Ямата-но Орочи

Глава 47. Маленький, но все еще Десятихвостый

20 мая 60 года от начала Эпохи Какурезато

После первого удара по ушам звуки возвращались постепенно. В голове по-прежнему гудело: оказаться в эпицентре взрыва Биджудамы - удовольствие ниже среднего. Хотя подобное мне приходилось на себе уже испытывать.

— Живы? — мой голос гулким рокотом прозвучал в черной пелене окружающего меня серного тумана.

— Да! — получил я нестройный ответ от пары своих союзников.

Чакру Четвертого Эя и Забузы я и так чувствовал, да и сложно их ранить — у первого Покров Чакры Стихии Молнии, у второго Водяная Броня. Но удостовериться не мешало. И еще не мешало напомнить товарищам, что огромный гибрид тигра и волка рядом с ними — это не еще одна тварь, вроде Десятихвостого, а я, и бить меня не нужно.

Треск сминаемых скал прорвался сквозь шелест опадающей земли. Черный туман вокруг быстро отступал, словно рассеиваясь на ветру и открывая взору гигантский кратер. Бомба Джуби разметала в стороны все на километры вокруг. Из-за поднятого в небеса праха на землю опустились сумерки. В них терялись края оставшейся после удара Десятихвостого пустоши. Апокалиптическая картина куда ни глядь — одна гигантская воронка, медленно заполняющаяся падающим с небес подобно грязному тяжелому снегу мусором. Относительно нетронутым остался только небольшой пятачок вокруг меня. Надрываться и полностью отражать Биджудаму я не стал, прикрыв лишь себя и союзников. И не зря это сделал.

Тело Кёды могло поглощать чакру с чудовищной скоростью, но проглотить за раз всю Бомбу Хвостатого было бы сложно. Даже сейчас все тело ломило, словно от мышечной боли после тяжелых нагрузок. Пропустить по меридианам поток чакры такой силы оказалось болезненным опытом. Нужно было сбалансировать запечатанные в себе силы. Тяжело тряхнув головой, я припал на передние лапы и взъерошил шерсть, чакра растеклась теплой волной по телу. Легкий зуд пробежал по телу, когда сквозь облик Роена проступили черты Самехады. Наружные покровы блеснули ощерившимся острыми крючьями металлом. Так должно быть лучше.

Хотя поможет ли это справиться с Джуби?

Его громада по-прежнему маячила впереди. Собственный взрыв, если и повредил самой твари, то незначительно. Но зато он ее побеспокоил. Треск скал, который я услышал сначала — это Джуби метался по земле, сдавленно рыча. Словно норовистый конь, он крушил руками землю и, запрокинув голову, изрыгнул еще несколько Биджудам. На счастье, нацелены они были не в меня. Бомбы с грохотом взрезали воздух и умчались в сторону горизонта. Сложно сказать, имели ли они какую-то определенную цель. Но и так понятно, что у марионетки есть сложности с контролем Десятихвостого.

А ведь тот не так уж велик. Больше Биджу, но не на много. Все сходится с информацией от Урашики. Прежде, чем мне удалось выдавить его душу из печати на Хинате, и Ооцуцуки превратился в демона Оммораки, он успел поделиться со мной своими знаниями. Невольно. Но использованные мною техники на основе хидена клана Яманака добровольности и не подразумевали.

Десятихвостые и Божественные Древа... Кто б знал, что с ними все так запутано. Надо понимать, передо мной сейчас лишь росток Шинджу, который еще нужно «стратифицировать», чтобы он пророс и напитался энергией очередного мира. Иными словами, ему нужно скормить Ооцуцуки. Именно так выращивают Божественные Деревья. Пара Ооцуцуки приходят в свежий мир, один из них оставляет на подходящем сосуде печать, вроде моей проклятой, чтобы потом в этом сосуде переродиться. И после этого становится жертвой Десятихвостого, который пускает корни в мире и начинает собирать природную энергию и питаться плотью жертв. И в это время второй из пары Ооцуцуки ухаживает за ним, ждет перерождения напарника и появления Плода Чакры.

А конкретно тот Десятихвостый, который сейчас предстал передо мной, похоже, был в распоряжении Исшики и Кагуи. Последняя, кстати, и должна была стать жертвой для появления нового Божественного Древа. Но такой расклад саму Кагую не устраивал, из-за чего Исшики был едва не убит, а сама она оказалась на этой земле. С двумя детьми под сердцем. Которые теперь оказались мне не совсем чужими...

Ох, до чего же странные повороты судьбы. Вот чего я не ожидал при перерождении в новом мире, что мне в довесок из прошлого достанется такая занятная биография. Даже если я просто из собственной жадности и неумелости слепил собственное тело так, что в итоге стал реинкарнацией некоего неудачника из прошлого, то мне от этого не легче. Тот идиот из прошлого умудрился повоевать с Ооцуцуки, втрескаться в принцессу их клана, увести ее, как минимум дождаться рождения одной дочери и заделать пару сыновей. А потом все потерять. Понять, что победа невозможна, и быть убитым от рук собственной дочери. Обречь ее на гнев матери и непростую смерть. Обречь беременную любимую на смерть во чреве Десятихвостого. И не идиот ли он после этого? Самое гадкое то, что я вполне могу пойти по его стопам.

Как я понял, тот тип из прошлого обладал глазами, способными видеть будущее, но проиграл глазам, способным видеть прошлое и настоящее. Тот, кого Узумаки называют Косенджин, Ушедший Бог, мог предвидеть грядущее. Вот и я этим прославился. И это будущее стало мне оковами, руслом, от которого я не решаюсь отступить. Может, он был таким же? Или сила Ооцуцуки Шибая просто была слишком высока? Как в тот момент в битве с Исшики, когда я на миг раскрыл свое спящее додзюцу. Выбранный исход, когда мы вместе с Ооцуцуки провалились в загробный мир, был далеко не идеальным. Но это был простой и надежный способ победить.

Как бы то ни было, прошлое осталось в прошлом. А сейчас нужно разбираться с настоящим. И прямо сейчас передо мной Десятихвостый, которого Кьюкьёку все же смог взять под контроль. Стихия Дерева и сильная духовная энергия позволяют это сделать. Имея Мокутон, контролировать биджу проще, они, считай, все по сути своей дерево. Божественное Дерево. А мой клон с Мокутоном сейчас совсем на другом фронте, и перемещать его сюда нецелесообразно, он дает лучший контроль над Мадарой. Как тогда побеждать Десятихвостого?

— Вам пора уходить.

Эти слова произнес я, и они низким гулом прокатились над истерзанной землей. Говорить в облике зверя было неудобно, ротовой аппарат совершенно не приспособлен к речи. Звуки рождались где-то в глубине гортани и вырывались сквозь приоткрытую зубастую пасть гудящим рокотом. Словно камнепад решил поговорить.

— Чего ради я сюда спешил тогда?! — раздраженно ответил Эй.

— Думаешь справиться сам? — это спросил уже Момочи.

Справиться? Как там говорится в мифах, которые могут быть связаны со мной? Дракон подгрызал корни Божественного Древа? Что за ерунда?! Это создание, чем бы оно ни было по своей сути, имеет крайне удивительные свойства. Да, Ооцуцуки выращивают эти деревья в поисках бессмертия, собирают Плоды Чакры. Но Урашики был уверен, что в этих плодах не только чакра заключена, как я думал ранее. Шинджу собирает из своих жертв генетическую информацию и конденсирует ее в плодах. Именно так Ооцуцуки приобретают новые способности. Все додзюцу, улучшенные геномы — все из Плодов Чакры. И удивившая меня метаморфоза, которая произошла с Урашики, когда он поглотил собранную им чакру и собственные глаза — она имеет общие корни с поглощением Плода Чакры. Та странная упаковка генома с помощью чакры, совершенно сумасшедший способ экспрессии генов — все это берет исток в Десятихвостом.

Эта тварь должна стать моей.

— Эта тварь состоит из природной энергии и, похоже, уязвима только к сендзюцу, — не стал я раскрывать своих истинных мотивов Забузе. — Никто из вас не является Отшельником. Я задержу ее. Приведите Кушину. Или хотя бы другого джинчурики и Узумаки.

Я едва успел закончить свою речь, потому что вновь почувствовал, как концентрируется на нас внимание Кьюкьёку. Марионетка уже совладала со зверем и готовилась разобраться с нами. Ее духовная энергия была настолько отчетлива, что с лихвой компенсировала невыразительную деревянную маску вместо лица. Эмоции и направленное внимание можно было ощутить и так. Сложнее было с этим вниманием что-то сделать. Чудовищная концентрация природной энергии, несравнимое с биджу могущество. Поймать этого зверя может быть непросто.

Мои задние лапы вспахали землю, бросая большое, но гибкое тело вперед. Черная шкура должна была теряться в сумерках на фоне темной земли, но это нисколько не помешало противнику. Взмах одного из десяти хвостов — кажется, будто из пустоты стремительно рождается смерч. Я едва успеваю коснуться передними лапами земли и сменить траекторию движения. Еще немного — и попал бы в зарождающуюся воронку торнадо. Техника чем-то напоминала мое тайдзюцу Сейрю. Никакой чакры, которую можно было бы поглотить. Подобного лучше избегать.

— Демоны б тебя побрали, Юки!

Не уверен, что я в самом деле услышал этот крик Момочи, но точно знаю, что он наверняка что-то подобное крикнул мне в спину. В любом случае, мне было уже не до него. Надеюсь, Забуза с Эйем хотя бы успеют убраться отсюда. Они крепкие и сильные ребята, но если под ногу случайно попадутся, то ушибами не отделаются. Сложно мне будет контролировать их передвижения с моими нынешними габаритами да еще и с таким противником. Захват Джуби обещал быть не простым делом. Хотя бы потому что Хвостатого контролировало еще одно неприятное создание.

Тело Кьюкьёку - из клона Хаширамы, и его почти невозможно уничтожить: быстро восстанавливается, пока есть чакра, а чакры с Джуби под боком больше, чем океан. Из-за духовной энергии марионетку невозможно поймать в гендзюцу или подчинить техниками контроля разума, как у Яманака. И это по-прежнему была неуязвимая к ядам марионетка с нечеловеческой системой циркуляции чакры. Не так много способов оставалось, чтобы совладать с ней.

Рядом со мной в землю ударила молния. Треск грома прорвался сквозь рев смерча и дрожью прошелся по телу. Джуби управлял природной энергией, рождая стихийные бедствия. Его возможности были куда шире, чем даже у Хакуджа Сеннина. Жаль, у меня нет заготовленной собственной грозы или масштабного пожара, иначе мне было бы чем ранить даже эту тварь. Но в их отсутствии придется обходиться подручными средствами.

Мягкий прыжок в сторону от смерча. Резкий рев сотрясает тело и заставляет прижаться к земле. Мое, покрытое металлической жесткой чешуей тело, скребет по камню. Энергия теплой волной впитывается в него, заставляя ожить неживое. Каменистая пустошь гигантского кратера ощерилась каменными пиками. Чакра Райтона пронеслась по земле и вспыхнула синеватым свечением на гранях скал. Синеватое мертвенное свечение на миг озарило сумерки. Чтобы тут же пропасть в ослепительных вспышках молний. Треск грома слился в постоянный монотонный грохот, в нос ударил резкий и тошнотворный запах озона, бока и спину окатило градом каменных осколков.

Техника Райтон: Хакай Ходен, которую я когда-то использовал, чтобы разобраться с Дейдарой, вновь оказалась полезной. Множество коронных разрядов на земле ионизировали воздух и приманили созданные Джуби молнии, спасая меня от лишних подпалин в металлической шкуре. Словно разъяренный этим, зверь передо мной взревел. Я плотнее вжался в землю и впился всеми четырьмя лапами в скалы. Металлические когти пропахали глубокие борозды в земле, когда ударная волна от рева Десятихвостого поволокла меня прочь. И я уже сам зарычал от досады в ответ.

С трудом оторвав лапу от земли с силой опускаю ее обратно.

Корью!

Треск истерзанных скал прокатился по округе, даже заглушив рокот грома. Множество созданных каменных копий, которые еще уцелели под натиском молний, осели и словно оплыли. Выросшая сила притяжения вдавливала их в землю. И меня с Джуби в том числе. Рев Десятихвостого перестал волочь меня назад, тяжесть навалилась на все тело, заставляя опустить многочисленные растущие из моей спины щупальца вниз. А сам биджу словно провалился в трясину, утопая в каменистом грунте своим массивным телом. Сила увеличившейся гравитации давила на грудь, вдохнуть воздух получилось с трудом. Зато выдохнуть — с легкостью. Обычное дыхание обернулось ветром, который сметал осыпающийся с небес прах и всасывающие его смерчи.

Созданный мной порыв ветра завихрился сам, в его потоках заплясали яркие разряды электричества, которые подхватывали все еще бьющие изредка молнии и словно увлекали за собой, чтобы закружить в ревущих вихрях Сейрю. Лазурные, сотканные из ветра и электричества драконы восстали над землей. Их извивающиеся тела закружили, сбивая смерчи Джуби и обвивая самого Десятихвостого. Очередной его рев ударил по ушам. Да и по всему телу. Ударная волна вновь сорвала камни и пронеслась по моей металлической коже, едва не срывая с места. Длинные хвосты, вдавленные в землю силой Корью, замедленно, словно с натугой поднялись вверх. Тела лазурных драконов рвались и взрывались снопами злых молний. А потом хвосты с грохотом рухнули вниз.

Грунт под моими лапами смялся, когда я поспешно отпрыгивал в сторону, чтобы не оказаться раздавленным хвостами Джуби. Отмена Корью — давление на тело пропадает. Прыжок подбрасывает меня вверх, словно пушинку. Изогнувшись всем телом в воздухе, мягко хватаюсь лапами за один из толстенных хвостов. Острейшие когти впиваются в твердую плоть Десятихвостого, цепкие лапы бросают меня вперед. Оставляя за собой глубокие рваные раны, я смог оттолкнуться от тела биджу и запрыгнуть на его спину.

Со стальным скрежетом клацнули зубы — марионетка едва не оказалась раздавлена в пасти. Кьюкьёку ускользает в последний момент. Нестрашно! Впиваюсь клыками в плоть Джуби. Множество щупалец льнут к темной коже зверя, подобно комариным хоботкам проникая вглубь. Лавина чакры понеслась по моим меридианам. Плотная, сильная, наполненная природной энергией. Все мое тело буквально начало светиться призрачным бледным светом, скрываясь под покровом из похищенной чакры. И, увлекшись, я едва не был разорван в клочья древесными кольями.

Выросшие из тела Джуби пики кольнули брюхо. Лишь благодаря рефлексам успеваю сорваться с места. Длинные когти драли плотную шкуру биджу, но древесная техника лишь едва пощекотала кожу. Правда, за первым прыжком пришлось совершать еще и еще. Джуби осыпал деревянными снарядами все вокруг. Колья, размером с древние деревья, вспарывали воздух и с грохотом дробили камни. Едва успеваю между прыжками шевельнуть щупальцами на загривке, заменяя ручные печати. Украденная чакра щедро выплескивается наружу, преобразовавшись в стихию. Тело тут же обдало резким порывом ветра, его рев ударил по ушам. Летящие в мою сторону снаряды просто смело в сторону, словно опилки, глаза застил поднятый с земли едва успевший опасть прах.

Техника Стихии Тайфуна словно гигантский пылесос втягивала в себя все вокруг, поднимая в воздух пыль, грязь, целые камни и скалы. Я, не скупясь, влил в нее сендзюцу-чакру, и сейчас сам едва стоял на ногах, вцепившись в землю когтями. Щупальца на загривке вновь шевельнулись. Меридианы в моем теле обдало жаром. Над землей растеклось марево, едва заметно мерцающее темным, багряным сиянием. Земля под ногами запылала и раскалилась, техника Стихии Жара испепеляла всю органику и плавила горные породы. Потоки воздуха ускорились, гигантская воронка закрутилась вокруг, наполняясь тревожным светом пылающего мусора и раскаленного пепла.

Зубастая пасть Джуби ощерилась, он прикрыл свой единственный глаз и словно озлобленно наблюдал за опаляющим его огненным торнадо. От его тела явственно шел дымок. Однако я все еще не чувствовал его духовного давления, просто сгусток материализовавшейся чакры без признаков эмоций и четко сформированных мыслей. А вот Кьюкьёку явно не был доволен тем, какой оборот принимала наша битва. Хоть это всего лишь марионетка, но ее негодование и злость были почти человеческими. Хотя я бы не сказал, что мои действия сильно повредили противнику.

Запасы чакры Джуби слишком огромны. Как и с обычными биджу, убить его просто нереально, а истощить и ранить, чтобы он развоплотился — это, похоже, не в моих силах. В любом случае, на это уйдет слишком много времени. Необходимо как-то ускорить процесс. Подавить Кьюкьёку и запечатать Десятихвостого в себе? У меня есть еще три тела, свободных для запечатывания. Основное, Охеми и Омушимару. Правда, я подозреваю, что чакра Джуби для его джинчурики со временем становится губительной, но в краткосрочной перспективе это не должно стать проблемой. Проблемой станет то, что для запечатывания биджу мне потребуется призвать несколько своих клонов, сорвать их с других направлений. Мое основное тело в резерве и расходовать его силы пока рано. Омушимару только что вступил в битву вместе с силами Суны, его уход из боя может стать критическим для союзников. А Охеми должен контролировать Мадару.

Вариант со становлением джинчурики этого Джуби пока лучше отложить. Тогда Риннеган Микото? Пока она и прочие Учиха разбираются с Эдо Тенсей, но этим можно заняться без Микото. Техника ее додзюцу Чибаку Тенсей при моей поддержке может подавить Десятихвостого, заключив его в каменный шар. Только Микото не владеет запасами чакры Нагато, который не смог до конца запечатать этой же техникой даже Кураму. А тут зверь побольше будет. Возможно, если привлечь Тонери, то можно попробовать иные варианты. Хотя он не владеет запечатывающими техниками.

И есть еще вариант...

Итачи и Наваки, две вероятные реинкарнации Индры и Ашуры. Мне в любом случае нужно, чтобы они получили наследие от Хагоромо. Тогда можно попытаться ускорить их встречу с Рикудо Сеннином. Тем более на войне для этого у них есть все шансы, да и сам Рикудо должен быть привлечен скорым пробуждением своей матери. Конечно, парни не получат чакру сию минуту. Но как запасной вариант их стоит подготовить. А пока используем более традиционные методы. Я уже чувствовал приближение подкреплений. Как минимум, это поможет задержать второго Джуби и позволит коалиции шиноби продвинуться на этом направлении.

Эти мысли галопом пронеслись в моей голове меньше, чем за секунду. Огромная зубастая пасть Десятихвостого только начала распахиваться, в ней появился лишь зародыш будущей Биджудамы, когда принятые решения разлетелись по сети клонов и были отданы соответствующие приказы. Более на них не отвлекаясь, я в образе Роена оторвал передние лапы от земли и словно встал на дыбы, чтобы тут же резко опуститься обратно. Тяжелые, покрытые металлической чешуей лапы врезались в истерзанную землю. Резкий хлопок воздуха прокатился по коже, и от меня вперед, вспарывая камни и разрывая смерчи, устремился призрачный тигр.

Тайдзюцу Бьякко вышло размером с биджу. Тень белого тигра в мгновение ока врезалась в грудь Джуби, сплетенные из воздуха клыки вцепились в толстую шею Хвостатого. Потоки техники на миг обвили тело зверя. Резкий гром сотряс всю округу и разорвал в пылающие клочья мною же созданный огненный торнадо. Мое тайдзюцу взорвалось и сбило с ног Джуби. Десятихвостый неуклюже завалился назад. Секунда, и он раздулся, а из пасти Джуби вырвалась ослепительная вспышка. Грохот разорвавшейся в пасти биджу Бомбы обрушился на землю и застал меня в длинном прыжке.

Кажется, я уже оглох и только тихо рыкнул от громкого шума. По меридианам стремительно мчалась вскипевшая чакра, изо рта вместе с рыком вырвалось облачко горячего тумана. Стихия Пара вскипятила и разогнала чакру в теле, увеличив мою скорость и силу. Прильнув телом к земле, я извернулся и, вспахивая каменистую почву всем телом, подкатился под Джуби. Щупальца хищно ужалили лапы зверя, капли его силы перетекли ко мне, кружа голову могуществом. Задними лапами я замолотил по его брюху. Воздух закипел, когда сквозь него пронеслась серия вызванных моими ударами взрывных волн. С шипением вокруг выросло облако молочно-белого обжигающего пара. Тайдзюцу подбросило в воздух Десятихвостого. В кипящем воздухе вспыхнули яркие вспышки искр, быстро выросших в силуэты огненных птиц. Пронзительный крик десятка Судзаку — пылающие силуэты накинулись на огромное тело Джуби. Сплетенные из пламени крылья льнули к телу Хвостатого, в воздухе к белым клубам пара примешались серые струйки дыма.

Рев! У меня аж зубы задрожали и все нутро завибрировало, от громоподобного крика Десятихвостого. Ударная волна от его голоса видимой дымкой пронеслась по воздуху, отметая в стороны пар. Огненные птицы Судзаку лопнули, яркие огоньки их перьев фейерверком закружили в небесах. В которых вновь угрожающе сверкнули молнии. Я успел вновь влить природную энергию в землю, словно сшивая ее и мешая Джуби расколоть камни и вызвать землетрясение. Движение щупалец — сквозь кипящую и обжигающе горячую чакру в меридианах пронеслись буйные и прохладные потоки Стихии Тайфуна. Резко взвыл воздух, яростный ветер разбил смерчи Джуби раньше, чем они успели вырасти.

Несколько торопливых широких взмахов лап, случайно цепляю когтями камни и оставляю в скалах широкие борозды. Но сорвавшиеся с пальцев вихри все же успевают вырасти. Моя Стихия Тайфуна бережно обходит их, и вскоре в небеса, навстречу устремившимся вниз молниям рвутся десятки сотканных из электрических разрядов драконов. Я едва успеваю перевести дух, когда меня в ноги толкает земля. Массивное тело Джуби успевает грохнуться обратно, пока я разбирался с устроенным им катаклизмом.

Мои лапы слегка подрагивают от напряжения, в мышцах уже чувствуется усталость. В животе зреет чувство голода. А рядом почти бесконечный источник чакры... Ноги бросают меня в сторону. Земля позади тут же раскалывается под ударом длинного хвоста Джуби. Еще прыжок! Убежать от всех десяти хвостов несложно, когда по телу струится перегретая Стихией Пара чакра. От внутреннего жара по металлической чешуе на моей коже начинает виться белый дымок. Пар, вырываясь наружу, призрачным шлейфом тянется за мной. Еще прыжок.

Корью!

Мое тело сравнимо по размерам с биджу. Сила техники Корью в манипуляции собственным весом и гравитацией. Когда я запрыгнул на спину Джуби, для него это, наверное, было сравнимо с падением горы. Неказистый напоминающий кривое и кряжистое дерево горб на спине Десятихвостого смялся. Мои кости и связки прострелила острая боль. Эта форма была не настолько крепкой, как мое оригинальное тело, но хотя бы не превратилось в фарш. Лапы разъехались, выпущенные когти рвали кожу биджу. Удержать свой собственный возросший вес было сложно. Когти едва не вырвало из пальцев, боль ожгла лапы, когда те ушли глубоко в тело Хвостатого. Но и он глухо с надрывом изверг из себя сдавленный звук и провалился в землю.

Щупальца жадно припали к его телу, я с хрустом вонзил клыки в плотную кожу, черпая чужую чакру до ноющей боли в меридианах. Техника регенерации восстановила повреждения в теле, вымывая боль из костей и суставов. И вместе с тем по твердой коже Десятихвостого белым покрывалом начала расти шуба из рыхлой изморози.

Хьётон: Джисаренхьё.

Техника Ледяных Оков для обычного человека была бы смертельной и необратимой. Лед медленно и неотвратимо покрывал тело и сковывал внутренности, растекаясь по меридианам вместе. Чтобы остановить нидзюцу и отсрочить смерть, жертве нужно было подавлять ее своей чакрой. И ни на что иное сил уже не оставалось. С Джуби подобный номер не прошел бы. Поэтому на коже биджу сквозь бахрому инея багрянцем вспыхнул рисунок джуиндзюцу. Печать Внешнего Пути, которая могла заблокировать чакру противника и сковать его кеккей генкай. Не в случае с Джуби, но она могла его замедлить.

За мгновение до того, как пара хвостов чуть не впечатала меня в Джуби, я успел отпрыгнуть, напоследок обрушив на зверя еще один Бьякко. Белая тень тигра проскользнула меж хвостов. Взрыв! Удар вновь заставил Джуби припасть к земле. Кромка ударной волны устремилась вверх, подхватив меня и позволив отлететь в сторону. Лапы мягко коснулись истерзанной земли. Каскады молний широкими веерами растекались по небу, окатывая округу раскатами молний. Угасающие электрические драконы уходили вверх и растекались в серных тучах праха тревожными отсветами отдельных разрядов.

Тем временем ледяная корка на спине Джуби начала быстро пропадать. Линий джуиндзюцу уже не было видно. Техники такого рода на эту тварь явно не имели большого влияния. Зато они оставались эффективными против кое-кого другого. Небольшая фигура, которая практически терялась на гигантской голове Хвостатого. Кьюкьёку соединялся с Джуби тонкой древесной пуповиной, с помощью которой и управлял монстром. Но сейчас на этой пуповине в сумерках блестели белые иголочки инея.

Действовать я начал раньше, чем мысль оформилась до конца. Чакра волной излилась из груди и прохладным потоком промчалась по меридианам, чтобы вырваться из пасти пронзительным оглушающим громом. Звук ударил по ушам, его волны были физически видны. Он сминал воздух, расходясь по нему маревом, и подхватывал пылинки, заставляя их плясать в пустоте. И он прокатился по земле, превращая ее в грязную мелкую пыль.

Волне Хататагами потребовались доли секунды, чтобы докатиться до Кьюкьёку. Эта техника била по площадям, ей было удобно поражать большое количество слабых противников. Но кого-то достаточно крепкого, вроде этой марионетки, она в лучшем случае оглушила бы и дезориентировала. Однако ее хватило, чтобы разбить застывшую пуповину, которая связывала Кьюкьёку с Джуби, и сбить марионетку с головы Хвостатого. Как раз в сторону мелькнувшего в небесах темного крылатого силуэта.

Я ощутил волну сакки даже на этом расстоянии. Похоже, марионетка тоже заметила нового противника и попыталась подавить его волю своим духовным давлением. Но, к ее несчастью, металлические крылья только холодно лязгнули, разрезая воздух. В сумерках тускло вспыхнул небольшой куб, озаряя светом человека в форме шиноби Кумо. Мгновение, и техника Стихии Пыли поглотила Кьюкьёку, уничтожая ее без следа. А я в Увабами не успеваю погасить скорость и кубарем качусь по камням, наспех укрывшись металлическими крыльями. Увидев возможность подловить Кьюкьёку, я начал слишком торопиться и развил опасную скорость. И едва не угодил в Увабами под лапы Десятихвостого. В последний миг мощный порыв ветра сметает появившуюся после применения Хататагами пыль, которая накатывает на Джуби, скрывая его с головой, и уносит прочь мой клон, уведя его из-под стремительно опускающегося хвоста.

Похоже, одной проблемой меньше. Джуби теперь не контролируется разумным существом. Только вот... Глядя в огромный глаз, в котором по концентрическим кругам кружат капельки томое, я теперь совсем не уверен, что устранение Кьюкьёку было так уж необходимо. Контроль марионетки над Джуби был далеко не идеальным. И если они больше мешали друг другу, чем помогали, то Десятихвостый без лишних ограничений может быть опаснее.

Об этом я как-то не подумал...

***

Кушина запрыгнула на очередной камень и остановилась. Она в изумлении распахнула рот и смотрела на представшую ей картину. Камень под ее ногами оказался вывернутой скалой, которая лежала на земляной насыпи — кромке от гигантского кратера. Вся земля перед ней была опустошена. Ни травинки, ни деревца, ни чего-либо живого — голые скалы, по которым робко стекали мутные от грязи ручейки из запруженного русла небольшой реки. На небе вместо солнца сквозь пелену туч проглядывало тусклое пятнышко света, в сумерках сверху на землю ливнем осыпались комья грязи и медленно опадали хлопья пепла.

Вдали, по всей долине гигантского кратера, за пеленой осадков сверкали отсветы молний и огня. Доносились громкие раскаты грома и рев ветра. Совсем недавно там до небес возвышался огромный огненный торнадо, жар от которого ощущался даже Кушиной. Словно солнце в ясный летний день. Стихия Жара — это не шутки. Однако не похоже, что она хоть как-то повлияла на бой. Отголоски техник все так же далеко разносились над опустошенной землей. А вдали смутно виднелись гигантские тени. Кушина не была уверена даже, что они ей не кажутся. Но она чувствовала впереди нечто огромное, чудовищное сосредоточение природной энергии. И сконцентрированную нечеловеческую ненависть. Таким ей раньше казался Курама.

— Не сравнивай меня с этой убогой марионеткой, — раздался в голове надменный бас лиса.

— Это эмоции того создания? — немного удивилась Кушина. — Кьюкьёку, так ее, вроде, называют.

— Кто еще это может быть? — Узумаки была уверена, что Курама пожал плечами. — Если там Джуби, то его чувств ни ты, ни я не можем ощутить. Он их не имеет. Он как дерево, просто способное двигаться.

— Просто способное двигаться, — язвительно передразнила Кьюби Кушина. — Ну, знаешь ли...

Договорить она не успела, потому что отвлеклась на еще один источник чакры и эмоций, который оказался совсем рядом. В воздухе что-то тяжело просвистело, и в землю неподалеку ударился сгусток сине-черного пламени. А через секунду с хлопками и легким шелестом металла к нему спланировал человеческий силуэт с большими перистыми крыльями.

— Где же твоя грация кошки, Югито? — иронично спросил он и наклонился, протягивая руку и помогая своей напарнице подняться.

— Там же, где твоя совесть, Увабами, — прозвучал раздраженный ответ, и от звуков одного только голоса Кушина уже неприязненно скривилась.

Как и следовало ожидать, на разборку с Хвостатым вызвали двух из трех оставшихся джинчурики. И, к несчастью, вторым оказался джинчурики Двухвостого. Нии Югито поднялась на ноги и быстро отряхнулась, попутно оглядываясь по сторонам. Все такая же, как запомнила Кушина — холодное бесстрастное лицо стервы, собранные в косу длинные белые волосы и глаза-льдинки. Как ее вообще Увабами терпит? Этот парень, в отличие от своей напарницы, был вполне вменяемым и даже приятным. Он как раз взглянул на Кушину и приветливо ей улыбнулся.

— Йо! — махнул он рукой. — Прости, опоздали немного. Идем?

— Ты тоже? — скептически посмотрела на кумонина Кушина. — Это опасно...

— Ага, — коротко ответил Увабами, не дав договорить Кушине. — И я первый!

Железные крылья сухо зашелестели, бросив тело парня вверх. Его силуэт быстро скрылся в сумерках и за пеленой праха. Оставшиеся один на один женщины коротко переглянулись и молча спрыгнули в кратер. Их неприязнь была взаимной, и, если уж быть совсем откровенными, Кушине было поначалу сложно представить, как им вдвоем вообще сражаться на одной стороне. А то, что делать это придется, ясно было еще не вчера. В итоге все оказалось проще. На учениях они действовали на вбитых в голову рефлексах, времени на эмоции там не было. Оставалось надеяться, что в бою будет так же. Но Узумаки все же предпочла бы Чомея в напарника. Однако того Орочимару отправил куда-то в другое место. Этот мужчина! Он всегда поступает как-то неправильно!

— Это же... Судзаку Орочимару? — сощурившись, Кушина присмотрелась вперед.

Сначала ее просто привлек очередной грохот, но сейчас она отчетливо видела, как в воздухе парят гигантские алые птицы. Языки пламени вместо перьев ярко освещали огромное тело Хвостатого монстра. Чудовище тоже заинтересовало Кушину, но больше все же огненная техника. Вообще, ниндзюцу могли иметь самый разный вид. Почему бы не быть технике Катона, которая выглядела бы как десяток гигантских птиц? Тем более, как сообщили Кушине, сдерживать Джуби остался Юки Кёда, а тот владел Стихией Жара и Стихией Пара, а, значит, и Катоном тоже. О большом количестве кеккей генкай у Кёды знали немногие, большинству было известно только о Стихии Льда. Но Узумаки удалось много о нем узнать от Шимы, все-таки они вместе обучались сендзюцу в Мьёбокузане.

Да, алые птицы могли быть техникой Катона. Вот только они были совершенной копией тайдзюцу Орочимару. Судзаку — техника, которая, на взгляд многих шиноби, выходила за грань обычного тайдзюцу и входила в разряд дайдзюцу — великих техник, которыми владел лишь Орочимару. И попытки их повторить другими людьми обычно заканчивались в лучшем случае травмами. Принцесса Роурана, Сара, была единственной, кто был способен пользоваться дайдзюцу, кроме Орочимару. И то она была его дочерью. Почему же Кушина заподозрила, что алые птицы были именно техникой Судзаку? Потому что кроме них вскоре сумерки осветили несколько взмывших к небесам сплетенных из молний драконов. Слишком похоже на Сейрю, еще одно дайдзюцу!

Похоже, разобраться с джуби Орочимару решил лично. Это не могло не радовать Кушину. Вот только она почему-то не чувствовала его чакры. И эмоций тоже. Хотя в последнее время он становился все более неуловимым, словно призрак.

— Наверное, тоже превращается в дерево? — от Курамы не укрылись мысли Кушины, и его наполненный иронией голос вновь прозвучал в голове девушки.

— Заткнись! Кем бы он ни был, но он мой муж... Почти. И оскорблять его имею право только я! — сердито заявила Кушина и тут же поправила себя: — Еще Микото и Сальма. Но никто больше!

— Недавно ты была уверена, что в этом списке только ты и Микото, — голос Курамы просто сочился иронией и злорадством. — Может, скоро тебе придется его расширять вновь.

— В этом списке все равно никогда не окажешься ты!

Курама на секунду замолчал, а потом разразился грохочущим хохотом.

— Да, не хотелось бы мне в нем оказаться, — наконец отсмеявшись, сказал лис.

Кушина самодовольно фыркнула и вновь сосредоточилась на приближающейся битве. Грохот становился все ощутимее, внезапный резкий порыв ветра поднял тучу пыли и бросил ее в лицо. Девушка успела прикрыть лицо рукой и удивленно ойкнула, когда почувствовала, что и сама летит вместе с мусором, подхваченная сильным порывом. Рядом, перекрикивая рев ветра, выругалась Нии. Ударные волны уже не раз проносились по равнине и задевали джинчурики, но это было что-то другое. Стихия Тайфуна, вот что это было!

— Курама! — позвала биджу Кушина.

— Да, да...

Чакра обжигающим потоком потекла по меридианам и вырвалась наружу сияющим теплым покровом. Земля ушла из-под ног, тело Кушины подхватила могучая сила и подняла высоко в небеса. Ее кейракукей словно вышла за пределы тела, чакра текла вокруг, обретая форму огромного девятихвостого лиса. Пусть образ вокруг нее был словно сплетен из солнечного света и был чистой чакрой, а не плотью. Но Узумаки почувствовала, как вместе с ее волосами гневно хлещут воздух девять хвостов, огромные лапы касаются горячей и сухой земли. Она вцепилась когтями в землю и прижала уши к голове, борясь с порывом могучего ветра. Рядом раздалось недовольное басовитое ворчание. Там, за пеленой поднятой в воздух пыли и мусора, пылало темное сине-черное пламя. Грозно сверкнула пара разноцветных глаз — Югито тоже приняла форму биджу.

Впереди же в сумерках вспыхнули сплетенные из электрических разрядов смерчи Сейрю. Зубастые пасти лазурных драконов ловили сверкающие в небесах молнии и рвали их. И в это же время Кушина почувствовала, как в лапы ее биджу-формы толкнула земля. Впереди нечто огромное и окруженное облаком медленно гаснущих огненных перьев взорвавшихся Судзаку грохнулось на землю, сотрясая всю округу. А сразу вслед за этим на нее упала быстрая и бледная тень. Землю вновь ощутимо тряхнуло, до ушей Кушины донесся раскатистый грохот, в котором угадывался голос гигантского зверя.

Ветер не унимался. Кушина поджала губы и про себя осыпала всеми возможными ругательствами Кёду, который и должен был вызвать эту бурю. Прижавшись к земле, Узумаки медленно начала шагать вперед. Туда, где на утопающем в камне монстре лежал объятый клубами белого пара второй монстр. Кушина даже не сразу сообразила, кто из них кто. Конечно, та образина с горбом на спине, широкой зубастой пастью, единственным глазом и десятью длинными отростками сзади больше напоминала Десятихвостого. Но у монстра, который казался гибридом тигра и волка, из спины торчало не меньше тонких отростков-щупалец. Что это за существо, она не знала. Но именно оно использовало дайдзюцу Орочимару.

Потому что когда хвосты Джуби заметались в воздухе и едва не начали хлестать разлегшегося на его спине монстра, тот резко подпрыгнул. Толчок вновь заставил Десятихвостого прижаться к земле, но этого было мало. Лапы тигро-волка ударили по воздуху, его тело странно извернулось в полете, во все стороны от него рванули волны горячего пара. А вниз, прямо на Джуби, обрушился призрачный силуэт тигра.

Бьякко! Кушина не могла ошибиться! Но технику использовал не Орочимару. Она не помнила, чтобы он мог принимать подобный облик. Или... О нет! Это же не может быть правдой! Но в следующее мгновение над равниной пронесся раскат грома, по воздуху прокатилась ударная волна, разбившая в мелкую пыль камни. Эту технику Кушина знала очень хорошо и сама могла ее использовать. Хататагами!

Девушка вся задрожала от гнева.

— Орочимару!!! — яростно заорала она.

Одновременно в пасти сияющего образа Курамы начали собираться капли темной и светлой чакры, закручиваясь в плотный шар. Было чудовищно сложно преодолеть желание ударить по собственному мужу, который скрывался в очередном его клоне, но она справилась. Юки Кёда бесил ее неимоверно, начиная с первой их встречи. Если бы она только знала, кем он был на самом деле! Орочимару было так сложно сказать ей об этом?! Почему с ним всегда так сложно?!!!

Пасть Кьюби захлопнулась, сдавливая сформировавшийся черный шар. Чтобы тут же выплюнуть прочертивший сумерки яркий луч. Мощный поток чакры врезался в замершего Джуби. Тот неловко закрылся лапой от него и попятился под напором атаки Кушины. Сама Узумаки почти сразу же забыла о гневе. Этой атакой можно было сравнять горы, сила Биджудамы — это не шутки. Но для Десятихвостого она не больше, чем струйка воды! Как его побеждать-то, вообще? В следующую секунду Кушина удивилась еще больше, когда мимо нее пролетел черный шар сформированной Бомбы Хвостатого. Очевидно, Югито решила присоединиться к атаке. Шар из плотной и разрушительной чакры промчал по воздуху и быстро настиг Джуби. И тому хватило лишь взмаха хвоста, чтобы Биджудама, брызнув в стороны яркими оранжевыми искрами, отлетела в сторону.

Взрыв! Биджудама рванула примерно в километре севернее. Этот взрыв был заметно, в разы слабее того, который случился на этом же месте ранее. Но взрывная волна все равно пронеслась мимо, сметая весь мусор и сдвигая Кушину в сторону. Поток чакры изо рта Кьюби иссяк. А в груди Узумаки неприятно похолодело. Десятихвостый опустил лапу и обратил взор своего единственного ока на джинчурики. Показалась широкая пасть с бесчисленным частоколом зубов. Уголки безгубого рта опущены, словно Джуби был недоволен. А потом он распахнул рот, и в нем начали конденсироваться капельки темной и светлой чакры.

Очень знакомая техника для джинчурики. Но эта Биджудама была слишком огромной. Как раз достаточной, чтобы на земле появился кратер в несколько километров диаметром.