Ямата-но Орочи

Глава 32. Цуки-но Мияко

11 мая 60 года от начала Эпохи Какурезато

— Ого! Остров в небе, мам, смотри!

С горящими глазами оглянувшись к Нами, Хината указывала пальцем наверх. Там и в самом деле сквозь облака виднелось зеленое пятно на фоне синего озера. Приглядевшись, можно было рассмотреть леса и накатывающие на побережье волны. Солнце вот только слепило.

— Забавное местечко, — уперев руки в бока и оглядываясь по сторонам, резюмировала увиденное сама Хьюга Нами. — Лунные дворцы, оказывается, на самом деле находятся в ней, а не на ней. Это что ж, от мандаринки только кожура, а мякотку всю съели уже?

— Странные у тебя ассоциации, — заметил Ринха Сензай.

— Это же Нами, — пожал плечами Учиха Сецуна, тоже с интересом оглядывающийся по сторонам.

— Ты так говоришь, будто она второе Безумие Деревни после Джирайи. Не надо так, Сецуна, — укорила своего мужа Учиха Канрю, бывшая еще десять лет назад Чиноике. — Как же здесь все странно...

Сама Канрю в этот момент, наклонившись над колодцем, с интересом глядела в него, словно ожидая увидеть на дне не воду, а прямой проход на внешнюю сторону Луны. Хотя она права. Странно, что в колодце есть вода, хотя мы только что прошли сквозь всю толщу лунной коры и не наткнулись ни на один водоносный слой. И ведь не похоже было, что стены пещеры как-то целенаправленно гидроизолировали. С другой стороны, в ней выросли друзы кристаллов, то есть теоретически раствор какой-то или расплав там раньше был. Но в череде прочих странностей еще одна не так уж выделялась.

Проход в лунной коре вывел нас в город. Точнее, в его руины. В целом, для меня это не было чем-то удивительным. Ветхие здания из песчаника и желтого кирпича, местами сохранилась разноцветная эмаль на блоках, штукатурка с выцветшими рисунками. Почти все крыши и деревянные перекрытия истлели и обрушились, улицы покрыты пылью и обломками черепицы. Город давно был оставлен. Не в один момент, но постепенно его жителей становилось все меньше. Следов разрушений, которые могли остаться после штурма не видно, однако от Кецурьюгана прах и мусор не могли скрыть останки погибших здесь людей. Их тела не были убраны, они так и истлели, брошенные на улицах, в подвалах, возле давно остывших печей.

— Сразу видно, что здесь шиноби жили, — вздохнув, вынесла вердикт по результатам беглого осмотра Нами.

— Ты пришла к таким выводам, потому что здесь все умерли? — иронично глянув на жену, уточнил Хиаши.

— Конечно, — уверенно кивнув, ответила женщина. — Ниндзя, если их одних оставить, всегда найдут повод, чтобы уничтожить друг друга. Даже если они из одной семьи.

— О! Отец, ты так хорошо знаешь маму, — почтительно посмотрела на Хиаши Хината.

— Ага. Очень хорошо, — покачал головой глава Хьюга. — И она права. Тут точно жили шиноби.

— Это точно... — согласилась Канрю. — Слишком все похоже на Ото и старую Коноху. Однотипные здания, простые и правильные формы — их же возводили с помощью ниндзюцу. Рюджин-сама?

— Гм? — если честно, я почти прослушал болтовню своих спутников.

— Вы ведь уже все знаете. Что это за город? — с живым интересом спросила бывшая Чиноике.

— Если бы я знал все, то разве собирал бы вас всех вместе? — резонно спросил я.

— Ну...

— Канрю, — вздохнув, попытался урезонить жену Сецуна.

Та обижено надулась в ответ. Я же посмотрел на отрешенно водящую кистью над большим свитком Фуен. Кажется, у нее пока дело не быстро движется. Тогда можно позволить себе немного подождать. Нас, конечно, заметили, но пока никаких действий, похоже, не предпринимают. Марионетки — их самих я не вижу, но все же могу ощутить присутствие. Они скрыты техникой блокировки Бьякугана. Интересное дзюцу, очень утонченное и качественное. И основано на гендзюцу, в отличие от моих аналогов, которые я создавал на основе барьеров и печатей. Ничего подобного на земле я не встречал. Глаза не могут заметить даже искажений или какой-то неправильности, однако сендзюцу позволяет ощутить чужое присутствие, а духовная энергия — чужое внимание.

На нас не нападают. За нами наблюдают. Уже неплохо.

— Это место жизни и упокоения брата Мудреца Шести Путей, Канрю, — ответил я куноичи. — Думаю, если следовать традиции, то он должен называться Цуки но Мияко — Лунная столица.

— У него был брат? — блекло удивился Сецуна.

— Ничего себе его занесло-то, — уважительно заметила Канрю.

— Гм! Целый город для него одного? — задорно уточнила Нами.

Реакция моих спутников была разной, но не сказал бы, что они сильно удивлены. Хотя Хьюга, как минимум старшие, и так знали о Хамуре и о своих лунных родственниках из своих внутрисемейных преданий, пусть и без подробностей.

— Хагоромо Ооцуцуки — Мудрец Шести Путей — имел брата-близнеца, Хамуру Ооцуцуки. Первый стал знаменит на Земле, а второй... Тоже не остался без дел здесь, на Луне, — я пока не уверен в своих догадках относительно деятельности Хамуры, так что не буду о ней распространяться. Хотелось бы встретиться для начала с самим Ооуцуцуки, чтобы уточнить некоторые вопросы. — Да, и город не для него одного был построен. Тут жил клан Хамуры.

— Большой клан был, видать, — приложив ладонь ко лбу козырьком, предположил Сензай. — Да тут город больше Отомуры раз в пять! И как только кормили такую прорву народа.

— Может, потому они все и кончились? — негромко пробормотала Хината, сделав вполне логичный вывод.

— Поубивали друг друга из-за нехватки ресурсов? — развил мысль Хинаты я в Хибакари. — Может быть. Хотя вряд ли хоть кто-то из них в этом признался бы.

— Для уничтожения друг друга люди всегда находят себе более высокие цели. У конфликтов много причин. И, кстати, не все местные жители погибли, — я обернулся к ближайшей замеченной мной марионетке, в моих глазах полыхнуло пламя Кецурьюгана. — Тонери.

В ответ на мой зов с одной из стен словно сама собой посыпалась ветхая штукатурка, обнажая нутро из созданных Дотоном блоков. Мои спутники нервно дернулись, но были остановлены моим духовным давлением.

— Мне нужна помощь твоего клана, — продолжил я. — Нам нужно поговорить.

А в ответ тишина.

— Там кто-то был, Рюджин-сама? — напряженно спросила Канрю спустя пару секунд, когда я ослабил свое духовное давление. — Призраки?

— П-призраки?! — с трепетом переспросила Хината, словно ненароком отступив на шаг ближе к матери и притянув к себе рукой Хибакари.

— Наши глаза, — Канрю указала на вспыхнувшее в ее глазницах додзюцу клана Чиноике, — позволяют видеть тени из иного мира. Глаза Рюджина-сама самые могущественные из всех, и он видит куда больше, чем прочие.

— Сейчас неподходящее время, чтобы подшучивать над детьми, — хмуро заметил Сецуна.

— Здесь нет демонов, о которых ты говоришь, Канрю, — решил я сразу пресечь возможные домыслы.

— Ну да, я даже вашу спутницу не вижу, — согласилась бывшая Чиноике.

— У нее сейчас свои дела.

Канрю говорит о Хашихиме. Кецурьюган позволяет видеть тень от призываемых Узумаки демонов в этом мире. Не четко и не всегда, но все же Чиноике могли заметить увивающуюся за мной киджо. Она никуда не пропала, все еще со мной, но в последнее время моя нежданно найденная демоническая дочка предпочитает крутиться возле Охеми. Это мое воплощение ей чем-то приглянулось.

— Мам, о чем они говорят? — дернув Нами за рукав одежды, спросила Хината.

— В общем, это были просто слуги, а призраков нам еще предстоит найти, — сказал я. — Точнее, нам нужна крипта — подземелье с рядами надгробий или саркофагов.

— Э? — синхронно удивились Нами и Хината.

Я чувствовал, как марионетки отошли от нас на некоторое расстояние. Значит, ответа прямо сейчас ждать не стоит. Но время на размышления Тонери можно дать, а пока стоит попытаться встретиться с Хамурой. Или хотя бы найти место упокоения местных Ооцуцуки, которые готовы были выйти на контакт.

Судя по всему, сейчас Тонери остался на Луне один. Это следовало и из сохраненных мной воспоминаний из прошлой жизни, и из найденных здесь следов. Точнее, из их отсутствия. А сколько там сейчас Тонери лет-то примерно? Примерно, как Итачи или Хинате, может, даже младше на пару-тройку лет. С одной стороны, от ребенка проще добиться желаемого. С другой, к нему нужен особый подход. Рациональными доводами на него, наверное, сложнее повлиять.

Надеюсь, Тонери не вырос здесь полным затворником и вообще готов сам пойти на контакт.

— Господин, — позвала меня Фуен.

— Ты закончила? — задал я риторический вопрос, и так видя, что свою работу девушка закончила.

Фуен, глава топографической службы и мико, которая обучалась на Кумотори. Сейчас она, отложив в сторону кисть и тушь, сидела на коленях и склонилась передо мной. Дорогой шелк алых хакама замаран пылью руин, но девушке до этого нет дела. Для нее все богатства мира были ничем, в сравнении с возможностью служить мне. Слишком уж фанатична, на мой взгляд.

— О, молодец, Фуен! — подойдя к мико, Канрю склонилась над только что написанным подробнейшим планом лунного города. — Твои навыки с каждым годом все лучше. Даже не верится, что когда-то ты только и могла, что пошло пошутить.

— Если хочешь, то я и сейчас могу это сделать, — светло улыбнулась куноичи мико.

— Не-не-не. Я уже степенная замужняя женщина и должна соответствовать, — торопливо отказалась Канрю. — Потом, может... Когда Сецуна не увидит.

План, написанный Фуен, был подробен настолько, насколько позволял свиток в метр шириной. Сенсорные способности найденной мною в Стране Земли девушки были превосходными. Она была на равных с Минато или даже Тобирамой, способна ощутить землю на многие километры вокруг. Конечно, боевые навыки у нее были заметно ниже, чем у Хокаге, но зато мико могла составлять карты и создавать из них нечто вроде кукол в ритуалах Джашина. Симпатические свойства чакры позволяли изменения на карте переносить на реальный мир. Уникальная техника, сейчас нам не особо нужная, куда больший интерес представлял сам план.

— Похоже, та гора с деревом на вершине — это центр города, — сложив руки за спиной и рассматривая карту, заметил Хиаши. — Там достаточно большие здания и просторные подземелья.

Чакра прильнула к глазам главы Хьюга, сеть вен вокруг глазниц вздулась из-за резко подскочившего давления крови.

— Здесь много пустот под поверхностью. Найти одно нужное нам подземелье может быть непросто, — вновь осмотревшись, сказал Хиаши. — Начнем поиск от того дерева? Оно, кажется, было чем-то важным. Если мы говорим о шиноби, то кладбище должно находиться на почетном месте.

— Это не принципиально, — сверяясь с планом Фуен, я вновь осмотрел город с помощью своего додзюцу. — Луна ведь не так велика, чтобы нельзя было окинуть ее всю взглядом.

Мое раздвоенное сознание в основном теле и в Хибакари соединилось. Мой Кецурьюган позволял видеть далеко, но поле зрения у него не слишком велико. Радиус обзора Бьякугана в клоне меньше раза в два, чем дальность Кецурьюгана, но зато обзор круговой. Сквозь сознание пронесся поток информации. Тысячи стен и сотни улиц пронеслись перед моим взором. Ничего похожего на воспоминания из прошлого. Но, если исключить эту область из зоны поиска, тогда остается не так уж много вероятных мест нахождения кладбища. Если верить плану Фуен, то здесь? Нет. Здесь? Да. Похоже. Однако... Гм. А здесь тоже похожие надгробия. И еще виднеется тусклая чакра.

— Нужно проверить. Идем, — махнул я рукой своим спутникам.

В пути к нужному кладбищу я не особо торопился, то и дело поглядывая наверх, на солнце, которое даже не думало сдвинуться со своего места на небосклоне. Оно просто со временем затухало. На медленно тускнеющей поверхности проступал рисунок морей и кратеров луны. Чакра там, в недрах внутреннего светила, двигалась и пульсировала согласно своему ритму. Ее потоки были скрыты от додзюцу, словно ускользая от взгляда. Слишком уж масштабные, растекшиеся в пространстве, но по своей структуре они напоминали Рюмьяку — не источник в Роуране, а сами драконьи жилы, которые пронизывали Землю. Их можно было ощутить. В последнее время сендзюцу стало более чутким. Я ощущал, как движется энергия вокруг, как тлеет жизнь в телах насекомых и как текут соки по стволам деревьев. Полнота восприятия Сеннина была и раньше велика, а сейчас ощущения стали немного иными.

Сама же Луна мне все больше напоминала большой заводной механизм со скрытым сердцем где-то глубоко в его недрах. Его самого я не видел, взгляд словно соскальзывал с туманного пятна где-то за гранью поверхности солнца. Но зато виден был дворец и его обитатель. Чтобы обнаружить его, потребовалось время — все-таки поле зрения Кецурьюгана не так уж велико.

— Рад приветствовать тебя, Ооцуцуки Тонери-сан, — неожиданно для всех поздоровался я, когда мы шли по очередной молчаливой улице мертвого города.

От моей фразы Хината аж опешила, оборвав свой разговор с Хибакари на полуслове. Атмосфера в покинутом и пустом городе была гнетущей, тут даже ветер не шумел в темных провалах окон. Разговоры помогали моим спутникам свыкнуться с нагоняемой руинами мрачностью. А вот внезапное приветствие в пустоту спокойствия не добавляло. Ровно так же, как резко и без всяких предпосылок появившаяся из пустоты фигура в белом кимоно с накинутой поверх песочного цвета накидкой вроде римской тоги.

Хината испуганно дернулась, только и успев распахнуть рот, когда ей по губам тут же легонько ударила Нами.

— Только попробуй выругаться, — строго сказала своей дочери Хьюга.

— Но... — девочка в своем возмущении секунду тыкала пальцем в неожиданного гостя, пытаясь подобрать слова, чтобы описать свое отношение к ситуации, но в итоге просто бросила свои потуги и выпалила: — Мам!

Я благодушно улыбнулся, краем глаза наблюдая за юной Хьюга. В обществе своей матери Хината словно преображается. За их отношениями, родителя и ребенка, которые так похожи своими характерами, всегда было интересно наблюдать.

— И я рад приветствовать гостей, Рюсей Орочимару-сан, Хьюга Хиаши-сан, — слегка тряхнув небрежно остриженными белоснежными лохмами, ровным тоном ответил Тонери. — Пусть даже гости эти так неожиданно явились.

— Да уж, надеюсь, ты простишь меня за это, — слегка кивнул я последнему жителю Луны, внимательно изучая его взглядом.

На самом деле ничего интересного. Всего лишь марионетка в образе Тонери. Но хотя бы не бесплотная проекция. И все же, кое-что можно узнать и из этого натянутого на куклу образа. Ну, кроме того, что Тонери, худощавый и высокий парень одного с Хинатой возраста, выглядит жутенько. Бледная кожа, белые волосы и темные провалы на месте глаз — тут никаких призраков не надо, и так можно со страху заикой остаться. В целом, несмотря на немного неряшливую прическу, выглядит парень опрятным, куча слуг-марионеток весьма полезна в быту, я смотрю. Однако мне и не нужно было разглядывать этого Ооцуцуки вблизи. Кецурюган позволил мне изучить его заранее.

Сильная и светлая чакра, холодная и ровная — как жидкий холодный свет луны. Из-за обрывов в кейракукей на месте додзюцу, циркуляция в теле не идеальна. Потенциально Тонери может стать сильнее. Но и сейчас он не так прост. Совсем не прост. Ряд из шести отметок в виде магатам на груди от ключицы к ключице. Я не знаю... Пока не знаю, в чем суть этих магатам и томое, однако сложно не заметить их связь с Ооцуцуки, Хагоромо и Хамурой. Риннеган канонного Саске с шестью томое, шесть магатам на груди Наруто в режиме Рикудо Сеннина, по шесть магатам на одеждах Хамуры и Хагоромо. Магатамы были еще и на джинчурики Десятихвостого и у Исшики. Как говорится, все это "ж" неспроста. Если видишь их, значит, человек перед тобой уже не совсем человек, не так ли?

— Странно... — приложив в задумчивости палец к подбородку, пробормотал я.

— Что? — полюбопытствовал Тонери.

— У вашего рода и в самом деле есть предрасположенность к рождению близнецов. Хамура и Хагоромо, их дети, да и Хиаши с Хизаши. Но это не связано с генетикой. Скорее, с природой передаваемой чакры. Сила прародителя все время делится, постепенно уменьшаясь. Должно быть, было сложно сохранять хотя бы ту ее часть, которая была заключена в ребенке Хамуры?

— Наверное, я должен счесть твои слова похвалой, — кивнув, ответил Тонери. — Однако ты много знаешь для земного ниндзя.

— К счастью, я знаю не все, иначе было бы слишком скучно жить, — пошутил я.

— В этом должна заключаться моя помощь тебе? Нужно раскрыть какие-то тайны? — предположил Тонери.

— Безусловно и это тоже, — согласился я, жестом предложив собеседнику прогуляться по городу. — Хотя, в первую очередь, мне нужна помощь, чтобы безболезненно преодолеть проблемы на Земле.

— Осколки наследия Мудреца Шести Путей все никак не могут начать жить в мире. Очередная война, — Тонери неспешно шагал вместе со мной по пустой улице опустошенного города. — Мы уже думали, что вскоре Земля очистится сама по себе, однако сейчас Демоническая Статуя была украдена, и Десятихвостый может быть возрожден. Судьба мира Рикудо Сеннина была предрешена согласно заветам Хамуры. И в этот момент на Луну явился ты.

— Было бы странно, если бы я не появился, не так ли? Я, конечно, согласен с решением твоего клана, но лишь частично. Мир Рикудо Сеннина, мир, который предлагают его потомки — ничто из этого не кажется мне правильным. Поэтому я строю свой мир. Похоже, ты в курсе того, что происходит на земле?

— Наследие Хамуры предполагает мое наблюдение за Землей.

— Ну, хоть какая-то забава, чтобы разбавить одиночество на Луне.

— Ты остался один? — с сочувствием в голосе спросила Нами.

— Все-таки передрались из-за еды, — мрачным шепотом заключила Хината.

— Все было не так, Хината, — мягко возразил девушке Тонери.

— Разночтения в заветах Хамуры привели к спорам между главной и побочной ветвями клана и войне, — пояснил я вместо него.

— Главная и побочные ветви? — уточнил Хиаши. — Значит, и здесь тоже.

— Клан лунных Ооцуцуки и клан Хьюга — оба потомки Хамуры Ооцуцуки, младшего брата Мудреца Шести Путей, — сказал я Хиаши. — Я так думаю, и тот, и другой ведут свое начало от пары детей Хамуры. Они разделили наследие своего предка. Чтобы сохранить его на Земле, сложно было бы обойтись без разделения клана хотя бы на две ветви. А здесь, на Луне, скорее, так препятствовали близкородственным связям. У вас, Тонери, лучше сохранилась память о прошлом, хотя даже вы смогли ее исказить. Но все же, может, ты знаешь. Это разделение на ветви — тоже наследие Хамуры?

— Мы живем по заветам Хамуры, — лаконично ответил Тонери.

— Понятно, — кивнув, принял я ответ.

Вот только так это или нет, мы попытаемся узнать уже скоро.

— Рюсей Орочимару. Рюджин. Хакуджа Сеннин, — внезапно решил перечислить некоторые из моих имен Тонери. — Я давно наблюдаю за тобой.

— Этим занимаются многие, насколько я знаю.

— Я знал, что однажды ты появишься здесь. Ты знаешь слишком много. И слишком многого желаешь.

— Это смотря с какой стороны посмотреть, — задумался я над словами Тонери. — Мне самому нужно не так уж много. Но моя мечта и в самом деле требует многого.

— Тебе нужен Тенсейган.

Тонери не спрашивал. Он утверждал. Неглупый парнишка. Я даже уважительно посмотрел на него.

— Да, мне нужен Тенсейган, — не стал увиливать я. — Мне нужен алтарь и мне нужны глаза. Мне нужно все.

— Слишком много. И я не уверен, что смогу остановить тебя. Но я сделаю все, чтобы это сделать.

Все это Тонери произнес все тем же ровным, невыразительным голосом. Не только смышленый, но и забавный. Гм... Может, выдать за него Тацуко? Или все же лучше Хинату?

— Я бы не хотел сражаться с тобой, — улыбнувшись собственным мыслям, признался я. — Ты тоже нужен мне. Как я уже говорил, мне нужна твоя помощь.

— Зачем? — задал мне вопрос Тонери. — Зачем тебе моя помощь? И зачем мне помогать тебе?

— Помогая мне — ты помогаешь моему миру, частью которого можешь стать. А нужна твоя помощь, потому что ты не первый Ооцуцуки, которого я встретил в этой жизни.

— Кто-то из главной ветви смог сбежать на Землю? — безразлично спросил Тонери. — Это не должно быть проблемой.

— Ты знаешь, а ведь твои слова даже правильны, — усмехнувшись, сказал я. — Ооцуцуки Исшики и в самом деле когда-то сбежал, оказался на Земле, и он в самом деле из ветви, которая старше твоей будет. Вот только, когда он сбегал от Кагуи, Луны еще не было. Не было даже еще ни Хагоромо, ни Хамуры.

— Ооцуцуки Исшики. Это имя мне не знакомо.

— Клан Ооцуцуки больше, чем тебе кажется. Ты относишься к младшей ветви. Я знаю, что скоро нас могут посетить еще три представителя старшей ветви, — перед глазами всплыла рисованная картинка с тремя силуэтами тех, кого опасалась Кагуя и против кого она собирала себе армию, собиралась чакра в Шинджу, чтобы сорвать еще один Плод Чакры. — Я вижу, ты реинкарнация прародителя своего клана. В тебе кроется неслабый такой потенциал, который ты даже частично раскрыл. Однако ты не чистокровный Ооцуцуки. И теоретически старшая ветвь должна быть сильнее.

Несколько долгих секунд мы шли молча по мертвому городу. К этому времени мы успели подобраться к озеру. В воздухе пахло свежестью и водорослями. Мы подошли к храму, если судить по несколько помпезной архитектуре и статуям. Иконография у лунатиков своя была, отличная от земной, и искусство тоже, но в целом можно понять, кого статуи изображали. Кольцо из кружочков Гудодама за головой напоминает нимб, рожки на лбу — совершенно точно Хамура. Кроме самой статуи, возле нее имелись каменные колокола, напоминающие буддистские ступы. На постаменте скульптуры высечены прямоугольные барельефы с заключенными в них письменами. Это были не современные иероглифы, больше похоже на логограммы времен западной империи Роурана. Их содержание, кстати, очень похоже на пророчество. Опять доисторическая жаба с Мьёбоку постаралась?

Тем временем, похоже, мои откровения были весьма неожиданными для всех моих спутников. И для Тонери тоже, потому что после затянувшейся паузы он сказал:

— В твои слова сложно поверить, Орочимару.

— Поэтому мы и пришли сюда. Мне тоже многое хотелось бы узнать подробнее. Сецуна, поищи здесь скрытый механизм. Он должен открыть вход в крипту, — приказал я.

— Сделаю, — быстро ответил Учиха, сверкнув Шаринганом.

— Ключом к нему может быть Хината, поэтому не пытайся сразу все сломать, — посоветовал я Сецуне.

— Хината? — нахмурившись, обернулся ко мне Хиаши.

— Ее глаза уникальны, не так ли? — встретил я взгляд главы Хьюга.

— Э? — не поняла ничего Хината.

Я в Хибакари похлопал девчонку по плечу в качестве поддержки. Если моя теория верна, и кланы Хьюга и лунные Ооцуцуки порождены детьми Хамура и несут на себе наследие, подобное тому, которое есть у Сенджу и Учиха, то Хината может быть претендентом на реинкарнацию. Не факт, конечно, но у нее уникальные глаза и она одного возраста с Тонери, который несомненно является реинкарнацией, подобно Наруто или Саске. У Ооцуцки просто не осталось для этого иных кандидатов. Хьюга все же побольше сохранилось до наших дней, клан вообще преуспевающий, но Хината самый очевидный претендент на обретение силы предков. Есть еще, конечно, Хибакари...

Я переглянулся сам с собой в облике Хьюга.

Нет, это маловероятно. Глаза, конечно, у моего клона не хуже, чем у Хинаты, но в целом «Хибакари» — проект сложный и классифицировать ее как «Хьюга» нельзя. Генотип клона серьезно изменен и неоднороден. Практически все мои запасные тела — химеры. Для комбинации нескольких кеккей генкай в одном жизнеспособном организме проще создавать его генетически неоднородным. Так что подхватить еще какие-то наследственные особенности чакры, называемые в местной традиции реинкарнацией, мне не суждено, к счастью.

— Сюда, — Сецуна довольно быстро обнаружил нужный нам проход.

С помощью Бьякугана тоже можно было бы найти подземные ходы, но Шаринган лучше справляется с поиском скрытых механизмов и дает понимание, как ими пользоваться.

— Тебе знакомо это место, Тонери? — спросил я у Ооцуцуки.

— Нет. Здесь мне не приходилось бывать. Это храм главной ветви.

— Вы были правы, Рюджин-сама, нужен ключ, — тем временем приведя нас в темное помещение, сообщил Учиха. — Хината, подойди ближе.

Лучи включенных фонарей осветили стены, сквозь которые пробились корни выросших на крыше здания деревьев. Однако большой барельеф напротив нас оказался нетронут. Он изображал камон главной ветви клана лунных Ооцуцуки. Вписанная в круг восьмилучевая звезда — символ Тенсейгана, насколько я понимаю.

— Вы слышали? — внезапно замерев перед символом на стене, спросила Хината.

— Что? — тут же насторожилась Нами, незаметным и стремительным движением выхватив из ножен изящный прямой клинок меча.

Вместо ответа снизу раздался глухой стук, ощутимая вибрация потрясла все здание, с потолка посыпалась вековая пыль и осколки каменной кладки. Опасненько. Однако со скрежетом камня о камень одна из плит пола перед барельефом начала медленно отъезжать в сторону, открывая путь вниз.

— Это удивительно, — прокомментировал происходящее Тонери.

— Это же Орочимару-сенсей, чему тут удивляться? — рассмеявшись, гордо заявила Нами.

— Шиноби Земли имеют большую веру в тебя, Орочимару, — обернувшись ко мне, серьезно сказал Ооцуцуки.

— А, да какая я куноичи-то? Я простая домохозяйка, — весело ответила Нами, смущенно приложив ладонь к щеке.

— Да, как скажешь, — с вежливой улыбкой ответил Тонери, слегка поклонившись.

Уверен, если бы у него были глаза, то он точно сейчас бы посмотрел на все еще обнаженный меч в руках Хьюга.

— Ладно, давайте не будем заставлять нас ждать, — я направился вперед к открывшейся каменной лестнице и подошел к Хинате. — Идем, Дева Бьякугана.

— Вы тоже слышали, Дайкаге-сама?!

Запах в крипте, конечно, своеобразный, но откровенной гнилью не воняет, и то ладно. Сухой и холодный воздух, останки здесь должны были неплохо сохраниться. Наверное, даже слишком хорошо. Когда свет фонарей выхватил из мрака подземелий теряющиеся вдали ряды саркофагов, похожих на гладкие черепашьи панцири, одна из ближайших гробниц оказалась открыта. Крышка сдвинута в сторону, а через бортик, перевалившись, лежит груда праха, по форме напоминающая человеческое тело. Какое же все-таки детальное сходство с виденным мной в прошлой жизни. Конечно, я ко многому привык, но все равно странно.

— Похоже, последнему мертвецу здесь пришлось заниматься самообслуживанием, — с любопытством разглядывая распахнутый саркофаг, заметила Канрю. — И закрыть за собой он не удосужился. В пещере родился, что ль?

— Учитывая, что мы здесь не одни, то ему могли бы и помочь, — сложив руки на груди, я терпеливо ждал, пока к нам подойдет искомый мной человек.

В наступившей после моих слов тишине отчетливо стал слышен шаркающий звук шагов. Лучи нескольких фонарей разом скрестились на его источнике, осветив ссутулившуюся медленно бредущую вперед фигуру. Мужчина на вид около сорока-пятидесяти лет, черные волосы и опрятная борода, такой у большинства шиноби на Земле и не встретишь. Обычно волосяной покров на лицах жителей материка скромнее. Есть и исключения, но они редки. А здесь, в изолированной и генетически однородной популяции на Луне, ведущей свое начало от Хамуры Ооцуцуки, борода была в порядке вещей. Любопытно, на самом деле. У Хьюга, кстати, похожая картина. И у Узумаки. Еще один неочевидный признак родства с Кагуей?

— Одежда, сильно потрепанная и истлевшая, но такая же, как у тебя, Тонери, — заметил я. — Знаком с ним?

Незнакомец не дал Тонери ответить, заговорив первым. Сухой и хриплый голос раздался в тишине крипты:

— Я чувствую Бьякуган! Да, это он! Зачем... Зачем... А!

Я жестом приказал напрягшимся шиноби остановиться. Существо перед нами можно лишь очень условно назвать живым. Но все же лишние дырки в нем лучше не делать. Я почувствовал, как чакра шевельнулась в теле человека. Додзюцу позволило увидеть, как тлеющие меридианы в неживом уже Ооцуцуки втягиваются в очаг чакры. Это была техника. Последнее ниндзюцу, точнее гендзюцу, которое собирало оставшуюся чакру и исторгало ее наружу в виде сияющего шара.

Что ж, гармонизация и синхронизация с чужим гендзюцу у меня отработана еще со времен тайных отношений с Микото.

Вспышка света затопила крипту, прочертив камень пола длинными черными линиями теней от саркофагов. Чужая энергия устремилась к нам, моя чакра взвилась в теле, обдав мелкой моросью меридианы. Хлопок ладоней тихим эхом разнесся во все стороны, касаясь чужих сознаний и смешиваясь с техникой Ооцуцуки.

Через миг в сознание раскаленными гвоздями вонзились образы и чувства. Война, сражения, трепещущие на ветру стяги, уничтожение целых полков шиноби за считанные секунды, взрывы. Картины битв между главной и побочной ветвями клана лунных Ооцуцуки. События пронеслись сквозь сознание за секунду. Перед глазами вновь показалась все та же крипта. Только сейчас она была подсвечена мертвенно-бледным светом. Помимо меня в двух телах остались лишь Хиаши, Нами, Хината и Тонери.

Ряды саркофагов перед нами начали растворяться в воздухе, исчезая подобно миражу. На их месте появлялись люди. Ооцуцуки, потомки Хамуры. Один из них очень напоминал того самого человека, который нашелся в крипте из реального мира. Глава клана, надо полагать.

— Нашедшие место под солнцем и потомок заблудших пришли вместе, — в иллюзии голос мертвеца звучал более живым и сильным. — Вы должны быть едины сейчас и узнать истину. Тело Матери украдено, над миром Рикудо Сеннина нависла угроза гибели. Будьте готовы объединить силы.

— Главная ветвь даже после гибели сохраняет свои заблуждения, — ровным тоном произнес Тонери, готовясь отвернуться от многочисленных воскресших собратьев.

Однако он замер, когда бесконечные ряды лунных шиноби пришли в движение, слаженно расступаясь в стороны и пропуская вперед сгорбленную фигуру старика. Мы находились в гендзюцу, но оно не было обычным, оно переносило нас в частику внутреннего мира этого самого старика, чья сила ощущалась сейчас почти физически.

— Ну, наконец-то. Старость не щадит никого, Ооцуцуки Хамура? — выступил я вперед навстречу старику. — Неужели так сложно даже после смерти вернуть себе облик помоложе и навязчивее напоминать потомкам свои наставления?

— В чем смысл рождения и смерти тогда, если все время нависать тенью над своими детьми? — медленно ответил мне риторическим вопросом на вопрос Хамура. — Я, знаешь ли, лишь чакра и дух, плывущий по волнам времени. И оно не совсем то, когда мне должно было появиться, согласно пророчеству. Однако раз все на месте, то и я здесь.

— Я из тех, кто предпочитает сам строить будущее. Правда, для этого мне нужно узнать прошлое.

Все-таки мне повезло! Это и в самом деле не простая иллюзия. Наконец-то я встретился с кем-то, кто может внятно ответить на мои вопросы. Да, видно, Хамуре сложно подбирать слова, но он старается, чтобы его речь была понятна нам. Вот Хашихиме тоже иногда пытается что-то сказать. Сильно старается. Но у нее не получается. А остальные вообще не торопятся со мной по душам потрепаться. У кого деменция старческая, как у Огама Сеннина, кто-то сожрать меня пытался, как Хакуджа Сеннин и некоторые демоны.

— Для начала я сделаю, что должно, — Хамура обернулся к замершему в немом благоговении Тонери. — Не дай погибнуть миру моего брата. Для того тебе дана сила.

— Но... Как же... — едва слышно прошептал Тонери.

— Теперь ты, — обратив на меня свое внимание, сказал Хамура. — Ты не мой потомок, отчего же я вижу тебя с ними?

Внимание Хамуры в этом духовном мире — это не просто устремленный на меня взгляд. Духовное давление этого призрака начало окружать меня и осязать, словно тысячи любопытных щупалец. Неприятно.

— Я пожелал встретиться с тобой, разве не ясно? — пожав плечами, дал я такой ответ Хамуре, постаравшись ненавязчиво отстранить от себя чужую волю.

— О... — удивленно и многозначительно протянул Хамура. — Твоя сила духа велика. Человек ли ты?

— Я Рюджин, — вздохнув, ответил я стандартной формулой, заменяющей длинные и ненужные объяснения своей природы. — И я тот, кто сейчас приносит мир и порядок на Землю, перестраивая то, что насадил твой брат и его потомки.

— Ох. Понимаю. Мир брата не идеален. Но достаточная ли это причина для того, чтобы его перестраивать?

— На мой взгляд, достаточная. У меня, если ты не в курсе и не успел доплыть по волнам времен в будущее, есть ряд проблем, которые вы с братом решили не до конца, — разглядывая парящие за спиной Хамуры Шары Поиска Истины.

Черные сгустки некой субстанции выглядели невзрачно, но в их природе и сути разобраться с первого взгляда сложно. Как они создаются? Разобраться в этом было бы неплохо.

— Тело твоей матери, Кагуи, было похищено, — поведал я Хамуре. — И более половины биджу уже возвращено ей.

— Брат должен был предусмотреть это, — кивнув, без особого удивления произнес Хамура. — Так или иначе, но мама продолжит свой сон.

— Да, я в курсе, что там предусмотрел Хагоромо, — ответил я. — Но, помимо Кагуи, у меня есть еще проблемы с Ооцуцуки.

— Гм... Моих потомков уже не так много, — посмотрев на Тонери, сказал Хамура. — Как они могли помешать тебе?

— Я говорю не о твоих потомках, — покачал я головой, вспоминая три силуэта из воспоминаний из прошлой жизни. — Настоящие Ооцуцуки. Те, кого страшилась Кагуя. Она упоминала троих. Но мне уже пришлось встречаться с Ооцуцуки, который не был из этой троицы. С Ооцуцуки Исшики. Насколько я понимаю, он был знаком с твоей матерью.

— А... Так вот ты о чем.

Хамура словно еще больше сгорбился, как будто на него навалился невидимый груз.

— Я не знаю Исшики, — тяжело сказал он и поднял на меня взгляд своих белых глаз, в которых внезапно сверкнула пронзительно яркая лазурь. — Но я знаю, о каких Ооцуцуки ты говоришь, Рюджин. Я встречался с ними. И потому мои потомки на Луне — это тоже настоящие Ооцуцуки.

— Они признали этот клан младшей ветвью? — кивнув, уточнил я.

— Все так. Получив эти глаза, я нашел их. И совершил сделку. Я наблюдал за Землей, наблюдал за матерью для них. Она была нужна им. Живой. Взамен я и мои потомки были признаны Ооцуцуки. Даже если младшая ветвь — все равно правила клана распространяются на нее. Признание дало защиту. Они иногда признают таких полукровок, как я. Им нужны Ооцуцуки для своих ритуалов. Иногда для них подходят и полукровки.

— Каких ритуалов?

— Шинджу. Ооцуцуки — это семена Божественного Древа, его ростки.

— Ага. Исшики упоминал об этом.

— Они уже здесь? Значит, считают, что мой клан не справился с миссией.

— А? — переваривая дополненную и подтвержденную информацию, я отвлекся на построение дополненной картины мира и формирование новых прогнозов. Из-за чего не сразу понял суть вопроса Хамуры. — А... Нет. Исшики был практически местный. Да не суть, он уже не доставит проблем.

— Ооцуцуки имеют техники бессмертия.

— Я в курсе. Поэтому Исшики мертв.

В лазурно сияющих глазах Хамуры сверкнула тень уважения, смешанного с удивлением.

— Ты... добился многого.

— Да, но для меня Ооцуцуки все же серьезная проблема.

— Я понимаю, — медленно кивнул Хамура. — Из-за них мне потребовалось обречь своих потомков на изоляцию. На отречение от своих желаний и чувств, ради сохранения чистоты крови. Чтобы быть признанным Ооцуцуки, нужно быть хоть немного Ооцуцуки.

— Да, я догадывался, что разделение на ветви у лунных Ооцуцуки и Хьюга произошло неслучайно. Как и бескомпромиссное желание Бьякугана, невзирая на кровосмешение, имело скрытые мотивы. Неплохая система в итоге получилась.

— Мой сын и его дети получили мое тело Ин. Моя дочь и ее потомки — чистый Бьякуган. Глаза, которые подобны солнцу. Ей нужно было место под ним, чтобы однажды сила глаз могла сравниться с той, которой владела мать.

— Место под солнцем... Хьюга! — взволнованно воскликнул Хиаши, со всем вниманием прислушивающийся к разговору.

— Да, все верно. Именно поэтому вы — Хьюга, живущие под солнцем, — подтвердил догадку Хиаши Хамура. — Однажды чистый Бьякуган должен был соединиться с телом Ин, чтобы был шанс вновь остановить Ооцуцуки. Таков был мой зарок потомкам.

— М-да. Как же вы не похожи с Хагоромо, — немного удивленный словами Хамуры, сказал я. — Тот аж на камне вытесал, чтобы те ни в коем случае не думали ничего аналогичного сотворить.

— Хагоромо жил своей жизнью, у него были свои заботы и свой груз, который он должен был вынести.

— Несоизмеримые какие-то задачи у вас были, — немного отвлеченно заметил я.

В этот момент мое сознание ухватилось за свою часть, которая находилась в другом теле. И там происходило что-то очень неприятное.

— Вот же гадство! — поспешно разрывая гендзюцу, я нырнул в рокочущую стихию Тенсо.