Алсу и Человек в черном

Глава 16. Хотел, но не успел

Он шагал к ней, высоко поднимая ноги и выискивая чистое, сухое место.

Демонстративно отвернулась, показывая, что категорически не желает с ним разговаривать. Громко позвала мать.

Та как раз спешно выводила козу на веревке из сарая. Уставилась на гостей.

— Здравствуйте, — крикнул ей Вениамин Петрович, примеряясь, куда поставить ногу. Потом махнул рукой и ступил в свежую осеннюю грязь, лаковый ботинок по щиколотку провалился в воду. Единственный способ уберечься — это вернуться в машину, что и попытался сделать Вениамин Петрович. Но вместо того, чтобы пойти прочь, его правая нога неожиданно заскользила вперед. Чтобы не упасть плашмя, пришлось припасть на левое колено.

— Твою ж дивизию, — взвизгнул Вениамин Петрович, засучил ручками, пытаясь подняться. Но лаковые ботинки с их кожаной подошвой никоим образом не приспособлены для грязи. Вот так и замер врастопырку, как пугало.

— Это вы? — сурово спросила Королева Маргарита.

— Ну дак, а кто ж, — кисло улыбнулся Вениамин Петрович.

— Я спрашиваю: это вы сделали? — кивнула мать на дом.

И тут Вениамин Петрович охнул, вторым коленом ухнул в грязь.

Подошел Костя, дернул отца за руку.

— Благодарствуйте, — буркнул коротко, нелепо поднялся. — Что у вас произошло? Мы вот тут мимо проезжали, потом решили заглянуть на огонек.

Росомаха хохотнул в кабине.

— Я думала, это вы подожгли, — честно призналась Королева, показывая на догорающее пожарище.

Вениамин Петрович, рассматривая и отряхивая брюки от грязи, замер, выпрямился.

— Честно говоря — не успел, так сказать. Но хотел. Очень. Еще ночью хотел. — Потер свой круглый животик, словно откушал сладостного и приятного.

— А чего так? — удивилась Королева. Ее, конечно, раздосадовало, что вроде как шутка с её стороны обернулась угрозой с его.

— Да вот, даже и не знаю с чего начать. — Вениамин Петрович посмотрел на Алсу. — Я ж думал, у меня Костян того… — многозначительно покрутил пальцем у виска, — а теперь понимаю, все из-за вашей шалавы.

— Поаккуратнее! — предупредила Королева и потянулась к Алсу за мечом. — Я ведь не посмотрю, что вас много.

— Извините. Но отцовское сердце, так сказать, рыдает. Запудрила парню мозги. Не, я понимаю, любовь-морковь… с кем не бывает, Костян у меня пацан видный. Девки сами… так сказать. Вчерась весь вечер Краснощекова плакалась… Вот здесь, у меня на плече…А мы дружны с ее отцом. Служили в ГАИ… Как я должен реагировать?

— Уважаемый, вы чего при-пер-лись? — не удержалась от хамства Королева.

— Ох, не подумайте, что я какой-то там злодей. Но все-таки требую справедливости.

— Справедливости? О чем вы говорите? — не поняла Королева.

— А давайте сотворим товарообмен, вы мне меня, а я вам в поселке Крувазье коттедж. Там бассейн, сауна, ну, все по-настоящему, как у серьезных людей. Денег не возьму. Живите, пока свой домик не справите.

— Это, конечно, замечательное предложение. Но что значит «вы мне меня»?

— Ну, это… — оглянулся Вениамин Петрович на сына, словно ища у него поддержки. — Мы же видели этого… ну этого… как там… робота, который похож на меня. Пока ездили за краном, он пропал. Ну, а я просто заболел им. Костян говорит, он без заправки, а у меня как раз куча заправок.

— Я не думаю, что ваш бензин его устроит, — высказала сомнение Королева.

— Ну, мы это сами посмотрим, — улыбнулся Вениамин Петрович, словно сделка уже состоялась. — Вы нам, значит, его, а мы вам дом. Получилось даже лучше, чем я ожидал.

— Но мы не трогали его, то есть «вас». У нас, видите, свои проблемы. — поддержала мать Алсу.

«Значит, разговора не получится? — поскучнел Вениамин Петрович. — Твою ж мать, сколько ж я потратил этих гребаных минут на уговоры. Вот не люблю с бабами вести бизнес. Как мухи — зу-зу-зу! Прозвонят весь мозг — полный бздец. За крохи борются, упуская глобальное. Да уж, посмеялась над вами природа, хотя сама тоже женского рода, от души, так сказать, напортачила, напридумывала зиму, лето. Почему нельзя проще: всегда + 28, дождь по расписанию? Я, конечно же, не против баб, но поймите меня правильно, всему должен быть разумный предел. По справедливости, так сказать».

Пока Вениамин Петрович загружал себя внутренним монологом, — судьбу не искушал, говорить вслух про баб, не решался, — Алсу с матерью свалили за дом, за остатками вещей, которые беспорядочно выбрасывали из окон.

Костя вернулся в машину.

— Костян, а у них есть кто из мужиков? — заглянул в окошко Вениамин Петрович. — Ну, чтоб, так сказать, провести переговоры на высшем уровне.

— Отец Андрей Николаевич, и Янотаки.

— А Янотаки у нас кто? — уточнил Вениамин Петрович.

— Ну… — замялся Костя.

— Да говори уже. Я так понимаю, мы тут всей толпой крышей поехали, так сказать, общественное помутнение разума.

— Янотаки — это Ёкки, ну волшебник ихний, воин. Он не всем показывается, хотя может присутствовать. Вот и сейчас может нас подслушивать.

Пальчики Вениамина Петровича, сжимающие ручку автомобиля, побелели, а сам он нервно завертел головой.

— Что, прям здесь?

— Ага.

— Вот тут?

— Па…

— Блатняк рулит, индивидуальный подход нужен.…не то что я его боюсь, но такая прослушка меня напрягает. Кыш, кыш, — дико замахал руками. Показал кукиш. Знал, что есть такая примета, чтобы прогнать призрака. Никогда не думал, что пригодится. Хотел еще перекреститься, но вовремя одумался, потом крикнул. — Э, мамзельки, чо надумали? Едем, не едем?

Бледная Королева, вся в пятнах сажи, заметно задумалась. Огонь уже сожрал маленький домик и теперь уступил место сильному холоду. Два окна на уровни земли, выходившие на уголок невзрачного огорода, обсаженного кустами облысевшей акации, смотрели с горькой утратой на муаровые грядки посиневшей от стужи капусты. Поднялся ветер, воздух дымился снегом, сажей, опавшей листвой. Непогода завывала, свистела и всеми способами старалась привлечь внимание Королевы, давая понять, что спорить с ней бесполезно, предлагая подумать об укрытии и тепле, намекая, что белая ткань снега может легко превратиться в погребальное покрывало.

Королева устроила обсуждение:

— После такого поворота необходимо, — говорила она, — держаться и сохранять спокойствие. — На что Алсу кивнула. — Отец уже наверняка в курсе нашего бедствия, принял меры, к примеру… — примеров у Королевы не нашлось. Да и про помощь говорила по инерции. Муж с Янотаки еще спозаранку выдвинулись в лес, чтобы выяснить, кто стрелял. В лесу никакой связи. Они, наверное, даже и не подозревают, что случилось с домом. И вдруг Королева поняла, что мужу сейчас хуже, чем им. Еще утром, когда увидела его распластанным в кресле, не зная, что на него покушались, она потребовала у него помочь с уборкой капусты. А он не мог ответить, рассказать. Его губы не смыкались, а тяжелый и шершавый язык, будто уже не умещавшийся во рту, пытался что-то поведать. — Ну же, — трясла она его за плечи, ожидая ответа, и не было у этого ожидания ни конца, ни края. В его глазах вспыхивала раскаленная боль и тут же снова тонула в пронизанных пульсирующими багровыми жилками белках.