Алсу и Человек в черном

Глава 18. Покалеченный дуб

Разговор никак не завязывался. Костя что-то спрашивал, она старалась сосредоточиться и все равно отвечала невпопад. Костя понимал — это шок. Даже Шок Шокович. Во-первых, потерять дом, во-вторых, — мать. Это прямо взрыв мозга. Как бы, интересно, он себя чувствовал, если бы с ним такое произошло?

Тем временем Алсу строила собственные планы: тут же их перечеркивала, перекраивала. Это означало, что в любую секунду она могла сорваться. Но куда? — Тот вопрос, на который она всеми силами старалась ответить. Разрешить увезти мать в больницу было большой ошибкой. В конце концов, она бы придумала, как ее спасти. Это было бы не сложно, если бы под рукой оказалось зелье… Ну да, конечно, необходимое зелье. Значит, надо спускаться на седьмой уровень озера Нети.

Так, так, так! Кажется, есть идея.

Ближайший вход в королевство — это подвал их собственного дома, но сейчас он завален по самое не хочу, разгребать до утра, а то и вовсе дня на два хватит. Но все-таки главная причина не в этом, основным препятствием был Костя. Как она при нем будет спускаться? Он обязательно вызовется помочь.

Вблизи есть еще два входа: трехствольный дуб и серый камень посреди реки. Лезть в воду в такой холод — ни малейшего желания, а вот дуб — это хорошо. Вновь присмотрелась к Косте. — как назло молчалив и отзывчив. Сидел рядом на дровяной колоде и был готов на любой подвиг ради неё. Горестно вздохнула, сейчас в миллион раз увлекательнее с ним прогуляться по лесу, а приходится выдумывать, как нагрубить, послать… Родители бы нашли правильное решение, а в её воображении не было ничего путного. И как назло, в памяти всплывали именно те моменты, когда Костя над ней измывался. Замечательная возможность отыграться. Но не такая она все-таки сволочь.

— Костя, мне тут надо отлучиться на пару часов, посторожишь дом?

— А чего тут сторожить? — развел руками, показав на головешки.

Дура, блин!

— Ну…чтобы куры не разбежались…

— Плюнь на них!

— Ну, мне правда надо отлучиться. Вдруг отец с Янотаки вернутся, а тут такое…

— Вот и жди, нечего куда-то бежать. Холодно, блин. — Костя огляделся по сторонам, из кучи тряпок достал два одеяла, встряхнул. Одно отдал Алсу, во второе завернулся сам. — А где они?

Ого! Вот же выход, сообразила Алсу.

— Они пошли вон на тот косогор и до сих пор не вернулись. Я туда сбегаю, а ты здесь покарауль. Боюсь, вдруг разминемся. Мне надо часа три-четыре. — Время взяла с запасом.

— А чего так долго? Тут от силы километров пять будет.

— Ну а поискать, покричать? Ты кур собери в кучу, я как-то не очень с ними. Покорми. А ты умеешь доить козу?

— А чего там уметь, дергай за сиськи.

— Я боюсь. Коза меня так боднула, что прям до сих пор неприятно вспоминать. И будь добр, покарауль вот это, — показала на свёрток. Говорить, что там, не хотелось. Но Костя спросил сам, пришлось рассказать. — Это семейные мечи, реликвия. Еще от моих прадедов досталась.

— Реально мечи⁈ — вскинулся Костя.

— Неужели интересно?

— Круто! А ты можешь? — Костя рубанул воздух рукой.

— Давай я вернусь, и мы с тобой по… поиграем.

— Реально, лучше, чем на компе. Поубиваю всех.

— Ты вообще кем собираешься быть? — возмутилась Алсу.

Костя так глобально о себе не думал. Он вообще о себе думал мало, а об играх, мотоциклах и компьютерах думал много. Переизбыточно много. Находить что-то новое в этих забавах было его любимым занятием. У него даже была специальный папка на «окне», куда он качал непонятные термины, для компа на английском, для мотика на русском. Вчера долго читал и вникал, что такое форсунка. Отец одобрял сына, говорил, что такие увлечения спасают от ошибок и извращений.

Конечно, у всех людей были мысли. Мысли об учебе, об ужине, о предстоящем отпуске. У Алсу мысли другие — страшные, навязчивые. Это даже не мысли, а настоящее пророчество. Например, мама вот-вот умрет, отец пропадет без вести, Янотаки лишится волшебного дара. Никто ни от чего не застрахован. Даже когда ты спишь в теплой постели, у старой кровати вдруг могут подломиться ножки. Типичный случай? Нисколько — один на все несчастные.

Алсу бежала по свежевыпавшему снегу и пыталась унять мысли о предстоящей катастрофе. Постоянно носить в себе бесконечные страхи о семье было мало кому под силу. Тем более, на эту роль не годилась она, любимая дочь, избалованная принцесса. Худенькая, прозрачная девочка, которая в Королевстве имела над головой собственное солнце, вдруг неожиданно выросла и обычные классические болячки: разбитые коленки, грипп, кашель, превратились во что-то глобальное и непереваримое. С первым снегом она обычно горела желанием скатать снеговика, но сегодня горела мыслями спасти родителей.

По всем подсчетам дуб должен уже показаться. Она добежала до развилки и остановилась. Раньше дуб занимал все пространство поляны, а теперь торчал одиноким полусогнутым поленом с култышкой веток на макушке.

— Что с тобой? — прижалась Алсу к шершавой коре, ласково погладила. Снег, выпавший в последние часы и накопившийся в расколе, стал таять по краям. Совсем недавно Алсу выводила Лену на поверхность через этот дуб. Тогда он был роскошным, с широкой низкой кроной, свисающей ширмой до земли.

Алсу водила пальцем по узорам коры, а в голове шумела песня про иву. Тихо запела, дуб стоял молча, слушал, вникал, по коре, как слезы, катился тающий снег. Алсу вытирала их и думала, думала, думала: она жалела дерево, случайно пострадавшее от выходки Романа, о родителях, попавших в неприятности по той же причине.

До серого камня пришлось бежать через поле собранной кукурузы. Думала, что таким образом сократит дорогу, но остатки стеблей торчали из земли жесткими кольями. Они разбегались вширь и их острые зазубрины охватывали лес спереди и сзади. Алсу казалось, что она узнает эти места, подлесок после поля должен повернуть направо, а за поворотом откроется многокилометровая панорама с блещущей вдали рекой и пробегающей за ней федеральной трассой. Но она обманулась: после подлеска появилось поле озимых, пришлось возвращаться.