал в бездонную глотку. Массивный кляп, ранее сковывающий рот статуи, бессильно болтался на оборванном канате. Через миг оглушающий рев сотряс всю округу. Листва дикого леса Кладбища Гор склонилась под гнетом ударной волны, с заросших жидкой травой склонов покатились камни.

Все девять глаз на иссушенном лике Гедо Мазо распахнулись, одаривая этот мир безумным взглядом. В буйстве оживающий Десятихвостый рвал сковывающие его цепи и крушил все вокруг. Земля ощутимо сотрясалась, словно при землетрясении.

— Коалиция Шиноби готовится к высадке на берег, — бесстрастно переждав, пока утихнет первый грохот, сообщил стоящий возле Мадары человек в скрывающем все тело сером плаще и глубокой соломенной шляпе на голове. — Отзвуки крика были слышны даже там.

— Быстро, — вставая, прокомментировал Учиха. — Видно, он давно готовился к этому.

— Белый Змей видит будущее, — сказал спутник Мадары. — Это известно всем.

— Неплохо, неплохо. Он бросает мне вызов, и он достоин этого. Такого не случалось со времен Хаширамы.

— Вызов? — повернул скрытое за плетением соломенной шляпы лицо к Учиха его собеседник. — Это не было нашей целью.

— Цель остается неизменной. Но ее достижение становится все интересней.

Сказав это, Мадара хищно улыбнулся и сложил руки на груди. В это время рядом с легким хлопком в воздух поднялось облачко пыли, из которого вышел высокий мужчина. Воспользовавшийся Шуншином шиноби имел темно-синие глаза и светлые волосы, которые слегка отливали синевой. Явный признак принадлежности к старому роду ниндзя. Но для многих в Стране Огня не это больше всего заботило бы при взгляде на этого мужчину. Его лицо было знакомо очень многим в Двух Листах. Като Дан, Тайкен Страны Пламени был известен многим. Правда, сейчас лицо верховного лидера немного отличалось от того, каким его помнили в мире. Помимо пары глубоких синих глаз, у него появилось еще одно око.

Налитое кровью глазное яблоко было словно налеплено на лоб неряшливым ребенком. Оно, окруженное болезненно опухшей кожей и вздувшимися жилами, выглядело инородным органом. Но этот глаз, в отличие от погасшей пары синих, был живым. Именно им Като Дан уставился на мечущееся Гедо Мазо, прежде чем сказать:

— Не похоже, что все идет по плану, — сказал он, почти слово в слово повторив фразу Мадары, когда он вернулся к жизни и увидел осажденную Коноху. — В этих джинчурики снова была не вся чакра Хвостатых?

— Это были не джинчурики, — безразлично бросил в ответ Мадара, не снизойдя до более полного ответа.

Однако его слова заинтересовали закутанного в плащ человека. Он подошел к одному из до сих пор лежащих неподалеку трупов и осмотрел его сквозь соломенную сетку в своей шляпе.

— Эта женщина давно мертва, — быстро определил он, ногой повернув безвольно качнувшуюся голову с растрепанными светлыми волосами. — Реанимировали с помощью ирьениндзюцу. Пластика тела методами темной медицины. И ложная кейракукей, напитанная чужой чакрой. Мертвая марионетка-клон. Работа Ринха. Убежище на Шимагаме было ложным.

— Хе, — усмехнулся Като Дан, а глаз на лбу конвульсивно задергался. —Знал ли об этом Райкаге, когда менял своего брата на прочих джинчурики? Или он совладал с гендзюцу?

— Неважно, — явно не имея желания обсуждать очередную посредственность, именующую себя Каге, заявил Мадара. — Орочимару хотел воскресить Джуби с неполной чакрой и добился этого. Для него логично было бы напасть раньше, но он словно ждал... Ждал момента, когда мы будем скованы Десятихвостым.

Приложив руку к груди, где на коже проступали черты врага и друга, Мадара прислушался к движениям природной энергии. Его глаза позволяли видеть, как необъятный океан чакры Десятихвостого словно тает. И вместе с тем в природной энергии бушевала буря. И с каждой секундой она лишь усиливалась. Все дыхание жизни, все угасание смерти, силы самой планеты — все стекалось в одну точку, переплетаясь с Джуби.

— Во время возрождения его не удастся далеко отсюда переместить, — оповестил Мадара своих спутников, с холодным интересом осмотрев Гедо Мазо, из десяти глаз которого начала течь жидкость, похожая на кровь. — Десятихвостый — это сама энергия этого мира. Когда-то он породил все сущее на земле и всю чакру. Теперь он вновь сплетается незримой пуповиной со своим детищем, чтобы вернуться к жизни. Похоже, в это время Джуби уязвим.

— Эти роды будут долгими, — вперив налитый кровью глаз в бушующего Десятихвостого, высказался Като Дан. — Можно воспользоваться тем источником, чтобы их ускорить?

— Он рожден не этим миром, поэтому не подходит, — отрицательно покачал головой Мадара. — Нам нужно защитить этого Десятихвостого. Орочимару блокирует энергию мира, замедляя возрождение. Коалиция Шиноби запечатывает жилы, питающие Джуби. Рюдан, придется воспользоваться твоими уловками.

Рот Като Дана, названного Рюданом, ощерился в улыбке.

— Я знал, что все к этому придет, — с предвкушением сказал он. — Поклонники ложного бога должны узнать силу Джашина-сама!

— Приступай, — приказал Мадара. — Закрой полуостров с суши.

Этих слов Рюдан, кажется, даже не слышал, вновь скрывшись в Шуншине. Секунду двое оставшихся в Кладбище Гор стояли в молчании.

— Это существо неконтролируемо, — первым сказал закутанный в плащ человек.

— Рюдан полезен, пока упивается своей местью Рюджину, — равнодушно ответил Мадара.

— Он слаб. Он получил тело способного шиноби и кричит о своей крепкой вере, но остался слабым. Им движет не разум, а чувства. Они непостоянны.

— Ты не знаешь всей глубины человеческой тьмы, Кьюкьёку, — снисходительно посмотрел на собеседника Мадара. — Ненависть крепко держит в своих руках тех, кто ей поддался. Рюдан ненавидит Орочимару.

— Белый Змей хитер и умеет обращать чужую ненависть себе на пользу, — прозвучал из-под соломенной шляпы холодный голос марионетки. — Если ты ненавидишь — ты уже проиграл. Это его слова.

— Ха! Неглупые слова, — довольно оскалился Учиха. — Ненависть делает тебя предсказуемым. Я это отлично понимаю. Но ее отсутствие само по себе не делает из тебя победителя. Орочимару родился уже в Конохе, но говорит иногда как столетний старик. И действует так же. Поэтому он тоже слаб. А Рюдан... Он ненавидит, и это делает его уязвимым не только для Орочимару, но и для меня.

— Стратегии Орочимару приносили часто ему победу.

Напомнив об этом, Кьюкьёку более не сказал ничего. Однако Учиха понимал, о чем могла умолчать эта обретшая сознание марионетка. Имя Мадары приводило в ужас даже спустя десятилетия, но все же людская память не сохранила его побед. Последнее поражение в том месте, которое стало называться Долиной Завершения, затмило все остальное.

— Я не вчера возродился, Кьюкьёку, и не так долго был мертв, чтобы не знать, как менялся мир, — раздраженно ответил Мадара. — Орочимару использует людей, создав для них свое гендзюцу — Рюджинкё и Унию. Идеальный мир, который он пытается построить, словно ублюдская помесь Хаширамы с Тобирамой. Будь он драконом, может, у него бы и вышло что-то. Но он змей в шкуре дракона. Правда, основанная на лжи. Мир, который приносит войну. Я видел, как с подобными мечтами строили новый порядок. И как быстро вспыхнула война, подобной которой не бывало ранее никогда. А потом еще раз. И еще. И сейчас снова война, в которой Рюджин ждет кровавых жертв себе. Он совершает те же ошибки, что и многие до него. Поэтому ему не победить.

— Проанализировав войны с его участием, могу сказать, что он бережет шиноби, — заметил Кьюкьёку. — Люди слишком ценный ресурс, чтобы его растрачивать. Его амбиции невелики, и он просто пользуется людскими слабостями, чтобы обернуть их силой.

— Он бережет людей, если это его люди. Но я понимаю, какие цели у Орочимару в этой войне. Он желает не только помешать моему плану. Его цель — получить превосходство над всем миром шиноби. Тобирама любил заниматься подобным. Убивать противника чужими руками, он вообще не брезговал прибегать к любым средствам для достижения целей. А в итоге пробыл Хокаге всего год. Ха!

— Это эффективная стратегия, — заметил Кьюкьёку. — И Орочимару может предсказывать будущее.

— Будущее... — Мадара поднял взгляд к небесам, щурясь от яркого солнца. — Это не то, что можно увидеть. Это то, что можно построить. Или сломать. Предсказания Орочимару действуют, потому что у него хорошая сеть шпионов, и у него есть сила, чтобы воплощать сказанное самим собой. Я же построю будущее для него в Вечном Цукуёми.

— Принято, — после короткой паузы прозвучал ответ от Кьюкьёку. — Моя задача остановить высадку с моря?

— Твоим марионеткам это должно быть под силу.

— Принято.

Фигура Кьюкьёку тоже пропала из виду. Мадара же вновь поднял руку и прикоснулся к плечу. Там под одеждой можно было нащупать неровность. Не лицо, выросшее из тканей Хаширамы, а рубец. Широкая сквозная рана была нанесена пламенеющим клинком, волнистое лезвие которого несмотря на свою остроту превратило мышцы в лохмотья и раздробило кости.

— Рюджин, — лицо Учиха исказилось в азартной ухмылке.

Те клоны, которых он встретил в Конохе после возрождения, имели неплохие навыки. Но явившееся из Мейфу но О существо было куда занятнее. У него была сильная чакра, однако то, что скрывалось за ней, было гораздо опаснее. Монстр, принявший внешнюю форму человека, но не изменивший своей сути. Глаза Мадары позволяли это узреть. Физическая энергия, духовная энергия, природная энергия — они переплетались в нем, скрываясь от взора обычных людей. Чакра, которую чувствовали обычные люди, была лишь тенью истинной силы. Рюджин был подобен Джуби, мощь которого нельзя было ощутить, если не владеть сендзюцу.

Ветер ластился к нему, и камень становился упругим шелком под его ногами. Это не было ниндзюцу или сендзюцу, природа сама тянулась к Рюджину. Парализующее волю сакки, духовное давление, тоже не было гендзюцу. Простой выпад клинка нанес рану, которую не могла полностью заживить регенерирующая способность Хаширамы. При этом меч не нес в себе техник потока чакры. Орочимару использовал иной способ управления духовной, физической и природной энергиями. Похоже на техники его клонов, которые управляли пламенем пожаров, потоками воздуха, притяжением и молниями, практически не используя чакру.

— Покажи, что ты мне приготовил, Рюджин, — в предвкушении прошептал Мадара.

Новый крик рождающегося Джуби громом прокатился по небесам, заставляя Учиха улыбнуться еще шире.

***

— А! Отменный супчик! — тыльной стороной утерев рот, я со стуком поставил опустевшую миску на легкий походный стол. – Просто калорийная бомба. То, что нужно после многодневной диеты!

— Да ты, Орочи, извращенец похлеще меня, — с сомнением поглаживая подбородок, заметил Джирайя. — Смешать мисо-суп с майонезом один к одному — ты где этому научился?

— У демонов, вестимо, — отмахнулся я от Жабьего отшельника. — Говори давай, что с даймё?

— В Стране Земли все спокойно, — ответил Джи. — Ооноки спрятал даймё и его двор так, что я его и найти не смог. Только несколько групп замаскировавшихся под правителя и его окружение генинов да клоны. Похоже, настоящий даймё где-то на севере, за топями. В Стране Молний проще — даймё погиб.

— Подавился виноградной косточкой? — с иронией спросил я.

— Отравился рыбой, — не оценил моих шуток Джирайя. — Власть перешла в руки регента и одной из младших жен.

— Как неосторожно со стороны Райкаге допустить смерть даймё в такое время, — скривился я, — и допустить раскрытие местоположения джинчурики.

— Думаешь, не совпадение?

— Допускаю это, — не стал я вдаваться в подробности.

Джирайя мой друг, но его идеалы не всегда совпадают с моими методами работы. Он же до сих пор не знает, что долгое время Третий Райкаге находился в моем плену, и за это время некоторые места иерархии Кумо мне удалось сохранить для своих людей. Малис и Кайбьё в этом плане гораздо менее притязательны. И подтолкнуть клан Райкаге и поддерживающие его силы к устранению не особо удобного даймё не составило труда. Правитель Страны Молнии давно досаждал мне упорным сопротивлением распространению Рюджинкё. И, несмотря на свои слова о доверии к ниндзя Облака, бараном он не был, поэтому прекрасно знал, как управляться с одной из сильнейших какурезато. Его проблема только в том, что старая система взаимоотношений между знатью и шиноби с появлением Унии начала морально устаревать. А Кумо всегда стремилось к доминированию над всеми соседями, так что сдерживающие факторы Облаку стали не нужны. Оно от них и избавилось при первом удобном случае. Попутно избавившись и от угрозы получить даймё в числе заложников Мадары.

Правда, случай был неудобным. Потому что я знал, что за интриги плетутся в тени Облака, и собирался извлечь из них свою выгоду. Сам Четвертый Эй, как я понимаю, угодил под гендзюцу — наложение иллюзии на Каге было одной из целей Мадары во время его визита по деревням ниндзя. Но нынешний Райкаге и раньше был не особо толковым руководителем, слишком горяч и импульсивен. К его чести нужно заметить, что он это понимал, так что благоразумно набрал себе грамотных заместителей. Однако дал им многовато воли и мало контролировал их деятельность. Так что я и не думал всерьез отправлять джинчурики на Шимагаму, предпочтя попробовать устроить ловушку для Мадары, сделав приманку из созданных Ринха клонов. А то эдак случайно вышло бы так, что ненароком Кумо могло бы попытаться присвоить себе биджу. Союз союзом и коалиция коалицией, но война не вечна, и ее плодами нужно воспользоваться с умом.

Жаль только, что Учиха съел приманку, не угодив в силок.

— Ладно, — встал я из-за стола и потянулся. — Похоже, диверсий мы избежали, и отвлекаться бойцы ни на что в тылу не будут. Тогда мне пора за работу.

— Постой! — поспешно остановил меня Джирайя. — Что с Дайки? Прости, конечно, это твой сын, запечатан, все такое, и сейчас не время, но он нам нужен. Котоширо и Минато не хватит на весь фронт. Остальные не тянут на их уровень ни разу и все равно нужны на снабжении. Минато обещал, что Итачи... Это сын Микото который, он же переметнулся к Намиказе. Да ты и так в курсе наверняка. В общем, Минато говорил, что Итачи тоже что-то может, но парнишка молод еще.

— Дайки вообще-то тоже не особо старше.

— Он твой сын и на голову выше всех сверстников.

— Да. Он мой сын... — согласился я с Джирайей.

Только не Дайки. Рюсей Дайки — это я сам. А вот Итачи и в самом деле на голову выше прочих. Зря Джирайя его недооценивает.

— Дайки восстановится через час примерно, — ответил я Джирайе.

— Хорошо, — облегченно кивнул Жабий отшельник. — Одно это уже стоило того, что ты пропадал на той стороне. Хотя уйти на неделю прямо перед войной — это нужно быть полным идиотом. Хорошо, что ты не попался Цунаде под горячую руку.

— Ха-ха! Подумаешь! Зачем я вам, когда у вас есть вы? — легкомысленно ответил я, махнув Джирайе на прощание, и позвал своих спутников, которых мой друг видеть не мог: — Хашихиме, Оммораки, за мной!

— Кто?.. — ничего не поняв, спросил было Джирайя, но вспышка молнии уже унесла меня за несколько километров от походного лагеря.

Во вспышке же, сопровождаемой треском молний, я оказался на Отогакуре. Ноги только коснулись камня плит, которыми вымощен дворик перед храмом, а я уже стремительно пронесся мимо памятных мемориальных свитков с именами шиноби, сквозь распахнутые врата зала для молящихся, чтобы оказаться перед глыбой странного льда, сковывающего одно из моих тел.

Я пытался его разрушить, используя всех имеющихся специалистов по фуиндзюцу, и даже тайком приходил сюда в теле Кёды, надеясь поглотить технику. Но единственное, что мне удалось, это примерно понять принцип ее работы.

— Оммораки, освободи его, — приказал я в пустоту.

Отогакуре сейчас вообще была пустынна, многие шиноби покинули деревню. Монахи-ниндзя не исключение, так что в храме никого почти не было, кроме нескольких мико. Одна из них, девочка лет семи с мохнатой мордочкой и торчащими над головой острыми ушками, как раз выглянула из-за дверей храма. Юный котенок из рода ниннеко заинтересовалась отсветами молний и грохотом грома, в ее глазах читался трепет, смешанный с любопытством и благоговением, которое она испытала, увидев, кто явился в Отогакуре. Но приказ я отдавал не ей.

Одна из двух не видимых никому теней позади меня дернулась, выступая вперед. Одна из них была Хашихиме, костлявая и все так же роняющая ртутные слезы на деревянный пол. Второй выглядел покрепче, его призрачная плоть имела мышцы, а не только обтянутые кожей кости. Тело прикрыто рваным балахоном, широкополые рукава напоминали крылья, белая маска на лице была вытянутой, вместо глаз лишь черные провалы, плоские и широкие рога на ней далеко уходили назад. Крючковатые пальцы на ногах и руках имели длинные когти. Весь облик этого демона напоминал нечто вроде журавля. Перед смертью он выглядел примерно так же.

Когтистая ладонь Оммораки легла на глыбу льда. По моей спине пробежала волна мурашек, когда демон применил свою силу. Минута тишины была нарушена пронзительным и громким треском ледяной корки. Сковывающая Дайки техника начала рассыпаться, алая кровь медленно потекла из разрубленного тела. Сила Джашина больше не удерживала мой клон от смерти, так что мне пришлось поторопиться со следующей техникой.

Сознание коснулось мертвого тела. Глаза Дайки распахнулись, вспыхнув багрянцем Кецурьюгана. Я увидел сам себя глазами своего клона. Несмотря на терпимость к боли в моих телах, она на миг ослепила разум, но все же я сумел завершить технику. Руки клона крепко сомкнулись в печати Тигра.

Инфуин: Кай! Созо Сайсей!

Небольшой ромбик печати на лбу Дайки блеснул пурпуром. От него по коже в стороны потекли черные линии, стремительно оплетая две лежащие вплотную друг к другу половинки тела. Шипение и легкий парок, идущий от места ранения, сообщили, что техника регенерации применена успешно. Всего секунда, а я в Дайки уже мог подняться на ноги. С тела тут же сползла разрубленная рубаха, обнажая исцеленное тело.

— Не лучшая форма, но могло быть хуже, — оценивающе осмотрев клон, резюмировал я. — За час восстановлюсь. Идем дальше.

На выходе из храма я остановился, встретившись взглядом со все еще наблюдающей за мной девчонкой. Зрачки в ее глазах почти скрывали собой желтую радужку, ушки прижаты к голове от страха, но я чувствую переполняющее этого котенка восхищение. Но кроме этого я чувствовал в ней еще кое-что. Что-то знакомое. Свою чакру. Из любопытства я и остановился, внимательнее присмотревшись к случайно встреченной ниннеко.

— Ты... — сказал я поспешно склонившейся передо мной мико, узнавая ее. — Так выросла. Значит, все же смогла выбраться из Страны Горячих Источников. Молодец!

— Все благодаря вам, Рюджин-сама! — мико упала на колени, алые хакама подобно платью расстелились на досках пола, в который лбом уткнулась девчонка.

— Да брось, не нужно раболепия, — покачал я головой.

Надо же. А при первой встрече она была самым обычным котенком, которого я встретил прячущимся под крышей собственного святилища в Стране Горячих Источников, будучи Кёдой. С тех пор прошло много лет, а сейчас ее от ниннеко и не отличить, правда, она значительно моложе своих лет выглядит. На нее так повлияло то, что я покормил ее собственной кровью? После всего, что я узнал о себе за проведенную неделю в загробном мире, уже можно не удивляться, что капля моей крови способна из обычной кошки сделать ниннеко.

— Ты видишь их? — поинтересовался я у мико.

— Они и киджо за вашей спиной, Рюджин-сама? — подняв взгляд и посмотрев на двух призраков возле меня, уточнила девчонка. — Да, я их вижу.

— Надо будет познакомить тебя с Кайбьё и Дайбьё, — наклонившись, я погладил довольно сощурившегося котенка по голове. — Однажды ты станешь Некоматой. А пока береги себя.

Девчонка удивленно молчала, оставшись у храма провожать меня взглядом. Она потряхивала ушами и ошарашено держалась лапкой за голову, словно не веря, что все это происходит именно с ней. И уже готовясь очередной раз переместиться в новое место, я услышал крик позади себя:

— Я буду молиться о вашей победе, Рюджин-сама!!!

Ну, с такой поддержкой у меня нет и шанса на поражение.

***

— Хината! — крик разнесся по палатке, но тут же оборвался после громкой оплеухи.

— Соблюдайте тишину, юноша, — скрипучим голосом посоветовала старушка у входа, только что медитативно раскладывающая хирургические инструменты для стерилизации, но в один миг оказавшаяся возле ворвавшегося в походный госпиталь Наваки.

— Просим прощения, Ринха-сан, — с усилием надавив на шею другу, заставляя того склониться перед ирьёнином, сказал Итачи. — Можно нам к Хинате?

— Конечно, — возвращаясь к своей работе, ответила старушка. — С вашей подругой уже все в порядке, можно возвращаться в строй. На ее беду.

Ринха не соврала. Хината сама выглянула из-за ширмы на крик, попутно поправляя одежду.

— Ребята? Привет!

— Ты в порядке? — первой подскочила к подруге Гурен, умудрившись проскользнуть мимо Наваки и Итачи.

— Да, все нормально, — смущенно ответила Хьюга, не особо уверенно отбиваясь от лезущей ощупать ее Гурен. — Теперь у меня все хорошо.

— Ты пропала чуть ли не на две недели! — возмущенно предъявил Наваки. — Я уж думал демоны прокляли наш отряд, раз одного бойца за другим теряем. Сначала этот вот сбежал, потом ты запропастилась.

— Нет, демоны ничего не сделали бы, — ответила Хината, подталкивая Гурен к выходу и смущенно взглядом прося прощения за шум у ирьёнинов.

— Тебе-то откуда знать? — фыркнул Наваки.

Лицо Хьюга на миг застыло, но она едва заметно мотнула головой и снова улыбнулась, не став отвечать на вопрос Сенджу, который и сам уже забыл о нем.

— Война началась, ты в курсе? — спросил Наваки. — Нас сюда отправили. Опять, как в войне Двух Листов, в резерве будем да на подхвате. Только непонятно, что этот вот тут делает.

— Да хватит Итачи называть «этот вот», — сердито попросила Гурен.

— Ты его еще позащищай! — набычился Наваки. — Благодаря кому я, по-твоему, командиром отряда стал?!

Они вышли из палатки, оказавшись в окруженном воздвигнутым Дотоном валом лагере. Солнце двигалось к зениту, но стоянка была оживленной. Хината цепким взглядом отметила величину лагеря и численность сосредоточенных здесь сил. По камонам кланов и полков, выходило, что они находились во втором-третьем эшелоне наступательного соединения. Здесь виднелись сильнейшие кланы, вроде Кагуя и Учиха, а также Ро Бутай, корпус самураев. Большой лагерь явно вблизи от фронта.

По большой тактике Унии в первом эшелоне наступления должны были идти большие по численности корпуса рядовых шиноби, которые вскрывали районы обороны противника и его силы. Элитные формирования с могущественными ниндзя в своих рядах придерживались командирами на случай усиления войск в местах прорыва, для наращивания темпов наступления на выбранном направлении или подавления очагов сопротивления. Это был второй эшелон, который делал победу. Оказаться в нем было неплохо, но это совсем не то же самое, что было в прошлой войне. Тогда ученики Академии были в третьем эшелоне и в боях участвовали в самую последнюю очередь.

— Остальные какурезато, из других стран которые, тоже так поступили, — мрачно заметил Наваки, догадавшись, о чем думает Хината. — Слышал, что Райунтай Кумо готовится к высадке на западе. Все серьезно. Так что ты, если что не так с тобой, говори. Всем будет лучше.

— Я в норме, — еще раз заверила Хината. — Я заболела было, но... Дайкаге полностью исцелил меня.

— Сам Дайкаге? — подозрительно посмотрел на Хинату Итачи.

— Да... Болезнь серьезная была, — уклончиво ответила Хината. — Это... Это с кеккей генкай связано.

— Ага... — ничего не понял Наваки. — Ну, давай тогда к нашим пойдем, расскажешь, как дошла до жизни такой.

— Постой, — попросил Итачи. — Мне нужно вернуться на пост.

— Он сейчас большая шишка, — наклонившись к Хинате и прикрывшись рукой, громко прошептал Наваки. — Прям левая рука Минато. Предателей там уважают, видать.

— Там просто по старинке уважают силу, — заметила Гурен и как-то странно посмотрела на Итачи.

Развить тему они не смогли, потому что в чистом небе сверкнула молния, а затем над лагерем разнесся звук грома. Почти в тот же миг издали донесся топот множества ног и хлопки примененной техники Телесного Мерцания.

— Что-то серьезное началось, — скривился Наваки. — Давай поторопимся.

— Ты идешь, Гурен? — следуя за торопливо зашагавшим в ту сторону Сенджу, спросила у не торопящейся за ними подруги.

— Я догоню.

Хината удивленно вскинула бровь, но ничего не сказала, боясь упустить из виду Наваки. Дайкаге переместил ее в лагерь уже час как, но расположение ее отряда она так и не выяснила. А при таком скоплении людей даже с Бьякуганом был шанс заблудиться. Правда, ушел Наваки недалеко. Прямо за ближайшей же палаткой он резко остановился и прильнул к плотной ткани всем телом, чтобы аккуратно выглянуть из-за угла.

— Ты чего? — не поняла Хината.

— Ш-ш-ш! — яростно зашипел на нее Сенджу и махнул рукой, призывая последовать его примеру.

Хината недоуменно выглянула из-за угла палатки и ожидаемо увидела оставленных позади Итачи и Гурен.

— Смотри-смотри, — со странным возбуждением потрепал Хьюга за плечо Наваки. — И слушай!

— ... Не знаю пока точно, — донеслись сквозь шум лагеря до ушей Хинаты слова Итачи из середины разговора. — Я и в самом деле сейчас с Минато часто работаю. Ему интересны тактика и стратегия Унии. Но у него особое задание сейчас. Он - часть заградительного периметра на случай прорыва техник, вроде того метеорита над Конохой.

— Намиказе сможет остановить что-то похожее? — как-то неловко спросила Гурен.

— Отклонить удар с помощью Хирайшина, — кивнул Итачи. — Я должен помочь, если вдруг что. Как тогда с той марионеткой, когда Хината и Хибакари...

Итачи мрачно замолчал, не став продолжать.

— Понятно. Ты... Не перенапрягайся там, — еще более неловко сказала Гурен.

— Несколько последних дней я потратил на тренировки. Сейчас я куда сильнее, чем был раньше, — заверил Учиха. — Ты сама поберегись. На Кумотори тебя, надеюсь, чему-то полезному научили.

— Там да... Полезному. А давай покажу. Хочешь?

— Если недолго. Мне в самом деле нужно идти. Если бы не Хината, мы б и не встретились. Выносить Наваки все сложнее, знаешь ли.

— Он просто шутит. И да, это недолго. Смотри, — Гурен шагнула к Итачи и положила руки ему на плечи.

Девчонка заглянула в глаза парню, Хината отчетливо видела, как порозовели ее щеки. Но, кажется, она не применила никаких техник. Хотя брови на лице Итачи отчего-то взлетели в удивлении.

— Чувствуешь? — прикусив губу, спросила Гурен.

— Это как? — удивленно спросил Итачи, накрыв руки подруги своими.

— Это как сакки, только наоборот. Внушать не страх своим намерением убийства, а вселять надежду любовью... Ну, то есть хорошими чувствами. Это техника Дайкаге и мико. Я ей не очень хорошо владею пока.

— Кажется, ты ей идеально владеешь для планов самого Дайкаге, — после паузы немного заторможенно ответил Итачи.

— Думаешь? — польщенно спросила Гурен.

— Ага. Теперь я понимаю, что он испытывал при встрече с мамой и Кушиной, — странно посмотрев в глаза девушки, сказал Учиха. — Ты... Ты в самом деле береги себя, Гурен.

— Проклятье! — попыталась отстраниться от Итачи девчонка. — Ты почувствовал, да?! Я ж говорю, что это отстойная техника!

— Это отличная техника, — не отпустив Гурен от себя, Итачи порывисто наклонился к ней и мимолетно коснулся ее губ своими. — Иначе я б никогда не догадался сделать так.

— Да уж лучше б не догадался! Демоны тебя задери! — чуть не плача и пытаясь скрыть горящее от стыда лицо, уткнулась лбом в грудь парню Гурен. — Береги себя, ладно?

Хината удивленно распахнула рот, совершенно не узнавая подругу. В то же время над ее головой раздался сдавленный злорадный смех.

— Кх-кх-кх! — издавал невнятные звуки Наваки, злодейски потирая руки и улыбаясь во весь рот. — У тебя нет фотоаппарата с собой? Такой компромат упускаем!

— Пошли отсюда, — дернула за рукав Сенджу Хината. — Если нас заметят, то это будет катастрофа!

— О! Хочешь тоже пообниматься? Я не против!

— Отстань. У меня уже есть Хибакари.