Алсу и Человек в черном

Глава 60. Мимо дороги в яму

Катя порыва не оценила, нажала на кнопку пульта. Пучок энергии взорвал перед ногами Верзилы землю, поднял в небо брызги комьев, снежной грязи.

— С ума сошла⁈ — подпрыгнул он от неожиданности, заморгал, пытаясь очистить глаза от грязи.

— Следующим будешь ты.

Быстро, не останавливаясь, Верзила перекинул сумку через плечо и с гудящей от страха головой кинулся к гнилому забору, надеясь снести его своим весом. Верзиле даже не пришлось стараться, потому что вместо него забор снес следующий поток энергии, выпущенный Катей. И не только забор. Внезапно за ним оказался Пронькин, проезжающий на своей «газели». От удара машина подпрыгнула на месте, с грохотом ухнула обратно, оказавшись чуть правее дорожного полотна, и боком свалилась в кювет. Опрокинувшись, машина обнажила дно с металлическими потрохами, с остаточным движением карданного вала и заднего колеса. Тут же зазвенело разбитое стекло, внутри машины захлопало, словно там празднично взрывали хлопушки.

Каким-то образом дверь кузова распахнулась, на землю посыпались банки с компотом, бутылки с лимонадом. В грязь потекло молоко, разлетелись мелкие мандарины, пакеты с чипсами. Постепенно нагромождение разнообразных предметов превратилось в бесформенную кляксу. Через какое-то мгновение у машины появились двое, стали хватать коробки с соками, конфетами, все остальное ненароком суетно затаптывали в снежную жижу.

Верзила, немного помедлив, решил было подойти к машине — ему послышалось, что там кто-то стонал. Но стоило ему сделать шаг, как перед ним вновь громыхнуло. В этот раз сгусток энергии попал в упаковки с кетчупом. Верзила застонал от безысходности, когда увидел на себе красные пятна. Чуть не грохнулся в обморок, подумав, что это его собственная кровь.

Верзила бежал к своей машине и все не мог забыть тот прибор, из которого в него стреляла тетка. Теперь он уже отчетливо вспоминал ее лицо, слегка бледное, с напуганной улыбкой, будто говорящее — ну что я могу поделать, так надо.

Пока Верзила гнал, потеряв от шока дар речи, мимо школы, кинотеатра, поселкового магазина, Болт делился своими впечатлениями.

— Там у дома Петровича какая-то заварушка, народ собирается…

Навстречу Верзиле двигалась женщина с вилами. Загорелая, подтянутая, в фуфайке, перетянутой широким золотым ремнем. Следом за ней торопилась следующая, но уже с лопатой. Она была постарше, с кирпичной морщинистой кожей, беззубым ртом, но одета по молодежному: красные сапоги на платформе, рваные джинсы. Ее волосы — очень рыжие, с серыми седыми корнями, схвачены на макушке замысловатой красной заколкой, отчего женщина походила на задиристого петушка.

Верзила в замешательстве отступил в сторону, четко осознавая: если он этого не сделает, его сметут как не фиг делать. Проводив их взглядом, заметил мужчину с обвисшим жирным животом, безуспешно пытавшегося догнать женщин: деревянная палка, на которую он опирался, то и дело проваливалась в снег.

— Вы куда? Дуры! — гундосил он. Прохромав мимо Верзилы, беспомощно ему улыбнулся, повторил. — Вот курицы дохлые!

— Что там? — выглянула на грохот продавщица магазина.

— Там газель перевернулась! — отмахнулся Верзила.

— Пронькин? — почему-то сразу поняла Вера.

— Вроде он.

— Идиот! — прорычала она, одним движением затворяя дверь. — Столько товара угробил!

Верзиле это показалось ужасно несправедливым, он открыл рот, чтобы возразить, но продавщица остановила его холодным взглядом.

— Может, сразу скорую вызвать? — скривившись, предложил он.

— Ага. Щас. Если не сдох, так я его сама грохну. Говорила же, не садись пьяным за руль. Я!Я!.. Где он?

— У аптеки.

— Помощь нужна? — Вера обратила внимание на красные пятна Верзилы.

Верзила отказался. Он бежал, пока не увидел стоянку, где оставил машину. Поздней осенью, в межсезонье, когда снег часто шел вперемежку с дождем, а грязь, замерзавшая ночью, оттаивала днем, мойка машин превращалась в издевательство над водителями. Всего за одну поездку она превращалась в серую немытую колымагу без всяких опознавательных знаков и поэтому в такую пору случалось не мыть машину неделями. Бывали моменты, когда приходилось распознавать ее на стоянке, лишь только пикнув запорным устройством. По силуэту кажется, что крайняя левая — их. Не хватало еще сесть в другую машину и напугать людей своим кровавым кетчупом. Таких встреч с чужими не хотелось.

Он отворил дверь и чуть не уселся на колени Болта, который пялился в экран ноутбука. Пришлось толкнуть в бок.

Болт вздрогнул, стянул наушники с головы на шею и показал пальцем на экран.

— Я просто фигею.

— Что случилось?

— Они ему разносят забор.

Верзила перетянул ноутбук себе на колени и вперился в экран.

На каменном заборе сидела тетка в красных сапогах на платформе, другая, которая в шали, пыталась забраться следом. Ее ноги скользили по кирпичной кладке. Лысоватый мужик усердно пытался подпихнуть ее снизу. И это ее смущало. Видно, она никак не могла понять, что главнее — залезть на забор или накостылять ретивому помощнику.

Болт достал из заднего кармашка сиденья горячительного, откупорил, щедро приложился.

— Что будем делать? — наконец спросил он, утирая пену с губ. — Кажется, серьезная заварушка. Я бы понял, если бы организовал Романыч, а так совершенно не понятно, что происходит. Чего они к Петровичу прицепились?

— Их двое. — И Верзила подробно рассказал про сцену у колодца, про перевернутую газель, про тетку со стреляющей пластиной. — Лично я вообще запутался.

— А ты не того…? — Болт многозначительно щелкнул себя по горлу.

— Я ж за рулем!

— Да кто тебя знает… — спокойно ответил Болт, опустил стекло, выкинул пустую жестяную банку в окно. — Куда?

— В смысле? — растерялся Верзила.

— Куда двинем? К первому или второму? Знать бы точно… кто сейчас важнее.