Ямата-но Орочи

Глава 35. Шаткий союз

12 мая 60 года от начала Эпохи Какурезато

Подставив лицо солнцу, Кушина наслаждалась свежим весенним ветром. Он нес запахи леса, влажной земли и трав — все, по чему она успела соскучиться за время, проведенное в Роуране. Там у нее совершенно не было желания наслаждаться сухим и горячим ветром пустыни. Слишком непривычными были ветры с раскаленных песчаных морей для выросшей на острове Узумаки. А ведь раньше в Роуране, говорят, было даже хуже. Сейчас хоть какие-то рощи окружают столицу Страны Песка.

— Хорошо вернуться домой! — довольно произнесла Кушина, окинув взглядом простирающуюся у ее ног Коноху.

Деревня почти не изменилась с тех пор, как девушка видела ее в последний раз. Все такая же живая и шумная. Вот только оживление в ней было сейчас нездоровым. Многовато патрулей на улицах, можно заметить часто мелькающие по крышам зданий тени шиноби, местами среди плотной застройки глаз цеплялся за появившиеся недавно проплешины, тут и там стены были скрыты строительными лесами. В скале над деревней появилось больше трещин, и лица Хокаге, казалось, покрыты коркой превратившегося в стекло песка. Следы недавно прошедшей битвы все еще были заметны.

— И хорошо, что Тацуко решила остаться в Роуране, — с тревогой пробормотала Узумаки.

— Эй, каланча рыжая! А ну слазь оттуда! Ты б еще на голову ему забралась, бессовестная!!!

Внезапный окрик заставил Кушину дернуться и резко обернуться в сторону сварливого старческого голоса.

— А, Мому, это ты, что ли? — смущенно улыбнувшись и спрыгнув вниз, Кушина слегка поклонилась старику. — Прости, прости...

— Молодежь бесстыжая. Вообще никакого почтения, — ворчливо пробурчал сгорбленный старик. — Вот самой памятник если посвятят, приятно будет, если по нему всякие бестолочи малолетние прыгать будут? Или, может, ты памятный камень с именами шиноби, за Коноху погибшими, так же ногами попираешь?

— Да ладно тебе, Мому, — заискивающе произнесла Кушина. — Эта жаба вряд ли была бы против, если бы у нее на плече постоял шиноби.

— Чему тебя только Фукасаку-сан и Шима-сан учили? — вспыльчиво воззрился на Кушину Мому и негодующе потряс маленькими кулаками. — Ерунде всякой только! Уму-разуму нужно было учить! На, держи!

Кушина, которая уже собиралась поскорее сбежать от разгневанного старика, внезапно заметила, как тот протянул ей три тонкие палочки благовоний.

— Э... Спасибо, Мому... — неуверенно ответила Узумаки, принимая дар из маленькой зеленой руки с тонкими морщинистыми перепонками между четырех пальцев.

— Давай-ка вместе отдадим должное моему сыну, — вздохнув, негромко предложил старик с Мьёбокузана.

Кряхтя, Мому живо заковылял к массивной деревянной статуе жабы, с плеча которой Кушина обозревала Коноху минутой ранее. У ее ног стоял небольшой постамент с чашей, заполненной песком, в которую старик с поклоном поставил три палочки, источающие тонкие струйки ароматного сизого дыма.

— Так это твой сын, Мому? — негромко спросила Кушина у замершего с молитвенно сложенными руками старика и последовала его примеру, поджигая врученные ей благовония.

Старик поднял взгляд на скульптуру грозно глядящей вперед пустыми глазами жабы. Она была вытесана в теле огромного все еще живого дерева, находясь как будто в древесной пещере. Рисунок теней от кроны над головой гулял по широкому суровому лицу. Красная кора дерева покрывала тело статуи. Она изображала сидящую жабу со сложенными напротив груди в печати Тигра руками и лежащим на голове большим свитком. Кушина обнаружила ее чуть ли не в первый день своего появления в Конохе — ряды гигантских деревьев с широкими кронами и ярко-алыми стволами привлекали взгляд. Сейчас, спустя столько лет, стоящее недалеко дерево погибло, его крона была спилена, остался лишь ствол, в котором вытесали помещения. Но это, со статуей жабы, еще было живо. Хотя его тоже облепили постройки. Мито как-то сказала, что эти деревья были выращены самим Хаширамой.

— Да, Момутора это, — после долгой паузы произнес Мому, не отводя глаз с широкими горизонтальными зрачками от статуи. — Сын мой, погибший, защищая эту деревню. Он был одним из тех, кто уговорил Хашираму основать здесь Коноху. Надеялся стать ближе с людьми и найти что-то новое в этом мире. А сейчас его никто и не помнит. Много слишком было таких, как он. Мест в Конохе не хватит, чтобы всем им памятники поставить. И памятная плита ваша не вместит всех имен.

— Что поделать, — тяжело вздохнув, согласилась Кушина и вспомнила свитки с именами Узумаки в храме Отогакуре, — так уж сложилось, что жизнь всегда заканчивается смертью.

— Слишком легко ты это говоришь, — недовольно заметил Мому.

— Ну, я же куноичи, — развела руками Кушина. — И джинчурики.

— Ох, как по мне, так ты просто маленькая глупая девочка, — покачал головой Мому.

— Какая еще девочка? У меня уже дочка есть, Мому. Совсем, что ль, в маразм впал?

— Дочка? — искренне удивился старик. — Это когда ты успела-то? Совсем же недавно еще под стол ходила.

— Ну ты даешь... Хуже Фукасаку, а тому-то на сотню лет больше твоего будет, знаешь ли, — пораженно покачала головой Кушина. — Тацуко уж скоро одиннадцать лет! И она в университете учиться собирается уже!

— Каком таком университете еще? — не понял жаб.

— Что-то вроде Дайгакуре в Отомуре.

— Так не шиноби, что ли, будет? — удивился Мому. — Умная девочка. Явно в отца пошла, кем бы он ни был у нее.

— Вот, и после таких слов ты еще кого-то бесстыжим называешь? А сам-то, знаешь ли! Что плохого в том, чтобы быть шиноби? — обиженно надулась Кушина, после чего боевито ударила кулаком о ладонь. — Чтобы Тацуко могла спокойно заниматься тем, что ей нравится, шиноби и нужны. Никто не посмеет ей мешать, пока живы такие куноичи как я, знаешь ли! Ни ей, ни кому-то еще в Стране Дракона! Воля Дракона будет жить.

— Воля Дракона, да? — устало ссутулился Мому, глядя на мерно тлеющие благовонные палочки. — Рюджин-сама, похоже, нашел для шиноби неплохой повод для их жизни. Жаль, что Белый Змей не родился парой-тройкой веков раньше. Каким бы мир мог быть сейчас? Он бы наверняка понравился моему сыну.

Кушина задумчиво нахмурилась. Конечно, Мому привлекает мир, в котором он может прогуляться по Конохе. Наверное, чего-то подобного хотелось и его сыну, но этого он не увидел. Даже при давней дружбе Конохи с Мьёбокузаном, при высоком статусе в какурезато Джирайи, жабы не спешили расхаживать по улицам человеческих поселений. Ниндзя к призываемым животным относятся спокойно, да и обычные люди не особо удивляются. Но все-таки всякое случалось. Все-таки животные — не люди. Даже не баракумин и не санка, законы государств на них не распространялись никак. Недаром же в Стране Пламени и Стране Горячих Источников некоторых животных просто истребляли без разбора до недавнего времени.

В Унии все было иначе. Кушине приходилось прогуливаться по Отогакуре и по Отомуре. И даже в столице, гражданском городе, встретить разгуливающих на двух лапах лисицу, волка или кошку было не в диковинку. Как и раскуривающую трубку на солнышке змею. Девушку подобное устраивало. Орочимару создал этот мир, подталкивая и принуждая к мирному сосуществованию людей с разумными животными. И, главное, людей с другими людьми. Но, с другой стороны, если бы он родился на пару веков раньше, то как бы Кушина смогла с ним сблизиться? Даже сейчас ей стоило большого труда добиться признания своих чувств со стороны этого старого пердуна! То есть ей просто повезло оказаться под воздействием гендзюцу в нужный момент.

— Скажешь тоже. Чего гадать, каким мир мог быть, если бы Рюджин родился раньше? Подумай лучше, каким бы мир стал, если бы Белого Змея вообще не было, — хмуро ответила жабе Кушина.

— Надо же, — задумчиво посмотрел на Узумаки старик, — впервые на моей памяти ты сказала что-то более или менее дельное.

— Не помнит он! — разочарованно фыркнув, вспылила Кушина. — Не моя вина, что ты старый маразматик, Мому! Все, пошла я. Некогда мне тебя развлекать, знаешь ли!

Шуншин унес девушку далеко от старой жабы. Кушина появилась в дымке поднятой ее перемещением пыли лишь у самого офиса Хокаге, где бросила сердитый взгляд на охраняющих комплекс административных зданий чунинов и спокойно прошла мимо их поста. Врываться внутрь прямо сквозь барьеры и стражу она не стала, дав шиноби время, чтобы те подтвердили личность Кушины и не поднимали лишней паники. Люди и так нервные какие-то ходили. Правда, и саму Узумаки сварливый старик вывел из себя. Так что, ко всеобщему счастью, она смогла достичь своей цели без промедлений.

— Разве сейчас подходящее время, чтобы вспоминать о таких второстепенных вещах, как личные обиды? — донесся до ушей Кушины приглушенный дверьми знакомый голос. — Пора оставить честолюбие и переживания о репутации позади. Я попросил о встрече Каге, чтобы убедиться в вашей готовности поддержать союз против Мадары.

Миновав еще один пост, Кушина аккуратно приоткрыла дверь и проскользнула в комнату, заставленную громоздким оборудованием. Ряды пузатых мониторов высились у одной из стен, возле них видно было несколько камер. Толстые жилы проводов тянулись от них к установленной в углу аппаратуре. Операторы тихо сидели за пультами, не высовываясь из своего угла, в то время как камеры были направлены в сторону большого овального стола. За ним Кушина, почувствовав тепло на душе, заметила Орочимару. Возле него сидели Отокаге, Хокаге, Намиказе Минато, верховная жрица Страны Демонов, Мироку, если Кушина правильно помнила. И, кроме нее, была еще одна женщина, которую Узумаки не знала. Но фиалкового цвета волосы и форма явно говорили о ее принадлежности к шиноби, причем из какого-то немолодого клана.

На экранах мониторов можно было увидеть похожие комнаты, занимаемые Каге других деревень. И не только ими — еще и даймё нескольких стран. На одном из транслируемых изображений, к удивлению Узумаки, она увидела королеву Страны Песка, с которой виделась буквально несколько часов назад перед вылетом из Роурана.

Быстро осмотревшись, Кушина так и не поняла, зачем Орочимару потребовалось так срочно вызывать ее сюда, поэтому девушка бочком, стараясь не попасть в объективы камер, придвинулась к операторам в углу.

— В отсутствии доверия о каком союзе может быть речь?! — вспыльчиво ударив рукой с массивными браслетами на предплечье по столу, спросил мускулистый мужчина на одном из мониторов, Кушина узнала в нем нынешнего Райкаге. — Ива, Кири, Суна... тем более Ото — я никому из вас не могу доверять. Одни контактировали с Акацуки, а, значит, и с Мадарой! Другие сами не лучше этого Учиха! И прямо сейчас сидят за столом с одним из лидеров Акацуки!!! Почему наш джинчурики еще не покинул Коноху?!

— Если считаешь, что я удерживаю Нии Югито, то ты ошибаешься, — спокойно ответил Орочимару. — Твой собственный шинобигашира посчитал, что путешествия сейчас для джинчурики могут быть опасны. Не из-за этого ли нам пришлось проводить встречу в таком формате?

Кушина навострила уши. Драная кошка до сих пор в Конохе! А та девушка с фиалковыми волосами за одним столом с Орочимару, значит, из Акацуки. Это все не к добру.

— Джинчурики для тебя же, Райкаге-доно, и опасны, — тем временем сухо рассмеялся Цучикаге. — Или ты мечтаешь еще об одном визите Мадары?

— Не говори так, будто я боюсь этого, — надменно ответил Четвертый Эй.

— Если не испытываешь страха, то это много говорит о твоем уме, — холодно бросил Тенрай в пустоту с другого экрана, словно ни к кому не обращаясь.

— Мнение лидера второсортной деревни меня не интересует, — холодно ответил Райкаге.

— О, ты буквально с языка снял мои же слова, — все так же холодно сказал Казекаге, не посчитав нужным развивать спор.

— Так мы ни к чему не придем, — мягко, но настойчиво произнес Орочимару. — Как я уже говорил, сейчас не время, чтобы вспоминать прошлые обиды. У всех нас есть общий враг, и он крайне опасен.

— Такой ли он всеобщий враг? — с издевкой спросил Момочи Забуза с одного из экранов. — Что на это скажет твоя гостья, Рюсей? Она была среди тех, кто напал на твою Коноху вместе с Пейном. Похоже, она вторая после него в Акацуки. Какого демона она сейчас здесь, а не гниет в петле на ближайшем дереве?

— Акацуки были таким же инструментом в руках Мадары, как и Четвертый Мизукаге когда-то, — спокойно ответил на слова киринина Орочимару.

— Рюджин-сама прав, — покорно склонив голову, подтвердила куноичи. — Многие меня уже знают, но представлюсь еще раз — я дочь главы Амегакуре и правителя Страны Дождя Саншуо но Ханзо, Саншуо Конан. Из-за интриг Мадары и его пособников мой отец и весь мой клан был уничтожен учеником Саламандры, который захватил власть в Аме и действовал в интересах Учиха-изгнанника. Я была введена в заблуждение информацией о причинах смерти родных и считала виновными в этом Пять великих держав, для которых издавна территория Амегакуре была полем битв и желанной целью для расширения границ. Отчасти так и было, Мадара воспользовался действиями какурезато, чтобы в Аме смогли появиться подконтрольные ему Акацуки. Я была движима местью, когда помогала Нагато. И я ей движима сейчас, но теперь я знаю свою истинную цель.

— Красиво излагаешь, — скривился Момочи после слов Конан.

— Согласен с тобой, Забуза. Я бы предпочел выпотрошить ее на месте, — мрачно сказал Тенрай. — Но раз Орочимару ручается за нее, то пусть живет. Против Мадары нам пригодится любая помощь.

— Мадара — это тот человек, чьего воскрешения я ждал в последнюю очередь, но что ты предлагаешь, Рюсей-доно? — угрюмо спросил Цучикаге. — Райкаге-доно, несмотря на свою молодость и горячность, прав, как видишь. Сложно так разом забыть былое. Не все на такое способны. Не так ли, Мизукаге-доно?

Кушина не совсем поняла, к кому обращался Ооноки. Ясно, что к кому-то из троицы на одном из экранов, но кто из них был Мизукаге, она не знала. Юки Кёда, Момочи Забуза и Теруми Мей — первого из них Узумаки знала лично, об остальных наслышана.

— Не проще ли прямо попросить прощения за инциденты с предательством в прошлом, Ооноки? — мрачно спросил Момочи. — Для Ивагакуре всегда личные интересы важнее прочих. Победа над Мадарой сейчас в ваших интересах, поэтому мы готовы сотрудничать с вами, несмотря на события в прошлом.

— Хотелось бы верить, — медленно произнес Ооноки. — Состав Каге изменился. Изменился даже перечень Великих держав. Может, и еще в чем-то тоже произошли изменения.

— Цучикаге-доно прав, — внезапно вставил свое слово человек, к шиноби не относящийся. — Нас тоже беспокоят изменения в мире. Здесь не видно даймё Стран Ветра, Огня и Воды. Зато есть даймё Стран Звука и Песка. Нам приходилось слышать о грозном Учиха Мадаре, но перемены последних лет тоже вызывают беспокойство.

Говоривший был разодет в дорогие одежды, а на его голове красовался гребень короны со знаками молний — даймё Страны Молнии.

— Если я правильно понимаю, то беспокойство вызываю я, — побарабанив пальцами по столу, со слабой улыбкой на губах заметил Орочимару. — Не скрою, всеобщее уважение тешит мое самолюбие. Но мне не понятны причины ваших опасений. Мне не интересна мирская власть. Всего, чего я добивался — это мира и стабильности. И изменение границ на политической карте мира — лишь следствие защиты, а не нападения. Опасения Каге мне не понятны тем более. Шиноби Унии состоят на довольствии у государства, они не берут миссий за рубежом и не конкурируют с какурезато. Разве это не идет на пользу скрытым селениям Великих держав?

— Складный рассказ, — подперев подбородок рукой, спокойно согласился даймё Страны Молний. — Но в реальности Рюджин имеет все больше власти. И сейчас ты предлагаешь шиноби заключить союз. Мы доверяем ниндзя Кумо, но такая сила в ненадежных руках может быть опасна для нас. Тот мир, который сложился с появлением какурезато, разрушается, и то, что создается на его месте, может принести совсем не стабильность. Как говорят, ты принес не мир, а меч на наши земли? Не так ли?

— На мой взгляд, вы, наш брат, излишне беспокоитесь, — сдержанно обмахивая широченное лицо веером, заметил даймё в короне Страны Земли. — Рюджинкё в самой своей сути — учение, нацеленное на мир. Державе оно удобно, хоть и не во всех аспектах соответствует традициям. Но я согласен с тем, что идея союза шиноби неуместна. Она слишком неожиданна и поспешна. Скольких ниндзя нужно мобилизовать на войну? Как нам обеспечить их финансирование? И куда эти деньги в итоге уйдут?

Уже через пару минут подобных разговоров Кушина перестала следить за нитью беседы, предпочтя просто опереться о крепкий с виду ящик с аппаратурой и наблюдать за Орочимару. На его лице не было видно никаких эмоций, за исключением вежливого внимания и доброжелательной улыбки. Но вместе с нечеловеческими глазами улыбка эта выглядела немного жутко. И Кушина никак не могла вспомнить, говорила она об этом мужчине или нет.

— Ладно, допустим, мы обойдемся без объединенных войск. Но какие там силы у Мадары? — тем временем сварливо спросил Ооноки. — Десятки тысяч?

— Более сотни по предварительным данным.

— Н-да... А сколько можем собрать мы?— вновь задался вопросом Ооноки и сразу же ответил: — По моим данным около сорока тысяч, если соберем ниндзя из малых селений. Еще самураев, повезет если, около пяти тысяч. Слишком мало, против более чем вдвое превосходящего противника. А если он начнет выщелкивать нас по очереди? Лучше было бы иметь сводные формирования большой численности. Но у нас явно недостаточная численность командного состава для управления такими отрядами. Значит, нужно сформировать их по сфере применения для упрощения командования. И кто, вообще, будет лидером союза?

— Если вывести ветеранов и резерв, то численность шиноби можно дотянуть до семидесяти-восьмидесяти тысяч, — мрачно заметил Райкаге. — Мы можем вывести группы резервных облаков — Райунтай и Сайунтай.

— Это же генины от двенадцати лет, — нахмурившись, проявил осведомленность Кизаши. — У Конохи есть печальный опыт использования подобных отрядов в мировой войне. Не лучший опыт.

— Но Коноха жива! — сдержанно хлопнув по столу, резко ответил Райкаге. — Если речь идет о выживании, то нам придется использовать все возможности.

— Не хочу это признавать, но Райкаге-доно прав, — задумчиво глядя в пустоту перед собой, согласился Ооноки. — В Иве тоже есть одаренные юные шиноби. Если все деревни согласятся на использование их в качестве резерва, то общая численность наших войск сможет достигнуть паритета с врагом. Знать бы еще возможности этой армии Мадары... Да и вопрос с командованием как решать? Удержать наш хрупкий союз будет непросто.

— Странный вопрос, Цучикаге. В Акацки не было ни одного шиноби из Кумо, и у нас не было их шпионов. Я готов...

— Никто не сомневается, что ты готов командовать хоть целым светом, — перебил Райкаге Момочи. — Но я лучше буду работать с победившим меня врагом, чем с предавшим меня союзником.

— Ха! За победителем идти спокойнее, это правда, — вставил свое слово Тенрай. — Командовать армией должен тот, кто умеет это делать. За кем из нас больше всего побед?

По мониторам было сложно судить, на кого устремлены были все взгляды после этого вопроса, но Кушина и так не сомневалась в ответе. Может, Ооноки за свою долгую жизнь участвовал в большем количестве сражений и одержал больше побед, но громче они были у Орочимару. Имея за собой лишь небольшую какурезато, именно он умудрялся побеждать Коноху, Кири, Иву и Кумо.

— Выбирать командующего среди Каге или кого-то сопоставимого по силам пока нет смысла, — после повисшей на секунду паузы спокойно произнес Орочимару. — С Мадарой нам в любой момент может понадобиться вся имеющаяся мощь. Любой из нас может стать лишь символическим полководцем. У меня есть несколько талантливых претендентов на роль реального командующего, но у каждого человека свои сильные и слабые стороны и свой опыт. Необходимо будет все равно сформировать штаб для единого управления. И набрать в него людей, исходя из выбранной нами стратегии. Собираемся ли мы нападать? Или обороняться? А перед этим стоит решить, что делать с джинчурики.

На этих словах Кушина встрепенулась и с большим подозрением посмотрела на Орочимару. Она начала понимать, зачем она ему понадобилась на этом совещании. Этот мерзкий тип снова хочет ее куда-то сослать! И прикрыться от ее гнева тем, что это решение было принято не им.

— Джинчурики обладают большой мощью и боевым потенциалом, но они главная цель Мадары, — хмуро заметил Казекаге. — Как мне известно, изъятие биджу длится не один день. Ему не удастся заполучить биджу во время битвы. А если мы проиграем Мадаре, то как ни прячь джинчурики — он их все равно найдет. Я думаю, что их сила не будет лишней в бою.

— Мы не знаем, на что сейчас способен Мадара, — резко сказал Райкаге. — Стихия Дерева и Риннеган — об этом не было ни слова в его описаниях! Может, он способен заполучить биджу в одно мгновение. И ему не обязательно изымать биджу в поле, достаточно заполучить джинчурики и сбежать. А у него есть способ передвигаться быстро и незаметно, он несколько раз являлся в разные какурезато, демонстрировал свое превосходство и уходил невозбранно! Рисковать нельзя. Найти достойное убежище и лучше не одно — такого решения я придерживаюсь.

— Наверное, такого решения будут придерживаться все, у кого еще остались джинчурики, — раздраженно отметил Момочи. — Что скажет Белый Змей?

— Я тоже за то, чтобы попытаться спрятать джинчурики, — с этими словами Орочимару впервые с появления Кушины поднял на нее взгляд своих желтых глаз.

Девушка почувствовала, как кровь начинает приливать к ее лицу, а волосы зашевелились от гнева. Неужели он снова попытается закинуть ее на гору Мьёбоку?!

— Но я не думаю, что нам удастся сохранить местоположение джинчурики в тайне от противника, — спокойно продолжил Орочимару свою мысль. — Да и не в моих правилах полагаться на одну ставку. Можно спрятать джинчурики. И если противник их не найдет, то это неплохо. Если же найдет, то нужен план, как можно использовать это. Джинчурики могут стать приманкой для Мадары. Было бы удачей для нас навязать ему бой на своих условиях.

Кушина неохотно отвернулась от Орочимару и раздраженно провела рукой по алым волосам, пальцами силясь расчесать спутавшиеся пряди и уложить их на место. Рюсей продолжал бесить своей опекой, но все же встал на путь исправления.

— Нельзя держать Мадару за идиота, — вновь вплелся в разговор скрипучий голос старика Ооноки. — Если мы поставим для него силок, то он может ответить тем же. Необходимо защитить даймё и селения. Все, что позволит Мадаре манипулировать нами. Это распылит наши силы. Либо мы можем попытаться перехватить инициативу, помешать отвлекаться на уязвимые цели и связать его боем, задействовав все резервы. В том числе джинчурики.

— Это будет рискованно, — неуверенно покачал головой Орочимару и обернулся к девушке за одним столом с ним. — Конан.

— Как и говорил Райкаге, возможности Мадары нам не известны. Но рассчитывать, что он будет так же долго вытягивать чакру Хвостатых, как это делали Акацуки, нельзя, — с готовностью сказала девушка. — Риннеган, который был у Нагато — это глаза Мадары. Он гораздо более искусен во владении этим додзюцу. И с его умениями, он вряд ли ограничен в использовании Гедо Мазо. Эта статуя, которая как-то связана с Риннеганом. Единственный раз, когда Нагато использовал ее в бою, она высосала из него жизненную силу и едва не убила. Однако посредством нее в считанные мгновения из сотен шиноби была полностью выкачана вся чакра, они погибли за мгновения. Именно в этой статуе заключена чакра уже шести биджу. С помощью нее, поглотив силу всех Хвостатых, Нагато планировал стать гегемоном в мире шиноби и принудить к подчинению все Годайкоку. На что способен с ней Мадара, я не знаю.

Кушина нахмурилась, пытаясь переварить информацию. Из тех, кого она знала, лучшим в технике Поглощения Чакры были клан Абураме, Орочимару и Юки Кёда. Но никто из них не был способен ни на что подобное. Биджу имеют гигантское количество чакры, однако Узумаки было известно несколько способов, которые могли бы позволить изъять ее за мгновения. Например, призыв Шинигами. Если это Гедо Мазо работает схожим образом, то это может стать проблемой.

— Это вообще реально? — спросил после повисшей на секунду после слов Конан паузы Момочи. — Я имею в виду, победить Мадару — это реально для нас?

— Ого, кажется, кто-то задумался о том, чтобы выбрать его сторону, — рассмеявшись, пошутил Ооноки, но Кушину на миг передернуло от холодного взгляда глубоко посаженных глаз старика.

— Нет, — спокойно ответил Забуза. — В зависимости от ответа, Кири либо сконцентрируется на победе, либо сделает все, чтобы нанести максимальный урон противнику. Всеми доступными способами и не считаясь с потерями.

— Мы можем победить, — спокойно и уверенно сказал Орочимару.

— Это ваше предсказание, Рюджин-сама? — впервые нарушила свое молчание Мироку, посмотрев на Орочимару.

— Да, — кивнув, согласился он. — Если же этого недостаточно, то просто подумайте логически. Мадара не собирал бы армию, если бы у нас не было возможности одержать над ним верх.

Еще спустя примерно полчаса было предложено сделать перерыв, чтобы обдумать решение по форме союза и условиям его создания. Только тогда, наконец, Орочимару освободился и, сказав несколько слов собравшимся, коротко взглянул на Кушину, взглядом пригласив ее выйти.

— Как перелет? — уже шагая по коридору, спросил он.

Вместо ответа Кушина прожгла взглядом спину впереди идущего мужчины и выпалила:

— Ты не заставишь меня жить в Мьёбокузане!

— Жаль, — Узумаки услышала иронию в голосе Орочимару. — Было бы удобно, если бы ты в своем теле находилась на горе, собирая природную энергию в одном из масляных прудов, и отправляла в этот мир только своих теневых клонов.

— Гм...

— Что?

— Слишком легко, — подозрительно сказала Кушина. — Ты не будешь пытаться меня переубедить?

— Я не планировал отказываться от твоего участия в возможной битве с Мадарой. Сила джинчурики может пригодиться, и одними клонами не отделаться. В Гедо Мазо, о которой говорила Конан, и в самом деле заключено многовато чакры. Может ситуация сложиться так, что лому придется противопоставить другой лом.

К этому времени Орочимару как раз подошел к своему кабинету в администрации Конохи. Пользовался он им нечасто, предпочитая Отогакуре. Но все же отдельное рабочее помещение у него имелось в каждой какурезато Унии. А в некоторых поселениях даже отдельные резиденции.

— Обидно, — прикусив губу, расстроенно пробормотала Кушина, когда за ней захлопнулась дверь кабинета. — Я вообще-то жена твоя, а не лом.

— Одно другого не исключает, — Орочимару привалился к столу и слабо улыбнулся, глядя на Кушину.

— Что-то случилось? — подозрительно спросила девушка. — Ты какой-то странный... Страннее обычного, знаешь ли!

Кушина приблизилась к Орочимару и, прищурившись, посмотрела ему в бесстыжие глаза.

— Ну, во-первых, у меня уже в печенках сидят эти переговоры. Каге ни в какую не захотели собираться в одном месте. Мол, защита деревень и все такое. Вот только, мне кажется, они опасаются встречаться со мной. Будто я их мысли буду читать или заворожу.

— А ты так умеешь? — вопросительно поглядела на мужа Узумаки.

Орочимару хмыкнул в ответ и отвел взгляд.

— И правда, могу ли я?

— Орочимару... — забеспокоилась Кушина.

Если он умеет читать мысли, то это же... Это же вообще ни в какие ворота уже!

— Во-вторых, вчера я убил еще одного бога, — с легкой улыбкой сказал он, заставив мигом забыть обо всем прочем.

— Что?! — ошарашенно воскликнула Кушина. — Какого еще... Стой! Ооцуцуки? Опять?! Ты... Ты цел, нет?

— В этот раз погибли несколько человек из Ото и еще Дайки пострадал, — покачал головой Орочимару. — Он попал в какое-то фуиндзюцу. Крайне сложное. Акичи и септ Мизучи твоего клана уже разбираются с печатью, но пока прогресса нет.

— Я тоже попытаюсь помочь, — нахмурилась Кушина. — Но хотя бы ты цел. Перед битвой с Мадарой нам не хватало только, чтобы ты опять расщепился! Орочи! Ты откуда все время находишь их?! Сотни лет все нормально жили, никаких Ооцуцуки не видывали, а ты уже на второго нарвался! Еще один из Кары?

— Нет. В этот раз дела похуже. Этот явился из главного клана. И скоро могут появиться еще.

— Проклятье... — прошептала Кушина и без сил села на стол рядом с Орочимару, который вкратце пересказал события, произошедшие на Луне.

Узумаки внимательно выслушала, стараясь не перебивать. Кушина понимала, что вряд ли может как-то помочь разобраться с Ооцуцуки глобально. Она умела лишь неплохо сражаться и была джинчурики. Поэтому скорее пыталась оценить способности потенциального врага.

— То есть победил ты лишь благодаря Алтарю Тенсейгана? — подытожила Кушина.

— Благодаря ему удалось избежать больших жертв. Хотя сам по себе Урашики был послабее Исшики. Но, честное слово, я уже подумал даже, что стоило бы попытаться договориться с Мадарой и как-то перенаправить его энергию на борьбу с Ооцуцуки.

— Думаешь, получилось бы?

— Нет. Поэтому меня беспокоит ближайшее будущее. Я не думаю, что смогу позволить себе понапрасну расходовать силы в ближайшей войне. Я буду сдерживать Мадару, если дело примет серьезный оборот. Но мне нужен будет резерв, если на Земле появится третья сторона. Резерв не только собственных сил. Поэтому и ты будешь аккуратнее.

— Тогда жертв будет больше, — нахмурилась Кушина.

— Именно так.

Подняв руки, девушка посмотрела на свои ладони. Плотная кожа, мозоли от долгой практики с оружием. Познакомившись с Сальмой в Стране Песка, куноичи была удивлена, насколько иные руки могут быть. Королева была мягка и нежна снаружи. Но внутри нее была холодная сталь. Кушина была полной противоположностью. Решение Орочимару было под стать правительнице Роурана. Согласиться с ним было непросто.

— Я должна стать сильнее! — сжав руки в кулаки, решительно заявила Кушина, обернувшись к Орочимару.

— И почему я не удивлен, — вздохнув, сам себя спросил Орочимару.

— Эй! Что не так-то в этот раз? — обиженно ткнула мужа в плечо Кушина.

— Ничего, — Орочимару обнял одной рукой Кушину и прижал ее к себе, заставив невольно улыбнуться. — Если хочешь стать сильнее, то попытайся сработаться с другими джинчурики. Югито все еще в Конохе, из-за чего и мне приходится здесь чаще появляться. Поспрашивай ее о тонкостях работы с чакрой биджу. Ваша слаженность будет не лишней на войне.

— Эта кошка драная! — волосы Кушины вновь зашевелились от сдерживаемого гнева. — Ты с ней часто видишься?

— Нет. Пару раз только.

— Вот и правильно! Не доверяю я ей! Она слишком подозрительна! У нее нет парня! И она хочет найти себе кого-то сильнее себя! Будь с ней осторожнее! А то знаю я... Мне Сальма рассказала, как вы с ней... того этого. И я знаю, как это было с Микото. И со мной тоже! Ты вообще нормальный, нет? Да за тобой, вообще, глаз да глаз нужен! Тебя ж только дрянь какая-нибудь похотливая коснется, так сразу все! Постель, дети, и она уже на шее висит!

— Ага, полностью согласен, — покорно ответил Орочимару.

— Ни капли раскаяния в твоем голосе не слышу!

— Как будто я в чем-то виноват. Все вполне неплохо, вроде.

— Скотина ты, Орочи, — заворочалась в объятьях мужчины Кушина. — А где Микото, кстати?

— Она на миссии. Скоро должна вернуться.