Апельсиновый вереск. Дорога возврата

Авалона

Размеренное дыхание. Хладнокровие. Спокойствие.

Авалона старалась сохранять спокойствие. Но какое к дряхлым троллям могло быть спокойствие, если из Кейтонской тюрьмы ее вытащила Лилит Пендрагон? Бывшая принцесса Ареморики и дочь короля Артура, сидящего под арестом в той же тюрьме. Хэлла чувствовала, как ее голова касается мягкой подушки, а к одеревеневшим мышцам возвращается способность двигаться. Она находилась в темной комнате, но глаза открывать не спешила. Авалона думала, прокручивала в голове разговор с Хагалазом и фееричное появление Лилит. Эта женщина не должна находиться в Ареморике. Но что если она вернулась? И вернулась не одна.

В голове всадницы вспыхнул яркий образ девушки. Образ, который, как бы не пыталась Авалона, забыть не могла. Их объединяла общая договоренность и… нечто большее, чем общий секрет, о котором теперь говорит каждый.

Этери Фэрнсби пропала три года назад. Как бы всадники не пытались ее отыскать, у них ничего не получилось. Этери растворилась также неожиданно, как и появилась. Время неумолимо утекало. День сменяла ночь, за летом пришла промозглая осень и холодная зима. А от девушки, о которой говорится в пророчестве вестей не было. В конце концов, Авалона сдалась. Первый год в ней еще тлела надежда волшебного возвращения наследницы короля. Даже второй год она провела в немом ожидании.

Оборвал ее веру, как ни странно, Иэн Кадоган. Всадник сильно изменился после исчезновения Чужестранки. Замкнулся в себе, стал холоден и нелюдим. Так продолжалось до тех пор, пока в его жизни не появился смысл. Авалона же так и не отыскала свой смысл существования. Решила просто жить. Существовать и довольствоваться малой целью.

Выжить.

Все эти мысли о прошлом, не приносящие ей никакого удовольствия, промелькнули в голове бессвязным потоком. Сейчас хэлле следовало сосредоточиться на недавних событиях и ответить на один из самых важных вопросов…

Где она, во имя богов, находится?

Авалона шевельнула пальцами. Совсем незаметное движение. Она проверяла, вернулась ли чувствительность рук. Не до конца, если придется сражаться, сделать это будет сложно. Но не зря она закалялась в Часовых Городках.

Сложно — не значит невозможно.

Рука скользнула дальше под подушку и вдруг нащупала кинжал. Старая привычка. Она не могла спать, пока не положит оружие рядом с собой. Под подушкой не так заметно, до него легче всего дотянуться при внезапной атаке. Авалона удивилась, стараясь внешне не выдать своих эмоций. Она совершенно точно находилась в чужой комнате. Последнее ее воспоминание потонуло в боли. В шею вкололи какую-то сыворотку, и всадница потеряла сознание. Поэтому Авалона никак не могла положить кинжал под подушку.

Но кто? Неужели этот человек настолько любил рисковать собственной жизнью? Опасные игры. В любом случае Авалона воспользуется его любезностью.

Рядом с кроватью, на которой спала всадница, послышался шорох. Ей понадобилась секунда, чтобы определить, откуда идет звук, вытащить кинжал и метко бросить его. Все это с закрытыми глазами. Кинжал с глухим стуком ударился о стену и упал на пол. Авалона распахнула веки. Промахнулась? Не может быть.

Шторы задернуты, но не до конца. Комната погружалась во тьму, а небольшая полоска света была единственным освещением. Люди часто боялись того, что кроется в ночной мгле, но не Авалона. Она пристально следила за перемещением женской фигуры. Ни ее лица, ни одежды она разглядеть не смогла. Только далекие очертания. Хэлла могла поклясться, еще секунду назад женщина сидела в кресле. Как она уклонилась от удара? Это ведь невозможно! Авалона всегда попадает в цель!

Незнакомка тем временем заложила руки за спину и стала медленно приближаться к кровати.

— Зря ты это сделала, — сказала Авалона, сверля ее взглядом.

Фигура замерла, склонив голову к плечу.

— Я думала, ты обрадуешься мне, — раздался в плотной тишине голос. Он мог принадлежать лишь одному человеку в Ареморике.

Голос, который Авалона и не надеялась услышать вновь. Чуть протяжнее, чем у коренных жителей Приморией. То, что выдает в ней чужую. Но нет, она не была чужой. Никогда не была.

Всадница медленно подняла голову, встала с постели далось ей это с большим трудом и протянула руку. Она так боялась поверить, что это не мираж. Может, она сошла с ума? Ее пытали в тюрьме, и она отключилась? Должно быть разумное объяснение ее слуховым галлюцинациям.

— Я сплю? — сиплым голосом спросила Авалона.

— Спала, — мягко поправил ее голос.

Незнакомка с очень знакомым тоном подошла еще ближе, попадая в полосу света, что на миг осветила ее лицо. Рука Авалоны дрогнула.

Это…

— Этери? — пораженно прошептала хэлла.

Прошло три года, а у Этери Фэрнсби изменился лишь цвет волос. Вместо пропитанных золотом локонов ее волосы приобрели оттенок вороньего крыла. Этот цвет ей шел даже больше, чем собственный. А в остальном… лицо осталось прежним, как и манера держаться. Она стояла перед ней такой, какой всадница ее запомнила там, в замке ее деда. Во взгляде Этери яркими снежинками кружились невысказанные чувства, а в легкой полуулыбке чувствовалась прежняя доброта.

Авалона сделала несмелый шаг. Робость никогда не была ей свойственна, но стоило Этери объявится, как хэлла почувствовала ее в полной мере. Еще шаг. Она стремительно сокращала расстояние. Ей все еще казалось, что над ней жестоко шутят. Не могла Этери Фэрнсби появится в Ареморике три года спустя. Слишком долгий срок.

Но вот рука всадницы касается ее плеча, а потом крепко обнимает девушку. Этери замирает в ее объятиях, не ожидав от нее прилива эмоций. Авалона сама от себя не ожидала. Она просто хотела почувствовать, что Этери жива. От нее исходило тепло и пахло меренговым чаем и апельсинами. Аромат вереска даже спустя годы не смог развеется, он впитался в кожу девушки.

Пусть и запоздало, но Этери обняла всадницу в ответ. Легкое касание к спине, а с плеч Авалоны словно свалился груз. Боги… Это правда не мираж?

Наверное, нужно было что-то сказать, как-то развеять молчание, настигнувшее их. Но хэлла просто не знала, о чем говорить. Какой из миллиона вопросов задать? Прошло целых три года…

— Я рада, Ави, — плечи Авалоны дрогнули. Этери сократила ее имя специально, чтобы показать: прошедшее время ничего не изменило, — рада, что ты рядом.

Авалона зажмурилась, еще крепче сжав ее в объятиях, а потом резко отпустила, отходя на шаг назад.

— Почему так долго? — хэлла не хотела, чтобы ее голос звучал грубо, но, сама того не осознавая, выдала свое разочарование и обиду.

Этери покачала головой, присев на краешек кровати. Не долго думая, всадница опустилась рядом с ней. Немыслимо. Чужестранка появилась в их жизни в тот самый момент, когда они перестали ее ждать. Когда даже Авалона сдалась…

— Для вас прошли годы, а для меня всего несколько месяцев, — негромко произнесла Этери. Она рассказала Авалоне обо всем. О том, как потеряла память, забыла их, о том, как воспоминания вернулись благодаря Экскалибуру. Она все говорила и говорила о событиях, которыми была насыщена ее жизнь. А Авалона никак не могла поверить, что для нее время словно застыло.

Пока в Ареморики сменялись года, власть, империя захватывала новые территории, а Черный Легион боролся с всадниками и Алой Инквизицией, Этери, ничего не зная об этом, продолжала жить. Слушая рассказ девушки, хэлла решила, что для нее было бы лучше не возвращать потерянную память. Жить обычной жизнью, без боли и страданий. Вечных войн и распрей.

Но Этери здесь. Она выбрала вернуться и сражаться до конца. Авалона тихо рассмеялась, но, заметив, как на нее посмотрела Этери, сказала:

— Ты совсем не изменилась.

— Знаю, — поджала губы девушка. — Зато изменился мир, изменилась ваша жизнь. Что произошло после моего исчезновения? Я хочу знать все, что с вами произошло.

Авалона задумалась, стараясь вспомнить, с чего все началось. Перед ее глазами, как тогда, возникло облако каменной пыли и боль, пронизывающая тело. Точно. Их нашел под завалами верхних этажей альв.

— Элфи перенес нас с Иэном в лес за мгновение до того, как всадники начали обыскивать территорию, — с тяжелым вздохом произнесла Авалона. — Он ничего не сказал. Просто оставил нас в лесу, где вскоре появились Кевин и Фейт. Позже они рассказали, что с ними был еще Фонзи, но он не послушал альва и направился в город. Сейчас я думаю, что это событие стало одним из решающих в его жизни. И в нашей, — понизив голос, сказала она.

Вспоминать о Фонзи было неприятно. За три года чувство вины Авалоны притупилось, но это не значит, что она забыла обо всем. Забыла, как Баррад признавался ей в чувствах и как жестоко поступил с ней и всадниками. Дело даже не в отравлении воды. Всадница понимала, что он стал всего лишь исполнителем. Яд изготовил Филберт Белый Ворон, а помогал ему в этом Лоркан Альтрад, алхимик, служивший при дворе. Они убили многих и сделали это не своими руками.

Проблема была в другом.

— Это Фонзи Баррад объявил на нас охоту, — с непроницаемым выражением лица продолжила Авалона. — Хьенда Кадогана, моего учителя, отца Иэна и главнокомандующего Первой армии, обвинили в предательстве. Ведь он сражался бок о бок со мной и не смог убить Артура. Его посадили в Кейтонскую тюрьму. Аврелия Непобедимая мертва. Из хьендов остался только Филберт. Он много усилий приложил, чтобы император признал Фонзи достойным звания хьенда. Как только Баррад стал хьендам, по всей империи развесили розыскные плакаты с нашими портретами. Мы понимали, что обратно в Приморию нам путь заказан. А возвращаться в империю — только подвергать себя бессмысленному риску. Поэтому направились на единственную независимую территорию. На земли Черного Легиона.

Руки Этери, сцепленные в замок, дрогнули. Она нахмурилась, но ничего не сказала, продолжая слушать. Авалона едва заметно усмехнулась. В темноте ее выражения лица разобрать было сложно, поэтому она не боялась показать лишние эмоции.

— Нам предоставили убежище с одним условием.

Хэлла встала. Для того, чтобы продолжить, ей требовалось нормально освещение. Она подошла к шторам, раздвинула их, впуская солнечный свет в полутемную комнату, и повернулась. Больше Этери не была скрыта от нее во мраке. На ее лице всадница заметила беспокойство.

“Все в порядке”, — хотелось успокоить ее Авалоне. Но, как и всегда, хэлла не смогла донести до нее свои мысли.

Только сейчас Авалона заметила, что ее переодели. Вместо серого тюремного наряда на ней красовалась кремовая мужская рубашка, доходившая ей до середины бедра. Всаднице было все равно, в чем она, и даже не заботил вопрос о том, кто же ее переодел. Сейчас она собиралась показать Этери то, о чем когда-то сама долгими ночами размышляла.

Она закатала рукав, обнажая правую руку. На внутренней стороне сгиба локтя разрастался рисунок. Его словно нанесли чернилами под кожу, но на самом деле так лишь казалось на первый взгляд.

Этери нахмурилась, поднялась вслед за Авалоной и взяла ее руку в свою, рассматривая рисунок. На коже был изображен черный полумесяц, который обвивал скользкий змей. Не слишком замысловатый узор. Но избавиться от него можно только одним способом.

— Это метка Черного Легиона, — скрывая рисунок под рукавом, сказала Авалона. — У остальных тоже есть такая. Он означает, что мы служим Легиону до тех пор, пока не выполним задание трех чародеек.

Беспокойство во взгляде Этери усилилось, а всадница не смогла сдержать улыбки. Она успела забыть какого это, когда о тебе искренне беспокоятся.

— Что вы должны сделать? — спросила девушка.

— Отыскать третью реликвию богини. Копье Аврелии. После ее смерти копье пропало.

— За три года никаких зацепок?

— Совсем ничего, — вздохнула Авалона.

Она обессиленно опустилась в кресло рядом с кроватью. На ковре валялся ее кинжал. Хэлла подняла его, по привычке перебирая в пальцах.

— Ты положила кинжал под подушку? — спросила она.

Этери кивнула, скрестив руки на груди.

— Подумала, тебе так будет легче.

Авалона хмыкнула, вспомнив свои мысли.

— Где мы находимся?

— Утер. Ресторация “Звездный путь”. Слышала о ней?

Кинжал на миг замер, а потом Авалона подбросила его, чтобы поймать за кончик лезвия.

— Мы на улице Ядовитых Клыков? Не слишком приятное место, — поморщилась хэлла. — Что ты здесь забыла?

— Ты ведь уже знаешь, что моя мать в Ареморике? — Авалона напряженно кивнула. — Хозяин ресторации Эллиот Моро, брат моего биологического отца. Он опекал Лилит все эти годы, ведь она исчезла с той стороны в тот же день, что и я.

— Ясно.

Голова всадницы раскалывалась от переизбытка информации. Она, как могла, держала себя в руках, но усталость наваливалась все сильнее.

Авалона запустила пальцы в рассыпавшиеся по плечам локоны, массируя виски. Все же один вопрос не давал ей покоя.

— Этери, — позвала она.

Девушка повернулась к ней, вопросительно выгнул бровь.

— Зачем ты вернулась?

Раз Лилит Пендрагон в Ареморике, значит, Этери могла прийти за ней, чтобы вернуть мать обратно на ту сторону. И… уйти самой? Разве это не самое лучшее, что она может сделать после всего, что пережила? Она так хотела вернуться домой во время их путешествия, даже заключила сделка с альвом. Вряд ли в системе ее ценностей что-то изменилось. Для нее по прежнему на первом месте остается семья.

Авалона хотела знать, так ли это…

Этери долго молчала. Девушка замерла около окна, рассматривая оживленную светлую улицу. Скоро должно начать смеркаться. Сколько Авалона спала? Ареморика сама определяет, с какой скоростью течет время. Жестокие шутки мира.

“Почему она молчит?”, — подумала Авалона, переводя взгляд с рукояти кинжала на застывшую Этери.

Когда девушка повернулась к ней, на ее лице не было прежней живой улыбки. Она словно стала другим человеком. Пронзительный взгляд, жесткая линия губ, заострившиеся скулы и линия подбородка. Казалось, в тело Этери вселился кто-то страшный, неумолимый, не знающий пощады. Такой взгляд она видела лишь однажды. Когда Этери приставила клинок к горлу Артура Пендрагона. Тогда ее ярость взяла верх, но это была ярость эмоций. Сейчас же от нее веяло ледяной волной равнодушия.

Перед ней стояла совсем не Этери Фэрнсби. Перед ней, возвышаясь над всем Утером, застылакоролева.

— Чтобы забрать свое, — хриплый шелестящий голос заполз в каждый уголок комнаты, заставив Авалону вздрогнуть. Ее сердце забилось чаще, а руки вдруг затряслись. Что это? Страх перед человеком? Она никак не могла ее боятся, но по спине пробежали мурашки. С Этери творилось что-то неладное.

— Я поняла, — одними губами произнесла всадница, и напряжение, сковывающее ее, исчезло. Все снова пришло в норму. Этери расслабилась и отошла в сторону, не видя, как всадница провожает ее взглядом.

Возможно, атмосфера изменилась не только в этом помещении. За стеной раздался оглушающий грохот. Авалона молниеносно вскочила на ноги. Угроза? Поудобнее перехватив кинжал, она вылетела из комнаты, попадая в широкий коридор. Рассматривать его она не стала, схватилась за ручку соседней двери, внимательно прислушиваясь. Подозрительная тишина еще больше убедила всадницу в том, что за дверью что-то происходит.

— Подожди… — вслед за ней в коридоре появилась Этери.

Авалона распахнула дверь, попадая в просторную гостинную. Рядом с книжным стеллажом, присев на корточки, собирал книги мужчина. Фолианты валялись на полу. Видимо, он случайно задел стеллаж, и они полетели на ковер.

Всадница расслабилась, поняв, что ничего страшного не произошло. Но тут мужчина встал и повернулся к ним лицом.

— Извини, Этери. Я случайно уронил их, — сказал он, мягко улыбнувшись. Но вместо того, чтобы посмотреть Авалоне за спину, где до сих пор находилась Этери Фэрнсби, мужчина встретился взглядом с хэллой.

Улыбка медленно сползла с его губ, а книги вывалились из ослабевших рук. Он стремительно приблизился к всаднице, рассматривая ее с жадным отчаянием. Мужчина был высок. Авалоне пришлось запрокинуть голову, чтобы не уткнуться взглядом в его рубашку. Лицо с правильными чертами, почти не примечательное. Лишь когда он улыбнулся, оно преобразилось до неузнаваемости, сделав его моложе. Волосы были аккуратно уложены назад, но из-за быстрого шага теперь растрепались.

— Ирэн? — он попытался коснуться ее лица, но не смог. Авалона опомнилась и быстро перехватила запястье, почувствовав, как бешено стучит его пульс.

— Вы ошиблись, — ее хриплый голос привел мужчину в чувство.

Он отступил, улыбнулся краешками губ и произнес:

— Извините. Вы очень похожи на моего давнего друга.

Этери потеснила Авалону, встав между ней и незнакомцем. Очевидно, незнакомцем он был только для всадницы.

— Ты в порядке? — спросила его Этери. Мужчина кивнул и задорно подмигнул Авалоне. На миг хэлла растерялась, не понимая столь быструю перемену в его настроении.

— Лейн Эверт, — произнес мужчина, протягивая руку для рукопожатия.

Этот жест ассоциировался у Авалоны лишь с альвом, любившем заключать подлые сделки. С неугасающим подозрением она протянула руку в ответ. Его ладонь оказалось теплой. Не горячей или холодной, а именно теплой, как первое мартовское солнышко. Лейн Эверт даже выглядел так, словно с его приходом должна наступить весна. Лед и снег растают под теплом его улыбки, а тучи навсегда покинут светло-голубое небо.

— Авалона, — представилась она.

В комнате повисла неловкая тишина. Мужчина все также улыбался, но всадница не могла отделаться от мысли, что его улыбка не настоящая, что внутри у него разгорается целый костер чувств, который он не может или боится продемонстрировать. Настороженность Авалоны усилилась. Хэлла перевела взгляд на Этери. Девушка что-то обдумывала, нервно потирая запястье.

Негромкое покашливание. Лейн Эверт повернулся полубоком, отвел взгляд и, стараясь скрыть улыбку, заметил:

— Эта рубашка вам очень идет.

Авалона опустила голову, бездумно разглядывая свой внешний вид. Она так торопилась, что совсем забыла о том, что кроме рубашки на ней ничего нет. И почему мужчину это не смутило раньше? Ах да, он смотрел только на ее лицо, узнав в ней какую-то Ирэн. Это имя плотно засела в памяти Авалоны. Оно было ей знакомо, но хэлла никак не могла вспомнить, откуда. Никогда прежде она не встречала женщин с таким именем. И все же оно заставило ее покопаться в памяти.

— Спасибо, — ответила всадница, не собираясь уходить.

Лейн выглядел безобидно. Такой человек обязательно должен помогать бездомным и заботиться об уличных животных в приюте. Но именно такие безобидные люди оказываются самыми опасными. Авалона просто знала это. Поэтому, пока она не выяснила, кто он такой, уходить не собиралась.

На лице мужчины промелькнуло легкое удивление, быстро сменившееся задорной улыбкой.

— Кто он? — спросила всадница так, словно Лейн не стоял сейчас рядом с ними.

Этери хотела ответить, даже открыла рот, но мужчина положил руку ей на плечо и, наклонившись к ней, произнес:

— Друг.

Он говорил с искренностью, присущей не многим людям. Может его слова и были правдой. Но Авалона не доверяла словам. И ему тоже не доверяла.

— Какого цвета ее волосы?

Вопрос заставил Этери удивленно поперхнуться воздухом, а Лейна улыбнуться еще шире. В янтарно-зеленых глазах заплясали солнечные смешинки.

— Слишком легкий вопрос, Авалона. Сейчас они цвета вороньего крыла, — Лейн не постеснялся взять в руки локон и пропустить его через пальцы. Он делал это осторожно, почти нежно. Хитро прищурившись, он продолжил, — Но раньше они сияли золотыми нитями.

Мужчина наклонился еще ниже, и всадница не выдержала. Она схватила Лейна за руку, заставив его отпустить черные пряди волос Этери. Настойчиво отодвинула его от девушки, вставая между ними.

— Давай, только без рук, дружище, — ядовито произнесла Авалона.

— Хорошо, — подозрительно быстро согласился он. Следующая фраза заставила Авалону приложить все усилия, чтобы не ударить его, — А к тебе прикасаться можно?

Он тут протянул руки, чем всадница и воспользовалась, заломив их ему за спину.

— Понял. Нельзя, — согнувшись, со смехом отозвался Лейн.

Этери, словно очнувшись, негромко, но властно произнесла:

— Авалона, сейчас же отпусти его!

Всадница скривилась, но выполнила просьбу.

— Он мой хороший знакомый, — попыталась убедить ее в правдивости слов Лейна Этери. — Не надо его бить…

— Я и не собиралась, — неуверенно отозвалась хэлла.

— Ты мне чуть руку не сломала, — хмыкнул Лейн, потирая ушибленные запястья.

Авалона протестующе хмыкнула.

— Извини. — Этери мягко улыбнулась мужчине.

— Она просто ревнует.

Всадница медленно повернулась, окидывая Лейна Эверт холодным взглядом, и задумчиво сказала:

— Возможно. Но больше никогда не прикасайся к ней, если не хочешь лишиться рук, — угроза в ее тоне должна была повлиять на него хотя бы немного. В итоге только разозлила Этери.

— Авалона дю Лак, не смей угрожать моим гостям!

— Он может быть опасен. Сколько ты его знаешь? День? Два? — гневно спорила с ней Авалона. — Хватит слепо доверять незнакомцам!

— Ты не знаешь, сколько мы знакомы.

— Не нужно много ума, чтобы догадаться. Я просто знаю тебя. И не хочу снова терять! — выпалила всадница.

Слова вылетели, и назад их уже не заберешь. Авалона нервно сглотнула ком в горле и отвернулась. Чтоб это все горело в праведном огне! Она что, действительно сорвалась? Столько лет прятать эмоции и так и не научиться их сдерживать. Хэлла прикрыла глаза. Глубоко вдохнула воздух, выравнивая дыхание. В голосе ярости слышались отчетливые нотки страха. Пресвятая Морриган, стоило Этери Фэрнсби появиться в ее жизни, как она потеряла контроль. Все вернулось на круги своя, словно и не было тех трех лет.

Сгущались сумерки. Гостиная медленно погружалась во тьму. Авалона разглядывала дверь, вырезанную из качественного белого дерева, и никак не могла заставить себя повернуться.

Легкое прикосновение к ее плечу. Она почти не почувствовала его и подумала, что к ней подошла Этери, но, услышав голос Лейна, вздрогнула:

— Я никогда не причиню ей зла, — голос мужчины звучал серьезно, без шутовских замашек. — Обещаю.

— Слова, — Авалона повернула голову в его сторону. — Всего лишь слова, которым я не верю.

— Я не нарушу обещание.

— Это тоже пустословие.

Она попыталась сбросить его руку, ожидая сопротивления и очень удивилась, когда он сразу же убрал ладонь.

— Как? — спросил он.

Поймав вопросительный взгляд всадницы, Лейн продолжил:

— Я готов доказать это, только скажи, как?

Авалона растерялась и невольно посмотрела назад. Этери Фэрнсби молчала, сцепив руки за спиной. Она улыбнулась одним уголком губ, словно зная секрет, который неведом Авалоне. Ни малейшего намека на удивление. Она знала, что Лейн Эверт так ответит?

— Я уже говорила, — с большим трудом отвернулась хэлла, вновь взглянув на мужчину.

Лейн нахмурился и спросил:

— Не прикасаться? Ладно, — серьезно кивнул он. — Если тебе от этого станет легче, я выполню твою просьбу.

— Ави, — мягко позвала ее Этери.

Всадница все же повернулась. Груз тяжести понемногу исчезал, становилось легче дышать.

— Я больше не исчезну.

— Обещаешь?

— Да.