Ямата-но Орочи

Глава 31. К небу

11 мая 60 года от начала Эпохи Какурезато

— Прошу, следуй за мной и не отставай, — дернув ухом из-за пролетевшей мимо мошки, серьезно попросила Гурен мико.

Это была на вид юная девушка, возрастом едва ли старше самой Гурен. Темноволосая, кареглазая, миленькая — таких можно встретить в любой части Унии. Но вот торчащие из подстриженных под каре волос темно-рыжие лисьи уши были совсем не типичны для среднестатистических жительниц Страны Дракона. Как, впрочем, и пушистый хвост, мерно покачивающийся за спиной мико. Настоящая служительница храма на Кумотори — такую Гурен увидела сегодня впервые. И это всего несколькими минутами ранее было самым большим потрясением в ее жизни, затмив даже перелет из Конохи в Ото.

Одна из легендарных мико просто влетела порывом ветра в кабинет Отокаге через окно и по просьбе Чиноике Мейро забрала с собой Гурен. Забрала мико юную куноичи так же, как и сама явилась — фигура жрицы истаяла, обратившись в зыбкий дым, который вихрем окутал Гурен и подхватил ее, унося девчонку прочь из здания прямо сквозь распахнутое окно. День начался полетом на аэроплане и продолжился полетом уже в созданном мико вихре.

Полет над скрытой лесами Отогакуре пронесся сумбурно. Ветер трепал одежду и волосы. Порывы били в лицо, чужая сила крепко держала Гурен в небесах, дыхание куноичи перехватывало. Внизу стремительно пронеслись волны зеленого моря, в которые девчонка в итоге и ухнула. Заскрипели ветви деревьев, зашумели листья, когда вихрь разметал их в стороны, открывая путь к земле. И после того, как ноги Гурен коснулись поверхности, ее ждало второе потрясение, большее, чем встреча с легендарной жрицей Кумотори.

— Что-то не так? — спросила мико, шагнув вперед и оглянувшись на замершую на месте куноичи.

— Да, не так! — мотнув головой, решительно ответила Гурен. — Ты просто без спросу взяла и запулила меня в воздух... Нет, это не важно! Ты куда меня завела, вообще?!

— Куда просили, туда и завела, — обиженно надув губы, ответила мико.

— Это же лестница на Кумотори! — обличающе указав на высящиеся среди стволов деревьев ярко-алые ворота, заявила Гурен.

Алые тории были велики. По обе их стороны каменными изваяниями застыли дракон и лисица — священные статуи-хранители. Их глаза из драгоценных камней были словно живые. Переливающиеся зеленью изумрудные зрачки сверлили взглядом гостя, который посмел показаться перед ними. А за аркой первых ворот начиналась лестница вверх, опоясанная бесчисленным количеством торий. Все точь-в-точь, как рассказывали ей еще в школе. Мириады торий, являющиеся вратами в бесчисленных барьерах, окружающих священную гору, и живые каменные статуи хранителей. Это начало пути к обители Отохиме-сама, Рюджин-но Каннуши. Это место, где началось все учение Рюджинкё!

— Ну да, — пожав плечами, ответила мико. — И что в этом такого?

— В смысле? — ошарашенно моргнула куноичи. — Это Кумотори. Это же какая-то ошибка. Зачем мне туда? Мне вообще туда нельзя. Я просто с Итачи хотела встретиться!

— Ничего не знаю, — надулась мико. — Мне что приказано, то я и делаю. Пошли уже!

Жрица вновь растворилась в воздухе. Нос Гурен защекотал терпкий запах дыма, невидимая сила толкнула ее вперед, заставив пройти сквозь первые тории. Плотно зажмурившись и задержав дыхание, куноичи почувствовала, как сквозь тело прошла волна едва ощутимой, но великой силы. По коже промчалось стадо мурашек, волосы на голове зашевелились. Замерев на секунду, Гурен уже готовилась, что ее растерзают каменные стражи, но ничего не произошло.

Нерешительно открыв один глаз, девушка осмотрелась по сторонам. Все осталось по-прежнему. Все тот же лес, все тот же окаймленный ториями путь.

— Видишь. Нечего бояться, — заверила гордо уперевшая в бока руки мико, которая вновь появилась перед Гурен. — Я ж с тобой. Ну ты и балда.

— Это тебе нечего бояться, — ответила Гурен.

— А тебе разве есть? — удивленно спросила мико, нетерпеливо схватив Гурен под руку и силой поведя ее за собой вверх по кажущейся бесконечной лестнице. — Ты же куноичи. Ты вообще ничего не должна бояться.

— Куноичи, по-твоему, какие-то сумасшедшие, что ли?

— Почему? — не поняла мико.

— Только безумцы ничего не боятся. Из таких получатся плохие шиноби.

— Ой, — виновато прижала уши к голове жрица. — Прости, если обидела. Я же просто маленькая еще. Меня из дому не особо часто выпускают. Так что я ничего не знаю.

— Ну да... Маленькая, — поглядев на ведущую ее жрицу, озадаченно сказала Гурен.

— А что, не видно, что ли? — хмуро ответила мико, указав рукой на торчащие из головы уши. — Вот. Пока я их не смогу спрятать, я буду считаться маленькой. А я не могу!

Мико отпустила руку Гурен и, сжав кулаки, забавно прижала их к груди и плотно зажмурилась. Жрица напыжилась, щеки покраснели от натуги. По коже куноичи вновь пробежала волна мурашек, но на этот раз от ощущения задвигавшейся совсем рядом сильной чакры. Уши на голове мико потеряли четкие очертания. По пушистому хвосту пробежала волна призрачного пламени. Всего через секунду все лисьи части тела жрицы обратились в огонь. И так же быстро снова вернули свой прежний облик. А сама мико тяжело выдохнула и расслабила руки.

— Вот. Не получается, — закусив губу от обиды, сказала она. — Знаешь, как сложно контролировать дар Рюджина? У-у-у... Мне уже двадцать лет, а для всех я до сих пор ребенок! Вот тебе сколько лет?

— Четырнадцать, — удивившись, что мико, оказывается, аж на шесть лет старше нее, ответила Гурен.

— Вот! Наверняка уже успела везде побывать, да? — обиженно надулась жрица. — А мне только раз в Отомуру разрешили выбраться.

— Ну... Я тоже не особо много путешествовала, — призналась куноичи. — Только недавно на юге была... Но там лучше б дома сидела.

— Ты была на войне? — догадалась мико.

— Да, — коротко ответила куноичи, опасаясь, что сейчас начнутся ставшие уже привычными расспросы, но ошиблась.

— Понятно, — глаза мико внезапно стали какими-то необъяснимо глубокими, она иначе, совершенно по-новому взглянула на свою спутницу. — Я Ибури Юкими. А ты?

— Хачису Гурен, — немного сбитая с толку внезапной переменой в жрице ответила куноичи. — Подожди! Ты... Вы Ибури-сан?!

— Да-да, Ибури я. Не обращай внимания, — отмахнулась жрица.

— Нет! Ибури — первые после Рюсей. Я не могу...

— Да какие там первые. Ерунда все это. Мы просто жреческий клан. И давно уже не единственный, — пожала плечами мико. — Вот ты сама приглашена на Кумотори. Глядишь, и Хачису станет очередным жреческим родом теперь.

— Нет, — уверенно мотнула головой Гурен. — Я должна встретиться с Итачи. Отокаге-сама сказала, что ты отведешь меня к нему.

— Видела я этого Итачи. Симпатичный парнишка, — задумчиво приложив палец к губам, Юкими игриво посмотрела на куноичи. — Парень твой?

— Что? Нет!!! — почувствовав, как кровь приливает к лицу, решительно ответила Гурен. — Это просто придурок, которому нужно вправить мозги! Ты знаешь, что он ушел, бросил Академию Шиноби в Конохе и присоединился к Южному Листу? Как такой паршивец вообще оказался на Кумотори?! Он и так был идиотом, но его додзюцу совсем ему мозги спекло!

— Ну, из-за додзюцу он здесь и оказался, — махнув рыжим хвостом из стороны в сторону, ответила мико. — Его нужно было подлечить, ты права.

— Вот именно! И вернуть в Академию!

— Думаю, у тебя будет немного времени попытаться его уговорить. Раз уж Отокаге разрешила, — немного неуверенно сказала мико. — Но, вообще-то, я вижу, что у тебя высокое звание для ученика Академии и нашивка Нинпо Шотай. Ты командир этого отряда?

— Да. А что?

— Значит, ты талантлива и наверняка будешь командовать отрядами куда большими, чем сейчас. А это значит, что на Кумотори ты вызвана, чтобы обучить тебя некоторым нашим приемам.

— Это каким? — непонимающе нахмурилась Гурен. — Я же куноичи, а не мико.

— Это дело поправимое, — рассмеялась Юкими. — А вообще, как думаешь, почему в Рюджинкё так много внимания уделяется музыке и песням?

— Это же песни о Рюджине-сама. Просвещают, наверное, они как-то. Что он Господин Солнце там и прочее.

— Ага. Это тоже. Но вообще, Рюджин-сама лично настоял, чтобы учение распространялось музыкой. Отохиме-сама, Отогакуре, Отомура, Ото но Куни. Звук — это основа Рюджинкё. Музыка воздействует на душу, минуя разум. Она — связь, объединяющая сердца всех нас, принявших Дракона. И она же — истинное гендзюцу без печатей и чакры, — мико вновь внимательно посмотрела на Гурен. — Всем в мире шиноби известно сакки Рюджина-сама, но мало кто знает, что его дух может вселять не только ужас его противникам. В последнее время он способен на большее. И Отохиме-сама тоже. Этому тебя и научат.

— Чему? То есть... Почему я-то, вообще?

— Такова воля Рюджина-сама, — пожала плечами Юкими.

Гурен невольно сглотнула. От тона, каким произнесла свои слова мико, отчего-то стало неуютно. А еще немного жутковато. Хотя, может, дело в том, что бесконечный коридор из торий погрузился в сумрак, и меж ярко окрашенных столбов все чаще стали появляться каменные статуи людей и нелюдей. Удивительно реалистичные эмоции на серых лицах и выразительные глаза. Словно живые. Говорят, когда-то они таковыми и были.

Куноичи внезапно захотелось побежать вперед, лишь бы быстрее преодолеть преддверие храмов Кумотори. На ее счастье, сопровождающая ее жрица оказалась общительной, и несколько минут подъема наверх удалось занять пустым разговором, который помог отвлечься от давящей атмосферы бескрайней череды торий. Но то, что ждало Гурен в конце подъема, стоило всех преодоленных препятствий.

Кумотори. Солнце резануло глаза, прорвавшись сквозь мерно качающиеся кроны деревьев и сверкнув на золотых декоративных драконах, украшающих крыши храмов. Они не были столь же монументальными и величественными, как в столице Страны Огня. Не были строгими и внушающими трепет, как новое святилище в Конохе. Нет. Самые обычные деревянные постройки, напоминающие храм Нака Учиха или храм Масок. Но они были первыми, были такими гармоничными и умиротворяющими.

Гурен замерла с открытым ртом, вынырнув из коридора торий и дикого леса в ухоженный сад Кумотори.

— Никогда не думала, что смогу здесь побывать...

— Если хочешь, могу потом провести тебя по самым интересным местам, — предложила Юкими. — Там, за главным храмом, мандарины, кстати, поспели. Пока Отохиме-сама не видит, можно парочку урвать.

— В смысле?! — диковато уставилась на мико Гурен.

— Скучная ты, — отвернулась от нее жрица. — Нам вон туда. Пойдем.

Юкими повела Гурен по тропинкам и мостикам Кумотори к отдельно стоящему зданию. Это был открытый со всех сторон павильон, когда они приблизились к нему, до ушей куноичи донеслись редкие и звонкие звуки струн кото. Поднявшись по ступеням на энгаву, Гурен заметила впереди того, за кем явилась в Отогакуре. Итачи сидел на противоположной стороне павильона, изредка слепо дергая струны лежащего рядом с ним инструмента.

Юкими отступила в сторону, пропуская вперед Гурен. Куноичи решительно скинула сандалии и ступила на устланный татами пол. Ноги ступали по соломенному покрытию бесшумно, но Итачи все же дернулся, резко обернувшись. И только сейчас Гурен заметила, что глаза парня закрыты повязкой.

— Привет, — почувствовав на мгновение растерянность, все же смогла сказать куноичи, — Итачи.

— Гурен? — удивленно спросил Учиха, протянув руку в сторону девушки, словно пытаясь нащупать ее или ощутить чакру.

— Это я, — взяв парня за руку, ответила девушка. — Спросить кой-чего хочу.

— Чтобы только спросить, ты смогла забраться аж сюда? — улыбнувшись, спросил Итачи. — Твое упорство сильнее, чем я думал.

— Сейчас в лоб получишь, — предупредила Гурен, усевшись на пол возле Учиха и хмуро глянув на его беззаботное лицо. — Вот же придурок. Мы там, значит, переживаем за него, места не находим, напридумывали всякого, а этот здесь сидит, прохлаждается. Что с глазами натворить успел?

— Лекари устраняли изъяны пробудившегося додзюцу, — уклончиво ответил Итачи, отпустив руку Гурен и склонив голову, словно прислушиваясь к чему-то. — Ты одна?

— Наваки еще был, да его Курама-сан утащила куда-то.

— А Хината и... Хибакари?

— Чего это ты про них вспомнил? — недовольно проворчала Гурен. — У них семейные дела какие-то. Миссия или что-то типа того.

— Понятно. Орочимару вновь использует людей в своих планах.

— Ты что за чушь сейчас сказал? — подозрительно сощурившись, спросила Гурен.

— Он и тебя использует, — кивнув сам себе, продолжил говорить Итачи. — Иначе ты не появилась бы здесь. Наверное, он считает, что ты будешь нужна мне.

— Итачи... — не на шутку забеспокоившись, Гурен приложила ладонь ко лбу Учиха.

Вроде, не горячий. Но парень точно несет какой-то лихорадочный бред. Может, это так его глаза действуют? Говорят, эволюция Шарингана может повредить сознанию.

— Я здоров, Гурен, — отстранившись от руки девушки, ответил Итачи. — Просто... Ты разве сама не видишь, как действует Орочимару? Как он изменяет шиноби, знать, всех людей? Для него нет разницы между человеком и обществом. Для него все — это машина, состоящая из мелких частичек, которые должны работать в общей системе максимально эффективно. Он слишком циничен.

— Рюджин-сама циничен? — сдержанно переспросила Гурен. — Из-за этого ты ушел из Академии и присоединился к Минато. Он не циничен? Старая Коноха была лучше?

— Старая Коноха не была машиной, созданной для войны. Она не идеальна, но в ней я могу добиться своего. Быть самостоятельным. А не винтиком в механизме.

— Ты несешь бред, Итачи, — почти ласково сказала Гурен, с силой потрепав парня по голове, хотя руки чесались сделать чего-нибудь серьезнее. — Что ты, что Наваки — оба придурки, родившиеся с серебряной ложкой во рту.

— Это я-то? — смахнув руку Гурен с головы, уточнил Итачи.

— Ты-то! Твоя мать — ученица Рюджина-сама. Вы оба, ты и Наваки, шиноби Конохи, которые лично видели и знали Рюджина-сама. И выросли зарвавшимися идиотами, — уверенно заявила куноичи. — Механизм так механизм! Если благодаря ему выжила я и сотни и тысячи других людей, то я готова стать его частью! Моя судьба в руках Рюджина-сама! Не называй его циничным только потому, что не понимаешь, чего ради он ведет тебя именно по этому пути.

— У всего должны быть какие-то рамки разумного, Гурен, — мрачно ответил Итачи, болезненно поморщившись и прикрыв повязку на глазах рукой. — Должен быть иной путь.

— Кто-то просто оказался слишком слаб, — обиженно заметила Гурен.

— Именно так, Гурен, — с холодной серьезностью ответил Итачи. — И теперь я планирую стать сильнее.

***

Скептически поджав губы, я раскрыл кулак, развеивая вонючий пепел по ветру. Сгоревший локон волос Отохиме невесомым прахом умчался вдаль, подхваченный резким порывом. Связь с моей аватарой прервалась, но осталась полученная через нее информация. Приобретение Мангекьё — это всегда стресс, серьезная психологическая травма. Сама эволюция часто происходит из-за такой травмы, но, кроме всего прочего, додзюцу же усиливает ее воздействие на психику.

Мои собственные душевные травмы из прошлой жизни и отношений с бывшей женой оставили отпечаток на моей психике, не люблю я тех, кто в душе пытается копаться, психологов и психотерапевтов всяких. Однако жизнь среди шиноби заставляет отбросить свои предрассудки и начать мыслить разумно. Несмотря на психическую подготовку и культурные особенности воинского сословия, посттравматические стрессовые расстройства, ПТСР, среди ниндзя явления частые. И если раньше, в изолированных какурезато, на это как-то не особо обращали внимание, то в Унии умение шиноби пользоваться чакрой было востребовано и в гражданской жизни. Интеграция ветеранов в гражданскую жизнь требовала определенных усилий.

Никому не стало бы лучше, если прекрасный специалист и управленец, вроде Ринха Илмы, в прошлом глава клана Ринха, а сейчас министр сельского хозяйства Унии, страдала от тревожных расстройств, кошмаров и флешбэков. Типичная практика ирьенинов не предполагала лечения душевных расстройств, они и с банальными вирусными и бактериальными инфекциям-то с трудом справлялись, больше концентрируясь на лечении различных ранений. Мозгоправы у шиноби были, но Яманака и их коллеги по искусству скорее не вылечат, а покалечат. Так что в Унии помощь с душевными болезнями легла на плечи духовенства. Впрочем, это и неудивительно — душевно больных, беснующихся и одержимых демонами легко перепутать. Экзорцизмом последних мои мико и кануши занимались с самого зарождения Рюджинкё, часто встречаясь и с теми, у кого проблемы с головой вызваны не подселившимся в тело демонами и духами мертвых.

В общем, Итачи оказался на Кумотори совершенно не случайно. Конечно, трансплантация глаз между Микото и Итачи должна была производиться в максимально безопасных условиях, и обитель Отохиме этим условиям прекрасно соответствовала. Но и помочь справиться с пробуждением Мангекьё моему сыну тоже стоило. Правда, сейчас, выслушав диалог Итачи с Гурен, не уверен я в эффективности его терапии.

— Мы готовы, Дайкаге-сама, — отвлек меня от размышлений Хьюга Хиаши.

Холодный ветер сыпанул в лицо ворохом острых льдинок, когда я обернулся к главе клана белоглазых. Хиаши был хмур, на бровях и ресницах застыли белые хлопья инея. За теплой шапкой и шарфом не видно лица, но в белых глазах видна решительность.

— Отлично, — отступив от края скалы, ответил я Хиаши. — Погода здесь скверная. Хотя виды, конечно, прекрасные, но пора уж распрощаться с этими местами. Что там со здоровьем у всех?

— Сегодня обошлось без обморожений и обмороков, — отчитался Хьюга. — Установленный барьер спасает.

— Нужно включить в практику шиноби подготовку в высокогорных областях, — заметил я, скептически оглядев разбивших лагерь на созданной с помощью Дотона площадке ниндзя.

После утренней разминки и завершенного совещания, я отправился разбираться с текущими делами в теле клона, Чоды, в котором снова принял облик оригинального тела. А в нем самом у меня по планам было посещение одной из высочайших вершин Страны Гор. Покрытый ледяной шапкой обветренный пик достигал чуть более семи километров в высоту. Как я уже давно выяснил, далеко не все шиноби владели достаточно хорошим контролем чакры, чтобы справляться с холодом. И тем более не всякий ниндзя мог справиться с разреженным воздухом высокогорья.

Пришлось создать здесь с помощью Дотона площадку, на которой можно было разбить лагерь, оградить его воздушным барьером и натащить сюда баллоны кислорода и водорода, чтобы можно было надышаться и обогреться. И все равно людям было тяжко. Но с такими бытовыми мелочами приходилось мириться.

— Еще денек мы здесь уж как-нибудь выживем, — рассмеялся Хиаши, — но с каждым часом все больше хочется убраться отсюда хоть на Луну.

— За тем мы сюда и пришли, — хмыкнув, ответил я и поглядел на горизонт.

Яркое солнце било по глазам, белоснежные хлопья туч плыли меж покрытых снегами горных пиков. Сегодня повезло с погодой, небо было чистое. Несмотря на светлое время суток, в синем небе было видно бледный полумесяц Луны. Угловой радиус спутника этой планеты - один градус и сорок пять минут, это раза в три больше, чем Луна в моей прошлой жизни, что обеспечивает прекрасные ночные пейзажи. Но, на самом деле, здесь над головой болтается шарик куда меньших размеров, просто он поближе к земле будет.

С тех пор, как я объяснял своей дочери, Саре, метод, позволяющий рассчитать диаметр земли, а потом и про параллакс, с помощью которого можно узнать расстояние до Луны, у ученых в Университете Роурана и в Дайгакурё Отомуры появились более точные приборы. Так что могу с уверенностью сказать, что расстояние до Луны - около двух тысяч восьмисот семидесяти километров, а диаметр самого спутника восемьдесят-девяносто километров. Правда, насчет его массы я не уверен. И, вообще, орбита местной Луны странная, нехарактерная для объекта на такой высоте и с такими габаритами. Но и ее происхождение совсем не нормальное.

— Сложная будет экспедиция, — поджав губы, заметил я. — Не знаю, сможем ли мы сегодня же отправиться туда. Может, придется несколько дней еще подождать.

— Сколько потребуется, столько и подождем, — уверенно ответил Хиаши. — Хотя Хината уж ноет, что скучно ей здесь, но я найду, чем ей заняться, если что. Или Нами найдет, что скорее.

— Хорошо. Тогда ждите распоряжений. Дайки со мной на связи, будьте готовы к транспортировке.

— Будет сделано!

— Тогда я пошел...

Я вновь направил взгляд к луне. Три тысячи километров. Сейчас даже больше четырех тысяч, наверное. Но это все равно меньше, чем из Отомуры в Роуран. На земле мое додзюцу так далеко не может видеть. Но Луну сейчас от меня не скрывает толща горной породы. Все равно далеко, конечно, да еще и атмосфера создает рябь, но в целом поверхность Луны видна неплохо. И все же отправиться туда будет непросто. С помощью Тенсо у меня нет жестких ограничений по дальности, однако нужно четко понимать, куда я хочу попасть. И примерно рассчитать траекторию. Однако попасть на Луну мне одному — это одно, а вот провести туда остальных...

Сегодня Луна в перигее, то есть ближе к Земле на две-три сотни километров. И минус семь километров высоты горы. Можно было бы попытаться поднять группу на аэростате еще километров до пятидесяти, но это бы усложнило всю экспедицию — нестабильные воздушные потоки, необходимость предусмотреть экстренную посадку в случае поломки аэростата или переноса миссии. Слишком много неопределенностей, лучше уж не рисковать. В любом случае, даже две с половиной тысячи километров для любой сенсорной техники слишком много, а, значит, Хирайшин для транспортировки не подходит. Технику Тенсо, даже модифицированную мной, они не переживут. Проще всего, наверное, было бы воспользоваться простой техникой Призыва, но как-то это слишком варварски — давать проглотить змеям моих товарищей, а потом исторгать их наружу. Да и не особо надежный способ это, если честно.

Впрочем, мне пора. От статического электричества волосы на голове взмыли вверх, меж растрепанных ветром локонов с треском пробежали короткие разряды крохотных молний. Вспыхнувшие багрянцем Кецурьюгана глаза впились в бледный диск луны в небесах.

Тенсо!

Чакра Стихии Молнии наполнила тело, проникнув в каждую его клеточку. Одновременно техника темной медицины растеклась по телу, преображая физическую материю в чакру. Вмиг мое тело преобразилось в молнию, мир вокруг погрузился в свет. Несколько секунд длилось ощущение того, как пространство скользит мимо меня. А потом все прекратилось. Мои ноги коснулись покрытых мелким серым песком скал. Грохот грома настиг меня через мгновение. И оглянувшись назад я увидел уже бездонную тьму космоса в котором ярким пятном светило Солнце, освещая безжизненную серую пустыню вокруг меня и большой, окутанный белыми облаками сине-зеленый шар Земли.

— Получилось, — удовлетворенно кивнул я сам себе, с интересом оглядываясь по сторонам.

Вот, значит, какая она, местная Луна. Любопытная конструкция. Притяжение на этой поверхности такое же, как на земле. Для объекта с такими диаметром и массой странно обладать схожей с земной гравитацией. Атмосфера в наличии — ее еще с земли можно было заметить, очень тонкий слой воздуха вокруг каменного шарика. Но сильного ветра здесь почему-то нет, хотя конвекция сама по себе в наличии. Циркуляция воздуха медленная, она распределяет температуру по поверхности, благодаря чему я сейчас не испекся на солнышке. А так вполне даже прохладно. Однако пейзаж здесь похож на лунный в моем представлении по прошлой жизни. Изрытая метеоритами пустошь. Из-за тонкой атмосферы здесь нет защиты от солнечной радиации, в воздухе стойкий запах ионизированных веществ. Напоминает вонь от прожженных Райтоном металлических лат, смешанную с озоном. Дышать сложно, но можно. А вот загорать здесь никому бы не рекомендовал.

Бездонная тьма космоса прямо над головой — красота. А вот под ногами сероватые горные породы, совершенно сухие и никакого реголита — обычный песочек. Интересно!

Я с трудом подавил азартную улыбку, невольно проступившую на губах. Пусть астрофизика всегда находилась далеко от сферы моих интересов, но... Любопытно же! Я на Луне! Пусть и искусственной. Но это даже в плюс. Правда, я же несколько десятков лет в ином мире, успел побывать в иных измерениях, но на Луну попасть все равно здорово. Тем более что здесь, внутри нее, есть своя экосистема, совершенно изолированная от земной на тысячу лет! Интересно было бы сравнить течение эволюции схожих видов на Земле и здесь. И воздействие солнечной радиации, которая пусть и ослаблена горными породами, но все равно должна как-то воздействовать на жизнь под ними. Пусть местная Луна все же защищена магнитосферой планеты от солнечного ветра и космических лучей, но ближний радиационный пояс тут должен быть недалеко.

Вдохнув жженый лунный воздух, я ногой смел с камня тонкий слой песка.

— Жаль, — удрученно покачал я головой.

Жаль, но сейчас у меня иные приоритеты, и естествознание даже близко к ним не относится. Вновь подняв взгляд к далекой земле, я пригляделся к очертаниям континентов. В тени за линией терминатора от меня скрывался западный континент, можно было разглядеть лишь некоторые острова. А здесь Страна Демонов. И Страна Воды где-то под гигантской воронкой тайфуна должна быть. А если здесь полуостров Молнии, то это горы Страны Гор. Да уж, разглядеть сейчас ту самую гору, с которой я отправился на Луну, мне вряд ли удастся, но где-то через пару часов я должен пролетать как раз над ней. Это не критично, но надежнее будет заняться переброской своих шиноби, когда расстояние сократится до максимально возможного. А пока можно и осмотреться.

— Барьер? — попытавшись взглянуть внутрь Луны, мой взгляд лишь уперся в непроглядный туман. — Ожидаемо. Было бы странно, не имейся у клана с Бьякуганом способ укрыться от любопытных взглядов.

Значит, Кецурьюган мне не поможет с разведкой. Противостоящий додзюцу барьер - на самом деле вещь сложная, те же Хьюга ими не владеют, хотя им-то как раз это и не помешало бы. Тогда закрывающий внутренности Луны туман — это наследие Хамуры? Возможно. Тогда что у нас есть на поверхности? Гм. Пустоты в горных породах. Проходы внутрь, похоже. Так. И видно следы на поверхности.

Шуншин!

Я мягко опустился на землю возле темного зева пещеры. Контрастные тени длинными черными линиями ложились на серый камень, но додзюцу позволило разглядеть в темноте уходящие вниз каменные ступени. А песок у входа покрыт многочисленными следами. Похоже ветра на поверхности Луны нет давно, так что следы оставались не тронутыми сотни лет. Натоптали местные обитатели тут конкретно так. Наблюдательный пост за Землей у них тут был, что ли?

Порыскав по сторонам и не найдя кроме следов ничего интересного, я, подумав, легонько топнул по земле. Песок под ногами подпрыгнул, скалы брызнули в стороны осколками камней. Ударная волна пронеслась по горным породам вниз, я же внимательно прислушался к ее эху. Да, толщина внешней оболочки явно больше полсотни метров и проход в ней тянется дальше вглубь.

Еще спустя час я успел облететь всю поверхность. Нашлось еще несколько проходов к недрам спутника. На оборотной стороне Луны, которую с Земли никогда не видно, они тоже были, и возле них оказались небольшие постройки, следы кострищ и мелкий мусор. Пикники там лунатики устраивали, что ли. Правда, давно уже этим не баловались. Вообще, свежих следов активности на поверхности маловато. Население здесь явно ушло на убыль. Ну, нашим проще, значит.

Вернувшись к первому встреченному мной проходу внутрь Луны, я вновь поглядел на далекую землю. Кажется, как раз вовремя, вон и горы видны уже, правда облаками их затянуло. Ладно, это не помеха.

Шичи Тенкохо!

Чакра взбесилась в теле, вырываясь наружу янтарным пламенем. Одновременно я раскрылся навстречу природной энергии, которая могучим потоком нахлынула на меня и поглотила с головой. На коже тут же проступил рисунок белой чешуи, по мышцам прокатилась волна дрожи, к янтарному пламени Шичи Тенкохо добавилось белоснежное сияние Сеннинка. Волосы на голове взметнулись, обратившись в белый огонь, кожа на голове зудела, когда на ней вновь начали прорастать рога. После поглощения тела Хакуджа Сеннина мое превращение в мудреца стало куда более эффектным и эффективным. Ощущение сродства с природой возросло, сознание словно растеклось по пространству, я стал его частью и оно стало частью меня. Далекая часть меня в клоне на Земле тоже начала действовать.

Корью!

Я выбросил руку вперед, ударяя ладонью в пустоту перед собой. Свет исказился в гравитационных аномалиях и застыл, чтобы через мгновение осыпаться быстро истаивающими осколками, отворяя разрыв в пространстве. По щекам хлестнул леденящий ветер, бросив в лицо колючие льдинки.

— Уа-а-а! — восторженно донесся до ушей благоговейный возглас с той стороны разрыва.

— Быстрее! Вперед! — резко приказал Хиаши.

Шиноби резво проскакивали в трепещущий в воздухе разлом между двумя точками пространства. В моих планах была долгосрочная и масштабная экспедиция на Луну. Нужно было разведать все ее внутренности и найти местный портал, чтобы не прыгать каждый раз и не ломать пространство. Поэтому со мной сегодня в гости к лунатикам явилось более двух десятков человек.

Последним в пространственный разлом шагнул я сам в теле Дайки. С тихим свистом разрыв захлопнулся, оставив после себя лишь быстро тающие на нагретых солнцем камнях льдинки. Эта техника еще не идеальная, но уже рабочая. Несколько лет я ломал голову, пытаясь подстроиться к многомерному пространству загробного мира, и многие годы изучал принцип работы жабьих и змеиных порталов Эншинсуи, чтобы создать это дзюцу. В итоге оно все же заработало. Нужно будет дать ему какое-нибудь пафосное название потом, чтобы потомки могли восторгаться в свое удовольствие.

— Никто не потерялся? — спросил я, разминая ноющую после прорыва пространства ладонь.

— Все на месте, Дайкаге-сама! — бодро отчитался Хиаши, с облегчением скинув шапку и стягивая опостылевший шарф. — Какие будут приказы?

— Глянь под ноги, пока все не затоптали, — посоветовал я для начала Хьюга.

— Ого! — удивленно воскликнула оказавшаяся возле мужа Нами. — Предания оказались не сказками.

— Небесная ветвь клана существует, — присев и вглядываясь в множество отпечатков ног на песке, произнес Хиаши. — Они живут в пещерах?

— Сейчас все узнаем, — пообещал я Хьюга. — Пока бросайте лишние вещи. Котоширо — оставь здесь метки дзюцушики на всякий случай. Акицу — организуй тут укрытие Дотоном от солнца. Хьюга, Чиноике — контролируйте пространство. Могут напасть марионетки. Денпа, твоя группа остается здесь. Дайки передаст дзюцушики Котоширо — если что, эвакуируетесь к нам. Сенсорные техники сквозь местную толщу пород не работают, так что сначала придется спуститься вниз по пещерам, а потом уже к нам Хирайшином. Дайки разберется, короче, слушайтесь его. А пока вытряхивайте из печатей свое оборудование. Хиаши, пойдем-ка посмотрим, что там под землей, одним глазком.

Оставив пока основную группу разбираться с делами на поверхности, я с главой Хьюга спустился во тьму пещер. Нам она не мешала, пока мы не достигли туманного барьера, но к возвращению, надеюсь, Денпа Танчики успеет развернуть там наверху солнечную электростанцию. Протянуть от нее провода и запитать освещение в пещере будет не лишним. Вообще, саму электростанцию я приказал принести на Луну вместе со станцией ретрансляции. Со спутниками связи пока в Унии не все хорошо, как и со средствами доставки их на орбиту — слишком большое оборудование и массивное. Так что Луна была неплохой альтернативой.

Вообще, в будущем у меня были планы организовать здесь постоянный пункт наблюдения с телескопами и сетью ретрансляторов. Но это потом, а пока...

— Мы прошли барьер, — заметил я, когда тоннель, по которому мы шли, сделал замысловатую петлю.

Кажется, таким образом мы минули ту линию, которая была центром притяжения у Луны. И теперь низ стал верхом, и над нами была иная поверхность спутника Земли.

— Это правда, — замер на месте Хиаши, чьи белые глаза застыли, вглядываясь вперед сквозь толщу скал. — Город амацухито. Небесные люди и в самом деле не сказка.

Я покачал головой, не совсем согласный с Хиаши:

— Ну, судя по тому, каким заброшенным выглядит этот город, то, может, уже и сказка.