Ямата-но Орочи

Глава 21. Охараи

2 мая 60 года от начала Эпохи Какурезато

— Неплохое местечко, — отодвинув в сторону полотно рулонной шторы и выглянув в окно, заметила Югито.

В Конохе уже был вечер, близилась ночь. Солнце скрылось за горизонтом, но небо на западе еще было светло. На деревню неумолимо опускались сумерки, заставляя Лист расцветать огнями многочисленных фонарей и вывесок. А из окна апартаментов, в которых расселили гостей и иногородних участников совместного экзамена, открывался вид на Академию и Школу Шиноби. Здание древнего замка было освещено архитектурной подсветкой и высилось неприступной громадой, даже несмотря на то, что рядом стоящие постройки уже сравнялись с ним по высоте.

— А на мой взгляд бардак какой-то и нагромождение стилей, — растянувшись на устланном татами полу, заявил я.

— Вот чего чего, а бардака здесь мало, Увабами, — щурясь от лезущего в глаза табачного дыма, заметил Йоцуки. — Прискорбно мало.

Йоцуки Катаги, пожилой уже ниндзя, чью шевелюру обильно украшало серебро седины. Опытный боец, пусть и не с самыми выдающимися физическими данными, но зато очень хороший командир. Он расположился на открытой лоджии, которая нашлась в гостиных комнатах , и потягивал терпкий и дешевый табак, набитый в короткую трубку-носогрейку. Такие любил Сарутоби-сенсей, предпочитая их более распространенным тонким и длинным кисеру. Сам Катаги в составе делегации Кумо был на положении шинобигаширы, именно он был главным в нашей группе представителем Райкаге.

— Видели самураев в охране той коронованной шишки? — спросил, глянув в нашу сторону, Йоцуки.

— Жрицы с востока? — уточнила Югито, отступив от окна. — Ага, видели.

— А на оружие их внимание обратили? — уточнил Йоцуки.

— Ручные пушки, пистолеты — это про них были сообщения, я так понимаю, — сев на татами недалеко от меня, ответила Нии. — Что-то вроде тех самострелов, которые использовали в Рококу но Сато в войне с Амегакуре?

— Всякие ручные самострелы и пистолеты не вчера изобрели, самые разные диковинные поделки встречаются. И в Рококу но Сато тоже бывали подобные, — согласился Катаги. — Но сравнивать их с оружием самураев не стоит. У них оно одинаковое, приметила, Югито?

— Гм...

— Ложа, ствол, прицелы, диаметр дула, нарезы в нем — все на первый взгляд идеально схожее, — перечислил шинобигашира. — Отличаются только плечевые упоры. Для удобства, наверное. И такое оружие у всех самураев. Сколько их там у Орочимару? Оками Бутай, Магами и Ро еще. В каждом около тысячи человек. У каждого длинное ружье и пистолет. И сколько-то пуль к ним. И еще в запасе должно быть. Тысячи одинаковых пушек в бардаке не накуешь. Вы когда-нибудь хоть пару сюрикенов или сенбонов одинаковых видели?

Ну, мне-то на моей памяти такие встречались. Литые, чугунные кунаи и сюрикены — когда во время Второй мировой начинался дефицит добротного оружия, в ход шло все. Пусть оружие из белого чугуна было крайне хрупким, но метнуть пару раз его было можно. Но Катаги верно подметил. Для наладки даже такой относительно небольшой серии унифицированного стрелкового оружия пришлось подтянуть метрологию в Унии и в Роуране. Благо, к этому были все предпосылки. Университет Сальмы и мой Дайгакуре не зря деньги в себя впитывают, что губки.

Нормальное производство генераторов, машин и всяческого промышленного оборудования на нескольких производственных участках требовало единых мер измерения. Как раньше производить в кустарных условиях мануфактур и мелких заводов линейки техники, детали которых принципиально не могли быть взаимозаменяемыми, уже не получалось. Так что унификация системы мер и весов предшествовала унификации оборудования.

— Узнать бы, на что это оружие способно, — заинтересованно пробормотала Югито.

— Для этого мы здесь, — кивнул Катаги. — Вряд ли удастся украсть хоть один пистолет, но посмотреть на них в деле, может, шанс выпадет. Программа на экзамен и турнир известна. Там будут участвовать и самураи. Тактические игры — отработка выполнения миссий с участием двух и более команд. Уверен, никто все свои тайны раскрывать не будет. Но примерно прикинуть суть тактических наставлений может быть и удастся. Всегда и везде наблюдайте, как работают соперники, дистанции техник, время их создания, как интенсивно и на какие цели расходуют чакру и нингу. Обратите внимание на систему ручных печатей. Орочимару на кой-то ляд ввел двойной их стандарт, и это точно неспроста. Когда и где применяются разные стили — это нужно узнать.

— Что насчет поиска информатора среди участвовавших в войне Двух Листов? — уточнила Нии. — Будем пытаться искать среди коноховцев или потом половим дезертиров?

— Рисковать в Конохе не будем, — хмуро покачал головой Катаги. — Мы под наблюдением. Но поспрашивать мелочи можно. Как была выстроена структура обороны перед началом войны? У Орочимару были минимальные потери в первой линии при начале наступления Страны Пламени. Так не бывает, даже если Рюсей наперед знал место, дату и время нападения Като Дана. Даже если он все это знал и нанес бы упреждающий удар, то все равно его силы должны были понести больший урон.

— Клоны? — высказал я свое якобы предположение.

— Сколько ты знаешь чунинов, которые могли бы поддерживать боеспособных клонов хотя бы сутки? — раздражено спросил Йоцуки. — Клонирование — сложная техника, для котрой нужен или хороший контроль, или чакры море, как у Югито.

Я пожал в ответ плечами, мол, не устраивает мое предположение, тогда на этом мои полномочия - все. Хотя я же почти даже не покривил душой. Несколько созданных Ринха клонов-марионеток и очень много автономных кукол, как деревянных, так и собранных из мертвецов, с модернизированными печатями клана Рюдоин. Для наступления братия не годилась — управляющие печати ограничены, марионетки Рюдоин более-менее сносно показывали себя только в знакомых местностях, там, где матрица искусственного псевдо-сознания смогла обучиться расположению препятствий, рельефу и тому подобному. Так что для первой линии обороны они сгодились, чтобы стать пушечным мясом и как раз-таки вскрыть основные направления наступления противника. Были, конечно, и огрехи при начале войны, но их удалось нивелировать другими линиями обороны.

Единственный большой просчет — это западное наступление по Бандзе, когда восстановленный Анкор Вантиан перебросил туда шиноби юга. Но там уж мне лично пришлось скорректировать вражеское наступление, в процессе пожертвовав клоном. Да и то в итоге то наступление сыграло мне на руку. Стратеги Като и он сам не особо хорошо понимали специфику использования летающих отрядов Страны Неба, а у самих небесников опытных командиров после Второй мировой не осталось.

Шиноби Неба используют всю чакру для полета. Для поражения противника им, как правило, нужны нингу — сюрикенометы, бомбы и прочее. Дан не справился с накоплением на складах всего этого добра и подвозом его на передовую, из-за чего эффективность и интенсивность налетов снижалась. А слишком протяженная линия соприкосновения в итоге позволила мне, имея большее количество шиноби, заставить противника постоянно дергать свои резервы по разным направлениям, проводя то тут, то там на фронте небольшие наступательные рейды в рамках проведения оборонительной операции. Это мешало Стране Пламени собрать свои резервы в кулак и устроить прорыв обороны. В итоге даже Анкор Вантиан оказался без усиления, что позволило провести его штурм.

Шиноби слишком редко участвуют в больших войнах, даже череда мировых войн не особо-то научила их вести оперативные игры.

— Кстати, о толковых шиноби. Рашии-сенсей еще лет пятнадцать назад рассказывал, что в Звуке ополчение набирали и в армию включали, — припомнила Югито. — Оно, вроде, и сейчас как-то там работает. А в экзамене только шиноби. Что мы там о тактике настоящей-то узнаем?

— Рюсей к армии причисляет даже писарей, счетоводов, маркитантов и поваров, — проявил свою осведомленность Катаги. — Ну, и обслугу кое-каких инженерных снарядов. Его право — чем больше денег он тратит на всякую шелупонь, тем меньше их идет на ниндзя. Нам это выгодно, но не думаю, что эта обуза представляет серьезный интерес.

Я с умным видом покивал, мысленно возведя очи к небу. Катаги, может, и не плохой боец, может, даже командир сносный, но в управлении он смыслил немного. Ну не устраивает меня, когда какой-нибудь условный бухгалтер в армии наемным работником числится. Уйдет, когда вздумается, потом разгребай аврально его работу. Или досуг толпе молодых и чрезмерно активных людей организовываться будет стихийно, что попало продавать им начнут дельцы заезжие, игорные дома или бордели организовывать. Здесь тоже контроль нужен от армейской бюрократии, которой совсем не обязательно быть шиноби, но в военном штате состоять нужно. Чтобы какой-нибудь самый банальный кинозал круглосуточно фильмы крутил, караоке-бар работал, спортивные соревнования проходили и все в том духе.

— Много всего от нас требуется, — тем временем вслух тоскливо заворчал я. — Да и так всем прекрасно известно, чем мы тут заниматься будем. Уж явно не чунинов экзамен сдавать привели.

Так-то Катаги дельно рассуждает, но наивный он парень. Тактические наставления узнать хочет. Да кто ж ему их хоть краем-то покажет? На этом экзамене со всех сторон будет проходить рафинированное выступление, чтобы никто ничего лишнего узнать не смог. Будь соревнования внутри Унии и ее союзников — тогда еще куда ни шло, учения совместные нужны. Но сейчас иное дело.

— Орочимару, говорят, будущее видит, так что ж теперь — и вовсе руки опускать, что ли? — растянул обветренные губы в тонкой улыбке Йоцуки. — Работу нужно работать. А облегчить ее можно с помощью нингу. Съемки не запрещены, видеокамера у нас есть. Может, организаторы еще поделятся отснятым ими самими материалом. Вольно или невольно, хех.

— Как насчет посотрудничать с другими деревнями против Унии? — предложила Нии.

— Об этом стоило договариваться раньше, — поморщившись, ответил Катаги и начал выбивать пепел из трубки. — Суна вряд ли пойдет против Орочимару. Тем более сейчас. Иве я не доверяю. Союз с ними опаснее будет нам самим, чем Унии. Подставят, как Туман в прошлой войне.

— Да она на Кири намекает, — обличил я Югито, тихонько отползая от нее в сторону. — Так ей тот смазливый копейщик приглянулся, что до сих пор бабочки в животе. Хочет его копье того... Отполировать.

Резкий кувырок спас меня от хлесткого удара ладонью, на которой на миг выросли острые когти, вспоровшие сплетенные соломенные маты татами.

— Не порти чужое имущество! — поспешно откатываясь еще дальше от разъяренной девушки, крикнул я ей.

— А ты не убегай, — ласково посоветовала мне Нии, при этом хищно улыбаясь, но не спеша меня преследовать.

— Копейщик из Кири, — спрятав остывшую трубку в нагрудный карман, обеспокоенно пробормотал Йоцуки. — С ним осторожнее будьте. О Тумане нехорошие слухи ползут. И о его лидерах особенно.

— А кто там у них лидеры, вообще? — все еще зло косясь в мою сторону, спросила Нии.

— Вот в том-то и дело, никто толком этого не знает. Может, Момочи Забуза, его видели на флагмане одной из флотилий. Может, Теруми Мей, шиноби Кири нанимают обычно через нее. Может, Хошигаки Кисаме...

— Этот же в Акацуки! — нахмурилась Югито.

— Акацуки может быть группой из Кири, и наличие Кисаме тому подтверждение. Он, кажется, был в одном отряде с Забузой и Теруми, их друг. Если у кирининов вообще могут быть друзья, — покачав головой, ответил Катаги. — Но Кисаме нечеловечески силен, если это новый Мизукаге, то я не удивлюсь. Но есть еще Юки Кёда, тот, кого мы сегодня повстречали. Он тоже был в том отряде, которым заменили семерку мечников Тумана.

На этом моменте Катаги замолчал, задумчиво почесав подбородок.

— И? Что про него известно? — Югито не без интереса слушала Йоцуки и поторопила того с продолжением рассказа.

Мне тоже было любопытно, что там в Кумо смогли накопать обо мне в теле Кёды и о ситуации в Тумане в целом. В общих чертах-то мне это известно, но целенаправленно я данной темой не занимался.

— По слухам, Туман погрузился в пучину кровавого безумия. Не знаю, что там с деревней, но Четвертый Мизукаге точно помер уже, — после паузы немного невпопад ответил старый шиноби. — И линия дайме, похоже, прервалась. А однажды на южное побережье Путем Молчания вынесло сотни тел, судя по гербам на одежде — это были шиноби из кланов основателей Кири и знать с крупных островов. Все они померли от истощения чакры и обледенения внутренних органов. Никаких иных ран и повреждений. Несколько дней в море, а на берег выбросило насквозь промороженные ледышки. Говорят, Кёду этого прозвали Мягким Зверем за то, что он дарит мягкую смерть. Чакра исторгается из тела, а боль от этого уносит мертвецкий холод.

— Бр! — даже поежилась Нии. — Тебе б страшилки на ночь детям рассказывать.

— Хэх! Это да, это мне нравится! — с улыбкой охотно согласился Йоцуки. — Но я к тому говорю, чтобы вы знали, с кем дело имеете. Этот Юки — опасный зверь, способный уничтожить сотни людей. Судя по программе экзамена, Белый Змей планирует провести показательные сражения молодых джонинов в числе прочего. Кёда выглядит лет на двадцать-двадцать пять, да? Ну вот, с ним лучше силами не меряться.

— Посмотрим, как пойдет, — пожала плечами Югито и посмотрела на меня. — Вон, бестолочь эту можно ему бросить. Посмотрим, кто из них лучше.

Я скептически посмотрел на пытающуюся поддеть меня Нии и только снисходительно покачал головой, заставив девушку сощуриться от злости.

— Вообще, возьмите-ка эти свитки, — вытащив из кармана пару туго свернутых листов бумаги, Йоцуки кинул их нам. — Перед началом экзамена Уния просила отправить ей данные о том, какая деревня кого отправит. Сами понимаете, пропуска выписать нужно на конкретных людей, проверить, чтобы никто из них ни с кем в кровной вражде не состоял и в Книгах Розыска официальных не числился. Орочимару счел возможным, поделиться с гостями собранной информацией. Тут по крайней мере имена заявленных участников экзамена и их наставников. Плюс то, что мне удалось на них нарыть. Ознакомитесь и до мелких донесите.

— Сделаем, — поймав свиток, ответила Нии.

— А погулять-то можно? — спросил я, прилежно подняв руку перед вопросом.

— Нужно, — ткнул в мою сторону пальцем Йоцука. — Пройдись-ка по местным полигонам, узнай, с чем их едят. Особенно разузнай про Лес Смерти и Акагахару.

— Будет сделано, — с готовностью подскочил я. — Ты со мной, Юги?

— Для тебя — Нии Югито-сан, — высокомерно ответила мне девушка.

— Ну, как знаешь, — приняв слова Югито за отрицательный ответ и не дав той возразить, я поторопился улизнуть от своих спутников, пока тому же Катаги не пришла в голову светлая мысль прицепить мне в довесок генинов.

Коноха встретила меня свежим вечерним воздухом. Весна в этом году затянулась, по улице пока в майке не погуляешь, что даже неплохо. По крайней мере, от выхода на саму улицу это никого не останавливало. Деревня была оживленной. Наскоро оглянувшись, изображая растерянного выбирающего предпочтительный для начала исследований нового селения путь человека, я зацепился взглядом за парочку неприметных наблюдателей. Их я даже знал поименно, Кизаши их лично отбирал. За Кумо был особый надзор — в Конохе Облако зарекомендовало себя не с лучшей стороны.

Отметив, кто из шиноби Конохи решил меня сопровождать, я неспешно направился в свой патруль по улицам деревни.

Сегодня Лист был особенно многолюден. Кроме ниндзя из Ивы, Кумо, Кири и Суны, которых в общей сложности было всего чуть меньше сорока, в Лист прибыли шиноби из Таки, Надешико, Рококу, Юме, Кусы и даже Аме. И, конечно же, на экзамен были созваны бойцы из внутренних какурезато Унии: Ото, Узушио, восстановленное Югакуре. И расформированная Киноха, которая постепенно возвращалась в Коноху.

Когда-то изгнанные кланы возвращались в свои оставленные жилища, которые по моему приказу оставались почти не тронутыми. Некоторые остались на юге, конечно, но решивших вернуться было немало. Возвращались они, естественно, уже с иным статусом и не совсем домой. Это были уже не шиноби Страны Огня, они все еще имели возможность носить протекторы со знаком Листа, но на знаки различия ниндзя Унии претендовать без обучения и присяги не могли. Формально они входили в новообразованную группу йохей-ниндзя.

С ними предстоит еще много работы, но все-таки куда меньше, чем с иными кадрами из бывшей Страны Пламени. Хи но Тера и все его монахи пока находились в подвешенном состоянии. Пока с ними ведет переговоры братия их монастыря Хачидайрюо. Последние, кстати, тоже сейчас в Конохе имелись в некотором количестве. Как и жречество с Кумотори. Потому что помимо наступающего экзамена, были и иные поводы для того, чтобы собраться именно сейчас и именно в Конохе.

Один из сезонных религиозных праздников Рюджинкё, который появился на основе более древней традиции. В этом году в Конохе он отмечался особенно широко, потому что в этом году именно в Листе находились два самых важных для проведения праздника лица — я и Мироку. Это вызывало оживление, на улицах не приходилось проталкиваться сквозь толпы народу, но все-таки здесь было людно. Настолько, что прозвучавший неподалеку оклик для меня стал неожиданностью.

— Эй, ты же из Облака! — раздался едва ли не над ухом голос молодой девицы. — Чего это один разгуливаешь, а?

— А что, хочешь составить мне компанию? — обернулся я в сторону окликнувшей меня девчонки, мигом изображая на лице чаяние и надежду. — Уа-а! А ты не победительница конкурса красоты в Конохе? Я буду рад, если ты составишь мне компанию!

Увидев, как удивленно распахнулись черные глаза и мило приоткрылся рот Гурен, я про себя удовлетворенно рассмеялся. Девчонка явно не ожидала такой уверенной контратаки. Хотя это, наверное, напрасно. Она и в самом деле выглядела хорошо. Нарядившаяся по случаю праздника в зеленое платье с узором из белых цветов сливы. По фасону ее костюм отличался от более распространенных на юге классических кимоно и больше напоминал ханьфу, которые имели распространение севернее. А вот подружка ее была уже в классическом кимоно, теплом, конечно, из-за прохладной весны, с меховым воротником, с преобладанием красных оттенков и с гербами клана Учиха.

— Староват ты для нашей красавицы, — обняв подругу, словно опасаясь, что я ее сейчас силой утащу с собой, заявила Учиха Изуми.

— Какого еще, мать его, конкурса? — подозрительно покраснев, гневно спросила тем временем Гурен.

— Любого конкурса! — довольно улыбаясь, предельно честно ответил. — Ты в любом бы одержала победу. Только твоя подруга составит тебе конкуренцию. Можно с вами двумя погулять?

— Какой-то он странный, — подозрительно косясь на меня, прошептала на ухо Гурен Изуми. — Может, единокровный потерянный брат Наваки?

— Увабами я. Нет у меня братьев и сестер. И родителей нет, — почесав затылок, признался я. — А как вас зовут?

Девушки синхронно смерили меня взглядом, явно оценивая, стоит ли называть себя и, вообще, настолько было ли разумным вообще связываться со мной.

— О! А ну, стоп, стоп, стоп!!! — внезапно раздался издали стремительно приближающийся крик.

Обернувшись в строну звука, можно было заметить еще одну девчонку, белоглазую и беловолосую, тоже одетую в нарядную, но более утилитарную одежду — желтое кимоно с рисунком в виде оранжевых языков пламени и бордовые хакама. Она мчалась, закинув руки за спину и лавируя меж людей, за считанные мгновения оказавшись прямо перед моим носом.

— Первый есть! — ткнув пальцем прямо в тот самый нос, гордо заявила она.

— Первый? — из вежливости уточнил я, отодвинув указующий на меня перст в сторону.

— Первая жертва, первый карасик на удочке красоты сестренки Гурен! — гордо заявила Хибакари, отскочив в сторону и закружившись вокруг Гурен. — А я говорила! Говорила же! Мамина одежда тебе идет! Пойдем, Итачи и Сайзо найдем! Сегодня они лягут у наших ног!!!

— Но у нас тут подозрительный тип... — неуверенно сказала Изуми.

— Он пойдет со мной, — раздался позади меня суровый мужской голос, а на плечо упала тяжелая рука.

— Эй! А ты кто еще кто такой? Я не хочу с мужиками гулять! — для вида засопротивлялся я. — По какому праву, вообще?

— По праву сильного! — сжавшая мое плечо рука с силой сдернула меня с места, потащив в сторону, словно пушинку.

Тело Увабами, конечно, не сравнить по комплекции с Райкаге или Киллером Би, но все -таки оно было немаленьким. Но это нисколько не смущало человека в маске Анбу, в лапы которого я попал.

— Развлекаешься, значит? — хмуро пробурчал он из-под маски.

— Я устал. Имею право, — уже не упираясь и добровольно следуя за похитителем, ответил я.

— Да. И после таких развлечений я еще удивляюсь, откуда у меня столько жен и желающих ими стать, — устало посетовал человек в маске. — Наблюдая за таким своим поведением со стороны, я испытываю неописуемое чувство стыда.

Было ему на вид лет двадцать, хотя с маской на лице точно и не скажешь. Но там и без нее никто бы, кроме меня, точный возраст тела не назвал бы. Потому что этот имеющий нечеловеческую силу Сенджу индивид был моим клоном. Несколько прыжков по крышам увели нас из толпы на безлюдную и относительно тихую площадку, с которой открывался неплохой вид на широкую, украшенную праздничными огнями улицу, на которой недалеко от пары храмов толпились люди в ожидании начала праздника. И только сейчас мой клон позволил себе снять маску, открыв лицо, отдаленно напоминающее чертами один из пяти высеченных ликов на нависающей над Конохой скале. На самый первый появившимся там портрет — на Сенджу Хашираму. Схожесть эта объяснялась просто — Охеми был более чем на половину точной генетической копией Первого Хокаге.

— И вовсе не все мои жены появились, потому что я с ними флиртовал! — честно возразил я самому себе в ином теле. — Скорее уж, судьба связала меня с ними вопреки моим стараниям, а не благодаря им.

— Это кара небесная, — кивнув, согласился я-Охеми.

Я-Увабами только горестно вздохнул, соглашаясь. С одной стороны, каждая из близких мне женщин — это источник счастья. Их любовь — это нечто. Но с другой стороны, женское настроение бывает переменчивым. Югито, как сегодня, любит показать свою стервозную сторону. Кушина иногда по-детски требует большого внимания. Сальма и Микото частенько молча негодуют, посылая ментальные лучи неодобрения. Грех, конечно, жаловаться, однако и не вспоминать об этом не получается.

— Что там с моим наблюдателем? — вернул мысли в рабочее русло я.

— Занят своей работой — следит за шиноби Кумо — был получен короткий ответ, пока мой клон извлекал из кармана несколько свитков. — Вот чакра ниндзя из Аме.

На свитки оказались нанесены печати, в которые и была заключена чакра тех шиноби из Амегакуре, которые прибыли якобы сдавать экзамен. Ясное дело, что их задача здесь — это разведка. Она у многих, явившихся в Коноху, такая, но для Дождя информация о Листе сейчас особенно важна. Поэтому за этими шпионами нужно следить более внимательно, в том числе и через додзюцу Увабами.

— А другие гости из Амегакуре как поживают? — уточнил я, пряча свитки за пазуху. — Ничего нового?

— В пути, — кивнув, подтвердил я-Охеми.

В пути, значит. Я отвернулся от клона, устремив свой взор вниз, с крыши на улицы Конохи. Следить сейчас за посторонними личностями на территории бывшей Страны Огня стало сложнее. Миграция шиноби с юга, прибытие гостей из-за рубежа, паломничество монахов из-за праздника в Листе — все это усложняло наблюдение с помощью сенсорных техник. Иными словами, я сделал все, чтобы побудить Нагато к действиям, выманить его из Амегакуре. Шесть путей Пейна требуют контроля, Нагато не может отправить их через полконтинента, оставшись в хорошо защищенной деревне. Я посчитал разумным, воспользоваться этим.

У меня есть ряд целей, которых можно добиться с помощью Пейна. Но для этого его желательно поставить в невыгодное положение. Нападать на Аме, в попытке выковырять оттуда Нагато — высок риск неоправданных потерь. Насколько мне известно, бренное тело блудного Узумаки хорошо защищено. Во время сражения со своим учеником канонный Джирайя даже не приблизился к основным рубежам обороны, споткнувшись на Пейне. Здесь, на моей территории, Нагато будет более уязвим. Конечно, бой с ним возле Конохи имеет свои риски, но их можно спрогнозировать и попытаться контролировать.

Созыв на экзамен шиноби из Кумо и Кири — как раз одна из таких попыток подготовиться к предстоящей операции. Привести в Коноху Увабами и Кёду иначе было бы затруднительно. А скоро мне могут понадобиться все резервы. Я имею представление о намерениях и планах противника, знаю, что он готовит удар, знаю где и знаю какими силами. А это уже половина победы.

— Кто-то из них может вскоре умереть, — после повисшей на несколько секунд паузы произнес мой клон, тоже разглядывая людей внизу.

— Я сделаю все, чтобы этого не допустить.

Внизу раздался тяжелый раскатистый звон гонга, привлекая всеобщее внимание. Гул толпы внезапно словно оборвался и шевеление народа остановилось. В наступившей тишине стало отчетливо слышно дыхание тысяч замерших в ожидании людей. Вязкую тишину нарушил легкий звон серебряных колокольчиков и тяжелое биение большого барабана. Бесшумно распахнулись влекомые дымом ворота храма, выпуская наружу идущих в два ряда мико с яркими бумажными фонарями и колокольчиками в руках, среди них затерялся и Курама. Они, словно линейные на параде, расходились, выстраиваясь по обе стороны от ведущей к храму лестницы.

К музыке добавилось пение. Цветок ли я в твоем саду?

Бабочка иль, может, демон я?

Должна ли я тревожиться о себе иль мире сём?

Красные цветы в руке обратятся в лезвие —

Достойна ль я твоей хвалы?

Хвали меня, хвали меня, хвали меня!

Знакомая мелодия и знакомые слова. Именно этой песней меня впервые встречали как Рюджина. В принципе, первый в этом мире Тайги-мацури создавался по образу и подобию проходящего именно сейчас праздника. В разных местах он имел разные названия: тосигои но мацури, праздник моления об урожае, или хама-ори — схождение в бухту. Но вне зависимости от названия, с праздником связан миф о сочетании женщины со змеем или драконом. Сейчас этот праздник именуется Охараи — великое очищение. Но по сути он остается прежним. Женщина, жрица, живой образ древней богини-матери, богини смерти и жизни вступает в союз с драконом, с Рюджином, приносит саму себя ему в жертву. Это символический ее выход из власти мира смерти и воскрешение в бессмертной воле дракона, а вместе с тем и всех ее потомков — то есть всего человечества. Но также во время ритуала Рюджин, или жрец в качестве его живого образа, облачался в багряные одеяния — символ принимаемой власти над миром живых и мертвых, принятия обязательств хранить и оберегать людей.

Это общая канва мифа, который имеет несколько вариаций, глубин и двойных смыслов, а сам ритуал насыщен символизмом.

В конце первой части песни на отгороженной от людей и устланной цветами улице появился паланкин. Ажурная конструкция покоилась на плечах ящероподобных могучих мужчин из клана Ибури, которые несли ее ко входу в храм, к встречающим их мико.

Я так рада расцвести, лепестки мои остры,

Но цветы обречены все однажды отцвести.

Сломанное лезвие не оборвет ребенка жизнь,

Если он порежется — мне дорога только в ад.

Хвали меня, хвали меня, хвали меня!

Для четверки питаемых природной энергией Ибури поднять паланкин с пассажиркой в нем ко входу в храм не составило большого труда. Откинутая мико занавеска открыла сидящую на подушках Мироку с маской демона на лице. Из храма встречать жрицу вышел очередной мой клон. Эта часть церемонии подходила к концу. Я-Чода в образе Орочимару снимаю с лица коленопреклоненной жрицы уродливую маску, на ее голову опускается золотой венец. На мои плечи — багряная мантия.

Я увяла, как цветок из бутона демона,

Но не могу я прекратить окрашиваться в алый.

Мне не нужны ни те дети, ни красные цветы,

Просто позволь мне вновь бутоном стать…

Чтобы ты хвалил меня, хвалил меня, хвалил меня!

Песня отгремела, затихают колокольчики и барабаны. Чтобы через несколько секунд перейти к следующей части церемонии.

— Это не похоже на прошлое, — задумчиво пробормотал я, кажется, едва ли не впервые сумев поучаствовать в Охараи в качестве зрителя, а не главного участника церемонии. — Жрица — образ богини смерти и жизни — это наверняка отсылка к Кагуе. Но откуда бы взяться нарративу о ее спасении?

— Случайное переплетение с еще более древними культами? — без особой надежды предположил я-Охеми. — Либо мне слишком мало известно о прошлом.

— Этот мир полон тайн и загадок. И вместо их решения мне приходится заниматься войной и политикой, — вздохнув, посетовал я. — Где справедливость?

— Уж явно не в этом мире, — ответил я-Охеми, и на миг замер, чтобы обеспокоенно сообщить: — Я только что ощутил чакру Стихии Дерева.

— Зецу?

— Сложно сказать. Пойду проверю.

— А я найду Югито. Она их цель. Зецу может попытаться отметить ее или заразить спорами.

Порешив на том, я отправился на поиски Нии. Искать ее долго не пришлось — ее чакра мне хорошо знакома, а Коноху я знаю очень хорошо — обнаружить девушку с помощью додзюцу труда не составило. Она, оказывается, тоже на месте не усидела и, привлеченная праздничной атмосферой, решила прогуляться по улице. На поиски приключений вышла, не иначе. И она их, похоже, нашла, потому что когда я добрался до нее, то застал Югито в очень интересном положении.

Девушка оказалась в темном переулке. Ровно за углом светили фонари и ходили люди, но Коноха, как я всегда об этом говорил, тот еще образчик хаоса и нагромождения построек, и все происходящее в небольшом переулке оставалось для прохожих незамеченным. Не будь Лист селением шиноби, здесь наверняка было бы раздолье для преступников. Но так как это все-таки какурезато, Коноха — это раздолье для влюбленных парочек ниндзя.

И к чему я это говорю? А к тому, что Югито нашлась прижатой к стене в том самом темном переулке, над ней нависала темная фигура в синем кимоно, которое в сумерках казалось почти черным. Длинные волосы падали на его плечи, рука уперта в стену, Югито хоть и девушка достаточно высокая, но парень над ней почти нависал. Что они там делают, понятно не было, но... Кажется, у молодежи это называется кабедон?

— Эм... — неуверенно выдал я, думая, стоит ли парочку отвлекать от их занятия. — Я вам не помешал?

— Увабами? — раздался испуганный голос Нии из сумрака переулка.

— Нет, все в порядке. Я уже собирался уходить, — мужской же голос был уверенным и спокойным, и я бы даже сказал, не по-мужски мягким.

Таковы уж особенности организма Кёды.

— Т-ты все не так п-понял! — вывернувшись, Югито отскочила от меня-Кёды. — Это все недоразумение!

— Мне показалось, девушке нужна помощь, — спокойно заметил я-Кёда, поправляя замотанное в бинты копье за спиной.

— Ты ошибался!!! — яростно воскликнула Нии, оказавшись к этому времени уже у меня за спиной.

Я строго поджал губы, чтобы скрыть так и лезущую на губы улыбку. До чего... странная ситуация. Заглянув в глаза самому себе в клоне напротив, я словно пытался найти в них ответ на этот вопрос, но встретил там все то же замешательство.

— К-хе, к-хе, — прочистив горло и попытавшись придать лицу какое-то соответствующее ситуации выражение, я грубоватым тоном спросил: — Чем ты там помочь Югито хотел?

— Мне показалось, — неспешно подойдя ближе, я-Кёда похлопал себя-Увабами по плечу, — что к ней прицепилась какая-то колючка.

— Колючка? — переваривая поступившую от клона информацию, уточнил я.

— Угу. Репей. Белый такой. Опасный — жуть. Так что береги ее.

Сказав это, я-Кёда поступил самым разумным способом — поспешно ретировался, чтобы избежать зарождающейся ненужной драмы. К сожалению, я не мог последовать своему же примеру в теле Увабами. Но это такое... Главное, Зецу все-таки появился в Конохе и все-таки зацепился за Югито. Быстро он, однако. Нужно это учесть в будущем. Похоже, Нии была заражена спорами Зецу. Удалить их со способностями Кёды для меня проблемой не было, а вот чтобы заставить перенести Нии эту процедуру ее пришлось немного подтолкнуть к этому.

М-м-м... Здорово-то как.

— Увабами, я честно... Ты всё не так понял, — осторожно прикоснувшись к моему плечу, неуверенно сказала Югито.

Я тяжко вздохнул, обернувшись к девушке и с жалостью посмотрев в ее испуганные глаза.

— Если я все не так понял, то почему же ты не сопротивлялась? — с любопытством спросил я.

— Я растерялась! Этот придурок просто схватил меня и как хрясь об стену! — затараторила Нии. — Я испугалась! Сразу всякая чушь вспомнилась, которую Йоцуки рассказывал!!

— А чего так раскраснелась тогда?

— Ты мне не веришь?! — попыталась сменить тактику самообороны Нии, но под моим пристальным взглядом быстро замолчала.

Я же глубоко вздохнул и, подойдя к Югито, взял ее за руку. Жаль мне эту девчонку. Не знаю, как она жила в другой жизни, но закончилась она у нее там очень паршиво — в руках джашинита, опытного палача и садиста. В этой же жизни у нее выдалось не самое хорошее детство изгоя, ей пришлось пройти войну и едва не умереть на ней, будучи буквально брошенной в ряды врагов. Но будто этого мало, так она еще и в меня влюбилась. А это, если верить словам Сальмы, Микото и Кушины — то еще испытание. Но и этого как будто мало. Вот честно, я был бы рад за эту девочку, если бы она нашла себе нормального парня. Однако она, похоже, оказалась привлечена мною же, но уже в другом теле!

Это же просто проклятие какое-то, нет? Может, ее предки призывали Хашихиме и прогневали киджо?

— Увабами? — нерешительно позвала меня Югито, пока я уверенно ее вел по освещенной и шумной улице Конохи.

— Я тут нашел место, где готовят вкусный рамен. Пойдем, угощу, — сказал я ей.

—Увабами, ты...

— Юги, — обернулся я к девушке и подхватив ее вторую руку, крепко сжал ее ладони. — Давай просто забудем об этом. Я верю тебе, мы слишком через многое прошли. Из-за такой ерунды я не отпущу тебя. Если ты посчитала, что есть кто-то лучше меня, я докажу тебе обратное. Я не отпущу тебя.

— Спасибо, Увабами, — шмыгнув носом, поблагодарила меня Югито, крепко сжав мои ладони в своих и прижавшись к груди.

Я вновь украдкой вздохнул, дав Нии возможность выплакаться и сбросить стресс. Может, я поступаю неэтично, давая девушке надежду на возможность наших отношений, но сейчас мне нужна боеспособная Югито, которую не терзают посторонние тревоги. А если эта игра зайдет слишком далеко, то все проблемы можно решить простой смертью Увабами.