Ямата-но Орочи

Глава 41. Два старых врага — лучше одного нового

20 мая 60 года от начала Эпохи Какурезато

Вдали среди бесконечной череды гор прямо на глазах выросла еще одна — невысокая, но очень выделяющаяся. Землю легонько потряхивало, когда искусственный вулкан раздвинул хребты и смял древние леса, чтобы исторгнуть из себя кажущийся бесконечным поток белых тел. Сравнение неуместное, но плюющаяся потоком Белых Зецу техника Дотон: Кайдо Шокуцу наводила на мысли о какой-то пошлости.

— Прям безудержное осеменение небес, — словно прочтя мои мысли, философски заметил Джирайя, за что тут же получил звонкую оплеуху от Шимы-сан.

Его возвращение я почувствовал уже давно, но он только-только успел добраться до нас. Как раз, чтобы успеть полюбоваться на столкновение армии Мадары с первым эшелоном коалиционных войск шиноби. Организовать управление силами разных деревень оказалось задачей непростой, поэтому при первом же контакте диверсионно-разведывательных групп с противником Кизаши отвел их назад. Он предпочел встретить врага более-менее единым строем с известными союзникам позициями. В общем хаосе войны даже ниндзя одной деревни могли попасть под дружественный огонь, а уж когда речь идет о шиноби из разных какурезато, то риски ненужных потерь возрастают в разы. Бойцов армии противника сложно спутать даже просто с людьми, но рефлексы и слабые нервы никто не отменял. Тем более что на нашей стороне тоже не одни лишь люди сражаются. А Зецу вполне успешно могут замаскироваться под отряд хоть Ивы, хоть Конохи и наделать дел.

— Как тараканы под прелой листвой, кишат они под твердью земной, — пробормотал я, жестом попросив вернуться ко мне подозрительно кружащую вокруг Джирайи Хашихиме.

Мне не нужно было даже использовать Кецурьюган, чтобы ощутить движение белых орд. Зецу, словно белесые личинки, шныряли под землей по корням растений, пользуясь техникой Кагеро. Делать им это становится все сложнее — первые желтые листья на деревьях вокруг явно говорили об этом.

Передовые отряды неплохо справились с задачей и заблокировали узлы Рюмьяку, нарушив циркуляцию природной энергии в области. Камни Гелела, которые я все же смог выторговать у Сальмы, сделали свое дело. С помощью них в Роуране создан источник чакры, и, используя ту же технологию, удалось нарушить ток природной энергии. Это должно замедлить рост Джуби. Но попутно я планировал, что Десятихвостый поглотит энергию в оцепленной области и иссушит там жизнь. Без живых растений Кагеро не использовать. Это должно снизить мобильность Зецу и лишить их маскировки. Правда, они и в земле неплохо прячутся, но с этим проще и привычнее иметь дело.

— Проклятье! — паря в полуметре над землей, негромко выругался Ооноки. — Эти твари не отличаются силой, но их много. С их скрытностью и скоростью они могли загнать нас в ловушку. Окружить, сковать и сделать легкой мишенью для мертвецов. Только все равно, что делать с ними, Рюсей? Ты, помнится, разбираешься в Эдо Тенсей. Какие слабости у этой техники?

— Думаешь, я открою какие-то новые тайны? — глянул я на хитрого Каге. — В основе это все та же техника Тобирамы. Неуязвимые трупы с бесконечным запасом чакры и прижизненным боевым опытом. Отменить технику нельзя, даже убив ее применившего. Только он сам может упокоить воскрешенных. По собственному желанию или по принуждению — это уж неважно.

— Неуязвимые — это плохо, — сложил руки за спиной Цучикаге. — Раньше мы пытались блокировать их техниками Дотона и барьерами, но это затратно и неэффективно. Запечатать всегда надежнее. Жаль, твои Узумаки сейчас на побережье.

— Думаю, будь они здесь, то Эдо Тенсей было бы применено на другом направлении, — резонно заметил Джирайя. — Ну, не только Узумаки разбираются в фуиндзюцу. Правда... Встретился я тут с твоими старыми знакомыми, Орочи.

Я повернулся к Джирайе и вопросительно посмотрел на него.

— Данзо, Кохару и Хируко, — озвучил он три имени, заставив меня скривиться.

— С ними я сам разберусь, — подумав, неохотно сказал я.

— Э? Я думал, что втроем мы как в старые добрые... но ладно. Мне показалось, что Данзо будет рад с тобой встретиться, — усмехнулся в ответ друг. — Кстати, он предупредил, что Хируко может вернуться к жизни, если поглотит достаточно душ.

— Шимура Данзо и Утатане Кохару? — навострил уши Цучикаге. — Слышал я, как ты с шумом покинул деревню, прихлонув первого. А что со второй? Эта парочка всегда была в тени Хирузена. Такие опасные?

— Они использовали скверное киндзюцу, став чем-то вроде Какузу, — без лишних подробностей ответил я.

— Гм... Знавал такого, да пропал он, как только с Акацки связался... — договорить Ооноки не успел, его прервал торопливо подбежавший связной.

— Второй полк под ударом Эдо Тенсей! Приказ ввести в бой полк Кицучи.

— Гм... — Оноки на миг задумался, с прищуром покосившись на меня, и кивнул. — Выполняйте.

Да, еще одна причина, по которой я не спешу вступать в бой лично — это все та же коалиция шиноби. Какурезато иных стран с куда большим рвением выполняют приказы, когда за их невыполнение можно получить неизбежное наказание. Но, вообще, пока Кизаши придерживал наиболее могущественные боевые единицы в резерве. Его идея проста — он вскрывал силы противника полками первого эшелона. В них были неплохие бойцы, крепкие середнячки, генины разных мастей. Те, чья несвоевременная потеря в неожиданной и глупой ситуации не привела бы к провалу всей операции. Первый эшелон своей кровью выявлял позиции противника, его направления ударов и прочее, позволяя более точечно распределить в районе боев силы второго эшелона — более сильных и способных шиноби. И сконцентрировать максимум сил на направлении прорыва.

Для этого мы с Цучикаге тут и заняли несколько высот вместе с несколькими отрядами сильных шиноби трех больших стран и животными, вроде Некомат. Харуно изначально наметил несколько вероятных направлений атак, вблизи которых сконцентрировал резерв. К его сожалению, Мадара и его армия Белых Зецу были слишком нестандартным противником, и не все привычные стратегии действовали также эффективно, как с обычными людьми. Тем более на его стороне был Джуби, а эта тварь требовала особых мер противодействия.

— Приятно иметь тебя на своей стороне, Рюсей, — заметил Ооноки, когда связной его отошел отдавать приказы. — Теперь мне становится больше понятен корень твоих успехов. Ты знал о Зецу и предсказал применение Эдо Тенсей. Это позволило нам подготовиться.

— Я готовился к этой битве с самого рождения, — неохотно ответил я Цучикаге, после чего повернулся к Джирайе: — Ты не заметил техники контроля на воскрешенных?

— У меня не то чтобы было время к ним приглядываться, — развел тот руками.

— Это не похоже на те приемы, которые использовал Тобирама, Хакуджа Сеннин, почтительно сказал обычно молчаливый, как и его жена, в моем присутствии Фукасаку. — Я не заметил в них связывающей чакры.

— Без моей или Хаширамы чакры призвать такое количество мертвецов и контролировать их было бы сложно, — хмуро пробормотал я. — С этим нужно разобраться. И найти призвавшего.

— Почему бы тебе самому не использовать эту технику? — внимательно посмотрел на меня Ооноки. — Это спасло бы много жизней.

— Эдо Тенсей слишком скверная техника, — поморщился я в ответ.

— Скверно, когда погибают молодые! — резко сказал Цучикаге. — Нам всем пришлось вывести даже учеников Академий, Орочимару.

— Это поможет следующему поколению быть умнее нас, — спокойно ответил я. — Мертвецы, искусственные люди, автономные марионетки – это инструмент в руках шиноби, а не замена им. Если война превратится в потешные бои марионеток, то это обесценит мир.

— Глядя на тебя, не похоже, что младшее поколение может чему-то научиться, — мрачно заметил Жабий отшельник. — Или ты забыл нашу молодость?

— Смотри не на меня, а на себя, Джирайя, — с невеселой улыбкой посоветовал я. — Ты будешь примером получше меня.

Так или иначе, но с Эдо Тенсей придется все же разбираться. Кем бы ни были мертвецы при жизни, но просто запечатать или иным образом их пленить все же не выход. Неплохо было бы вернуть их туда, откуда их выдернули. Я был готов к тому, что кто-то все же найдется на стороне Мадары, чтобы применить Эдо Тенсей. Поэтому сейчас далеко не все опасные шиноби находятся в Чистом Мире, куда может дотянуться эта техника. Но я и сам могу дотянуться далеко не до всех душ. Не до тех, кто из-за сковывающих их переживаний заплутал в загробном мире и застрял где-то на полпути в Джодо, как Хатаке Сакумо в иной реальности. Оставлять их теперь закованными в этом мире было бы неправильно.

А вот проредить численность ниндзя из недружественных деревень можно им и позволить.

Очередным раскатом грома по небу прокатился отдаленный рев Джуби. И быстро стих, заглушенный шумом битвы. Медленно выдохнув, я сосредоточился на технике Хачидайрюо, усиливая связь своих тел. В сознание плавно вплелись новые ощущения и воспоминания, невольно заставляя нахмуриться. Это не ускользнуло от глаз окружающих.

— На втором фронте проблемы, — пояснил я в ответ на вопросительные взгляды. — Зецу смогли принять облик нескольких отрядов коалиции и сломали фланг.

— Ха! Это кто так умудрился? — раздражено спросил Ооноки. — Вот и стоило тратить время, чтобы вдалбливать этим лентяям правила системы распознавания? Коды, фразы, печати — в хаосе битвы все идет не по плану и все новое вылетает из головы.

— Нужно было сделать хоть что-то, — параллельно управляя своими телами на восточном фронте, рассеяно ответил я Цучикаге. — У меня не так много Учиха и Чиноике, чтобы придать их к каждой группе.

Додзюцу этих кланов позволяло замечать диверсантов даже с такой хорошей техникой перевоплощения, как Зецу. Техника Нарикавари позволяла принять облик другого человека, перенять его чакру и даже скопировать уникальные техники, вплоть до кеккей генкай. Естественно, сила этих техник не шла ни в какое сравнение с оригиналом, они были такой же подделкой, как и скопированный облик. Но ни один сенсор, даже Хьюга, не мог заметить обмана. Но техника Белого Зецу, в отличие от моей Шошаган но Дзюцу, не позволяла копировать мимику жертвы, его моторику и повадки, что не ускользало от глаз Учиха и Чиноике.

Если б меня окружало чуть побольше адекватных людей, а не отбитых окружающих их миром шиноби, то можно было бы найти среди них тех, кто смог бы овладеть моей техникой чтения мыслей. Но даже простой эмпатией, схожей со способностью Курамы ощущать негативные мысли, смогли овладеть лишь некоторые служители Рюджинкьё и Гурен. Так что Кизаши пришлось экстренно исправлять положение на востоке, введя в бой Кушину и ее клонов. Раскрывать местоположение джинчурики очень мне не хотелось, но положение на побережье становилось все сложней. Но что важнее, откуда вообще могли взяться мелкие клоны Джуби, если сам Десятихвостый еще до конца не возродился? Это плохой признак.

Стоп!

Рядом заинтересованно вскинул бровь Ооноки, когда в моих глазах вспыхнули багряные отблески. Я резко поднял руку, требуя тишины. Взор Кецурьюгана пронесся сквозь горы и леса, выискивая знакомые контуры чакры. Части моего сознания в джуиндзюцу требовали моего внимания — это чувство напоминало внутренний зуд, словно шестое чувство засвербело где-то в груди, оповещая об угрозе. Такое я испытываю не часто, и обычно оно бывает связано с моей непутевой старшей дочерью, которая не была шиноби, не могла достойно постоять за себя, но постоянно влипала в неприятности. Но теперь угроза нависла на той, которую я всегда считал способной справиться с любыми проблемами.

Додзюцу настигло Микото, время растянулось, когда мое сознание впилось в запечатленную Кецурьюганом картину. Алая громада Сусаноо Микото тяжело опустилась на колени. Вокруг тела шиноби Ивы и животных, вперемешку с бледными останками Зецу. Перепаханная земля напитана кровью, бой был тяжелым, но силы коалиции смогли отступить. Правда, лишь благодаря Микото, которую осаждали аж трое призванных мертвецов. Но хуже всего было наличие еще одного Сусаноо, синего цвета.

И где, спрашивается, Фугаку и Юко, которые должны были быть с Микото?

Холодок пробежал по моему телу, всплеск гормонов ускорил восприятие и вызвал внутренний зуд от рвущейся на волю энергии.

Тенсо!

Вспышка молнии на миг затмила взор, тело пронзила боль, сменившаяся зудящим онемением от исцеления. Чакра рвется наружу, руки подхватывают воздух и природную энергию, чтобы разметать их в стороны.

Экикё: Хантен!

Тайдзюцу разбило на мелкие искры последние всполохи перенесшей меня молнии, резкие хлопки воздуха поглотили треск грома. Без кругового обзора Бьякугана контролировать технику сложно, но она обернула вспять цепь из четырех Ясака но Магатама. Сотканное из синей чакры оружие со зловещим гудением разрубило воздух и врезалось в высящеюся надо мной громаду Сусаноо.

Краем глаза замечаю стремительную тень. Пара зловещих огоньков мелькнула в воздухе, словно брошенные кем-то угольки. Сознания коснулась чужая воля, по телу прокатилось пламя, опаляя кожу. Иллюзия! Но запах паленых волос был реален. Очередной оборот Хантен. Почва под моими ногами потекла и скрутилась, подхваченная техникой. Волна тайдзюцу охватила пространство вокруг, сминая деревья и камни. Атаковавшая меня тень сломанной куклой подброшена вверх.

Внезапный толчок сбивает меня с ног и сметает назад. Чуть ли не слышу, как от чудовищной силы удара рвутся внутренние органы. В глазах на миг потемнело, регенерация поспешно латает внутренние повреждения, без особого успеха пытаюсь выровнять полет, пропахивая ногами в земле борозды. В то же время чакра ожгла меридианы в пальцах.

Экикё: Джуёки!

В воздухе мелькнули яркой лазурью десять молний. Материализовавшаяся чакра сияющими спицами вонзилась в плоть трех людей и прошила насквозь пламенеющую фигуру Сусаноо. Я, наконец, смог стабилизировать свой полет и почувствовал, как сзади меня словно стена подперла. Знакомый разум и знакомая чакра позади меня. Микото. Ладонь ее Сусаноо осторожно подхватила меня и остановила мой невольный полет, позволив на мгновение отдышаться и оценить обстановку.

С глухим ударом на землю рухнуло одно тело. Пара сияющих лазурью спиц засела в груди и глазнице, пронзив Восьмые и Вторые врата Хачимон. Изломанная Хантен тень с Шаринганом показала мне свое знакомое лицо. Шимура Данзо безвольной куклой замер на земле, разорванная плоть его воскрешенного тела была черна и словно слеплена из крупных хлопьев пепла, который слабо шевелился, но не спешил слиться воедино. Моя чакра в лазурных спицах разорвала циркуляцию энергии в мертвом теле, мешая его восстановлению. Я слишком часто сталкивался с Куройбо, чтобы не научиться делать что-то подобное самому, пусть и на основе Хонэнуки — техники владения мечом Хирамекарей из Киригакуре.

По паре спиц засели в телах Утатане и Хируко, сковав их мертвые тела. А вот остальные четыре без толку пропали в небесах, не задев того, от кого мне пришлось мчаться спасать Микото.

— Снимай печати, — оттолкнувшись от ладони Сусаноо Микото, приказал я ей. — Это лишь клон Мадары, но он не один.

— Поняла! — услышал я ответ, прозвучавший одновременно с хлопком ладоней.

Позади тяжко затрещали камни под ногами отступающего Сусаноо Микото. Я раздраженно встряхнул рукой — на коже вспыхнуло лазурью пламя. Через мгновение из чакры соткался образ обвивающего мое предплечье дракона. Мягкий толчок в сторону Хируко — техника Хибакари срывается с пальцев и набрасывается на медленно исцеляющийся труп, лавиной обрушиваясь на воссозданную Эдо Тенсей кейракукей и разрушая меридианы.

Похоже, Хируко успел поглотить одного из Белых Зецу и овладел Стихией Дерева, попутно умудрившись ощутить природную энергию и благодаря Стихии Тьмы вкупе с бессмертным телом даже в какой-то мере овладел сендзюцу. Из-за этого пронзившие его лазурные спицы не до конца сковали движения. Еще немного и вырвался бы. Но после Хибакари его рот распахнулся в беззвучном крике, исторгая облачко невесомого пепла, на искаженном яростью лице проступили глубокие черные трещины. Моя техника не убила Хируко, но поглотила его чакру и разрушила меридианы, заблокировав ток чакры и лишив возможности восстанавливаться. На какое-то время по крайней мере.

Одной мелкой проблемой меньше. Осталась проблема покрупнее.

— Неплохо для того, кто назвался Рюджином, — всполохи чакры Сусаноо медленно гасли, утопая в теле мягко приземлившегося на землю Мадары. — Отличить Древесный клон от оригинала сложно. Твои глаза сильны. Не думал, что кеккей генкай Чиноике способен на что-то подобное. Пусть его называли сравнимым с тремя великими додзюцу, но это всегда казалось мне лишь завистливым бахвальством.

— Мои глаза оказались недостаточно хороши, чтобы видеть твои тени в Лимбе, — внимательно следя за чакрой в противнике, ответил я.

Пытаться обмануть Мадару я счел излишним. Похоже, как раз его тень и нанесла мне удар, прошедший сквозь Экикё: Хантен. Очевидно, что я его пропустил и вообще не ожидал. Особенно очевидно для кого-то с таким боевым опытом, как у Мадары, и с его Шаринганом. А именно Шаринган пока горел в одном из глаз Древесного Клона.

— Ты слишком много знаешь, Рюджин, — мое заявление о Лимбо заставило Мадару на миг замереть и быстро стрельнуть взглядом на Микото, которую я закрывал собой. — Ты не был удивлен Риннеганом. Тебя не удивила моя Стихия Дерева. И теперь ты говоришь о Лимбо. Впечатляет.

С этими словами Мадара подошел к Данзо и с легким интересом прикоснулся к торчащему из его головы застывшему лучу лазурного света. Легким движением вынув мою технику из трупа, чтобы осмотреть.

— Интересно. Я чувствую в ней нечто похоже на материализацию воли. Ты достиг этого без Риннегана, — сжав кулак, Мадара разрушил спицу, которая тут же истаяла в воздухе, и поднял на меня кровожадный взгляд. — За этим я тебя и искал!

Кривой оскал разрезал ощерившееся лицо Учиха, материализовавшиеся из воздуха черные штыри рухнули на Данзо, основательно пришпилив того к земле. Я напрягся, всем естеством вслушиваясь в окружающее пространство. Сейчас я мог заметить, как в километре от меня поспешно закапываются в землю личинки жуков, оказавшиеся на поле боя. Однако атака Мадары осталась незамеченной. Треск — капли ставшего жидким воздуха разлетаются в стороны, стремительно испаряясь и возвращаясь к своему естественному состоянию. Щит Гэмбу, который и уплотнил вокруг меня атмосферу, создав жидкую броню по всему телу, разлетелся вдребезги. Футон но Йорой погасил остатки кинетической энергии удара, плавно уведя мое тело в сторону.

Какая ж скверная эта штука — невидимые тени Лимба. Но не один Мадара может похвастаться незримыми союзниками.

— Оммораки!

В этот крик мной было вложено столько духовной энергии, что у обычных людей волосы бы зашевелились по всему телу. Но ее хватило лишь на то, чтобы заставить невидимую тень с руками-крыльями скользнуть вперед и вонзить когтистую ладонь в живот Древесного Клона. На лице Мадары мелькнуло удивление, когда он увидел внезапно появившегося перед ним демона, но поздно. Моя чакра потекла к Оммораки, и тело Древесного Клона замерло на месте.

Способностью Оммораки было управление течением времени для жертвы. Он мог ускорить его, как это было с Дайки, когда сковавшая мой запасное тело печать рассыпалась раньше времени. И этот демон мог остановить время. Но как и с Хашихиме, да и любыми другими призванными тварями из загробного мира, им требовалась физическая энергия для влияния на материальный мир. Очень много этой энергии. А я лишь недавно освободил Дайки и должен был разумно использовать свои силы. Поэтому Мадара скован был ненадолго. Впрочем, это был всего лишь клон. Не будь рядом тени Лимбо, я бы вообще не стал прибегать к помощи демона.

Шуншином сорвал свое тело с места. Воздух плавно обтек меня, без малейшего сопротивления скользя по Покорову Чакры Стихии Ветра. Моя ладонь с силой впечаталась в грудь Древесного Клона прямо поверх призрачной руки Оммораки. Созданная из дерева багряная пластина брызнула в стороны длинными белыми щепками.

Гедо но Ин!

Под моими пальцами замерцали тревожные красные всполохи, по телу Древесного Клона юркими змейками расползлись пылающие линии и знаки Печати Внешнего Пути, проникая вглубь меридиан и древесного тела, запечатывая чакру и замыкая ее в себе. Пусть это лишь один из клонов Мадары, но в нем часть его чакры. Запечатав ее и не дав вернуться к оригиналу, можно немного ослабить самого Учиха. Капля в море, но курочка по зернышку, как говорится. Эта чакра еще пригодится.

Позади раздались раскаты грома, рефлекторно смещаюсь в сторону только для того, чтобы увидеть, как рядом появляется Микото. Ее пружинистое тело выпрямилось в стремительном выпаде, черное марево вокруг правой ладони моей жены пронзило воздух и угодило во что-то мне невидимое, обдав меня перетряхнувшим все внутренности раскатом грома. Алый покров Сусаноо уже пропал, а техника Футона в ладони Микото разорвала рукав черной униформы, обнажив бледную кожу и сеть черных линий джуиндзюцу на ней.

— Он ушел, — быстро обежав округу внимательным взглядом, сдержанно сообщила Микото и опустила руку.

Черное марево техники Хекиреки распалось отдельными завихрениями воздуха и растаяло. Когда-то я создал эту технику, основываясь на Коха Реппукен деревни Надешико и Джигокузуки Третьего Райкаге, чтобы победить его. В итоге она чем-то напоминала смесь ультимативного райтондзюцу Третьего Эя и Рассенгана. Но в моем исполнении сжатые потоки воздуха всегда выглядели просто как янтарное марево или смерч вокруг ладони. Да и у Микото раньше эта техника выглядела также, несмотря на ее идеальное сродство со Стихией Ветра, благодаря способности Мангекьё Шарингана Фуджин. Однако сейчас в глазах моей любимой Учиха больше не тлели угольки активного Шарингана.

На мягком сиреневом фоне ее глаз разбегались концентрические круги Риннегана.

— Тень вернулась к хозяину, чтобы восстановиться, — сказал я Микото и кивнул на замерший Древесный Клон Мадары. — Поглоти его чакру, пока печать не спала, это продлит действие Риннегана.

— Да, — без тени сомнений ответила Микото и шагнула к плененному моей проклятой печатью клону Мадары.

Ее тонкие крепкие пальцы легли на остекленевшие глаза Мадары. Похожие на очертания ветвей деревьев линии на ее правой руке и напоминающий всполохи огня рисунок на левой вспыхнули багрянцем. Тен но Джуин — Проклятая Печать Неба — была получена Микото перед самым моим отбытием из Конохи. В ней были заключены клетки Хаширамы, его чакра, которая позволяла Микото пользоваться техниками Первого Хокаге при активации печати. Правда, на освоение непокорной и буйной чакры Хаширамы, даже скованной моей волей в джуиндзюцу, у моей Учиха ушла куча времени.

А вот вторая печать, Чи но Джуин — Проклятая Печать Земли — ее Микото получила от меня совсем недавно, и в ней были плюрипотентные клетки Мадары, которые я смог получить из кусочков срезанных Кусанаги тканей сразу после воскрешения мятежного Учиха.

Изначально я надеялся, что у Микото получится пробудить Риннеган, просто получив чакру Хаширамы. Может, это и в самом деле бы произошло. Лет через сто. Но с появлением чакры Мадары, после многолетних тренировок с чакрой Первого Хокаге, с Вечным Мангекьё Шаринганом, в который добавлены клетки Мадары, с активацией двух проклятых печатей Микото могла на время получить свой Риннеган. На ограниченное время — две проклятые печати выматывали Микото очень быстро. Но чакра из Древесного Клона могла это время продлить.

Со звонким треском по телу клона Мадары пролегла длинная прямая трещина, словно на рассохшемся бревне, краски одежды стремительно выцвели. Через миг перед Микото стояла уже простая деревянная кукла, внутри которой что-то хрустнуло — и она рассыпалась крупными щепками. Сама Микото удовлетворенно посмотрела на свои ладони и сжала несколько раз кулаки, словно примеряясь к обретенной силе. После чего обернулась ко мне и кивнула, подтверждая, что поглощение чакры прошло успешно. Рисунок печатей на теле моей жены вновь вспыхнул багрянцем и начал медленно ползти по коже, втягиваясь в ядро джуиндзюцу. Микото моргнула, рисунок Риннегана в ее глазах пропал, сменившись уже простым Шаринганом с тремя томое.

— Подумать только... — бесцветный негромкий голос раздался над истерзанной техниками прорехе в лесу. — Когда-то я встал на твоем пути. Большей глупости и не представить.

— Мне стоило тогда помочь тебе, — вторил первому голосу второй, женский и глубокий. — Его нужно было остановить, пока это было возможно.

— Так ты тоже погибла от его рук, Кохару?

— Нет. Меня убило существо куда более опасное...

— До чего болтливые мертвецы пошли, — криво усмехнувшись, я посмотрел на обездвиженных Шимуру и Утатане.

— Уж прости, нас все время подгоняли вперед, и возможности перекинуться хотя бы парой слов не было, — язвительно заявила Кохару, скривив губы и прожигая меня взглядом одного единственного глаза — второй был разрушен вонзившейся в голову лазурной спицей.

— Кстати, не в курсе, кто вас призвал? — поинтересовался я, направившись к безмолвному Хируко.

— Изначально я думал, что Эдо Тенсей — твоя заслуга, — ответил Данзо. — Хирузен приложил немало усилий, чтобы подтолкнуть тебя к изучению этой техники. Немногие обладают подходящими свойствами чакры.

— Тогда, наверное, кто-то из Узумаки, — предположила Утатане. — Хотя Узушио, вроде, на твоей стороне.

Я отрицательно покачал головой, изучая Хируко. Его тело было почти полностью разрушено, собственная чакра и меридианы не мешали изучать внедренные извне техники. И, похоже, Фукасаку был прав — не видно, чтобы на трупе использовали печати контроля, как у Тобирамы. Обычный шиноби бы, наверное, вообще ничего странного не нашел и подумал, что призванные действуют по своей воле. Однако...

Я опустил руку на голову Хируко, который даже сказать ничего не мог — настолько было разрушено его тело. Моя ладонь погрузилась в тело мертвеца, словно во влажный песок. К коже неприятно липли чешуйки и хлопья, составляющие тело мертвеца. Найти среди них нечто упругое и склизкое было непросто. Но через секунду я вытянул на свет комок серых нитей, напоминающий медузу. Длинные щупальца цеплялись за искусственную плоть призванного Хируко и рвались, но ядро я крепко держал в руках.

— Нервная ткань, — изучив кусок плоти в руке, пришел к выводу я. — Знакомый почерк. И техника знакомая. Опять этот бессмертный огрызок. Насколько же живучи жрецы Джашина...

— Рюдан? — догадалась Микото, подойдя ко мне и из-за плеча посмотрев на кусок нервных тканей в моей руке.

— Похоже на то. Он паразитировал на теле другого жреца Джашина подобным образом, — сжав руку в кулак, я призвал огонь, который поглотил и превратил в пепел комок нервов. — И на призванных ощущается техника контроля джашинитов. Это не ниндзюцу, чакры в ней нет. В одном из городов похожей техникой они превратили тысячи жителей в послушных зомби.

— Страна Мороза, – вспомнила Микото.

— Ага...

Не ожидал я, что этот Рюдан окажется настолько живуч. Его бессмертие куда более изощренное, чем у Хидана. Он не просто не умирает, он еще и размножается, как гидра — только уничтожишь одну часть, а на ее месте уже две. Нужно найти способ его как-то извести с корнем.

— Я говорил это Джирайе, но скажу еще раз — ты должен был использовать Эдо Тенсей сам, — вновь сказал Данзо. — Хотя, может, ты вновь что-то увидел в будущем, что заставило тебя поступать неправильно, как это было со мной когда-то.

— Даже мертвецы уже знают, что я предсказатель, — удивленно покачал я головой.

— Успели услышать, пока занимались ниндзя из Ивы, — сдержанно ответила Утатане.

— Думаю, это и было твоей задумкой, — растянув губы в холодной усмешке, заметил Данзо. — У тебя есть Узумаки — с их техниками запечатать призванных мертвецов проще, чем кому-либо еще. Эдо Тенсей нужен был тебе, чтобы проредить ряды других деревень? Ха... Если бы я знал тебя лучше раньше, то все могло быть иначе.

— Ты никогда не смог бы доверять мне, — сказал я Шимуре, не став опровергать его догадки.

— Твоя правда.

Я вновь повернулся к Хируко и на ощупь достал из потайного кармана в рукаве кимоно один из свитков. Нужно было на время, пока не будет нейтрализован Рюдан, изолировать призывы. Однако Хируко меня удивил. В очередной раз.

— Прости.

Это слово прозвучало почти не слышно. Только губы на истрескавшемся лице шевельнулись в читаемом движении прежде, чем в черных трещинах, покрывающих тело Хируко, замерцал быстро разгорающийся белый свет. Вскоре я с удивлением мог наблюдать, как рассыпается грудой праха тело мертвеца, а от него отлетает быстро истаявший дух с грустной улыбкой на лице. Мы с ним даже словом не перекинулись, а он вон как.

— Порой покаяние приходит неожиданно, — прокомментировал я случившееся и спрятал свиток обратно.

— Думаешь, что мы так же вернемся обратно? — иронично спросила Утатане. — Прости, но я слишком стара для таких сентиментальных вещей.

— Стара? — уточнил Шимура. — А выглядишь моложе меня. Не помню, чтобы ты получила метку Стихии Тьмы от Хируко.

— Это долгая история, Данзо... — неохотно ответила Утатане. — Я связалась не с теми людьми.

— Она воспользовалась моим лекарством от старости и получила метку Стихии Тьмы — каму — от того, кем она была создана, — объяснил я, направившись к оставшейся паре мертвецов. — Ты его знала под именем Джиген, не так ли?

— Джиген? — удивилась Утатане. — Главой Кары был не он. Хотя тот, кто скрывался за маской Джигена, был опасен. Он убил меня.

— Он был тем, кто управлял Карой на самом деле. Ооцуцуки Исшики. Он доставил мне проблем перед смертью.

— Так он помер. Ха! Одной проблемой меньше, — усмехнулась Утатане. — Теперь мне будет спокойнее на том свете. Но не думай, что я прямо сейчас туда отправлюсь.

— Мне это не нужно, — отрицательно качнул я головой и ткнул рукой в сторону, направляя чакру к Оммораки, безучастно парящему неподалеку. — Исшики был не один. Недавно к нам пожаловал еще один Ооцуцуки. С ним было проще справиться, но тоже пришлось приложить усилия, чтобы узнать об их клане больше, прежде, чем Урашики превратился в это.

Данзо и Утатане уставились на Оммораки. Микото тоже заинтересовалась, так как раньше не видела демонов. Оммораки и в самом деле напоминал Урашики внешне и своей способностью, но это уже был не Ооцуцуки. Вытащить душу из метки на теле Хинаты было непросто. В процессе ее подъели другие демоны иного мира, из-за чего Урашики сам превратился в одного из них. Ну, его жертва не была напрасна. Я узнал больше о природе потусторонних сущностей. И о себе самом тоже.

— Похож на ками Узумаки. Как их описывали красноволосые, — верно определила, кто перед ней, Утатане. — Так они и есть те самые Ооцуцуки?

— Если и Ооцуцуки, то уже мертвые, — я подошел к Кохару и вытащил из ее головы уже знакомый комок нервов, сразу же направившись к Данзо. — Эти тоже не безобидны, но живые опаснее. И я знаю, что они скоро к нам явятся еще. Поэтому мне нужна помощь еще одного Ооцуцуки. Добиться которой поможете вы.

— Если дело касается этих тварей, то я готова, — наблюдая за тем, как я вытаскиваю из головы Шимуры очередной комок плоти, сказала Утатане. — Да только сам видишь, не в том состоянии.

— Для защиты Конохи мне приходилось делать вещи и более странные, — хмуро заметил Данзо. — Но контроль надо мной сохранился даже без этой штуки.

— Это поправимо, — кивнул я.

К этому времени я успел расправиться с делами в другом месте, и нужное мне тело уже перемещалось к нам. Вскоре из земли вынырнула фигура в форме шиноби со знаками различия Унии.

— Хаширама?! — удивленно воскликнули Шимура с Утатане на пару, как только увидели его.

Охеми и в самом деле похож на молодого Первого Хокаге. Да только у того не было Мангекьё Шарингана.

Котоамацуками!