Ямата-но Орочи

Глава 27. Возвращение

6 мая 60 года от начала Эпохи Какурезато

— Что там происходит? — нервничая и расхаживая из стороны в сторону, спросила Югито у непоколебимо стоящих возле врат амбалов. — Вроде, тихо стало. Может, выйдем?

— Нет, — получила Нии односложный ответ от одного из охранников.

— Приказа не было, — более развернуто добавил все же второй.

Куноичи смерила пару сторожей неприязненным взглядом. У нее уже когти чесались исполосовать их пресные морды, но она пока держала себя в руках. Вообще, о Кумотори в Кумо знали не так уж много. Монастырь не был местом паломничества, попасть туда давно можно было лишь по приглашению. Кумотори было домом и обителью Отохиме, одной из живых ками Рюджинкё. И оно было главным центром обучения духовенства и монашества, сильнейшие нинсо и мико Рюджинкё обучались именно там. Монахи-драконы и хеби-сеннины, мико-кицуне, включая Кураму, первая мико-ниннеко Мэй, меняющая ландшафт Фуен и другие.

Пара рослых охранников у ворот храма явно были из монахов-драконов. Пусть вне Страны Звука они скрывали свою нечеловеческую природу, как и мико спрятали лисьи хвосты, но все равно породу не скроешь. Связываться с ними Югито пока не решалась. Говорят, многие с Кумотори неуязвимы для физических атак, а это лишняя морока. Тем более, что кроме пары охранников в молельном зале храма Конохи было еще не меньше десятка монахов и столько же мико. Это если не учитывать, что здесь же находилась жрица Страны Демонов, Мироку.

Югито метнула короткий взгляд на женщину, силуэт которой можно было различить за полупрозрачной ширмой, закрывающей вход в главное святилище. Жрица сидела неподвижно с тех пор, как Нии оказалась в храме. О ней куноичи знала еще меньше, чем о выходцах с Кумотори, но, говорят, Мируко владеет сильной и особой чакрой, а ее техники необычны и от того эффективны. Но она, как и все в этом храме, даже не думала выйти, чтобы попытаться отразить атаку на Коноху. Это было странно. Они просто стояли, не сходя со своих мест, словно чего-то ожидая.

— Что за ерунда здесь творится, вообще? — раздраженно пробормотала Югито, невольно начав перебирать бусины четок на предплечье.

Грохот техник на улице уже прекратился. И даже пол под ногами больше не трясся. Но Увабами все не возвращался. Он тот еще уж, и способен вывернуться из любой ситуации. Однако Нии все равно не могла заставить себя успокоиться, не переставая расхаживать из стороны в сторону. И на одном из шагов она замерла, едва не оступившись. Внезапное давление чужой чакры волной пронеслось сквозь тело, заставив кожу пойти мурашками. Нии резко обернулась в сторону источника, невольно ощерившись и подобравшись, словно кошка, готовая к бою.

Волна шевеления пробежала по доселе спокойно стоящим в храме мико и монахам. Они тоже почувствовали сильную чакру. И только с громким стуком рухнувшая на пол ширма, скрывающая проход в главный зал храма, заставила их вновь замереть и синхронно обернуться в одну сторону. Необычно яркое белое пламя масляных ламп, доселе скрытых за шелковой завесой, резануло по глазам Югито, заставив сощуриться. Только через секунду она смогла различить неизвестно откуда появившуюся возле Мироку белую тень, которая и снесла ширму.

Это была девчонка. Необычная белая одежда облегала все ее тело. Грива белоснежных волос буйным водопадом лилась на плечи и шевелилась, словно на ветру. Лицо скрыто за белой костяной маской. И сквозь прорези для глаз в ней на Мироку смотрели совершенно белые глаза. По виду жрицы было не похоже, что она удивлена появлением неожиданной гостьи. Мироку подняла голову и спокойно встретила взгляд белых глаз.

— Начинайте ритуал, — приказало монохромное существо и тут же утонуло в ставшей непроницаемо черной тени под ногами.

Югито только удивленно распахнула рот, не понимая уже совершенно ничего. Тем временем Мироку повелительно вскинула руку, широкие рукава кимоно упали, обнажавя тонкие предплечья. Волна шевеления вновь пробежала по собравшимся в храме служителям культа. В свете масляных ламп позади жрицы появился еще один силуэт. Невысокая девушка, еще одна мико. Только ее длинные до пят каштановые волосы и прикрытые веками глаза заставили Нии невольно замереть.

Отохиме. Она-то откуда в Конохе?

Тихий шелест колокольчиков мико разорвал звенящую тишину, наполненную шорохом жреческих одежд. Югито вздрогнула от неожиданности, когда звонко зазвенели струны кото. Тихо зашелестел шелк одеяний Мироку, когда та поднялась на ноги. Бесшумно ступали босые ноги Отохиме, приближающейся по татами к жрице Страны Демонов. Гармоничный сонм голосов мико обрушился на голову Нии, когда две женщины у входа в главный зал святилища встали напротив друг друга и взялись за руки. Куноичи потрясено мотнула головой, пытаясь прогнать заплясавшие перед глазами смутные тени. По телу вновь пробежала волна мурашек, волосы на голове зашевелились. Несмотря на все страния Нии, тени пропадать не желали. Наоборот, они становились четче.

Хор мико смолк, сменившись мягким голосом Мироку. Югито странным образом не могла различить слов, их словно заглушал звон струн кото. Голова начинала кружиться. С пола на нее с сочувствием поглядела темными провалами глаз на плоском лице невысокая бледная тень. Мгновение взгляды куноичи и призрачного существа были скрещены. Чувствуя, как холодок пробирается по внутренностям, Нии поспешила отвести взгляд. И заметила, что тень у ее ног не одна. Их было много. Границы молельного зала внезапно расширились, утопая в сумраке. Свет ламп потускнел, выхватывая лишь небольшие куски деревянных стен, из которых пустились в рост молодые побеги, усыпанные бесчисленными стремительно распускающимися бутонами. Тонкий аромат цветов перебил проникающий с улицы запах дыма. Меж фигур мико и монахов, проявлялись смутные силуэты людей и нелюдей, которые были поглощены звуком голоса Мироку и Отохиме.

Пение жрицы закончилось, вновь сменившись хором мико. К их голосам примешались шепоты призраков. Югито сглотнула подкативший к горлу комок. Отохиме и Мироку подняли сомкнутые руки вверх, словно образуя арку. Сиреневая чакра сиянием покрыла жрицу Страны Демонов, превращаясь во взметнувшиеся лоскуты призрачной ткани и крылья за спиной. Сомкнутые веки Отохиме распахнулись, открыв спрятанное в глазницах пламя. Линии печатей проявились на коже жрицы Страны Звука, ее фигуру оплело белое сияние.

Югито прикрыла рукой лицо, едва ли не физически ощущая, как поток чакры бьет в стороны от жриц. Их и мико песня текла, чакра, пульсируя, стекалась к Мироку и Отохиме. Чего бы в этом храме не ждали, но это что-то должно было скоро произойти.

***

Тела Пейн Рикудо рухнули наземь, словно марионетки, которым обрубили управляющие ими нити. Глаза с рисунком Риннегана на бесстрастных лицах мертвецов безучастно продолжали смотреть на мир. Последние сполохи чакры утекали из их кейракукей вместе с гибелью Нагато, но это я отметил лишь краем зрения Бьякугана. Пейн не был приоритетной целью при жизни, не стал ею и после смерти. Внимание во всех клонах сейчас привлекла иная личность. Точнее, пара личностей, сплетенная в одном теле.

— Ты уверен, что хочешь сделать это, Зецу? — шагнув вперед в теле Чоды, носящем сейчас облик оригинального Орочимару, спросил я.

Оплетенная черной тенью Зецу фигура Обито на голове Мейфу но О перевела на меня взгляд глаз с рисунком кругов на воде. Захваченный чужой волей Обито шагнул вперед, закинув ногу на одну из толстых Цепей Чакры, оплетающих торчащую из земли в окружении пурпурных языков пламени голову демона.

— Я давно наблюдал за тобой, Рюджин, — шевельнулся тонкий разрез рта на тени, открыв скрытые под ней неподвижные человеческие губы. — Ты пророк, способен видеть будущее на годы вперед. Но для провидца ты слишком осторожен и долго не показывал себя. Нестандартные поступки и неожиданные события заставляют тебя менять стратегию. Поэтому настало время выполнить мою изначальную задачу.

Руки Обито поднялись к груди и сложились в печать Козы, медленно перетекая в форму Змеи.

Гедо: Ринне Тенсей но Дзюцу.

Я нахмурился, видя, как взбесилась чакра в теле Обито, и как Риннеган в прямом смысле слова высосал всю энергию из Учиха. Черные волосы утратили цвет, выцветая буквально на глазах, кожа иссохла и покрылась морщинами. Додзюцу отнимало все соки организма для воплощения единственной техники. Пасть Мейфу но О начала раскрываться, образуя проход в черную бездну.

— Какое славное чувство! — раздался ликующий голос из темной бездны в пасти демона. — Биение сердца, ток крови по жилам! Запах пожаров и смерти!

С глухим стуком сдвинулись широкие пластины ламеллярной защиты бедер и паха, когда на язык Мейфу но О ступили ноги в черных сандалиях. А вскоре впервые за долгое время свет солнца упал на лицо человека, давно считавшегося погибшим. Алые латы, цельный нагрудник, ламеллярные наплечники и защита ног, черная грубая одежда под ними — характерный вид для шиноби Сенгоку Джидай. Ощерившееся в радостном оскале лицо, копна неопрятных черных волос, закрытые веками пустые глазницы, большой веер за спиной и коса. И чудовищно могучая темная чакра.

Ну, здравствуй, Учиха Мадара. Ты возродился на пике своей формы, да? Как удобно-то для тебя. Похоже, Обито или Зецу готовы были к такому ходу событий и спрятали мертвое тело Мадары в Мейфу но О. И теперь ноги воскресшего мертвеца вновь ступили на скалы над Конохой.

— Кажется, за время моего отсутствия много изменилось, — глубоко вдохнув пропитанный дымом воздух, вымолвил Мадара, с садистическим удовольствием наблюдая за окруженной лесными пожарами Конохой внизу. — Дела идут не так хорошо?

— Да...

Завершить ответ Зецу не успел. Хлопок шести ладоней Омушимару громом прокатился по скале, поднимая едва успевшую осесть после сражения с Шестью Путями Пейна пыль. Пламя Шичи Тенкохо лизало кожу этого клона, когда с сомкнутых рук вперед устремился огромный тигр. Бьякко налетел на торчащую из земли голову Мейфу но О и набросился на человеческие фигуры возле нее. С грохотом в стороны взметнулись осколки камней, тревожно захлопали срываемые ветром языки пурпурного пламени. Перепады давления подбросили тело Обито. В воздух брызнула кровь, мощь тайдзюцу буквально разрывала человеческий организм на куски.

В миг проявившийся пламенный скелет Сусаноо выдержал удар, но призрачный тигр потащил вспыхнувшую темной чакрой фигуру по земле, пропахивая в скале огромную борозду и выкидывая скрывшегося в технике Мадару со скалы в воздух над Конохой. Охеми, вспыхнув пламенем Шичи Тенкохо, метнулся вперед. Шаринган в его глазах полыхнул багрянцем.

Инари!

Отступив в теле Дайки за спины прочих клонов и продолжая удерживать цепями голову демона, я сплел пальцами серию ручных печатей. Чакра рванула наружу, заставив поморщиться — поддержание двух непростых техник заставляло нутро чуть ли не выворачиваться наружу. Не будь в Дайки так много от Узумаки, я бы, наверное, не выдержал. Тем не менее техника завершена!

Футон: Фуро!

Воздушная клеть закрыла, ограничила движение воздуха. Дзюцу Мангекьё Шарингана упало на пространство, замыкая его само в себе практически одновременно с хлынувшим в стороны от Кёды туманом, который полностью поглотил все звуки и застил глаза непроницаемым барьером. Непроницаемым, но не для Бьякугана. Видя глазами Омушимару и Охеби, Охеми рвался вперед. Прутья древесной клетки уже охватывали останки Обито, разлетающиеся в стороны на ударной волне. Порыв сакки должен был парализовать волю всего живого хотя бы на секунду. Но прорез на черном теле Зецу, символизирующий его рот, все еще был искривлен в усмешке, когда голова погибшего Учиха просто пропала.

Пространственно-временная техника Риннегана! Проклятье!

Говоря, что не самые логичные и рискованные действия противника мешают моим предсказаниям и заставляют меня менять стратегию, Зецу был прав и не прав одновременно. Он угадал, что мои пророческие навыки далеко не идеальны, их у меня просто нет. Но он ошибся в том, насколько неожиданным станет его текущий поступок для меня. Если я меняю стратегию, это не значит, что я начинаю придумывать новую на ходу. Воскрешение Мадары здесь и сейчас было не худшим прогнозируемым событием. Хуже всего то, что никакие планы и стратегии не воплощаются в реальность без изъянов.

Додзюцу моих клонов заметили движение чакры в кейракукей отправленного в полет Учиха. Вспышка пламени скрыла за собой громаду Сусаноо, волна яростно ревущего огня нахлынула на скалы, выжигая созданный мною туман. И без того опаленный Стихией Жара камень вновь начал трещать от высокой температуры.

Катон: Гока Меккяку. Знакомая техника клана Учиха. Обычные шиноби могли бы противостоять ей, лишь единовременно создав несколько мощных суйтондзюцу. Но Мадара явно был не в курсе, с кем имеет дело.

Мне было достаточно выдвинуть вперед Кёду. Метка стихии Тьмы и заключенные в клоне твари жадно набросились на чакру Катона. Языки пламени с ревом завихрились вокруг окутанной непроницаемым туманом фигуры, впитываясь в нее, словно вода в песок, пока вскоре и вовсе не пропали с тихими беспомощными хлопками. Стремительная белая молния, оставив смазанный след в воздухе, врезалась в спину не успевшего даже начать падение Мадары. Пурпурная чакра Сусаноо затрещала, встретившись с закованной в костяную броню ладонью, которую окутывала синеватая чакра в форме драконов.

Вся инерция разогнанного Стихией Скорости клона Охеби, передалась оболочке Сусаноо, драконы тайдзюцу Хибакари вгрызлись в чужую чакру, раскалывая кости техники Учиха и отправляя его самого в полет. Моя атака была стремительной, но даже так я едва успел, чуть не нарвавшись на ответный взмах Гунбая. Еще немного, и в полет был бы отправлен мой клон, а не Мадара.

Хлопок ладоней Чоды разносится многократным эхом над скалой. Еще в полете пытаюсь поймать Учиха в звуковое гензюцу, усиленное кеккей генкай клана Курама. Но Сусаноо искажает звук, и иллюзия рушится. И приземляется, пропахивая ногами в скале широкие борозды, облеченное плотью синее Сусаноо Мадары. Чтобы влететь во вспыхнувший в воздухе куб.

Джинтон: Генкай Хакури но Дзюцу!

Стихия Пыли со всех сторон великолепна, но иногда слишком медлительна. Время растянулось, мгновения текли подобно минутам, когда светящийся куб техники расширялся в пространстве и в него влетала громада Сусаноо. Вспышка! Сияние заполнило внутреннее пространство куба, чтобы тут же пропасть. Техника выела большую яму с идеально ровными краями в скале, куда тут же начали проваливаться щебень и песок, оставшиеся после битвы. Но Сусаноо продолжало пылать своим синим пламенем.

— Отличный способ, чтобы поприветствовать меня, ты выбрал, Орочимару! — раздался громкий голос Мадары.

— Можешь не благодарить, — кивнув, ответил я Мадаре через Чоду, одновременно расставляя клонов в более удобную позицию. — Мне лестно уже от того, что даже мертвецы знают мое имя.

— Ха! Я помню тебя! — широко оскалившись, ответил Учиха, наблюдая за передвижением моих клонов. — Ты ведь прибил выкормыша Тобирамы... Данзо, так ведь его звали? И после этого сбежал из Конохи. Но теперь ты снова здесь. И защищаешь ее.

— За несколько лет, пока ты отсутствовал, Мадара, мир изменился, — криво усмехнувшись, ответил я Учиха, холодно глядя сквозь плоть Сусаноо в глаза новому противнику.

В глаза с рисунком кругов на воде. Риннеган вернулся к своему владельцу. Зецу оказался весьма прыток. Похоже теперь на ниндзюцу рассчитывать не стоит, каким бы кеккей генкай они ни были созданы. С Риннеганом у Мадары любые направленные против него ниндзюцу послужат просто передачей чакры, запасы которой у меня не безграничны. Можно попытаться поймать его на невнимательности, но это будет сложно.

— Мир Хаширамы уже давно остался в прошлом, — продолжил я, наблюдая через клонов, как клубятся в небесах облака. — Сейчас мир Рюджина. И Коноха принадлежит мне.

Слабый ветер слегка развеял дым и чад над Конохой. Пожар все еще продолжал бушевать, пожирая леса. Горячий воздух взмывал ввысь, восходящие потоки уносили вверх воздух, который давно успел достичь границы конденсации. Погода благоприятствовала, чтобы образовались густые кучевые облака. Их тяжелые тела смешивались с дымом и клубились, перемешиваясь и взмывая вверх. Вспышки молний терялись в дыму, но до ушей донеслись первые раскаты грома.

— Значит, твоя секта вышла за пределы Страны Рисовых Полей, — сложив руки на груди и глядя на меня свысока, произнес Мадара. — И ты посчитал, что она изменила мир.

— Ты только вернулся и многое пропустил. Думаю, тебе понравится новый мир. Потому что если ты с ним не согласен, то мне придется тебя устранить, — я иронично улыбнулся Учиха. — Все, как ты любишь. Подчинись или умри.

Мадара долгую секунду смотрел на меня. После чего заливисто расхохотался. Я, не сводя глаз с темнеющих небес, с радостью предоставил Учиха время, чтобы посмеяться.

— Я вижу у тебя интересная техника клонирования, — в предвкушении оскалившись и впившись в меня диким взглядом, заметил Мадара. — Рассчитываешь, что коллекция уродцев поможет тебе? Давай-ка глянем, чего стоят твои угрозы!

Вместо ответа я резко вскинул руку. Низкий рык вырвался из трех пастей появившегося монстра на месте Увабами, сотрясая землю. Волна черного песка взметнулась из-под земли, преображаясь в бесконечный поток стальных перьев. Сатецу, преображенный Стихией Стали в чистый металл, лавиной накинулся на Сусаноо. И в тот же миг моя техника с грохотом прогнулась и отпрянула назад, приняв на себя удар нескольких стремительно вращающихся сгустков чакры, брошенных Мадарой.

Ясака но Магатама скользнули по броне из бесчисленных стальных пластин, утонув в ней и срикошетив к земле. Разлетевшиеся в стороны металлические перья закружились в воздухе, сияя наточенными до бритвенной остроты краями. Шелест коронных разрядов, окруживших стальные перья прервался оглушительным треском первого пробоя. Молния сорвалась с небес, ослепительной ломаной чертой прорезав воздух. Гром ударил по ушам. Над головой загрохотал протяжный и охватывающий словно все небо рев. Сквозь пелену дыма на землю обрушилось сияющее тело Кирина. Бесконечные чешуйки из молний на извивающемся теле техники слепили глаза, ветвистые рога пронзили Сусаноо. А через миг на Мадару обрушился безудержный поток бесчисленных молний.

Резко пахнуло грозовой свежестью. Природная молния не могла быть поглощена техниками поглощения чакры, но прочность Сусаноо Мадары повыше, чем у камня Анкор Вантиана. Добавим еще! Слабо тлеющий шар вспыхнул на руке Кёды. Тусклые искры брызнули от него в стороны, лучами света пронзив яростные лесные пожары. Чтобы тут же вернуться, оставив после себя лишь обжигающе холодные обугленные древесные стволы. Моя техника вобрала в себя весь жар пламени, слизав все пожары. Туманная вуаль вокруг клона в один миг истончилась, скала под его ногами начала течь из-за начавшего плавиться песчаника. Одна печать — и из шара Стихии Жара вперед рвануло существо, напоминающее сотканного из пламени льва с драконьей головой. В распахнутой пасти вместо зубов плясали язычки огня, они же составляли пышную гриву и хищно сложенные за спиной перистые крылья.

Хикю, за мгновение вобрав в себя всю мощь окруживших Коноху пожаров, рванул вперед, оставляя за собой полосу расплавленной породы и выжигая кислород. Жар волной обдал тела моих клонов, трепля их одежду. Огненная пасть захлопнулась, стремясь перекусить тело все еще объятого молниями Сусаноо. Мощь двух стихий обрушилась на Мадару. Пламенная плоть его защитной техники начала гореть, одновременно обрастая доспехами из чакры.

— Неплохо! Неплохо!!! — сквозь рев пламени и раскаты грома услышал я яростный крик. — Ты способен меня развлечь!!! Но семеро на одного? Давай-ка сравняем шансы!!!

Преобразованный в Трехглавого Увабами извернулся всем телом, ускользая от набросившейся на него фигуры Сусаноо, и клацнул зубами, вцепившись в его ногу, чтобы мотнуть головой и отбросить противника в сторону. Громада многорукой древесной статуи выросла из-под ног Охеми, отталкивая обрушившимся градом кулаков на еще одно Сусаноо второго клона Мадары. С ревом вверх взметнулись гибкие шеи четырехглавого дракона. Сила Морьё заставила вздыбиться камень и остановила третьего теневого клона Учиха. Облаченный в стальную чешую гигантских размеров волк наскочил на свою жертву, впиваясь в синее пламя Сусаноо многочисленными щупальцами, растущими из загривка. Преобразившийся в Роена и слившийся с Самехадой Кёда вгрызся в плоть из чакры, силясь поглотить ее.

Использовав в теле Омушимару технику Восьми Ветвей, я, превратившись в восьмиглавого змея, пытался сдавить в кольцах своего разросшегося тела еще одно Сусаноо. Выросшие в руках техники Мадары мечи легко прорезали прочную чешую змеиного тела, оставляя мгновенно зарастающие раны. Приняв образ Кагебоши, Охеби крутанулась вокруг своей оси, исторгая темную чакру из своего тела. Сфера Экикё: Хантен охватила большое пространство. Земля, словно вязкая смола, закрутилась под ногами моего клона, образуя водоворот. Брошенный клоном Мадары клинок из чакры с треском отлетел в сторону. Техника Кодекса Перемен развернула Кьёсо Энбу Учиха, метнув его оружие обратно в лицо создателю. Подхваченный чакрой Охеби воздух заревел, скручиваясь в сыплющий молниями смерч, который рухнул на Мадару, вжимая его в песчаник скалы.

Один из пары мечей завершенного Сусаноо настоящего Мадары выскользнул из ножен, прочертив в воздухе широкую дугу. Разрушительная волна сорвалась с лезвия, разрывая воздух. Вихрь Сейрью с жалким треском электрических разрядов рассыпался отдельными молниями. Глаза Охеми сменили рисунок Мангекьё, один из них обожгло огнем прилившей чакры.

Сусерибиме!

Клинок Сусаноо замер, словно врезавшись в незримую и нерушимую стену. Воспользовавшись небольшой заминкой, я успеваю создать новую иллюзию Чодой. Кеккей генкай Курама сплелся с силами Морьё. Гендзюцу накладывалось словно на саму природу, заставляя ее преображаться. Закованные в прочные оболочки Сусаноо клоны Мадары невидимой силой стянуло в одну точку, к оригинальному телу. Громоподобные хлопки сотен ладоней деревянной статуи Охеми слились с ревом, исторгнутым пастями Роена, Кагебоши, Трехглавого, Морьё и преображенного в восьмиглавого змея Омушимару. Чакра проникла в воздух и растеклась по нему, вызывая мощнейшие колебания. Волны звука, резонируя и усиливаясь, плавили воздух и оставляли за собой рассыпающиеся в песок скалы. Они обрушились на Мадару, разрывая броню Сусаноо. Видно было, как Учиха болезненно сморщился. К этому моменту на его коже уже проступили ожоги, а волосы скрутились и спеклись из-за сильного жара. Но это ерунда.

Я видел чакру в его теле. Мадара все еще развлекался и даже не думал браться за меня всерьез. А вот когда от его тела в стороны разошлась отталкивающая волна, его настрой слегка поменялся. Гармония Хататагами нарушилась и техника прервалась. Сила Риннегана едва не отшвырнула и моих клонов. Пришлось сбросить пределы тел с помощью Шичи Тенкохо. Отталкивающая сила Шинра Тенсей столкнулась с Корью. Использованное сразу в нескольких клонах тайдзюцу заставило исказиться гравитацию. Песок на секунду взмыл в воздух и завихрился на стыке техник.

Шаринган и Кецурьюган позволили заметить, как Мадара готовит технику Призыва. Уже догадываясь, кого он собирается призвать и с каким результатом, я воспользовался возможностью. Пальцы Охеми и появившегося в пасти одной из змеиных голов торса Омушимару сложились в серии печатей, чакра и природная энергия слились в похожих техниках.

Сенпо: Мьёджинмон! Сенпо: Кучинава!

С воздуха на Мадару и его клонов с грохотом обрушились деревянные тории. Подобно ярму, они упали на шеи Сусаноо, прижимая синие пламенеющие тела к земле, из которой вырвались каменные змеиные тела, толстенными канатами оплетающие противника и тянущие его вниз. Призыв Курамы не удался, что и понятно — лис запечатан в Кушине. И пусть та сейчас наверняка мучается от боли, но это меньшее из зол.

Сковывающие техники быстро начали давать слабину. Сеть трещин побежала по каменным змеям и деревянным ториям. Мгновения у меня были на атаку.

Шикоцумьяку Сендан! Экикё: Джуёки!

Увесистые снаряды с хлопками разрываемого воздуха пронзили пространство. В пламенные тела скованных Сусаноо вонзились бесчисленные костяные колья, разогнанные техникой Десяти Крыльев и Стихией Скорости. Снаряды из белой кости застряли в костях из чакры, не пробив защиты Учиха. Мощнейший воздушный удар Стихии Тайфуна вдавил белоснежные колья в плоть Сусаноо. Сонм тончайших нитей чакры заблестел в поднятой техникой Тайтоном Кёды песчаной пыли. Ладони Чоды сложились в печати.

Гедо но Ин!

Джуиндзюцу проникло сквозь использованные подобно чакроприемникам Пейна кости Охеби в Сусаноо Мадары. Их плоть из пламенеющей синей чакры начало пожирать тревожное оранжевое свечение, пылающие строки знаков и глифов проникали внутрь, устремляясь к Учиха и его клонам. Белесое сияние Стихии Пыли зажглось в трех пастях Трехглавого и широким конусом устремилось вверх, в одно мгновение расчищая небеса. Солнце вспыхнуло на пронзительно голубом небе, озаряя Коноху и ее окрестности теплым светом лишь затем, чтобы на Лист тут же набежала темная тень. Вихрь льдинок взвился вверх от закованного в сталь волкоподобного существа, в которое превратился Кёда. Кристаллики льда замерцали в небесах, формируя огромную ажурную волнистую завесу, скрывающую солнце. Мгновение — и завеса превращается в линзу Френеля. Пучок солнечного света ослепительным потоком обрушился на землю и скованного печатями Мадару.

За ослепительным сиянием солнечных лучей не было видно Учиха. Ручейки расплавленного песка потекли к ногам моих клонов, едкий дым заклубился над землей. Секунда-другая - и небеса сотрясаются от удара Шинра Тенсей. Бесчисленные крупинки льда, стертые в пыль, сыплются вниз.

— Ты полон сюрпризов, Орочимару, — донесся до моих ушей снисходительный голос Мадары из-за пелены медленно развеивающегося дыма. — Ты смог меня по-настоящему развлечь! Славное возвращение к жизни! Ты силен, как Хаширама, одна из твоих марионеток имеет даже его силы. Но и не брезгуешь подлыми приемами.

Громада Сусаноо продолжала возвышаться над землей, постепенно проявляясь из-за пелены дыма. Но, похоже, мне удалось хотя бы избавиться от клонов. Или Мадара сам их развеял, чтобы быстрее сбросить сковывающие техники, от которых сейчас не осталось и следа. Не сказать, что в нашей битве Учиха остался невредим, но урон я нанес ему минимальный. С другой стороны, мне удалось держать его под контролем, не давая особо атаковать в ответ. Это уже немалого стоит.

— Ты ограничил приток кислорода и замкнул пространство в барьере одного из своих Мангекьё Шаринганов, — оглядываясь по сторонам, произнес Мадара. — Оригинально. Даже я уже чувствую нехватку воздуха. Но ты тоже находишься в барьере и не испытываешь помех. Наверное, все дело в технике покрова над некоторыми твоими клонами. Что, если я сделаю так...

Мадара под защитой Сусаноо сложил ручную печать. Чакра в его теле двинулась знакомым мне маршрутом, вырываясь наружу покровом Футона. Но она не остановилась на этом. Потоки энергии в меридианах хлынули по кейракукей, омывая Хачимон и минуя их, могучими водопадами стекаясь к очагу чакры Мадары. Робкие языки призрачного, кажущегося зеленым из-за пелены синей чакры Сусаноо пламени проступили на коже Учиха. На самом деле огонь, окружающий Мадару, был желтым.

Шичи Тенкохо...

Грубая копия второй активации и не идеальная. Мадара не знал точного построения техники. Даже с его глазами воссоздать сложное дзюцу, просто взглянув на него, ему не по силам. Но он смог повторить мой сепарирующий газы и генерирующий их барьер Футона. Первый в этом мире, кто смог это сделать в принципе. И с Шичи Тенкохо Мадара становится еще большей проблемой.

Кривая ухмылка расползлась по лицу Учиха. Мои додзюцу уловили, как идет нервный импульс к мышцам Мадары. Чакра завихрилась в его теле. Я даже предвидел, как именно он собирается атаковать. Но он не успел. Пение жриц в храме Конохи оборвалось. Их чакра излилась наружу, просачиваясь сквозь истончившуюся грань между мирами. Глаза Учиха дернулись, заметив стремительный лазурный блеск в воздухе.

Шинра Тенсей!

Яркая вспышка лазурного света ударила по глазам. Пронзившая воздух сияющая молния минула отталкивающую технику и с треском пронзила тело Сусаноо. Мадара успел отвести тело в сторону. Вскинутый для защиты Гунбай дернулся в его руках. Прочнейшее дерево с глухим треском было пронзено лазурным сиянием. Алая кровь брызнула в стороны. Лазурный луч замер, со стуком уперевшись гардой о дерево Гунбая. Сияющее синевой волнистое лезвие застыло, пронзив Мадару чуть ниже плеча.

Пламенеющее сияние клинка на миг усилилось, резанув глаза. Меч извернулся, оставляя в дереве Гунбая неровный разрез с торчащими в стороны длинными щепками. Волнистое лезвие разрубило кости, вырвало куски плоти из тела Учиха и, вновь пробив Сусаноо, метнулось обратно. В до сих пор распахнутую пасть Мейфу но О, о котором Мадара успел уж позабыть.

Недобро сощурившись, Учиха глянул на демона, из пасти которого явился в этот мир. Чакра в теле Мадары шевельнулась. Он попытался отменить призыв, подчинить его, закрыть распахнутый рот. Но толстые Цепи Чакры Дайки, натужно скрипя и обжигая плоть демона сиреневым пламенем, держали его в этом мире. Звенья Конго Фуса скрипели на зубах Мейфу но О и впивались в его челюсти, удерживая его пасть открытой. Во мраке которой сиял лазурью покрытый кровью и кусочками плоти пламенеющий тонкий клинок. И пара багряных глаз.

Свет солнца впервые за долгие годы коснулся мертвенно-бледной кожи. Босая нога уперлась в зубы нижней челюсти демона, бледная ладонь легла на зубы верхней — пасть Мейфу но О распахнулась словно без малейшего усилия, выпуская в мир живых второго за этот день мертвеца.

Узы связи коснулись моего оригинального тела, духовная энергия потекла меж клонов. Я впервые за долгое время взглянул на мир глазами своего родного тела. Ветер, словно соскучившийся зверь, подхватил черные локоны волос и трепал белое кимоно. Босые ноги коснулись истерзанной земли. Позади тяжело зазвенели Цепи Чакры, отпуская плененного демона.

— Путь назад вышел куда длиннее, чем на ту сторону, — шутя, заметил я в оригинальном теле, не сводя глаз с Мадары. — Наверное, стоит сказать тебе спасибо, что помог выбраться.

Техникой Катона остановив кровь, Учиха пошевелил пальцами поврежденной руки. Это у него получалось, но на большее рассчитывать не приходилось. У Мадары явно нет регенерации Хаширамы. Пока нет, по крайней мере. Так что функциональность руки на ближайшее время ограничена. С контролем у легендарного шиноби проблем наверняка нет, он может создавать техники и одной рукой, но на это будет уходить больше времени и сил.

— Интересно, — сказал Мадара, глядя на меня в ответ. — Ты смог меня удивить. Пожалуй, на сегодня ты развлек меня достаточно, Орочимару. Придется отложить бой на потом. А пока... Вот тебе подарок на прощание.

Мадара, схватив одной ладонью вторую, поднял руки, формируя печать. Четыре руки его Сусаноо поднялись, словно повторяя жест создателя, но их ладони замерли в иных ручных печатях. Коза, Змея и Птица — знакомая комбинация. Сотни ладоней созданной Охеми деревянной статуи обрушились градом ударов на гиганта из чакры, но лишь пронеслись сквозь пустоту. Мадара пропал, как будто и не бывало. Пространственно-временная техника унесла Учиха.

— Сбежал, значит, — кивнув, принял подобный ход противника я. — Что ж, не самое плохое развитие событий.

Запрокинув голову к небесам, я поглядел на оставленный Мадарой подарок. С небес, затмевая солнце, на землю падала огромная глыба.

— Тенгай Шинсен, — пробормотал я, отворачиваясь от стремительно приближающегося метеорита и отмахнувшись от него рукой. — Как же мелочно.

Треск грома расколол воздух. Волна дымки от ударной волны Хататагами помчалась вверх и врезалась в метеорит. Твердая скала рассыпалась мелкой пылью, которую тут же подхватили порывы ветра, созданные Стихией Тайфуна, и разметали по округе. Звуковая техника поглотила и вторую каменную глыбу. Небо вновь скрылось за туманной дымкой, только на этот раз в воздухе висела взвесь из пыли и медленно оседающего песка, на котором конденсировалась влага от растаявших льдинок, из которых я собирал линзу для испепеления Мадары.

На Коноху упали первые капли дождя, оставляя на утративших черную окраску защитного дотондзюцу зданиях грязные разводы. Земля под ногами задрожала. Скала, вытерпевшая сражение с Пейн Рикудо и Мадарой, норовила обрушиться на Лист. Пришлось укрепить ее Дотоном.

— Да уж. Славный выдался денек, — завершая технику Восьми Великих Королей-Драконов и распределяя клонов по местам, хмуро заметил я. — Пойдем разбираться с его последствиями, что ли...