20 мая 60 года от начала Эпохи Какурезато
Кожу Микото жгло проступившими на ней линиями проклятой печати. Болезненный жар просачивался внутрь, впиваясь в меридианы. Это напоминало переливание крови. Чужой, отторгаемой организмом, наполненной токсинами чужих идей и устремлений, медленно убивающей, но дающей силу. Риннеган — легендарное додзюцу. Объединенная сила Учиха и Сенджу поражала воображение. Однако побеждают не глаза, а их владелец. Навыков Микото не хватало для победы.
Она прикрыла глаза, чакра в них начала успокаиваться. Комья почвы и камни в полусотне метров впереди перестали падать вверх, на неровный земляной шар в пару метров диаметром. Он парил в воздухе, сила додзюцу продолжала выталкивать сферу наружу, за пределы атмосферы Земли.
Чибаку Тенсей — это техника Риннегана, которая создает точку притяжения в пространстве, в которую падают окружающие ее предметы. Приливные силы вокруг нее ломают скалы и рвут тела. Это додзюцу могло запечатать биджу, если вложить достаточно чакры. Микото собиралась поймать цель поменьше и экономила чакру. Правда, даже если бы она использовала все свои силы, то это не изменило бы результат. Из воздуха в полусотне метров перед ней проявилась женская фигура в темном кимоно. В тонких руках хищно блеснуло лезвие короткого танто и лакированные деревянные ножны. Из-под длинной челки каштановых волос на Микото воззрился пылающий багрянцем глаз. Черные линии и красные пятна сливались в рисунок, напоминающий цветок с тремя лепестками. Второй глаз был тусклым и серым.
Мангекьё Шаринган с таким рисунком, протектор Конохи на голове, техника Изанаги — Микото знала эту женщину. Учиха Наори. Куноичи, когда-то остановившая внутриклановую войну и спасшая Учиха. Сейчас склера ее глаз была черна, а серая кожа покрыта трещинами. Наори погибла еще до рождения Микото. И вернулась вновь, призванная Эдо Тенсей, чтобы объединиться со своими врагами. Микото пробежала взглядом по окрестностям. Здесь совсем недавно была густая чаща, небольшая речка меж невысоких гор питала дикий лес. Сейчас вода водопадом обрушивалась в широкий разлом, поперек прорубивший старое русло. Деревья были сметены, их стволы в беспорядке оказались раскиданы по оголившимся скалам. Из истерзанной черной земли торчали обломанные корни и пеньки.
Первая стычка была скоротечной, но попытка нанести максимальный урон противнику первой атакой не увенчалась успехом. Пока пострадала только земля.
— Глаза мертвых Учиха на выращенных из клеток Хаширамы телах, — раздался рядом с Микото резкий женский голос. — Это сочетание удивительно. Твои глаза способны на такое, старик?
— Во мне нет чакры Хаширамы, Кохару. Призыв этих Учиха отличается от нашего.
— Так почему ты не похитил кеккей генкай Первого, пока был жив? Проклятье на твою голову, Данзо! Ты мог бы заставить Орочимару вырастить тебе клон Хаширамы или создать гибрида, чтобы использовать его для своей техники Химеры.
— Орочимару всегда был осторожен.
— Ха-ха-ха! — вмешался в диалог двух мертвецов сухой заливистый смех.
Рот на лице стоящего поодаль человека расплылся в широкой улыбке, тело тряслось от смеха. Но его глаза оставались безжизненными и пустыми, его губы словно были чужими и двигались сами по себе. Только выпученный и оплетенный вздувшимися сосудами глаз на лбу судорожно дергался и вращался.
— Дан... — невольно прошептала Утатане.
Похоже, ожившей куноичи было больно видеть то, во что превратился ее ученик. Давно лишенное души тело стало инструментом в руках фанатика. Они все-таки смогли найти его, шиноби, использовавшего Эдо Тенсей. Эта техника была известна немногим. Като Дан был среди них. И через него этим ниндзюцу воспользовался Рюдан. Культист, поклоняющийся Джашину — с подобными ему всегда было сложно разобраться. Бессмертные, владеющие странными проклятиями, они оставались скрытными и хранили достаточно секретных техник, которыми могли удивить в самый неподходящий момент. Конечно, давление Рюджинкё и конфликт с Узумаки раздробили секту, какие-то знания ее членами были утеряны. Но Джашин всегда находил новых последователей и учил их лично. Остановить ками было сложнее, чем людей.
Как только стих смех, губы на безжизненном лице Като Дана вновь зашевелились.
— Орочимару и в самом деле осторожен. Он ведь знал, что сегодня будут призваны мертвецы. Это ведь его предсказание? Скажи мне, ведьма!
Микото на миг скосила взгляд на девушку, стоящую возле нее. Точнее... На свою свекровь, которая выглядела подростком лет шестнадцати. Сейчас ее имя было Чиноике Мейро.
— Да, он предсказал это, — спокойно ответила куноичи. — Кажется, я впервые услышала от него что-то об Эдо Тенсей в очередной мировой войне лет десять назад.
— Предсказания! — сорвался с губ Дана яростный крик. — Они не спасут! Никого из вас! Великий Владыка со мной! Ваша боль станет искуплением ваших грехов!
Четыре марионетки перед Рюданом зашевелились. Микото нахмурилась, не сводя с них взгляд. Ее разума коснулись чужие мысли. Фугаку. Все Учиха погасили пламя Сусаноо, экономя чакру, но Юко продолжала поддерживать их связь с помощью Омойкане. После того, как Микото едва не попалась Мадаре, старшая Учиха не рисковала останавливать технику.
— Глаз Рай восстановился. Примерно пять минут.
Микото взглянула на одну из фигур перед собой. Учиха Рай, еще одна марионетка в руках Рюдана. Фугаку удалось пронзить его мечом Тоцука, но мертвец избежал запечатывания, использовав Изанаги. Это киндзюцу погружало в иллюзию саму реальность, и обычно его использовали, чтобы сбежать от смерти. Ценой техники была вечная слепота глаза, через который ее использовали. Геном Хаширамы, его способность к регенерации, могла со временем вернуть зрение. Орочимару говорил, что на это могут уйти десятилетия. Однако мертвец восстановился быстрее. Эдо Тенсей и жертва призыва, имеющая геном Хаширамы, позволили ему вновь вернуться к идеальному состоянию.
Четыре фигуры перед одержимым Като Даном, Четыре Учиха. Наори, Рай, Нака, Бару. Все они были известны в клане. Второе поколение, овладевшее Мангекьё Шаринганом и развязавшее кровопролитную войну, едва не уничтожившую Учиха. Изанаги, способность отменить смерть, затмевала разум шиноби, иллюзорное спокойствие Эпохи Какурезато ослабило инстинкт самосохранения. Знание того, как получить Мангекьё Шаринган, помутило разум. Бару и Рай погибли в самом начале и были теми, кто начал войну. Наори и Нака стали теми, кто остановил ее. С помощью Изанами Наори смогла вернуть друга, в честь чего кланом было построено святилище Нака.
Все четверо были Учиха, все они владели Мангекьё Шаринганом и Изанаги. Наори и Нака могли знать Изанами. И оба киндзюцу не лишает сил их глаза навечно. Осознание этого факта заставило Микото невольно ощутить внутри холод, несмотря на проникающий в меридианы жар от проклятых печатей.
— Ты заблуждаешься, Рюдан. Ты цепляешься за Джашина, но он покинул тебя, — без капли сомнения в голосе заявила Мейро. — Твой бог подчинится Рюджину, как и все прочие.
— Ложь! — сорвался на яростный крик Рюдан. — Я слышу его голос! Джашин-сама со мной! Весь этот мир услышит Его голос!!!
— Если исполнится план Мадары, то весь мир погрузится в сон, и никто уже никого не услышит. Ты уверен, что с тобой говорит Джашин, а не Мадара? Обычно ками с людьми не говорят. Они мыслят иными понятиями и категориями. Часто они не способны сказать и слова.
Да, Орочимару говорил об этом. В последние годы он часто сталкивался с потусторонними созданиями и сетовал на отсутствие возможности коммуникации с ними. Но знал ли о таких подробностях обычный фанатик?
— Джашин-сама единственный бог! Я слышу его глас! — несмотря на эти слова, в голосе Рюда промелькнули нотки сомнения, которые, впрочем, быстро пропали. — Твой ведьмин лживый язык! Своими речами ты посеяла ересь Рюджинкё! Но они не подействуют на меня!
Через Омойкане Микото почувствовала, увидела глазами Фугаку, что произойдет через мгновение. Его додзюцу Мангекьё Шарингана позволяло читать поток чакры и природной энергии, предугадывая то, что произойдет в ближайшем будущем. Это позволило живым Учиха атаковать первыми. Вспышка черного огня едва не поглотила Мейро. Аматерасу — это додзюцу, кажется, довольно часто встречается. Учиха Бару владел им, как и Итачи. Языки черного пламени лизнули кожу вечно юной куноичи. Но вместо ожогов на ней проступили кровавые раны.
Алая жидкость брызнула в стороны, капли крови, из которой состоял клон Мейро, упали на землю. Вместе с ними по разбросанным камням разлетелись всполохи Аматерасу, тут же перекинувшиеся на скалы. Брызги черного пламени еще опадали на землю, когда руки Микото замерли в печати змеи. С силой выдохнутый ею воздух вырвался на волю сметающим все на своем пути ураганом. Объятые черным пламенем камни и капли крови смело вперед, дробя прямо в полете. Аматерасу черной волной нахлынуло на мертвецов. Трое из них успели уйти в стороны, но один замер, приняв на себя удар.
В пустых глазах тускло блестел багрянцем Шаринган, с черной склеры осыпались хлопья праха, из которого были созданы тела призванных с того света Учиха. Цукиеми Фугаку поглотило разум мертвеца, а вскоре его тело начало пожирать собственное Аматерасу. Но не прошло и секунды, как оно просто растаяло и появилось невредимым вновь, когда волна созданного Микото урагана пронеслась мимо. Один из глаз Учиха Бару остался белесым.
Изанаги. В ближайшие пять минут от него хотя бы не будет других додзюцу Мангекьё Шарингана, кроме Аматерасу. Плюс около трех минут слепоты Наори. Неплохой результат для начала.
Кровавый фонтан брызнул из-под земли неподалеку от Рюдана. Тот отвлекся, пока укрывался от поднятого Микото шквала каменной стеной. Брызги алой жидкости сплелись в жгуты, оскалившиеся зубастыми пастями. Кровавые Драконы разбили в мелкий щебень камни, устремившись к одержимому Като Дану. Шаринган Микото уловил всполохи чакры в глазах Учиха Нака. По земле от него пробежала стремительная волна незримой техники. Она оставляла за собой легкое марево в воздухе и дорожку из расколотых в мелкий песок камней. И сразу же сквозь пространство пронесся едва уловимый даже для додзюцу Учиха силуэт.
Данзо появился на пути додзюцу Нака, спокойно выставив вперед ладонь, на которой тревожно вспыхнула багрянцем ромбовидная печать. Хлопок! Техника Мангекье Шарингана словно провалилась в пустоту, пропав без следа. Сам Учиха Нака замер. С его тела посыпались хлопья праха, обнажая множество мелких трещин. Горящие багрянцем глаза быстро заметались из стороны в сторону. Секунда — мертвец все же вырывается из невидимых пут, чтобы тут же кувырком уйти от едва не разрезавшего его воздушного сюрикена, посланного Данзо.
Едва видимое марево Футон: Шинкуджин лишь едва срезает пряди коротких волос Нака и проносится мимо цели. Лишь для того, чтобы врезаться в резкие порывы ветра, поднявшие серую пыль с земли. Руки Микото были сведены в печати. Глаз обожгло изнутри чакрой. В мозгу на миг словно отпечаталась картина того, как две техники, ее и Данзо, врезаются друг в друга. Мгновение — для Микото пространство словно дрогнуло. Принцип противовеса нарушился. Ее техника Футона поглотила ниндзюцу Шимуры, едва заметный вихрь тут же вырос в мощный смерч. Он с ревом сорвал с земли камни и бросил вверх тело Учиха Нака.
Пространство вновь дрогнуло. На этот раз не по вине Микото. Ревущий смерч замер и мелко задрожал, чтобы рассыпаться безобидным ветерком. Поднятый им мусор начал сыпаться вниз. Даже без Изанаги четверо Учиха с Мангекье Шаринганами могли доставить много проблем.
Сознание Микото вновь кольнуло чувство опасности, пришедшее от Фугаку. Там, где только что она стояла, в воздухе полыхнуло черное пламя. Но резкий рывок унес Микото в сторону. Риннеган уже в обоих ее глазах сменился багрянцем Шарингана. Чакра Райтона и Футона потекли по меридианам, синхронно вырываясь наружу. Мир вокруг смазался. Комбинация Райджин и Фуджин, ее додзюцу Мангекье Шаринга, позволяла без проблем использовать две стихии одновременно. И создать вокруг тела сразу два покрова чакры — Стихии Ветра и Стихии Молнии. Желтоватое марево переплелось с синими разрядами, воздушный покров позволил промчаться сквозь атмосферу, не заметив ее сопротивления. В воздухе словно сверкнула молния — Микото в сиянии двух стихий грациозно изогнулась и упала в объятия ветра. Резко ставший плотным воздух подхватил и остановил ее, погасив инерцию. Смазанная картинка мира вновь стала четкой.
Багрянец Шарингана в глазах Микото вновь сменился серостью Риннегана. Она резко выбросила руку вперед, пальцы нырнули в распущенные каштановые волосы Наори и коснулись холодной кожи мертвеца. Жар чакры обжог глаза изнутри. В руку словно само собой толкнулось что-то мягкое и зыбкое. Микото резко схватила едва осязаемую субстанцию и потянула на себя. Вслед за ее рукой из Учиха Наори потянулся призрачный силуэт. Риннеган позволял касаться чужих душ и вытягивать их из тел. Даже призванная с того света куноичи умрет вновь, лишившись души.
Зыбкое ощущение под рукой Микото внезапно пропало. Фигура Наори рассеивается, словно мираж. Снова Изанаги! Взгляд цепляется за линии тени под ногами. Микото буквально кожей почувствовала тепло позади себя. Чакра разлилась по ее телу, обжигая болью. Это было привычное чувство, словно из нее вытягивали жилы. Пламя Сусаноо показалось вокруг Микото. Огромный огненный шар врезался в поднятый костлявой рукой щит. Пламя расплескалось по земле, камни тут же затрещали и начали лопаться от жара.
Микото могла легко уйти от атаки. Но чувство опасности со стороны Юко кольнуло ее душу. Взгляд тут же скользнул в сторону старшей Учиха. Глаза Микото едва заметно расширились. Юко и Фугаку нашлись быстро. Сложно было не заметить огромную скалу, висящую в воздухе и трех шиноби под ней. Пара живых Учиха поймали одного мертвого. Юко переместилась вместе с Бару с помощью Кондзин, подставляя его под клинок Тоцуко в костлявой руке Сусаноо Фугаку. Ловушка для мертвеца обернулась против них. Призванный с того света шиноби мог позволить себе быть раздавленным. Живые пока к этому были не готовы.
Незримая отталкивающая сила Риннегана ударила в уже начавшую падать скалу. Она замерла в полете и затряслась. Силе додзюцу Микото сопротивлялось додзюцу Мангекье Шарингана Учиха Бара. Кажется, его глаза имели способность управлять предметами через поставленную на них печать. Ворох кунаев или целая гора — для его додзюцу не было разницы.
Мелкая дрожь скалы над головами шиноби переросла в сильную тряску. Треск! Она просто разлетелась на мелкие осколки. Вниз с грохотом упал небольшой камень, на котором сияла метка техники Бару. Остальные осколки смело вдаль силой глаз Микото. Клинок Тоцука, наконец, потоком алого огня вырвался вперед, устремляясь к фигуре Бару. Но опять не достиг цели.
Дело было не в Изанаги. Фугаку просто замер, не в силах пошевелиться. Даже всполохи пламени на клинке Тоцука словно застыли, едва заметно трепеща. Микото лишь мельком смогла заметить это, потому что сама не могла пошевелить и пальцем. Волна нечеловеческого ужаса накатила на сознание, она словно пригвоздила к земле и застудила кровь в жилах. Сквозь рвущиеся узы Омойкане, Микото успела ощутить благоговейный восторг Юко, затмивший животный страх. Это сакки было невозможно спутать с чем-то еще. Орочимару!
С большим трудом Микото удалось повернуть голову в сторону источника духовного давления, чтобы увидеть, как водопадом алых брызг осыпаются на землю кровавые лепестки техники Чиноике Мейро. Сквозь них можно было различить три силуэта. Като Дан в потрепанной одежде, его рука была оторвана, а за спиной стояла Учиха Наори. Вторая Учиха Наори, потому что еще одна по-прежнему была недалеко от Микото. Но, главное, перед Като Даном стоял еще один человек, как две капли воды похожий на Хашираму, но в глазах которого, словно тлеющие угли, пылал Шаринган.
— Хашихиме, — услышала Микото голос Орочимару сквозь шелест кровавого дождя.
Тело Като пошатнулось и медленно упало на колени. Словно смытая водой грязь, с его тела сползли куски плоти. Выпученный глаз с густой сетью красных сосудов и белесых наростов шлепнулся на камни. Сейчас он напоминал выброшенную на берег медузу. Комок плоти пульсировал, едва заметно шевелились сосуды. Это существо и на теле Дана выглядело отвратительно, но отдельно было еще хуже. Без тени брезгливости на лице, Орочимару наклонился к тому, что осталось от Рюдана. Глаз задергался, словно пытался убежать.
— Ты еще пригодишься, — спокойно сказал Орочимару, подняв Рюдана.
Глаза Орочимару вспыхнули. Черные крапинки трех томое закрутились, замыкаясь в кольцо, пока не замерли в рисунке Мангекье Шарингана. Нервно пульсирующий комок плоти застыл и обмяк, погружаясь в гендзюцу, глаз в его центре затянулся багряной поволокой. Разобравшись с Рюданом, Орочимару поднял взгляд на Учиха. Его веки опустились лишь на миг, но рисунок Мангекье Шарингана под ними уже сменился. Эти глаза Микото уже видела.
Котоамацуками!
Четверо призванных Эдо Тенсей Учиха вздрогнули. Из их тел, словно гной, вытекли сгустки сероватого вещества и шлепнулись на землю. Микото тут же почувствовала, как давление сакки ослабло. Она не смогла удержаться от облегченного вздоха и дрожащей рукой вытерла проступившую на лбу испарину. Сердце все еще бешено стучало в груди, но парализовавший ее тело ужас отступил, спрятался в потемках души.
— Юко? — через секунду услышала Микото удивленный женский голос недалеко от себя. — Я чувствую твою чакру, но не вижу... Что ты здесь делаешь? То есть, что я здесь делаю?
— Простите, Наори-семпай, — после короткой паузы сдавленно прошептала Юко в ответ.
— Нас призвали с того света, Наори, — пояснил давно погибшей куноичи ее друг, Учиха Нака. — Оба твоих глаза слепы. Кто-то использовал техники Изанаги или Изанами через тебя.
— Эдо Тенсей! — раздражено процедил сквозь зубы Учиха Рай. — Проклятая техника того седого ублюдка. Я предупреждал, что наши тела нужно лучше прятать!
— Рай? — узнала голос Наори.
— И Бару тоже, — сообщил подруге Нака. — Еще... Данзо? Ты выглядишь постаревшим, хотя уже мертв, как и я. А ты, Юко, жива и нисколько не изменилась. Какой сейчас год?
— Шестьдесят лет, как была основана Коноха... — со сложным выражением на лице глядя на призванных Учиха, ответила Юко.
— Шестьдесят лет, — удивленно пробормотал Бару, оглядываясь по сторонам. — Полвека прошло, а мир все тот же. Как умер в крови поля битвы, так и вернулся.
— Приятно узнать, что тебя убили, — хмыкнув, заметил Учиха Рай.
— Не волнуйся, я пережил тебя всего на несколько секунд, — усмехнулся Бару.
Призванные Учиха словно проснулись ото сна и с живым интересом выясняли судьбу друг друга. Похоже, контроль над их телами был куда более сильным, чем над Данзо и Кохару. Они и в самом деле были лишь безвольными марионетками. Впрочем, Котоамацуками лишь сменило для них кукловода. Который после своего появления все еще оставался здесь, но не проявлял интереса к мертвецам. Вместо этого от его тела выстрелили во все стороны тонкие струны из чакры, которые были прекрасно видны Риннеганом. Они впились в тела призванных шиноби, заставив их вновь замереть на месте. И одна Нить Чакры коснулась Като Дана, заставив его вздрогнуть. Руки мертвеца зашевелились, складывая печати, чакра потекла по меридианам.
Крыса, Бык, Обезьяна, Тигр, Дракон, Свинья. Руки замерли, бескровные губы Дана дернулись, с них сорвалось едва слышное слово:
— Кай.
И в тот же момент на телах призванных мертвецов словно заплясало белесое призрачное пламя. Благодаря Риннегану, Микото видела, как рвутся цепи техники, и душа стремится вернуться обратно в загробный мир. Со стоящей неподалеку от Като и Орочимару второй Наори сползла ложная личина, обнажая удивленное лицо Утатане.
— На этом все? — удивленно спросила Кохару, неверяще глядя на Орочимару.
Он отрицательно качнул головой. Легкое движение пальцев Орочимару — Нити Чакры едва заметно задрожали. Руки мертвецов совершенно синхронно поднялись к груди, чтобы сложить серию печатей. Змея, Коза, Свинья, Собака, Тигр. Микото было видно, как чакра в их телах успокаивается, сплетая новые узы, приковывающие души к бессмертным телам.
— Ты не мог контролировать всех призванных, сделав из Дана марионетку? — догадался Данзо.
— Тройной контроль, — кивнув, подтвердил слова Шимуры Орочимару. — Печать контроля на основе чакры Като, паразитирующая плоть Рюдана и зомбирующее джудзюцу джашинитов — проще прекратить технику Призыва.
— Понимаю, — кивнул в ответ Данзо. — Вижу, твои планы поменялись, но мы тебе еще полезны.
— Есть шанс, что вскоре в этом мире появится сразу два джинчурики Десятихвостых, — слегка улыбнулся в ответ Орочимару. — А вслед за ними в этот мир ворвутся боги. Так что пришла моя очередь вступить в битву.
— Боги? — с сомнением спросила Утатане, невольно потерев печать в виде ромба на своей руке. — Те самые, о которых я думаю? И где в этой битве будет наше место? Не жди слишком многого даже от таких бессмертных марионеток, как мы.
Рядом с Орочимару быстро вспыхнула и погасла алая вспышка. Она оставила после себя пару человек, в которых Микото узнала еще один клон Орочимару, который носил имя Дайки, и Шизуку.
— Вы поможете тем, кто сможет с ними справиться, — коротко сказал Орочимару, прежде чем новая алая вспышка поглотила его.
После техники Хирайшина лишь зыбкое облачко пыли взвилось на том месте, где только что находилась пара клонов Орочимару, Мейро и куноичи из деревни Надешико.
— Это было унизительно. Кажется, я не успел даже понять, как уже проиграл этому Хашираме с Шаринганом. Его гендзюцу слишком коварно, — немного раздраженно сказал Учиха Рай и обернулся к Фугаку. — Похоже, ты сейчас глава клана? Приказывай. Мы подчиняемся тебе. Только что опять творится с этим миром? О каких богах шла речь?
— Мне самому это интересно, — хмуро ответил Фугаку. — Насколько я знаю, Дайкаге-сама не должен был вступать в бой без критической необходимости. Кизаши предупреждал, что есть вероятность появления третьей силы, но кто и что это, он сам не знал. Может, теперь станет яснее, раз что-то вынудило Дайкаге-сама изменить планы.
— Он лжет, — спокойно вымолвил Данзо.
— Рюджин-сама? — сощурившись, холодно уточнила Юко. — О чем ты, Данзо?
— Зная Орочимару, он просто нашел повод, чтобы не доводить свой изначальный план до конца, — с досадой ответил Шимура. — Он всегда был слишком мягок. Эта война должна была проложить путь в будущее для всей его Унии. Уменьшить число шиноби какурезато других стран. Пожертвовать лежащими обузой ветеранами, которым теперь платят пенсию из казны, поддержать цены на сырье, увеличив спрос на них в соседних странах. Я не так давно вернулся в этот мир, но вижу, что у Унии, несмотря на неплохое состояние сейчас, есть проблемы, которые можно было решить этой войной. Новые технологии, сорта и породы упрощают производство, снижают цены и себестоимость — пока это выгодно, но через год или два приведет к краху системы.
— Не знала, что ты разбираешься в экономике, Данзо, — холодно заметила Юко.
— Кому-то в Совете при Хирузене приходилось в ней разбираться, — проворчала Кохару. — Сарутоби был гением, но только когда речь шла о чакре.
И Орочимару тоже разбирался в экономике, про себя признала Микото. Война с Южным Листом была выиграна не на поле боя, а в тылу. Тогда на юге тоже намечался избыток зерна, низкие цены на него и голод, когда запасы истощились, а новых поступлений уже быть не могло. Орочимару мог заставить дайме войной увеличить снабжение какурезато, тратить деньги на сталь, провиант, бумагу, а не на дворцовые излишества. А когда он собирал коалицию шиноби, то уступил заказы в соседних странах, заявив, что скрытые деревни Унии будут работать только в Унии. То есть после войны дайме придется продолжать вкладываться в укрепление своих какурезато. Покупать сырье, а не шиноби.
— Может, ты и прав, Данзо, но про пришествие богов Орочимару мог и не врать, — хмуро сказала Утатане.
— Ты что-то знаешь об этом? — пытливо спросил Фугаку.
— Это... долго объяснять, — не нашлась с ответом Кохару. — Я попала в организацию, которая верила в возрождение Шинджу, который мог исполнить желания. Для этого им нужны были Ооцуцуки — это крайне могущественные существа, кровь которых есть в кланах Учиха и Сенджу. Эта организация называлась Кара. Кажется, в прошлом там верили, что Ооцуцуки могли вернуться на землю лично. Я не успела много узнать, меня устранил их лидер раньше, когда понял, что за мной следит Орочимару.
— Рюджин-сама уже встречался с несколькими Ооцуцуки, — припомнила Юко. — Они и в самом деле очень опасны.
— Несколькими? — неуверенно усмехнулась Утатане. — Значит, этот мальчишка заметно вырос. Похоже, он знает, что делает, Данзо.
— Без его мягкосердечия всем было бы лучше, — безразлично заметил Шимура. — Но посмотрим, что он приготовил на этот раз.
***
По истолченной едва ли не в пыль огромными ногами земле с грохотом пронесся сияющий луч энергии. За ним оставался неровный пылающий след. Атака Курамы словно огненную реку после себя оставила — расплавленная порода исходила дымом и искрами, на ней плавали кусочки шлака. Но для закованной в броню Сусаноо ноги гигантской статуи этот огонь не представлял угрозы. Раздвинув руки, которыми она отразила разрушительный луч биджу, Мадара повел свою многорукую статую вперед. Огненная река брызнула каплями расплавленного стекла, множество рук, словно атакующие змеи, бросились вперед. Оружие из чакры Сусаноо в их руках встретилось с золотым сиянием Райго: Сенджусацу.
Стремительной тенью с девятью хвостами у стоп двух колоссов мелькнула фигура девушки. Прелестное лицо застыло, словно неживое. Яркие глаза горели яростью. Тонкие пальцы дернули тетиву лука — волна звука рванула вперед. Она подняла за собой облако пыли и врезалась в Мадару, но лишь бессильно отскочила и развеялась, когда встретилась с отталкивающей силой Риннегана.
— Что ты с собой сделал, Курама?! — весело крикнул Мадара, расстреливая мечущуюся из стороны в сторону фигуру мико из двух выросших из спины металлических орудий. — Ты стал человеком?! Но монстр остается монстром, какую бы одежду не нацепил! Ха-ха-ха!!! Я не думал, что даже с моей нынешней силой у меня будет такая веселая битва!!!
Похоже, Мадара и правда веселился. Он и в самом деле больной на голову. Не будь в его руках такой силы, то в этом бы не было проблемы — стал бы отличным бойцом в каком-нибудь цирке, развлекал зрителей на ринге ко всеобщему удовольствию. Но сейчас мне придется его осадить.
Пламя Шичи Тенкохо лизнуло кожу. Я бросил тело вперед, прорезая атмосферу, чтобы оказаться прямо перед Мадарой. Он почти успел среагировать, но моя ладонь все же коснулась его груди. Треск! Так трещат не кости, а дерево. Древесный Клон Мадары отшвырнуло назад. В трещинах на его груди вспыхнули алые искры. Всего мгновение - и из его спины вырвалась огненная голова птицы. Пламя Судзаку впилось в древесную плоть клона, обращая его в угли.
Уничтожение клона, естественно, не осталось незамеченным Мадарой. Громада многорукой техники Мокутона была прямо надо мной. Неприятное чувство, когда на тебя собирается обрушиться гора. Но рядом со мной появляется еще одна фигура. Вспышка алого света — и Мадара исчез вместе с облаченной в Сусаноо древесной статуей. Пока ему придется подождать. Я Хирайшином отправил его в небеса, но у него есть техника телепортации — скоро может вернуться. Оставив себя-Охеми, Мейро и Шизуку, я-Дайки вновь переместился с помощью Хирайшина.
— И как это понимать? — недовольно спросил Курама, одним стремительным прыжком оказавшись возле меня.
Он брезгливо посмотрел на меня-Охеми. Сейчас этот мой клон почти не отличался от Хаширамы внешне да еще и в глазах имел Шаринган. В общем, он сочетал в себе две вещи, которые вызывали у Курамы болезненные и неприятные воспоминания. На неуверенно переминающуюся с ноги на ногу Шизуку биджу почти не обратил внимания.
— Ну... — я секунду пытался придумать какой-нибудь оригинальный ответ для Курамы, чтобы его побесить, пока просто не сказал: — Меня попросили закончить войну поскорее.
— Ха? — Курама и Мейро произнесли это почти одновременно.
Кажется, у них сейчас появилось больше вопросов, чем ответов. Да и у Шизуки тоже, но той хватило воспитания просто молча посмотреть на меня, не требуя ответов. Да я бы их и не дал, потому что в этот момент вновь вспыхнуло алое зарево, оставляя за собой меня-Дайки, Джирайю и Цунаде. Вторая громадная древесная статуя над нашими головами к этому моменту уже застыла без движения.
— Орочимару, что за... — начала было говорить Сенджу, как ее взгляд упал на меня-Охеми, и она удивленно замолчала.
До этого я ей не показывался в этом теле без маскировки.
— Мне нужна твоя помощь, Цунаде, — прямо сказал я ей. — Нужно призвать Кацую. У Шизуки и Охеми тоже есть контракт с ней. У тебя сейчас есть чакра Хаширамы. Активировав Бьякуго, вместе вы сможете призвать чуть меньше четверти ее тела.
— Зачем? — спросила Цунаде и надкусила большой палец, готовясь к Призыву. — Хочешь поддержать всю коалицию шиноби медициной техникой? Ты же знаешь, что сила Кацую пропорциональна силе призвавшего. Даже втроем мы не сможем долго поддерживать технику Клеточной Регенерации для тысяч шиноби.
Печать Бьякуго Цунаде уже была активна, ее линии уже покрывали тело Сенджу вместе с пигментацией Режима Отшельника. Я-Охеми тоже приготовился к Призыву, природная энергия наполняла тело. Шизука последовала нашему примеру. Ей пришлось потратить достаточно много чакры, поддерживая призвавшую Хякки Яко Акичи, но она успела восстановиться, выпив крови Узумаки.
— Я хочу вернуть к жизни того, кто может помочь всем нам справиться с предстоящей угрозой, — вздохнув, ответил я Цунаде.
Как раз в этот момент три орошенные кровью ладони коснулись земли. Чакра хлынула из тел. Зыбкие струи дыма техники Призыва рванули в стороны, разгоняемые потоком воздуха, вымещаемого телом гигантского слизня. Мягкое белое с синими полосами тело Кацую высилось над нами словно гора. Даже та крохотная часть, которую могла призвать Цунаде в одиночку, впечатляла. Сейчас перед нами показалась четверть Кацую. Она слишком огромна. Будь она обычным живым существом, то ее давно расплющила бы гравитация.
Огромная голова с глазами на длинных ножках повернулась к нам. Ротовое отверстие слизня слегка зашевелилось, в ушах раздался на удивление нежный и спокойный женский голос:
— И все-таки вы лжец, Охеми-сама. Но я рада вас увидеть снова.
— Прости, после воскрешения не было повода увидеться с тобой, — искренне извинился я-Охеми.
— А сейчас повод появился? — глаза Кацую наклонились ко мне.
— Да, — ответил я, краем глаза наблюдая за тенью, которая давно преследовала меня-Охеми. — Я хочу вернуть тебя в прошлое.
Я-Охеми бросил на землю кусок плоти с глазом по середине — все, что осталось от Рюдана. Сила его бога, Джашина в чем-то противоположна силе Хашихиме. Одна может разделять, другой даже разделенные вещи сохраняет едиными. Это мне может пригодиться сейчас. Я ногой раздавил кусок плоти Рюдана. Из сосудов брызнула свежая кровь. Оставалось размазать ее по земле, начертив вписанный в круг треугольник.
Глаза ожгло чакрой. Кецурьюган позволил увидеть текущую по телу Кацуи кровь. Она была голубой, в ней не было железа, управлять такой было сложнее, чем насыщенными оксидами железа водами в Стране Горячих Источников. Но это все еще была кровь. У меня получилось вытянуть каплю, которая упала в центр кровавого символа Джашина.
— Мейро, если что-то пойдет не так, раздели кровь и разорви круг. По первому же моему слову, — приказал я своей матери, молча наблюдающей за происходящим.
Дождавшись утвердительного кивка, я приманил Хашихиме и указал ей на центр круга. С легким нетерпеливым стоном она повиновалась. Тень мелькнула в воздухе и замерла в центре символа Джашина. Капля синей крови поднялась над землей и растеклась по воздуху, принимая очертания призрака. Дело оставалось за малым. Я посмотрел на раздавленный глаз, окруженный сетью кровеносных сосудов и нервов. Он все еще был жив. На самом деле, это не дар, а какое-то проклятие. Будь у меня время, придумал бы иной способ, без использования сил Джашина.
Духовная энергия влилась в раздавленную плоть Рюдана и пронеслась сквозь нее, прорвавшись сквозь незримую грань между измерениями и устремившись к злому ками Узумаки. Джашин долго и умело скрывался от меня в загробном мире, да я и не искал с ним встречи. Разбирался с более навязчивыми и опасными существами. Тем же Шинигами. В том измерении я провел достаточно времени, чтобы понять его правила и свою силу в нем. Контакт с Джашином был не безопасным, но все же я мог контролировать его силу.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — мрачно пробормотала Цунаде, когда голубая кровь в пределах символа Джашина начала течь в воздухе, собираясь в линии сложного рисунка.
На самом деле, не рисунка даже, кровь словно собиралась в невидимой сетке кровеносных сосудов. Она всколыхнулась в невидимом сердце и потекла по воздуху. И одновременно дрогнуло тело Кацую. Оно начало растекаться, словно лишившись внутренней поддержки. Бесформенная слизь потекла к символу Джашина и начала нарастать на парящую в воздухе кровь. Тело гигантского слизня словно проваливалось в одну точку. Наверное, ритуал правильнее было проводить в Шиккоцурин, где Кацую была целиком, а не с кусочком ее тела. Но не хотелось рисковать. Все-таки мне было бы жаль потерять Кацую, я с ней успел подружиться.
На самом деле, у меня была причина, по которой я давно не призывал Кацую через Охеми. За этим моим клоном давно увязалась Хашихиме, демоническое божество Узумаки. Это создание напоминало обтянутый кожей скелет с паклей грязных волос. Оно бесконечно лило ртутные слезы. И называло меня своим отцом. В то же время Кацую, чье имя значит «разделение», не имела костей и волос. Слизень, чьи покровы мало напоминали эпителий или кутикулу. Она была огромна, могла разделиться и сохранять единое сознание во всех своих частях. Но, главное, она была тесно связана с печатью Бьякуго. Это древнее фуиндзюцу с загадочной историей сильно напоминало метку Стихии Тьмы и печать, оставленную на теле Хинаты погибшим Ооцуцуки. Бьякуго но Ин была словно грубой подделкой, сделанной не самыми прямыми руками, но изначальную структуру было несложно угадать.
Кацую привлекала Хашихиме. Я видел, как призрачная тень тянется к слизню и завороженно смотрит на него. В то же время вторая подобная тень, Оммораки, не проявляет никаких признаков интереса. Кацую была связана с Узумаки через технику Бьякуго но Ин. Узумаки почитали дочь Кагуи как своего предка. Хашихиме назвала меня своим отцом. Это всего лишь догадка, но чувствую, что она верна.
Дочь, убившая отца, прогневала мать. Как сказал Исшики, Кагуя расчленила свою дочь. Хашихиме владеет силой, Кацую сама разделяется. Как я выяснил от Урашики, Кагуя могла вырвать из дочери свои Кеккей Мора — Пепельные Кости и Кроличьи Волосы. Из этих двух геномов произошли кеккей генкай кланов Кагуя и Хагоромо. Еще двух родственных Узумаки семей. Кости и волосы — это все, что есть у Хашихиме, и чего нет у Кацую.
Слишком много совпадений, намекающих на то, что Хашихиме и Кацую могут быть одним существом. Для Узумаки она была предком, Харионаго, ками с длинными волосами, способными обращаться в иглы. Но ее настоящее имя, скорее всего, было иным.
Когда вся плоть призванной части Кацую стекла в одну точку, она задрожала и начала сжиматься, принимая очертания человеческого тела. Невысокая фигура девушки была облачена в белое кимоно с голубым узором. Белоснежная кожа, волосы с голубоватым отливом — она выглядела как Ооцуцуки.
— Эй, почему она так похожа на меня? — удивленно спросил Курама, тоже с живым интересом наблюдающий за ритуалом.
Словно услышав эти слова, девушка распахнула глаза. В ее зеркальной радужке отразился свет заходящего солнца. Она опустилась на землю, босые стопы мягко коснулись камней. И только сейчас я позволил своему сознанию вернуться в этот мир, отпустив Джашина. Кровь, которой был начертан его символ, тут же зашипела и высохла. Останки Рюдана тоже усохли, лишившись всякого подобия жизни. Но это уже не имело значения.
Я шагнул вперед, чем привлек внимание белоснежной девушки. В уголках ее зеркальных глаз внезапно показались знакомые мне капельки ртутных слез. Она бросилась вперед. Мне стоило определенных усилий сохранить спокойствие и не отпрыгнуть в сторону или атаковать ее. Все-таки я не знал, чего ожидать от этого существа. Но я просто оказался зажат в крепких объятиях.
— С возвращением... — неловко обнял я девушку в ответ и похлопал по содрогающейся от тихих рыданий спине, — Хикава.