Апельсиновый вереск. Дорога возврата

Авалона

Снежинки путались в темных волосах хэллы. Ее губы посинели от холода, а оголенный ступни, напротив, стали ярко-красными, ступая по искрящимися сотнями иголок снегу. Она была одета в самую простую легкую тунику из хлопка. Руки за ее спиной обездвиживали кандалы. Может, для каких-нибудь аристократов оковы из железа и были тяжелой ношей, но не для Авалоны, что привыкла повсюду и всегда носить на поясе ножны с мечом. Сейчас она была безоружна. У нее с собой нет ничего, кроме гордости и мимолетной досады.

Двое всадников, что держали цепь кандалов, шли перед ней. Цепь опасно натянулась, когда девушка попыталась рассмотреть каменную стену Кейтонской тюрьмы. В бойницах находились всадники, готовые в любую минуту пронзить ее сердце стрелой.

— Шевелись! — грубо бросил хэлл, с силой натягивая цепь.

Авалоне не понравился его тон, но она оказалась загнана в ловушку. Глупо было полагать, что они смогут скрываться вечно. Черный Легион — слишком приметная организация для того, чтобы затаится. Все это время они четко следовали приказам трех чародеек, но это не мешало им разрабатывать собственный план.

И все бы ничего, но…

Ворота распахнулись. Авалона успела досконально изучить план тюрьмы, который любезно начертил дрожащей рукой граф Мелори.

Тюрьма состояла из четырех секторов. Белый — тюрьма общего заключения для воров, взяточников и других мелкий преступников. Синий сектор был отдан волшебной нечисти. Полностью выстроенная из железа башня. Красный предназначался для особо опасных преступников. По слухам, туда бросили Артура Пендрагона, но Авалона не верила в людские россказни. Артура давно могли убить.

И последний, четвертый сектор. Лиловый. Туда попадали всадники, совершившие преступление против империи. Туда бросят и ее.

Ворота, к которым они подошли, как раз располагались напротив Лиловой башни. Как славно. Не придется далеко идти, а то вскоре от холода она совсем перестанет соображать. Послушно следуя за всадниками, Авалона оказалась на территории тюрьмы. Башню патрулировали четыре стражника. Каждые три часа они менялись. Пока что побегов из Кейтонской тюрьмы не было. Выбраться отсюда без потерь — задача не из легких.

Двое стражей распахнули перед ними двери. Всадники вошли в башню, а стражи присоединились, держась позади. Конвой удвоился. Видимо, ее очень боялись, раз приставили сразу четверо охранников.

Всадник, что тянул ее цепь, отделился, подходя к мужчине, на котором не было привычного защитного доспеха. Они говорили негромко, и Авалоне удалось подслушать часть разговора.

— Да. Он уже едет. Из Утера до графства Мелори дорога не быстрая, но хьенд Баррад вскоре будет здесь.

Авалона забыла, как дышать. Грудь сдавило пронзительной болью, в ушах застучала кровь. Руки, дрожащие от холода, затряслись с новой силой. Ей не послышалось? Фонзи направляется сюда?

За последние три года много чего произошло. Фонзи Баррад все также, словно верный на привязи пес, служит Империи Сион. Только уже не рядовым всадником и не всадником под командованием дьерда. Благодаря своим активным действием в тылу врага, император вознаградил его новым титулом. Фонзи стал хьендом.

Охоту на Черный Легион, охоту на Авалону, Иэна, Кевина и Фейт объявил он. И сейчас он едет сюда.

Времени подумать о том, что случится, когда Фонзи появится в Кейтонской тюрьме, ей не дали. Подгоняя не самыми лестными словами, Авалону заставили подняться по каменной лестнице на последний этаж.

В небольшом помещении находились всего две камеры с решетками, расположенные напротив друг друга. Одна из них была занята мужчиной с темными волосами и отсутствующим выражением лица. Но было оно таковым до тех пор, пока он не увидел ее.

Всадник поднялся с холодного пола, подошел к решетке, взявшись руками за прутья.

— Авалона? — хрипло произнес он.

— Закрой рот! — рявкнул сопровождающий хэллу всадник.

Авалона повернулась в его сторону, окатив его волной презрения и неприязни, и негромко заметила:

— Будьте осторожны, подбирая выражения. Вы разговариваете с хьендом.

— Ах ты маленькая паршивка! — всадник с размаху ударил ее по лицу. Голова Авалоны даже не дернулась, хотя удар был сильным. На щеке наливался алым след от его руки. Мужчина снова замахнулся, чтобы повторить удар, но опустить ладонь не успел. Его руку перехватил неприметный до этого момента страж.

— Не кричи громко, — низким обволакивающим голосом попросил он.

Глаза всадника широко распахнулись, а губы попытались что-то сказать, прежде чем страж вывернул его руку в противоположную сторону. Хэлл попытался закричать, но Авалона не дала ему этого сделать, закрыв его рот цепью. Второй всадник бросился на перехват, но наткнулся лишь на еще одного стражника, который быстро оставил его без сознания.

Первый всадник отключился от болевого шока. Его тело безвольно упало на каменные плиты.

— Хорошая работа, — похвалила их Авалона, прекрасно зная, кто скрывается под доспехами.

Иэн не отреагировал, а Кевин, сняв шлем, обворожительно ей улыбнулся. В любой системе всегда есть брешь. Хэлла обожала находить дыры в системе безопасности, которую с таким трудом возводила империя. Не зря она столько лет провела в Часовых Городках. Она изучила множество книг и чертежей.

Это было даже слишком легко.

— Уходите, — голос хьенда Кадогана разнесся по всему помещению.

— Не думай, что мы пришли спасти тебя, — повернулся к нему Иэн. Он так и не снял шлем, отчего в разрезе были видны лишь черные глаза. — Нам нужна информация. Но Авалона настояла на том, чтобы освободить тебя. Спорить с ней — себе дороже.

Он освободил хэллу от оков и передал ей ключи от камеры.

— Зачем ты это делаешь? — усталым голосом спросил Авалону Хагалаз, когда она вставила ключ в замочную скважину. — Я уничтожил тебя. Убил. А ты все равно спасаешь мне жизнь.

Ключ в замочной скважине замер. Хэлла подняла голову, внимательно рассматривая мужчину. За те два года, что он провел в Кейтонской тюрьме, хэлл сильно постарел. В некогда темных волосах на висках серебрилась перламутровыми нитями седина. Под глазами залегли тени, лицо осунулось. Он выглядел не таким сильным и жестоким, как тогда, в Часовых Городках, когда она увидела его впервые.

Сейчас перед ней стоял совсем другой человек. Не хьенд Кадоган, предводитель первой армии императора, а обычный мужчина.

Да, он пытался ее уничтожить. Он почти ее убил. Но Авалона не могла возненавидеть учителя, как бы не пыталась. Слишком много лет им восхищалась. Можно ли разочароваться в человеке в один миг? Запросто. Авалона сделала бы это, поступи Хагалаз иначе. Его верность своим принципам не смогла спасти ему жизнь. Зато верность Авалоны спасет.

И даже если ей больно, она стерпит. Просто потому, что так правильно.

— Пора на свободу, хьенд Кадоган.

Решетка распахнулась. Авалона отошла, чтобы дать хэллу пройти. Но не успел он сделать и шага, как послышались громкие голоса. Со всех сторон сбежались всадники. Их окружили в один миг. Иэна схватили четверо, еще трое силой удерживали Кевина. Авалона пыталась отбиваться, но тщетно.

“Это не входило в план”, — промелькнула отрешенная мысль в голове хэллы, прежде чем ее схватили.

Целый взвод всадников. Им не выстоять, не сразиться. Заведомый проигрыш не порадовал. Что же делать? Думай, Авалона.

Но как можно нормально думать, когда тебя почти полностью обездвижили?

— Проклятье! — прошипела она.

И когда Авалона уже была готова расстаться со свободой, всадники расступились, а вперед вышла женщина с пронзительными небесно-голубыми глазами. Сердце в груди Авалоны сделало кульбит. Она сглотнула ком, вставший поперек горла. Ей это снится или посреди помещения действительно стоит Лилит Пендрагон?

Женщина изменилась с их последней встречи, но Авалона обратила внимание не на это. Лилит напомнила ей о забытом прошлом. О светлой улыбке девушки, которую всадница поклялась защищать.

“Что здесь делает настоящая Лилит?”, — захотелось крикнуть хэлле. Но вместо крика из ее голоса вырвался беспомощный хрип и стон, полный боли. Ей в шею что-то вкололи. Мир перед глазами начал размываться. Последнее, что услышала Авалона, были слова всадника и ответ принцессы:

— А с этим что делать?

— Возьмем с собой.