Ямата-но Орочи

Эпилог. Начало конца и новое начало

24 мая 1 года Эпохи Дракона

Я с задумчивым видом подбросил в руках пару круглых камней. Зеленый, переливающийся подобно изумруду, достался мне от Хакуджа Сеннина. Блекло-сиреневый с грубо нацарапанным на нем иероглифом, обозначающим масло, я получил буквально только что от Огама Сеннина.

— Вот и весь секрет вещих снов Старика, — иронично заявил Джирайя, наблюдая за камнями в моей руке. — Он всего лишь нашел глаз древнего ками. Вот же старый маразматик! Даже сам забыл уже про это.

— Он и не знал, — пожал я плечами и сжал в руке камни.

Тихий треск. Со стороны могло показаться, что я просто раздавил их. Но все было иначе. Я выпустил заключенную в них чакру. И она впиталась в мои меридианы. Еще пара додзюцу к тем сотням и тысячам, которые я уже запечатал в себе. Однако это были особые глаза. Глаза, почти утратившие чакру и превратившиеся в холодные камни, подобно Бьякуганам в Алтаре Тенсейгана после его использования против Урашики. Однако когда-то эти додзюцу принадлежали кое-кому весьма могущественному. Тому, кем сейчас некоторые считают меня. Толку от глаз сейчас немного. Хотя тот, который хранился у Гамамару, был Шинганом — глазом Пророка. И именно его сила позволяла Огама Сеннину видеть пророческие сны. А сейчас поможет мне взять под контроль свое собственное додзюцу.

Я прикрыл глаза, направляя чакру к глабелле. Пульсирующий и яркий узел в моей кейракукей едва заметно дрогнул и начал угасать. И вместе с тем складки кожи на лбу стали медленно смыкаться, скрывая за собой пурпурное мерцание калейдоскопа пророческого додзюцу. Почти в тот же миг несмолкающий гул в голове начал стихать. Рокот грядущего перестал давить на меня, скрывшись где-то в глубинах подсознания.

Вот так-то лучше!

— Так лучше? — словно прочел мои мысли Джирайя.

— Иногда мне кажется, что ты понимаешь меня лучше, чем все мои жены, — раздосадованно поморщился я.

— Естественно. Я же лучше! Я же твой друг! — широко ухмыльнулся Джирайя.

Но улыбка скоро застыла на его лице и медленно угасла. Сеть морщин проступила вокруг глаз, когда он отвернулся и уставился в даль.

Сейчас перед нами раскинулись бескрайние зеленые леса, укрытые густой дымкой туманов. Жаркие и влажные тропики, таких на континенте и нет почти. Эти тоже не в привычных для шиноби странах находились. Даже не в привычном для них мире. Леса были не такими густыми, какими были в том измерении. И растения — больше голосеменных, вроде гинкго и араукарий. Даже древовидные папоротники есть. А между стволов были видны небольшие головы на длинных шеях, которые принадлежали прореживающим деревья существам. Стадо гигантских завроподов паслось в лесу и набирало живую массу. Как я и предполагал, делали они это очень впечатляющими темпами. Настоящие биореакторы по производству качественного мяса. Вот только великоваты они, под таких производственные линии сложно составить. Но выглядят занятно. Змеям Рьючидо они понравились. Этим гигантам они в самый раз. Как раз змеи и занимались подготовкой этого мира к заселению людьми. Если это потребуется.

К счастью, Землю мне удалось отстоять. Пока. Поэтому этот мир пока может спать спокойно. Некогда безжизненное измерение сейчас кардинально изменилось. Оно снова было полно природной энергии. Здесь светило солнце, отличный источник энергии для жизни, которую когда-то как корова языком слизали Ооцуцуки со своими Шинджу. Мне нужно было лишь посеять семена новой. И она неплохо прижилась. Мне нравится. Джирайе вот, вроде, тоже. Правда, он о другом думает сейчас.

Я подождал еще несколько секунд, ожидая какой-нибудь странной реакции от своей чакры. Но нет, вроде, все спокойно. Но это уже какая-то паранойя. Я теперь боюсь к своему телу что-то новое добавлять. А вдруг как во мне начнет возрождаться этот самый Косенджин? Оно мне надо? Вроде, нет. Однако Шинган нужно было взять под контроль. И на время его усвоения я на всякий случай переместился в иное измерение. Чтобы там, в родном, подготовиться успели. Ну, хотя бы саваном укрыться там... Или еще что. Потому что к чему им готовиться надо было бы, даже я сам не знаю. А у меня Глаз Пророка есть.

— Не мне это решать, — первым нарушил я тишину.

— Мысли читаешь? — подозрительно посмотрел на меня Джирайя.

— Нет. Я же твой друг, — ухмыльнулся я в ответ. — И так неплохо тебя понимаю.

— Проклятье. Вот бы еще и Цунаде не знала меня так же хорошо, как и ты, — с улыбкой посетовал Джирайя. — И что, ты все же думаешь оставить все, как есть? Ооцуцуки, этот их клан и рассеянные по измерениям и мирам Шинджу?

— Не начинать же мне войну против них? Одолеть Ооцуцуки будет проблематично. И последствия этого могут быть не самыми радужными. Они сильны, но вселенная велика. В нашем мире мы, как жабы на дне колодца, видим лишь крохотный кусочек мира. Чтобы выйти в него и заявить о себе, нужно подрасти.

— Это же не так уж сложно. Ты мог бы организовать все, я в этом уверен. Пока готовился к войне, ты вырастил не одного монстра.

— Когда я говорю о росте, я имею в виду не силу, которая могла бы одолеть тех же Ооцуцуки. А о развитии общества, о ментальном росте шиноби. Породить монстра легко, но воспитать из него человека сложно.

— Как будто тебя это раньше останавливало.

— Да, не особо. Но раньше были иные условия. Ооцуцуки, знаешь ли, живут, по нашим меркам, очень неторопливо. Тысяча лет туда, тысяча лет сюда — для мнящих себя бессмертными годы летят незаметно. Нам не повезло родиться тогда, когда наша земля привлекла их внимание. Но сейчас снова появилась передышка. Я вижу, что есть возможность действовать мягче. Вспомни, в конце концов, сколько нам лет.

— Да скоро уж полсотни будет, — Джирайя задумчиво почесал подбородок. — В самом расцвете сил.

— Да не это важно, — махнул я рукой. — Важно, что дети наши тоже взрослеют. Энергии в них полно и силы тоже. Они ищут, куда их приложить. Осаждать сейчас их не очень-то полезно, если хочешь вырастить из них себе смену.

— Хах, Орочи... — Джирайя покачал головой. — Ты никогда не меняешься. Как когда-то лет двадцать назад заявил, что мечтаешь об исполнении наших желаний. Так и сейчас думаешь о других и своей смене, когда многие бы ухватились за власть железной хваткой. С твоей силой я бы такому не удивился.

— Власть — это величайшая страсть. Но у меня иные интересы. Я же как старый дед, Джи. Меня уже тянет к земле. Цветочки вот сажать, зверюшек разводить. А обо всем остальном пусть дети и внуки думают.

— К земле его тянет, — неодобрительно передразнил меня Джирайя. — Сомневаюсь я, что тебе спокойно дадут заниматься садоводством твоим. Твоя собственная совесть и не позволит.

— Время покажет... Но пока и в самом деле нет времени. Пора возвращаться. А то чувствую, что наш мир может скоро снова потрясти очередное стихийное бедствие.

— Что, снова какие-то демоны? Боги? Что на этот раз?

— Просто женщины, — мрачно ответил я. — Слишком много женщин в одном месте.

— Подожди! — остановил меня Джи, когда я уже поднял было руку, чтобы пробить прореху в пространстве и создать портал в родное измерение. — Дай-ка я попробую.

Я заинтересованно приподнял бровь. Джирайя слегка нахмурился, чакра в меридианах зашевелилась. Ладони отшельника быстро переплелись в серии печатей. Видно было, что он осторожничает и тщательно контролирует чакру, число использованных им ручных печатей было даже излишним для используемой техники. Но пара секунд — и Джирайя хлопает рукой мне по плечу. На мгновение меня охватило чувство невесомости. Мир перед глазами утонул в белой вспышке. И вскоре мы оказались в другом месте.

— Неплохо, — похвалил я друга, мягко касаясь стопами каменного пола. — Нашел метку для Хирайшина в другом измерении через портал?

— Ха! А я думал удивить тебя, — самодовольно улыбнулся Жабий отшельник.

— У тебя получилось. Вижу, навыки, которые ты получил от сенсея, остались с тобой.

— Это странное чувство, — Джирайя пару раз сжал кулаки, словно разминая руки. — Та твоя техника словно изменила меня, чакра старика сохранилась во мне. Если бы не знал тебя лучше, то подумал, что ты сделал меня живой жертвой для Эдо Тенсей.

— Я попытался совместить технику Химеры Хируко с методами Ооцуцуки, с помощью которых они запечатывают в себе чужие кеккей генкай. Чакра Сарутоби-сенсей воспроизводится в тебе сама. И некоторые его таланты ты тоже получил. Это не самая честная техника, но безвредна и полезна. Твоя сила может быть полезна этому миру.

Джирайя тяжело вздохнул и пристально посмотрел на меня.

— Когда-то ты обещал мне жизнь без войн, Орочи. Но если миру нужна сила, то разве не для войны?

Я вздохнул не менее тяжело, чем Джирайя, и с досадой потер лоб в том месте, где совсем недавно был виден третий глаз.

— Наш мир оказался куда шире, чем я думал раньше. И я сам принял на себя обязательства прошлого. Возможно, мне и в самом деле не удастся просто заниматься цветочками. Не только перед этим миром, этой планетой у меня теперь есть обязательства, Джи.

***

Югито проводила взглядом богатую процессию, идущую по ступеням от храма Отомуры. Главное святилище Рюджинкё в столице Страны Звука, похоже, всегда имело много посетителей. Но Нии не сказала бы, что здесь было многолюдно. Потому что провожала сейчас взглядом совсем не людей. Разодетые в богатые кимоно их храма выходили кошки. Их, вообще, было много в Отомуре. Ходящих на двух лапах кошек, одетых в кимоно лис и жаб, встречались даже антропоморфные вороны. Животные, которых шиноби привыкли призывать из их закрытых анклавов, здесь жили вместе с людьми. И это до сих пор вызывало у Югито оторопь.

Одно дело слышать истории о Стране Звука, а другое — побывать в ней самой. Не пройтись по границам во время войны, а побывать гостем в столице. Широкой, раскинувшейся на нескольких холмах, цветной и словно сшитой из разных кусочков мозаики, но такой цельной и гармоничной. И шумной.

Война закончилась, шиноби вернулись в свои деревни, но и в столице Ото намечался праздник. Парад и прочие торжества должны были пройти примерно через месяц, но и сегодня в храме шли торжества. Кажется, они были связаны с появлением тех двух женщин — Кагуи и Хикавы. Число ками в Рюджинкё как будто расширилось. Хотя учение и самого Рюджина не ставило главным богом, так что кем будет новая парочка, Нии даже не предполагала. Философские тонкости учения она не знала. Да и сама себя к нему не причисляла. Однако она не могла пройти мимо храма.

Райкаге не торопился сразу отправиться обратно в Кумо. После войны появились вопросы, которые нужно было решить с Орочимару и другими Каге. Новое их собрание должно было пройти в Отомуре, и Югито задержалась здесь вместе с Райкаге. И пока было свободное время, решила навестить храм. Точнее, ей посоветовали сюда прийти.

— Ну что, теперь ты довольна? — спросила Югито в пустоту.

— Мы только на пороге, входи, — получила она ответ, прозвучавший будто в ее голове.

Это была Мататаби, и именно она настояла, что Нии нужно побывать в храме. Югито кисло осмотрела тории на входе и все же шагнула вперед. Не особо ей нравилась эта идея. После того как пропал Увабами, она испытывала странные чувства. Для Кумо ее напарник погиб. Многие не пережили ту войну, поэтому гибель еще одного не была бы удивительной. Но Нии знала, что Увабами не был тем, за кого себя выдает. Подозревала давно, но он был ей нужен, она доверяла ему, он помогал ей, всегда был рядом. Это было предательством родной деревни. Но была ли Кумо нужна ее верность? После того как власть в деревне принял Четвертый Райкаге, многое пошло не так. Ее клан всерьез подумывал об уходе. И не они одни. Кумо была на грани раскола, как Коноха.

Югито замедлила шаг на пути к главному святилищу храма. Здесь, возле широкой мощеной дорожки, были меньшие святилища. Деревянные домики в половину ее роста на каменных пьедесталах. За распахнутыми резными дверцами под двускатными крышами находились небольшие статуэтки и горели лампадки. Нии остановилась напротив одного из святилищ. Возле него крутилась мико — жрица в белоснежной рубахе и ярко-алых хакама. Но привлекла внимание куноичи не ее одежда. И даже не то, что у мико были мягкие лапки вместо рук и покрытая черной шерсткой кошачья голова.

По коже Югито, несмотря на теплую весеннюю погоду, пробежал холодок. Из деревянных чертогов хокора на нее смотрел монах с перистыми крыльями и драконьими рогами, держащий в одной руке меч, а второй сложивший печать закона. Тендзё но Шинсен. Божественный отшельник и покровитель путешественников. Один из ликов Рюджина. Лампада над его головой светила тусклым светом. Нии могла почти физически ощутить ее тепло. Она очень хорошо его помнила. На заснеженном перевале, когда холодный ветер вымораживал все тело до костей, только такая же лампада под деревянной крышей хокора дарила молодым шиноби из Райунтай тепло. Лампада и объятья Увабами. То ветхое святилище — единственное, что осталось на месте старого замка, который она, Югито, снесла, обратившись биджу. Тогда ее бросил в толпу врагов джонин Кумо. Тогда все шиноби Кумо оставили ее на холоде и боялись подойти. Бросили умирать. Оставили умирать. Тогда только Увабами остался с ней. Всегда рядом.

Его не страшило то, что она джинчурики. Это не вызывало у него отвращения. Он видел в Югито простую девушку. Раньше казалось, что причина этого в нехватке ума, но, на самом деле, ему просто не было резона бояться ее. Ни джинчурики, ни биджу, ни Джуби, ни кто-либо еще в этом мире не могли стать угрозой для Орочимару. Нии была там, у барьера Четырех Багровых Ян, она питала его чакрой и видела, что происходило внутри его границ. Это была подавляющая сила. Хаширама, Хирузен, Пейн, наверное, даже Рикудо Сеннин — все старые боги шиноби не могли с ним сравниться. И биджу — создания, нагоняющие ужас на весь мир шиноби — стали служить ему.

— Если ты не хочешь упустить его, то иди со мной.

Эти слова были произнесены одновременно и глубоким тяжелым голосом в голове Нии, и мягким нежным чуть в стороне от нее. Югито резко обернулась, уже зная, кого увидит. Черноволосую женщину в неброской одежде, на спокойном лице которой загадочно мерцали разноцветные кошачьи глаза.

— Мататаби, — неловко кивнула девушке Югито, не совсем понимая, как себя с ней вести.

— Югито, — зеркально кивнула ей в ответ Мататаби и мягко повела рукой, приглашая пойти за собой.

— Кого я не хочу упустить? — кисло спросила Нии, шагнув к биджу в человеческом обличье. — Увабами нет. И не было никогда. Если ты об этом.

— Увабами есть, просто ты знаешь его под иным именем. Так было со многими.

— Со многими? Вот уж сомневаюсь.

— Не со многими, но случалось часто, — Мататаби задумчиво приложила палец к подбородку. — Королева Сераму полюбила Тацуму Гото. Но это был Орочимару, и сейчас они вместе. Шизука обручена с Рюсеем Дайки, но это лишь один из клонов Орочимару. Однако брак все еще действителен, потому что Унии нужен союз с Надешико. Хината не мыслит жизни без сестры, но Хибакари - тоже лишь один из ликов Орочимару. Мироку как верховная жрица является невестой бога, но ее бог — это Рюджин, а Рюджин — это Орочимару. И даже Кагуя влюблена в прошлое его воплощение и намерена остаться с нынешним. Лишь Микото и Кушина знали его под собственным именем изначально.

— Что за?.. Какого?.. — Югито так и не смогла сформулировать вопрос, сбитая с толку пространной речью Мататаби.

— О, я тоже хотела бы знать подробности! — с внезапным и нехарактерным для нее жаром сказала Мататаби, но быстро взяла себя в руки. — Пока мне удалось узнать не все. Но я знаю, что лишь у тебя, Хинаты и Шизуки пока нет от него детей. Ты отстаешь. И Шизука точно тебя обгонит.

— Что за бред ты несешь? — отчаянно прошептала Югито.

Вместо ответа Мататаби загадочно улыбнулась и подтолкнула Нии вперед, в какое-то из помещений храма, к которому они успели за время разговора подойти. Нии не особо этому сопротивлялась, не чувствуя впереди угрозы. Но стоило позади захлопнуться раздвижным створкам дверей, а глазам привыкнуть к полумраку после яркого дневного света, как она поняла, что оказалась в довольно опасном месте. Она словно сквозь границу иллюзорного барьера прошла. Хотя почему словно? Это наверняка так и было!

Будь ты проклята, Мататаби!

— Вам необходимо поладить. И не дать Кагуе получить больше влияния на Орочимару. Только его воля позволит нам остаться теми, кто мы есть сейчас.

Югито удивленно приподняла бровь, но быстро забыла о словах биджу. Сейчас были более насущные проблемы. Предназначение павильона, в котором она оказалась, для Нии понятно не было, но он был пуст и достаточно просторен. И сейчас в нем, вместе с самой Нии, оказалось восемь женщин. Глаза Югито сразу зацепились за покрытую покровом чакры Кьюби фигуру Кушины. Вокруг ее глаз проступила оранжевая пигментация, а зрачки напоминали по форме кресты — она явно находилась в режиме Мудреца. Рядом с ней пурпурным пламенем горел остов Сусаноо вокруг Учиха, в глазах которой на серой глади были видны концентрические волны Риннегана. В стороне от них юная Хьюга, вокруг белых глаз на коже проступила сеть вздувшихся вен, по всему телу пылают багрянцем и лазурью линии печати. Хината — ее Нии помнила по недавнему экзамену в Конохе. Еще Югито знала королеву Роурана. Сейчас ее окружала давящая аура нежного сиреневого цвета. Почти такой же, но холодной и нагоняющей жуть аурой была окружена еще одна женщина с золотым венцом на голове и в жреческих одеяниях — Мироку из Страны демонов. И возле нее Шизука из Надешико, окруженная знакомым золотым сиянием техники монахов, янтарным пламенем Шичи Тенкохо, а по ее коже змеились линии печати Бьякуго. Но самая подавляющая чакра исходила от той, которая не была окружена покровом чакры и сиянием силы. Холодные глаза смотрела на всех с бесконечным презрением. Все три глаза Кагуи.

В такой атмосфере Югито совершенно невольно подобралась и потянулась к чакре Ниби. Сине-черное пламя вспыхнуло и побежало холодными языками по ее телу.

— Еще одна! — раздраженно воскликнула Узумаки и грозно уперла руки в бока. — Откуда вы такие беретесь?

— Я невеста Рюджина-сама, как верховная жрица, — бесстрастно напомнила Мироку. — Таков наш обряд. Это лишь формальность.

— От формальности дети не рождаются! И не для всех это просто обряд!

— Я вообще не понимаю, о чем вы говорите, — растерянно заявила Хьюга. — Какой еще мужчина, и при чем тут Хибакари?! Мне нужна моя сестра! Я ее люблю! Я... Орочимару я не люблю...

— И чего ты замялась тогда и краснеешь? — смерила девчонку насмешливым взглядом Сераму. — Хотя я тоже не вижу причин для конфликта. Способностей Орочимару хватает, чтобы снова создать несколько клонов на любой вкус и цвет.

— Если кому-то хватает копии, то нашим проще! — запальчиво согласилась Кушина.

— Только будет ли Орочимару сейчас делить чакру? В этом нет большого смысла сейчас. Только если для Надешико, чтобы соблюсти договор.

— Эти детские склоки ни к чему.

Голос был негромок, но прозвучал как будто в каждом уголке павильона и заставил всех обернуться в сторону его владелицы. Кагуя слегка шагнула вперед, на ее лице сложно было прочитать эмоции, и от этого лично Югито становилось только сложнее. Она нервно сжала кулаки, когда белые волосы могущественной древней богини качнулись. Это от ее движения? Сквозняк? Или она управляет волосами? Нии не могла прочитать намерения Кагуи. И не она одна. Давление чакры становилось сильнее. Это становилось слишком опасным. И тогда она сама начала действовать.

Мысли словно всплыли в ее сознании, формируя образ и заставляя двигаться. Чакра всколыхнулась в теле. Знание о технике, о которой она раньше даже не знала, воплотилось в действие. Ладони Нии заплясали, формируя печати. Синие бусины четок на ее руке задрожали и брызнули в стороны, застыв вокруг Югито в сине-черном пламени. Лазурное сияние брызнуло от них, оно же полилось от самой Нии. Оно растворилось в пространстве и проникло в него, сплетая незримые нити. Югито внезапно почувствовала, как ее собственная чакра замедлилась и застыла. Она словно исчезала, превращалась в льющийся изнутри свет.

— Фуиндзюцу: Сейдо Фуджин, — прозвучал в голове Югито голос Мататаби. — Запечатывющий жизненные потоки барьер. Вот оно в чем дело.

— О чем ты? — напряженно спросила Югито. — Я не знала этой техники. Это ты делаешь?

Она уже практически перестала ощущать в себе чакру. Но это касалось не ее одной — истаял алый покров вокруг Кушины, рисунок Риннегана пропал из глаз Учиха, и потухло пламя Сусаноо вместе с линиями печатей на Хьюга. Чакра словно покинула всех в комнате. Даже Кагуя пошатнулась. Вертикальные веки на ее третьем глазе сомкнулись. Пылающий взор ее Бьякугана упал на Нии. Кагуя словно дыры хотела в ней прожечь.

— Нет. Это не я, — тем временем ответила Мататаби. — Это твой путь.

— Да хватит говорить загадками!

— Ямата но Орочи — Орочи Восьми Ветвей. И вы, его женщины, каждая несете в себе одну из его ветвей. Такова судьба.

— Я не понимаю...

— Это просто мое наблюдение. Искусство Ниндзя, Нинпо. Микото в понимании пяти элементов и ниндзюцу не имеет равных себе, Шаринган и Риннеган позволяет овладеть всеми техниками ниндзя. Боевое Искусство, Кэмпо — Хината смогла использовать Кодекс Перемен Орочимару. Кушина — естественно, Сенпо, Искусство Мудреца. Мироку — это ветвь Махо, Искусства Колдовства, ее связь с загробным миром сильнее, чем у кого-либо из живых, кроме Рюджина-сама. Сераму как королева владеет Искусством Войны — Гунпо. Она могла бы одним лишь словом обратить силу врага против него самого, обманув его. Мне было интересно, какие же ветви должны быть у остальных? Похоже, что твое искусство — это Гахо, искусство печатей и барьеров. А Шизука — наверняка Рьёхо, Медицинское Искусство. А Кагуя... Возможно, ее ветвь — это гендзюцу.

Югито замерла, переваривая слова Мататаби.

— Что за бред ты несешь? Какие еще ветви? О чем ты?!

— Ну... Это просто красиво, разве нет?

Красиво?! Нет, это просто бред одной старой кошки. А вот что не бред, так это сияющие в тенях под потолком разноцветные огни. Нет, не огни. Глаза! Множество активных додзюцу смотрели на них из теней! Югито почувствовала, как у нее все холодеет внутри. Внезапно она вспомнила, что вообще-то находится в одном из храмов Рюджина, известных всякой мистикой и ёкаями. Это тоже один из них?

В наступившей тишине тихо зашелестели двери. Яркий солнечный свет резко рассеял полумрак павильона. На входе показалась человеческая фигура в алом кимоно, подпоясанная пурпурным поясом. Алые глаза проницательно блеснули на бледном лице. Длинная тень от нее пролегла по полу черной кляксой, в глубине которой, словно звезды на ночном небе, мерцали огоньки додзюцу.

— Так это вы, — голос Орочимару был весел. — А я уж думал, что кто-то опять хочет мир уничтожить.

Черные тени в павильоне выцвели и утратили глубину, мерцающие глаза в них растаяли.

— Орочи! — воскликнула Кушина. — Это ты сделал?! Что с чакрой?

— Я? Не совсем, хотя Югито использовала технику не без моей помощи. Ну, вижу, она сработала, поэтому можете развлекаться дальше.

— Орочи!

— Сальма — за старшую, — Орочимару не обратил внимания на крик Узумаки.

— Ты... Ты нормальный вообще, нет? — растерянно спросила Кушина, уже у вновь закрывшейся двери.

Югито даже стало ее жаль.

***

240 год Первой эры

Сталь была не очень качественной. Сварка с дефектами — кузнец при ковке пользовался кварцевым песком в качестве флюса и поленился его толком выгнать из металла или не соблюдал температурный режим. Такой клинок может разойтись при сильном ударе. Да и его баланс оставлял желать лучшего. Короткий и широкий — больше для плотного строя подходит, а не для привычного мне стиля фехтования. Хотя навыков мне хватит, нужно только телу дать привыкнуть. И все равно выбирать не из чего особо, приходится брать, что дают. Либо хитиновая легкая палка, называемая мечом, либо так. С нормальным оружием и раньше бывали проблемы, а сейчас их и того больше.

— Спасибо, буду должен, — кивнул я тому, кто мне меч добыл.

— Услуга за услугу. Жизнь сына для меня дороже вещей.

Убедившись, что оружие минимально пригодно для использования, я вернул его в ножны и выдернул из земли воткнутое в него копье. Вот оно точно было хитиновым. Но опять же выбирать было не из чего. Сейчас народ, в котором я родился, был не в лучшем положении. Хотя несколькими столетиями назад явно ситуация была иной. Если оглядеться по сторонам, то в этом несложно убедиться. Дома из белоснежного известняка и песчаника, ровные улицы — поселение было построено кем-то умелым и организованным. И круглая башня с приземистым куполом, крытым желтоватым блестящим металлом в центре — такую уж точно не построить кочевникам. Столетия, если не тысячелетия войн с соседями сделали из процветающего народа достаточно примитивное сообщество кланов.

Пройдет несколько тысяч лет и белые стены домов пожелтеют и обветрятся. Но к удивлению еще сохранятся. Правда, не в случае с этим поселением. Может, его сметет цунами? Все-таки вулкан рядом, и местность бывает потряхивает, а городок-то на маленьком островке. Или просто очередная война принесет разрушения. Но все же люди-то здесь продолжат жить, пусть уже в иных домах и с иной башней. Называться она к тому времени будет Тель-Арнун. Но пока это несущественные мелочи. У меня есть несколько более насущных проблем.

— Красная Гора снова ожила, — заметил стоящий неподалеку от меня желтокожий эльф, за недолгое время, проведенное мной на острове ставший мне другом. Шаманы с началом войны заняты стали, и моя помощь с болезнью сына оказалась как нельзя к стати. — Может, двемеры пепельные бури на нордов нашлют, как думаешь?

— Мне-то откуда знать, что двемеры делать собираются?

— Ты же магии учишься, — обиделся мой собеседник.

— У них же своя магия, — резонно возразил я. — Двемеры другие народы ей не обучают. Вообще, умеют ли они погодой управлять?

Так-то есть или будет у них подходящее устройство, но вот такое, чтобы вулкан немного оживить для того, чтобы весь Вварденфелл пепельной бурей затянуло? Не знаю. Но как-то они в жерле вулкана поселились, значит, контролируют его. Устройство, наверное, основано на тональной архитектуре. Принципы-то у него, скорее всего, в целом схожие с техниками бродяг-санка из прошлой моей жизни. При случае неплохо было бы разобраться в этой их тональной магии. Но пока мне бы и обычную осилить. Местные практики отличаются от привычных мне ниндзюцу, но в целом принцип использования энергии похож. Сама по себе «магия» тоже фундаментально похожа на «чакру», использует жизненную силу, грубо говоря. Но пока с этим разбираться еще нужно. Мне еще нет и десяти, а тут даже у кочевников-каймеров не принято детей с пеленок боевым искусства учить. Пасти гуаров и отбиваться от алитов — это пожалуйста. Но чтобы добиться права охотиться на нетчей — это уже нужно инициацию хотя бы пройти. А вот магии подучиться у шаманки местной — это пожалуйста. Умела бы она побольше еще...

А то проблемы у меня неприятные. И о первой мой собеседник из местных, тель-арунцев, уже упомянул — это вторжение на Велот захватчиков с запада. Неплохо было бы это пережить. Вторгаются норды. Они там у себя в Скайриме уже истребили всех снежных эльфов к этому времени? Вот бы знать. Не помню. Однако пока все идет к тому, что отпор им дать на Вварденфелле особо-то и некому. Двемеры и каймеры истощены долгим междоусобным конфликтом. Первые попрятались в своих подземных городах, вторые откочевали на восток. Скорее всего, Велот, будущий Морровинд, будет людьми таки захвачен.

Ну, люди - это тоже не так страшно. Хуже, что пока я в этот мир переселялся, то вошел в него через частичку первичной пустоты, которая заключена в Гибельной Пустоте. Это план Обливиона, и принадлежит он принцу даэдра Намире — богине тьмы, теней, духов и тому подобного. Не самая приятная личность, да еще и потворствующая каннибалам. И все бы ничего, да вот только она смогла почувствовать, как я вхожу в этот мир из первичной пустоты. Которой кроме нее никто не может касаться. Да и она сама тоже глубоко в нее погружаться не рискует. А тут я. И все.

Вызывать интерес со стороны богов с первых лет жизни не очень-то приятно и в планы мои не входило. К счастью, родился я среди каймеров. Они даэдропоклонники, но с Намирой у них дела не заладились. Чуму недавно два ее служителя пытались организовать против двемеров, да в итоге и саму чуму, и их самих пришлось убить, потому что контролировать сложно, и все чуть не передрохли. Да и Азура, одна из трех «добрых» даэдра каймеров с Намирой на ножах. А я сам каймер теперь. Повезло. На долго ли только?

Правда, повезло тоже условно. Находиться во власти даэдра - то еще удовольствие. Однажды они уже превратили часть альдмеров в каймеров, а в будущем каймеров обратят в данмеров. Интересный феномен. Любопытно будет узнать механизм такого преображения. Но вот неуютно мне, когда мной так управляют. Что можно с этим сделать?

Ответ практически у меня перед глазами.

— Красная гора опять чадит, — произнес подошедший к нам еще невысокий желтокожий мер, глядя в ту же сторону, что и я. — Извергся бы ее огонь на захватчиков!

Всех каймеров, кажется, сейчас одно только заботит.

— Двемеры не дадут горе разбушеваться. Они же там живут, — ответил я.

— Двемеры, — раздраженно пробормотал говоривший, словно выругался, и отвернулся, чтобы позвать меня. — Пойдем, Дивайт. Совет Тельвани принял решение. Клан Фир останется здесь. Нужно разгрузить корабли.