Апельсиновый вереск. Дорога возврата

Авалона

Она снова увидела его. Сон без хорошего конца.

Увидела улыбку матери, услышала собственный смех со стороны, как голос отца в голове произнес: “Моя маленькая храбрая девочка”. А потом Авалона упала на сухой колючий песок и содрогнулась от ужаса, когда перед ней возник Фонзи. Она зажмурилась, приготовившись к удару и боли, что последует за ним. Но вместо этого тьма рассеялась, и она оказалась в цветущем летнем лесу.

Земля пахла сыростью. С листвы деревьев падали крупные дождевые капли. Они со звоном колокольчиков приземлялись на молодую свежую траву. Авалона слышала, как глубоко под землю уходят корни деревьев, чувствовала жар солнца сильнее, чем прежде. Ее пальцы окрасились в черный, а на губах еще чувствовалась сладость ежевики. Понадобился миг, чтобы узнать это место. Когда ей было семнадцать, она часто сбегала сюда из Часовых Городков. Лишь здесь она могла найти уединение и спокойствие. Так почему же она не помнит, что когда-то собирала здесь лесные ягоды и слушала пение птиц?

Авалона сидела, привалившись спиной к дереву. Острая кора царапала плечи, но девушка не обращала внимание на легкую боль. Запрокинув голову наверх, она наслаждалась теплым летним дождем. Кажется… тогда она была счастлива?

Но ее уединение было нарушено. Острых слух всадницы уловил шелест мокрой травы, и из-за деревьев вышла женщина. Нет, не женщина. Приглядевшись, Авалона поняла, что перед ней стоит очень старая фея. За ее спиной распахнулись два невесомых крыла. У феи была бледно-голубая кожа, руки с сухими пальцами и длинными когтями, промокшие белые седые волосы, тяжелой копной спадающие на грудь, а вместо зрачков — пустота.

— Немного, — прошелестела она. — Дай мне немного времени, человеческая девчонка.

Авалона не шевелилась. В этом сне она не испытывала страха или отчаяния, как когда видела лицо бывшего друга. Возможно, потому, что первый сон был слишком реалистичным, а этот не имел даже шанса на существование?

— Я верну. Верну…

Фея протянула к ней руки и Авалона вдруг подумала, что еще ни разу не видела стареющих фей. Ей казалось, все фейри вечно юны, хитры и коварны.

— У меня ничего нет, — сказала Авалона.

— Есть. Твоя юность. Твое время. Твоя жизнь, — шептала фея. — Дай мне немного. Я возьму немного.

Она подошла слишком близко. Всадница ощутила сырой запах болота и осоки. Фея наклонилась, зашептав на неведомом языке. Сознание Авалоны начало проваливаться во тьму. Последнее, что она услышала, это как где-то вдалеке ее зовет знакомый голос.

— Ты не вспомнишь об этом, человеческая девчонка…

Авалона открыла глаза. Комната была погружена во мрак. Зимнее утро встречало ее холодом и первозданной тьмой. Несколько минут девушка лежала неподвижно, всматриваясь в бледно-желтый полумесяц. Ей редко снились сны. А сны с участием нелюдей не снились никогда. Что это могло означать? Поразмыслив, Авалона поняла, что помнит все до мельчайших подробностей. Помнит повторения ужасов с участием ее родителей и Фонзи, а также летний лесок неподалеку от Часовых Городков.

Авалона никогда не была там. Все свободное время она проводила за чтением книг, занятиями и тренировками. Тогда ее мысли занимал только Котел Возрождения.

Но… Почему у нее такое ощущение, словно она что-то упустила? Авалона еще раз воскресила в памяти образ старой феи. Нет, это бред какой-то. Вечная молодость — главная отличительная черта фей и альвов. Разве такое в принципе возможно? Безумие!

Она заставила себя подняться с жесткой койки. В маленькой комнате, где она временно ночевала, было холодно. Авалона зажгла одиноко стоящую свечу на туалетном столике и принялась расчесывать спутанные после сна волосы. Они были жесткими, длинными и густыми. Собрав их с помощью алой ленты в высокий хвост, девушка умылась и взглянула на свое отражение в ковше с водой. От кончика правого глаза через щеку тянулся тонкий порез. Рано или поздно он превратиться в шрам. Еще один шрам, который она получила в битве. Раньше Авалона гордилась бы им, но теперь испытывала только досаду и разочарование.

Открыв деревянный разваливающийся шкаф, Авалона обнаружила свое старое боевое облачение, в котором она явилась в Черный Легион в первый день. Поскольку бальное платье больше напоминало изрезанную ткань, чем нормальную одежду, всадница решила снова надеть броню. Тем более что в доспехах она чувствовала себя спокойнее. Переодевшись и взяв копье, Авалона вышла в коридор.

На стенах уже горели факелы. Должно быть, Агнес позаботилась об этом, не смотря на раннее утро. Черный Легион спал. Утро — лучшее время для того, чтобы разыскать чародеек. Но где они могут быть? На протяжении всего своего пребывания в Черном Легионе всадникам ни разу не удалось столкнуться с ними. Так где же они могут быть сейчас?

Авалона решила начать поиски с первого этажа. В столовой и комнате отдыха оказалось пусто. Все свечи были потушены, а значит, со вчерашнего вечера там никто не появлялся. Побродив по каменным коридорам, девушка остановилась рядом с Залом Пишущих Свитков. Дверь была плотно закрыта, но Авалона решила подергать ручку на удачу. К ее огромному удивлению, Зал оказался не заперт. Она бесшумно зашла внутрь.

В тишине помещения, освещенном не одним десятком свечей, раздавался равномерный скрип пера. Зачарованные перья плавно скользили по пергаменту, фиксируя все, что происходит в этот момент на территории Приморского Королевства. Оглядевшись, Авалона услышала шуршание в дальней части Зала. Побродив меж стеллажей, она наткнулась на небольшой уголок, который про себя прозвала читальной зоной. На мягком пуфе сидела женщина в длинном белом платье с широкими рукавами. Ее маленькие круглые очки сползли на переносицу носа. В одной руке она держала небольшой свиток, а в другой чашку чая.

Авалона замерла. Голова пошла кругом.

— Вы? — пробормотала она.

Женщина подняла голову от свитка и улыбнулась.

— Присаживайся, милая.

Всадница отвернулась, уставившись в пол. Это определенно была она. Чародейка, владеющая трактиром в Коэтре. Ярко-рыжие локоны, зеленые глаза с вертикальным зрачком и губы черные как ночь. В ее трактире Авалоне подали овощное рагу с тимьяном. Тогда то всадница и начала подозревать неладное. Взгляд чародеев способен загипнотизировать, поработить волю. Поэтому Авалона предпочла с интересом разглядывать доски.

— Мне не нужна твоя воля, Авалона дю Лак. Не бойся, подними взгляд, — низким грудным голосом произнесла Ная.

Авалона нехотя подняла голову. Чародейка отложила в сторону свиток, сложила руки на коленях и теперь с легкой улыбкой взирала на нее.

— Видишь? — сказала она. — Ничего страшного не произошло. Наше могущество легко можно контролировать.

— Но не все хотят, — возразила хэлла.

— Не все. Садись, — повторила Ная.

Всадница заняла кресло напротив. Чародейка махнула рукой. Пузатый чайник взлетел со стола, наклонился, наполняя вторую чашку ароматным напитком, а затем вернулся обратно.

— Вижу, ты достала копье, — произнесла Ная. Она щелкнула пальцами и очки исчезли с ее лица. — Сложно было?

— Нет, — безразлично повела плечом Авалона. К чаю она не притронулась.

Чародейка рассмеялась.

— Всегда завидовала умению людей лгать.

— Давайте ближе к делу, — нетерпеливо оборвала ее девушка. — Копье теперь ваше, — она положила его на столик с таким видом, словно отдавала чародейке деревянную гниющую палку. — Мы хотим освободиться от принадлежности к Черному Легиону.

— Уверены? Метка — это, прежде всего защита.

Ная взяла копье в руку. Повертела его, неопределенно хмыкнула. А потом оно исчезло точно так же, как очки. Один щелчок — и его больше здесь нет.

— Прошли времена, когда нам нужна была защита, — пожала плечами всадница.

— Королевское дитя вернулось. Теперь начинается самое интересное. Жаль, что последний акт этой душераздирающей драмы досмотрят не все.

— Что вы имеете в виду? — встревожилась Авалона.

— Не беспокойся, милая, — усмехнулась Ная. — Речь не о тебе и твоих друзьях. Условия нашей сделки соблюдены. Я избавляю всадников от меток Черного Легиона.

Как только она закончила говорить, Авалона закатала рукав белой рубашки. Метка змея, обвивающего черный полумесяц, отделилась от кожи и с шипением растворилась. Не осталось никаких следов, намекающих на сотрудничество всадников с Черным Легионом. Несколько мгновений Авалона не могла поверить в то, что у них получилось. Получилось выполнить задание, которое когда-то казалось невозможным.

Она искренне улыбнулась.

— Спасибо.

— Не благодари меня. Условия сделки нельзя нарушить. Таков закон богини, — сказала Ная, триумфально поднимая кружку с чаем.

Авалона задумчиво посмотрела на чародейку.

— Значит, все это время вы были одной из трех сестер Черного Легиона? Как вы оказались в Империи Сион?

Ная подарила девушке взгляд, полный снисхождения.

— Милая, люди считают себя умными и развитыми существами, но их проблема в том, что они часто недооценивают своих врагов. По воле императора была создана Алая Инквизиция и культ всадников Пресвятой Морриган, — она хитро улыбнулась. — Они считают нас врагами и даже подумать не могут, что мы ходим среди них. Ты, уроженка Примории, прожила на их территории больше десяти лет, внедрилась в их войска и даже получила высокую должность. Император Вардан, может, и не глуп, однако ему не хватает осторожности. Мне очень много гердрад, девочка. Я немногим старше Элфи, и таким, как мы, доступны древние знания, которые людям и не снились. Обмануть человека легко. Главное — быть настороже, потому что если допустить ошибку, обмануть могут уже тебя.

— Как это было с Элфи, — заметила Авалона.

— Не совсем, — Ная отрицательно качнула головой. — Элфи Серокрылый — часть большой игры. Он понимал, на что идет. Его крайне сложно обмануть. Чинить препятствия и неприятные неожиданности — да, но обвести вокруг пальца… Удалось всего один раз и только ей.

— Кому? — хэлла хищно поддалась вперед.

Чародейка улыбнулась.

— Тому, кто сильнее.

Ная долго молчала. Авалона бесцельно смотрела в окно, наблюдая, как восходит солнце. Чародейка разглядывала миниатюрную пудровую чашечку, когда вновь заговорила:

— Что ты знаешь о Зале Пишущих Свитков?

Авалона моргнула.

— Здесь рождается история?

— Пишется, — поправила чародейка, — Ты права. Зачарованные нами перья записывают все, что когда-либо происходило в королевстве. Как думаешь, почему я пустила тебя в этот зал? Ведь эти знания могут быть опасны.

— Я… — она запнулась, — я не знаю.

Ная вздохнула.

— Надо оповестить Агнес, чтобы она подала завтрак в большую столовую. У нас много гостей, — женщина поднялась. Чайник и полупустые чашки полетели за ней. Поравнявшись с креслом Авалоны, она остановилась. Наморщив лоб, Ная сказала, — Шкаф под номером двести семьдесят семь, если не ошибаюсь. Да, кажется, он. Загляни туда. Вдруг ты найдешь ответы на свои вопросы.

И она покинула Зал, оставив Авалону недоуменно смотреть ей вслед.

На стенках книжных стеллажей были нацарапаны номера. Никакого порядка. Рядом со шкафом под номером семь мог стоять шкаф с номером четыреста тридцать. Авалоне понадобилось много времени, чтобы найти нужный. Она не понимала, как чародейка догадалась о том, что ее тревожило, но решила прислушаться к совету и пуститься на поиски.

Шкаф под номером двести семьдесят семь был вырезан из простого темного дуба. На его полках, как и на прочих, лежали толстые свитки, покрытые слоем пыли. Очевидно, к ним давно не прикасались. Авалона чихнула, поморщилась и принялась за работу. Она просматривала каждый свиток. Многие были написаны на неизвестных языках, хотя преимущественно перья вели учет событий на древне-приморском.

Ничего особенного на пергаменте написано не было. Дата, краткое описание хода события, иногда примечания о том, как оно повлияло на историю Примории. Авалона сначала не понимала, что хочет найти. Но потом вспомнила грустные карие глаза молодого мужчины и аромат свежезаваренного чая с жасмином в алхимической лавке.

“…есть, так скажем, теория, что у каждого фейри, будь то фея, альв или пикси, есть свой человеческий двойник”.

Да. Она хотела найти доказательство его слов. Убедиться, что по земле действительно ходила фея с точно таким же лицом, как у Авалоны. В тайне всадница надеялась, что не найдет ничего подобного. Что феи Ирэн никогда не существовало, и найдется другое объяснение существованию двойника Авалоны.

Но в этот раз ей не повезло.

На самой дальней полке девушка нашла толстый и тяжелый свиток. Пергамент крошился на глазах.

“Сколько же ему лет?”, — подумала Авалона, раскрывая и погружаясь в чтение.

С каждым предложением она мрачнела все больше и больше. Это был единственный свиток, на котором были записаны не только события, но и изображен схематический рисунок. Чернила местами стерлись, но Авалона смогла разобрать, о чем говорилось в древнем тексте.

— Истрели, — прозвучал чей-то голос совсем рядом.

Всадница подняла голову. Над ней возвышалась Ная.

— Так это правда, — прошептала всадница, словно боялась, что ее могут подслушать. Ее рука, сжимающая свиток, безвольно упала вдоль тела. Пергамент выпал из рук.

— Правда. Истрели существовали. Это самые первые фейри, чья внешность была подобием человеческим. Дану стремилась к тому, чтобы ее существа выглядели как люди, но при этом были совершенными. Только она не могла избавить их от уродства, дарованного природой. Людей, чей образ она позаимствовала для создания внешности фейри, прозвали истрелями. Их ничего не связывало с людьми, кроме внешнего облика. К тому же истрели быстро умирали, проживая свою недолгую человеческую жизнь. А феи, альвы, ли эрги, все мы обречены на вечную жизнь.

Авалона выпрямилась.

— Значит ли это…

— Истрелей не видели уже очень много лет, — улыбнулась чародейка. — Они все должны быть мертвы. Я не думаю, что остался хотя бы один экземпляр. Милая моя, — Ная ласково прикоснулась к щеке Авалоны и заправила выбившуюся из хвоста прядь ей за ухо, — ты ищешь там, но не то.

Девушка кивнула, убрала на место старый свиток и вновь зарылась в пыльный пергамент.

И что в таком случае ей нужно найти? Если истрели — не разгадка тайны Лейна, а Авалона никаким образом не относиться к Ирэн, то тогда кто в свое время вскружил ему голову?

Она искала. Пересмотрела сотни свитков с интересной, но бесполезной информацией, пока в конце концов не нашлаего. Не свиток, а отдельно лежащий лист пергамента. Он был зажат между двумя большими свитками, и если бы Авалона не полезла за одним из них, то никогда бы не нашла ответов.

Развернув измятый пергамент, всадница несколько минут изучала его, а потом с такой ненавистью сжала в кулаке, что едва не разорвала пополам.

— Нашла, — улыбнулась Ная. За ее спиной появилось два светло-зеленых, потрясающей красоты крыла. Она взмахнула ими, подняв жуткое облако пыли, взлетела и уселась на один из шкафов, наблюдая за Авалоной сверху.

Пыль забралась в нос, обожгла глаза. Всадница закашлялась, выдохнула, пытаясь успокоиться, свернула аккуратно лист, больше не пытаясь его повредить, и, запрокинув голову наверх, подтвердила:

— Да, нашла. Но для всех было бы лучше, если бы я этого не делала…