Апельсиновый вереск. Дорога возврата

Этери

Эта ночь далась Этери с трудом. Она так и не смогла сомкнуть глаз. Все ее мысли вертелись вокруг слов Элфи. Было глупо надеяться, что после трех лет отсутствия все останется так, как было прежде. Королевства больше нет. На его месте теперь находится герцогство Найвиль, которое входит в состав Империи Сион. Этери пыталась выяснить у Элфи все детали, но он отделался от нее несколькими базовыми фразами.

Герцогством правит младший сын императора, Его Высочество принц Вардан совместно с Астровым Советом. Люди бывшего Приморского Королевства восприняли новость о присоединении к империи спокойно. Этери предполагала, что все из-за проклятых фейри. То, что она видела в Карлеоне, когда прибыла туда с Авалоной, Иэном и Элфи, явно повторялось из года в год. Альвы безнаказанно убивали тех, кто был неспособен выполнить свою часть уговора заключенной сделки, а мелкая нечисть вроде пикси развлекались, заставляя людей творить ужасные вещи. Понятно, что люди терпели это только потому, что боялись пойти против армии рыцарей Артура. И не последнюю роль рождения их страха сыграл эшафот, возвышающийся в центре города. Показательные казни довольно быстро устраняли внезапные мятежи.

После захвата империей земель люди с радостью позволили всадникам культа Морриган и Алой Инквизиции порешать всех их обидчиков. Включая Короля Артура. Уверенности в его смерти у Этери не было. Просто она не верила, что император мог смиловаться и сохранить ее деду жизнь.

Жалости к Артуру девушка не испытывала. Когда в ней просыпалась человечность, в голове вспыхивали яркими огнями воспоминания о том, что он посмел сотворить с Еленой. И тянущая сердце жалость пропадала в миг.

— А что случилось с теми, кто был во дворце? — спросила она, прежде чем скрыться в выделенных ей покоях.

— Верхние этажи обрушились после взрыва, — Элфи, не желая говорить об этом, поморщился, — вас ведь тоже придавило камнями. Ты спаслась благодаря мне. Всадникам тоже повезло. Остальные мертвы.

— Значит Елена и отец Авалоны…

— Все.

— Я помню, как на меня летели обломки, — стараясь сдержать дрожь в голосе, сказала Этери, — мы тоже должны были умереть. Мгновенно.

— Я же сказал, — усмехнулся Элфи, — слава мне.

Больше Этери ни о чем его не спрашивала.

Она поднялась с мягкой постели. Комната, которую ей выделил Элфи Серокрылый, мало чем отличалась от наполненных роскошью покоев во дворце. Несколько комнат: спальня, гостиная, купальня. Сдержанные светлые тона. Этери не покидало чувство, что все это ненастоящее. Не только покои, но и она сама. Словно она превратилась в куклу. Эмоции куда-то пропали, весь спектр исчез. Она больше не ощущала боль от осознания, сколько пролетело лет, не чувствовала жажды крови и нежности в сердце больше не чувствовала. То ли по велению Элфи, то ли из собственных соображений, она последовала его совету и заморозила сердце.

Вернее, не совсем сердце. Когда она была маленькой, Джон часто повторял, что миром правит любовь. Он представлял, что любовь — это сосуд, будь то красивая ажурная ваза или простой кувшин. Этот сосуд мы наполняем в течении жизни своими чувствами: нежностью, заботой, влечением, страстью, добротой. Абсолютно всем. Иногда эти чувства могут быть не такими солнечными и теплыми. Ревность, боль, страх. Но любовь не перестает от этого быть менее прекрасной.

Этери считала своим сосудом хрустальную колбу, в которой всегда стояла одинокая белоснежная роза. До недавнего времени колба пустовала, а роза увядала с каждым годом все больше. Но в Ареморике она вдруг расцвела, а сосуд начал наполняться чувствами. Сначала они были темными. Раздражение, жгучая боль, непонимание. А потом, со временем, колба стала переливаться яркими красками. Этери ощутила вкус веры и заботы, страха за дорогого ей человека, притяжение и… наверное это была влюбленность. Ей стало сложнее понимать себя, поэтому она старалась не думать об этом.

Пряталась от любви, пока в конце концов не забыла о ней.

Когда ее воспоминания вернулись, она поняла, как сильно заблуждалась. И теперь в ее колбе появился новый страх. Она боялась забыть. И каждый день Этери начинала с того, что вписывала имена дорогих ее сердцу людей в дневник.

Самым первым именем шло его.

Иэн Кадоган.

Этери даже себе боялась признаться, что благодаря этому мужчине белоснежная роза в колбе, наконец, расцвела. После слов Элфи, что все изменилось, ее всадники уже не такие, как прежде, по рукам Этери пробежали мурашки, а в сердце закрался страх. Не только она могла забыть их, но и они могли не вспоминать о ней. Осознание этого пришло к ней так резко, словно она взлетела высоко к мерцающим звездам, а потом рухнула вниз, разбившись о ледяные скалы.

Она не смогла побороть в себе страх быть отвергнутой, снова ощутить горечь равнодушия Иэна. Поэтому приняла решение поместить колбу с розой в лед. Заморозить. Этери хотела помнить о нем, но не хотела умирать от его руки.

Лучше она превратится в ледяную холодную статую чем огненное пламя, выжжет его имя на ее костях.

Этери долго простояла около открытого окна, содрогаясь от резких жалящих порывов ветра. Скорбь. Только это чувство она выпустила наружу. Она скорбела по всем, кто погиб в замке в то утро, а ее внутренний голос пел тихую песню:

“Не плачь. Не кричи. Молчи.

Они в лучшем из миров.

Как звезды сияют в ночи,

Жизнь косит своих игроков.

Молчи. Не кричи. Не плачь.

Наслаждайся холодной душой.

Они в мире, где смерть — палач,

И как скот все идут на убой.

Все вернется на круги своя. Потерпи.

Слушай лишь сердце, слушай. Молчи…”

Невольно Этери вспомнила Артура. Выдохнув и прошептав пару ругательств, она схватила походный мешок с вещами и помчалась в купальню. Этому надо положить конец. Она не хотела быть на него похожей и хотя бы это дьявольское недоразумение могла исправить.

Стоя перед зеркалом, она наносила краску на волосы, как вдруг увидела на своем плече странный символ.

— Что за…

На левой руке от ключицы и до середины локтя, ее кожу украшала черная вязь в виде тонких веточек и листьев. Также Этери разглядела несколько рунических надписей. Еще вчера этого не было. Девушка попыталась оттереть символы, но после того, как ее кожа покраснела и начала гореть огнем, поняла, что все усилия бесполезны. Черная краска въелась в кожу слишком глубоко.

— Почему стоит мне появиться здесь, как ко мне цепляется какая-то гадость! — с досадой выплюнула Этери.

— Потому что ты притягиваешь к себе неприятности, — раздался веселый голос.

Калеб.

Этери повернулась. За ее спиной улыбаясь во весь рот стоял мальчишка. Как и Элфи, он совсем не изменился. Милые растрепанные кудряшки, теплые глаза со смешинками. Не удержавшись, Этери потрепала его по волосам.

— Почему ты сразу не появился? — складывая руки на груди, поинтересовалась она.

— Ты будешь смеяться, — перекатываясь с пятки на носок, усмехнулся мальчик, — но я побаиваюсь твоего друга.

— Элфи?

— Альвы редко бывают дружелюбными. Даже удивительно, что он так хорошо к тебе относится.

— Просто ему от меня, как всегда, что-то нужно, — покачала головой Этери.

Калеб нахмурился.

— Ты не права. Я жил в замке твоего деда в окружении альвов. Они смотрели с презрением даже на тех людей, с которыми вели дела. Альвы обычно используют две эмоции. Любопытство, когда их интересует человек или услуга, которую он окажет, либо презрение. Они считают себя высшими существами, поэтому смотрят на людей свысока. А Элфи к тому же еще и король.

— И что? — хмуро спросила девушка.

— В этом и странность, — склонив голову на бок, Калеб внимательно посмотрел на нее, — он относится к тебе как к равной.

— Думаю, дело в пророчестве.

— Сомневаюсь. Помнишь, как он называл короля Артура? Мальчишкой, словно тот был нерадивым ребенком. Тебя же он зовет по имени.

— И что? — повторила Этери со смешком. — Мне теперь ему в ноги поклониться и благодарить сердечно?

— Ты невыносима, — закатил глаза Калеб.

— Лучше скажи, что это за дрянь?

Этери провела рукой по руническим символам. Мальчик подошел ближе. Она с грустью заметила, что он даже не подрос, а значит, его душа все еще заточена в клинке меча. Что с ним случится, когда она освободит его? Этери не знала, как сделать это, но была уверена, что выполнит данное Калебу обещание. Только она боялась. Что произойдет с его телом? Куда денется душа этого шабутного мальчишки? Все ли будет в порядке?

Калеб коснулся пальцами тонкой веточки вязи. На его лице отразилась растерянность.

— Странно.

Он взял Этери за руку, рассматривая рунические символы.

— Что странного? — спросила она, поджав губы.

— Я не знаю этих символов, — пожал плечами Калеб. — Могу предположить, что тебя прокляли.

— Меня что…? — пораженно отшатнулась Этери. Она снова начала растирать руку.

— Прекрати, — раздраженно сказал он.

Калеб взял ее за руки. Его маленькие ладони стискивали ее запястья, не давая снова расчесать руку до крови.

— Почему ты так решил? — она не вырывалась, но ее недобрый взгляд стал выразительнее.

— На заклятие не похоже, — он хотел развести руками, но не стал. — Тем более ты бы его сразу увидела и разорвала.

— А проклятия разве проявляются иначе?

— Да. Заклятия и чары накладываются на человека, а проклятие отравляет душу. То есть можно наложить чары смерти, они будут влиять на человеческое тело. Можно наслать приворот и также активизировать потаенные желания человека. А проклятие — это не только внешние факторы. Оно изменяет саму твою сущность. Поэтому, хоть ты и видящая, ты не способна снять проклятие. Не полезешь же ты к себе в душу?

Этери неуверенно повернулась к напольному зеркалу. В бледных бесцветных глазах вспыхнули огоньки отчаяния. Проклятие? Но кто мог наложить его? Она ведь только-только появилась в Ареморике! Сначала пророчество, а потом еще и это… Иногда Этери казалось, что ее сглазили. За ней вечно следовала неудача, будто она притягивала к себе неприятности.

Пока она смывала краску, Калеб тихонько стоял в сторонку. Он ничего ей не сказал про смену цвета волос, а Этери почувствовала себя намного лучше. Подсушив волосы полотенцем, она спросила:

— Расскажи мне, почему твой отец сделал это?

Лицо мальчика исказилось в гримасе боли. Она не хотела причинять ему боль, но чтобы спасти Калеба, должна была знать все.

— Почему заточил мою душу в клинок? — криво усмехнулся мальчишка. — Ты же слышала эту историю.

— Элфи преподнес ее как сказку.

Калеб вскинул голову, недобро прищуриваясь.

— Моя жизнь никогда не была сказкой! — вздохнув, он продолжил уже спокойнее. — Для Короля Падших люди — ничто. Пешки на игральной доске, фигуры, которыми можно управлять. Конечно, для него эта история — сказка. А я в ней — герой, потерявший все. Мой отец, мастер Хайвуд, был хорошим человеком и уникальным чародеем. Он обладал способностью зачаровывать оружие. Оружейные мастера высоко ценились в Приморском Королевстве, и мы с отцом никогда не знали бедности. Но у любого волшебства есть своя цена. Нельзя колдовать направо и налево. Рано или поздно будет ждать расплата. И отца она тоже не обошла стороной. Мастер Хайвуд поплатился разумом, его сознание помутилось. Он стал грезить одной единственной целью: создать величайший меч, который по силе превзойдет божественное оружие.

Калеб мотнул головой, будто отгоняя непрошенные воспоминания.

— Отец проводил дни и ночи в мастерской. Я перестал его видеть. Пытался приносить ему еду, но каждый раз он кричал на меня и выгонял прочь, пока в один из дней не вернулся домой со странной улыбкой на губах. Его глаза из карих стали ртутными, холодными. Мне было десять лет. Я испугался и закрылся в своей комнате на втором этаже. Но отец смог проломить дверь. Он стал умолять меня о помощи, говорил, что почти закончил клинок, который нас озолотит, что без меня не справится. И я повелся. — мальчик горько рассмеялся. — Я не знаю, что он сделал. На чары это было не похоже. Да и боли не было. Он просто толкнул меня, и я почувствовал в теле небывалую легкость. Будто парю над городом высоко в небе. А потом резкое падение, и вот я уже внутри клинка. Вижу все только сквозь металл.

Этери прижала тыльную сторону руки к губам. В уголках глаз появились непрошенные слезы.

— Я потерял себя. Не чувствовал тела. Не хотел есть и не мог спать. Все, что было необходимо человеку, стало для меня чуждо. Этери, — мягко обратился к ней Калеб. Мальчик тепло улыбнулся, отчего ее сердце сжалось, а губы превратились в тонкую нить. — Я давно умер. Мое тело, скорее всего, результат очень умелой проекции. Я больше не человек. И мое последнее желание — освободиться.

Он застыл с искусственной улыбкой на губах, а Этери не могла поверить. Или не хотела верить, что мальчишка, который помогал ей и встал на ее сторону, мертв? Она подошла к Калебу, провела рукой по его мягким кудряшкам. Не мог он быть ненастоящим. Девушка обняла его за плечи. Тело мальчика было едва теплым и все же он казался ей живым.

— Почему ты мне сразу не сказал? — спросила она, стараясь запихнуть жалость куда подальше.

— Ты была не готова поверить.

Калеб отстранился.

— Я буду помогать тебе, Этери Пендрагон, — он запнулся. Протянул руку к ее влажным волосам и пропустил между пальцев черную смоляную прядь. Хмыкнув, Калеб продолжил, — Нет. Правильнее будет сказать Этери Фэрнсби, да? Моя душа принадлежит тебе, Этери. Даже если я навеки буду заточен в Экскалибуре.

— Все будет хорошо, — едва слышно, но уверено шепнула она.

Калеб кивнул.

“Я верю тебе”, — пронесся в ее голове звонкий мальчишеский голос.

В комнате, затопленной первыми солнечными лучами, ее уже ждали. Его Величество Элфи Серокрылый сидел в глубоком кресле, закинув ногу на ногу, и читал книгу в кожаной обложке. Присмотревшись, Этери узнала в ней собственный дневник.

— Кто разрешил тебе брать мои вещи? — она выдернула книгу из его рук.

Элфи поднял на нее взгляд, и удивленно вскинул бровь.

— Что это?

Волосы Этери высохли, но, несмотря на измененный цвет, по структуре остались прежними. Они завивались в красивые блестящие локоны. Только уже не в золотые, а цвета черной северной ночи. Девушка отбросила часть волос на спину.

— О чем ты? — прикинулась она недалекой.

Элфи плавно поднялся, сделал несколько шагов и провел рукой по ее волосам. Этери сумела удержать равнодушное выражение лица и даже не вздрогнула, почувствовав его ласковое прикосновение. От альва исходил легкий флер трав и прохлады. Глаза Элфи потемнели, как и всегда, отвечая за его эмоции.

— Так начинается революция, моя дорогая, — он ухмыльнулся.

Этери вернула ему улыбку. Она быстро смекнула, о чем речь. Совсем вскоре они начнут новую игру, только в этот раз вместе. Этери не позволит помыкать собой. Она будет пристально следить за альвом и разгадает все его замыслы.

— А это довольно занимательная рукопись, — ухмылка Элфи стала шире.

Он поднял руку, в которой сжимал ее дневник. Спохватившись, Этери поздно поняла, что больше не держит его в руках.

— Отдай!

Попытка схватить альва не увенчалась успехом. Он с нечеловеческой быстротой уклонился, издевательски помахав дневником у нее перед носом. Этери оставалось только в бессильной злобе сжимать и разжимать кулаки. А еще наблюдать, как Элфи меряет шагами комнату, лениво перелистывая страницы дневника.

— У мамы тоже такой был, — вдруг сказала Этери.

Альв остановился, не отрываясь от чтения.

— Почему мои воспоминания вернулись за три месяца, а она так ничего и не вспомнила даже за двадцать пять лет?

Элфи завел длинную прядь волос за ухо.

— Удивлен, что ты вообще смогла нас вспомнить.

Он протянул ей книгу. На раскрытой странице ее почерком были вписаны имена всех, кого она повстречала в Ареморике. Элфи постучал пальцем по своему имени.

— Это все Калеб, — устало сказала она, — в отражении клинка я увидела правду.

— У Лилит не было того, кто смог бы ей помочь. Даже после моего рассказа она не вспомнила, а значит, не поверила. К тому же ты никогда не была обычным человеком. Ты видящая. На протяжении жизни тебе удалось повидать множество странностей, поэтому твой мозг позволил тебе вспомнить. Блок, который поставила Ареморика, ослаб.

— Вернув воспоминания, я заплатила за них этим? — спросила Этери, глядя прямо в черные омуты глаз Элфи.

Она закатала рукав ночной рубашки, продемонстрировав ему вязь. Альв нахмурился, взял ее за руку, грубо притягивая к себе, и всмотрелся в символы. Если даже он не сможет сказать, что это…

— Так вот оно что.

Элфи отпустил ее и весело рассмеялся. Никакого беспокойства или неуверенности. Он просто веселился. Этери пошатнулась, не понимая, что такого смешного он увидел.

— Это проклятие, да? — спросила девушка, когда альв успокоился.

— Не бери в голову, — отмахнулся он.

— Всмысле?

— Ничего такого, что могло бы угрожать твоей жизни.

— Но как это появилось у меня на руке?

— Кто знает… — загадочно протянул Элфи, широко улыбаясь.

— Ты! Ты знаешь!

Она начинала закипать. Элфи опять так поступает! Опять скрывает от нее информацию. Злость все больше брала верх над разумом, а лед, которым она заморозила колбу с чувствами, начал плавиться. Этери вовремя остановила себя, прежде чем впасть в неконтролируемую ярость. Жар растворился, оставляя только приятную прохладу.

Когда Этери подняла голову, чтобы снова посмотреть на Элфи, в ее глазах не было ни единой эмоции.

— Отвечай мне, — ее голос стал ниже и грубее. Она сама себя не узнавала.

Элфи тоже не узнавал. На миг он потерял над собой контроль, удивленно нахмурившись, но почти сразу же взял себя в руки.

— Я уже ответил, — в голосе альва прорезались металлические нотки, которые, словно ножи полетели в Этери. — Меня заботит сохранность твоей жизни, а все остальное не имеет значения. У нас есть более важные дела.

— Я не сдвинусь с места, пока не услышу правду, — одним ударом она отбила его выпад.

— Упрямая девчонка! — разозлился Элфи. На дне его зрачков заклубилась пугающая тьма. В ней плясали демоны, махали руками и звали к себе. Этери проигнорировала их зов. — Ладно, будь по твоему.

Альв наклонился к ней. Его волосы защекотали шею.

— Это, — он провел пальцем по вязи на ее руке. Все тело Этери покрылось мурашками. От ледяного дыхания альва кружилась голова, — метка духовной связи. Она навечно связала тебя с другой душой.

— Но как? — хрипло спросила она.

— Без понятия, — отстранился Элфи. — Я ответил на твой вопрос. Теперь переодевайся. Нас ждет долгая дорога в Утер.

Но Этери его не слышала. Метка духовной связи? Но с кем? И каким образом могла образоваться настолько прочная связь? Если пораскинуть мозгами, то обещанием она связана только с Калебом. Но мальчик понятия не имел, что за вязь у нее на руке. Казалось бы, переживать не стоило. Раз Элфи сказал, что в метке нет ничего опасного, значит, так оно и есть. С другой стороны, альв не может знать всего, будь он хоть трижды королем.

Пока девушка пребывала в агонии безрадостных мыслей, Элфи устал ждать. Он подошел к ней, схватил за плечи и с недюжинной силой, что есть только у нелюдей, встряхнул ее. Перед глазами Этери заплясали черные и белые мушки.

— С ума сошел? — рявкнула она, отбиваясь от его рук.

— Я и забыл, как с вами, людьми, сложно. Отвык, — с притворным сожалением вздохнул альв.

— За три года ты так и не вылез из своей… — она хотела сказать дыры, но, поймав не слишком лестный взгляд Элфи, исправилась, — отсюда.

— Не было нужды. Все сведения я получал напрямую. — ухмыльнулся он. — Видишь ли, есть огромное количество плюсов в том, что меня боятся. Вернее, моей силы. Когда-нибудь я тебе расскажу.

— А сейчас? — подозрительно прищурилась Этери.

— А сейчас, моя дорогая королева, ты соберешься, и мы отправимся в Утер, бывший Карлеон. Тебе понравится.

— Когда ты говоришь об этом в таком тоне, я начинаю сомневаться, — проворчала Этери, но спорить не стала.

Собиралась она долго. Сначала Элфи пропал на пару часов, а когда вернулся, то притащил с собой целый ворох одежды. Преимущественно черной и красной. Заметив удивленный взгляд Этери, альв с тяжелым вздохом объяснил:

— В Утер не так просто попасть, — он заставил подняться ее на импровизированный подиум и примерить первое платье. Из черного бархата в пол, с разрезом до середины бедра. Позади него бесшумной тенью маячили альвочки. Они смотрели на Этери с интересом и даже без привычного альвам презрения. Самая высокая из них, с тонкой талией, белокурыми волосами и копытцами, махнула рукой. К Этери слетелись бледно-голубые ленты, окутали тело, а на ее плечи невесомым облаком опустилась полупрозрачная шифоновая накидка. Она засверкала миниатюрными кристаллами. — Спасибо, Кая, — обратился к альвочке Элфи. — К тому же не мое лицо развешено по всему городу.

Этери хотела погрозить ему кулаком, но Его Величество быстрым движением развернул ее лицом от себя и накинул на плечи ядерно-красную, словно свежая кровь, шубу.

— Твои глаза нас подставят, а я не в силах наложить те же чары, что и Ная, — услышав имя чародейки, альвочки зашептались. — Так что будем действовать иначе…

Он снова повернул Этери и прикрепил к ее волосам алую вуаль.

— Видишь что-нибудь?

— Да.

Вуаль была полупрозрачной. Даже несмотря на цвет, Этери хорошо удалось разглядеть ухмылку альва.

— Во что ты меня вырядил? — насторожившись, спросила девушка. С альва станется подшутить, а потом долго издеваться.

— Костюм вдовы.

На его лице засияла широкая улыбка, а Этери чуть не упала с подиума. Она закрыла глаза и серьезно спросила:

— Элфи, скажи мне, ты идиот?

Сзади послышался смех. Альвочки потешались. Не над Элфи, над ситуацией. Но королю все равно не понравилось такое обращение. Он сложил руки на груди, прожигая ее тяжелым взглядом.

— Дорогая моя, если у тебя есть идеи получше, я с удовольствием их выслушаю. Ни один человек в Карлеоне не должен увидеть твое лицо, а бал предвидится еще не скоро. Не переживай, — махнул рукой он, изящно поправляя волосы, — представишься вдовствующей графиней Шарани.

— А настоящая графиня Шарани? — чувствуя подставу, поинтересовалась Этери.

— Мы сделаем так, что о ней никто и не вспомнит, — ухмыльнулась Кая. Выглядела она в этот момент кровожадно.

Этери спустилась с подиума. Шуба была очень теплой и явное сшитая не из искусственного меха. Девушка решила не интересоваться, у какого зверя мех может быть такого цвета. Ответ ей бы все равно не понравился.

— Какие у нас планы?

— Свободны, — Элфи махнул рукой, прогоняя альвочек. Они недовольно покосились на Его Величество, но без споров покинули комнату.

Альв проводил их повелительным взглядом и только когда за Каей захлопнулась дверь, позволил себе расслабленно опуститься в кресло, закидывая ногу на ногу. Этери заметила, что рядом со своими подданными Элфи всегда напряжен. Он следит за каждым альвом, он бдителен. Девушка сомневалась, что он боится предательства или что кто-нибудь вонзит нож ему в спину. Скорее Элфи стремился держать все под контролем. Не допустить новых ошибок. Из-за того, что он в прошлый раз не оценил всю обстановку, его жизнь оказалась на грани. Если бы не случай… Ему очень повезло, но больше Элфи не полагался на удачу.

— Для начала навестим принцессу.

— Маму? — сердце зачастило. Она сможет увидеть ее! В голове Этери столько вопросов. Как Лилит попала в Ареморику? Вспомнила ли она свою прошлую жизнь? И все ли в порядке?

— С ней все хорошо, — будто прочитав ее мысли, отозвался альв. — И дела у нее даже лучше, чем у тебя.

Тяжесть, которую Этери чувствовала с тех пор, как Джон рассказал о таинственном исчезновении матери, свалилась с ее плеч тяжелым грузом, придавив беспокойство.

— Она нам немного поможет, — сложив руки домиком, Элфи довольно откинулся на спинку кресла.

— К ней вернулась память?

— Не думаю, — пожал он плечами, — но у твоей мамы есть хорошие связи.

Этери нахмурилась и прошлась по комнате, заложив руки за спину.

— Ты сказал, что знаешь, что делать.

— Я? Да, знаю, — слегка задумчиво отозвался альв. — Но ты же не глупая девочка, понимаешь, что отобрать территории у империи практически невозможно.

— Так же как и вернуться на ту сторону? — в уголках губ девушки затаилась улыбка. — Но я вернулась. Значит…

— Значит, из любого правила есть исключение.

В глазах Элфи промелькнули искорки торжества. Он выглядел подозрительно довольным. Этери все еще не доверяла ему до конца, но зато теперь знала, что рядом с ним она не пропадет. Чтобы не случилось, какой бы план не дал сбой, он ее вытащит.

“Пока ты нужна ему. А если ты перестанешь быть полезной?”, — прошелестел отвратительный внутренний голос. Иногда он появлялся из ниоткуда. И Этери не могла понять, ее ли это мысли…

Она мотнула головой, прогоняя его прочь. Подумает об этом потом. К бывшему Королю Падших у нее было еще одно дело.

— Ты знаешь его?

Из мешка с вещами девушка достала нарисованную карточку. Почему-то она была уверена, что Элфи не может не знать этого человека, рядом с которым ее мать так счастливо улыбается. Лист пергамента аккуратно опустился альву на колени и тот небрежно взял его в руку.

— Откуда у тебя это? — через пару секунд спросил Элфи. Выражение его лица не изменилось.

— Нашла в маминых вещах.

— Не знал, что Лилит столь… — он сделал паузу, чтобы вложить лист в дневник, который все еще находился при нем, — сентиментальна.

— Так ты знаешь? — Этери сверлила Элфи требовательным взглядом.

— Я мог встречать этого человека. Но это не значит, что я знаю его. Думаю, — альв поднялся и подошел к ней, — все ответы ты найдешь в Карлеоне. Ведь когда мы окажемся в городе, Утер уйдет в забвение.

Морозный ветер целовал щеки. Кожа покраснела, приобретая оттенок алого закатного вечера. Высокие ботинки утопали по колено в снегу. На черных волосах Этери серебрился иней. Ее пальцы дрожали не только от холода, но и от нервного напряжения. Зимой приморский лес из удивительного волшебного места превращался в страшный кошмар любого ребенка.

Корявые сухие деревья острыми ветками пытались проткнуть небо, а может даже дотянуться до полумесяца и солнца, чтобы похитить их. Тончайшая корочка льда на их стволах была покрыта трещинами и напоминала гладь разбитого зеркала. Даже ранним утром лес не мог выбраться из зловещей темноты.

Этери обернулась, разыскивая Элфи. Альва все не было. Только шэнг по имени Элиаш скрашивал ее одиночество.

“Заставлять даму ждать — верх невежества”, — прозвучал в голове низкий шероховатый голос неведомого существа.

Девушка улыбнулась и провела рукой по пепельной шерсти с витиеватыми руническими знаками.

— Что они означают? — спросила она, продолжая гладить Элиаша. Ему это очень нравилось.

“Каждая руна уникальна. Мы не рождаемся с рисунком на шерсти. Он появляется, когда шэнг постигает новое знание”.

— У тебя их так много, — рассматривая руны, сказала Этери.

“Я часто путешествую и не просто так оказался на той стороне. Это еще одно знание о неведомом мире, из которого я вынес много чего полезного. Тебя, например”, — голос Элиаша сочился от самодовольства.

— Да, и этим ты мне очень помог, мой старинный приятель.

Элфи спускался с неба. Он завис в воздухе в метре от земли, сложил крылья и приземлился в мягкий снег. Волосы ниже плеч прикрывали его острые уши, которые слышали каждое слово. На плечах альва красовалась темная накидка без рукавов, подвязанная поясом. Руки были обмотаны белыми бинтами, начиная от плеч и заканчивая кончиками пальцев.

“Вы, как всегда, не пунктуальны, Ваше Величество”, — ехидно пронеслось в голове Этери.

— Я, как всегда, вовремя, — не согласился Элфи. Он усмехнулся уголком губ и щелкнул пальцами. В то же мгновение к ним подкатила черная карета, запряженная тремя лошадьми. — Мы, конечно, могли и полететь, но тогда у стражников возникли бы подозрения.

“Вы и так не вызываете доверия, мой король”,— хмыкнул шэнг.

Элфи не ответил. Несколько минут он в упор смотрел на Элиаша, а тот не отводил взгляд. Этери быстро догадалась, что они ведут немой диалог, но почему-то в детали своего разговора ее решили не посвящать.

— Приятно иметь дело с умной нечистью, — засиял, аки новенькая монетка, альв.

Он кивнул шэнгу и распахнул перед Этери дверь кареты.

— Прошу, моя дорогая. Нам пора отправляться, — он подал ей руку.

— А извозчик? — удивленно спросила она.

— Он на месте. Просто его не видно, — таинственно отозвался альв.

С тяжелым вздохом Этери приняла помощь Его Величества и забралась внутрь. Сидение было обито мягким черным бархатом. Как только альв оказался внутри, а дверь захлопнулась, карета сдвинулась с места.

— До Утера двенадцать часов пути, — между тем сказал Элфи Серокрылый, — поэтому я настаивал на том, чтобы мы выехали как можно раньше.

— Что произошло за те три года, что меня здесь не было? — Этери повернула голову к окну, приморский лес слился в одно размытое темное пятно. — Я хочу знать все.

— Как я уже говорил, Приморское Королевское кануло в небытие, — он откинулся на спинку сидения. — Теперь эти земли принадлежат Империи Сион, а если быть точнее, младшему принцу, Его Высочеству Хейдену. Карлеон превратился в Утер и стал сердцем герцогства. Но сражаться, моя дорогая, нам придется не с принцем.

— А с кем же? — не отрывая взгляда стеклянных глаз от окна, спросила Этери.

— Врагов у нас много, — расхохотался аль. — Можешь выбрать сама. Всадники культа Морриган, охраняющие герцогство, разыскивающие беглых преступников и волшебных существ. Или Алая Инквизиция, карающая тех, кого им подсунут всадники. Их ты прекрасно знаешь. Но есть и новая фигура на этой игральной доске, — спокойно произнес Элфи. Однако в его глазах вспыхнула древняя тьма. — Астровый Совет. Сборище идиотов, что никогда не допустят государственного переворота. По сути, именно они управляют землями. Среди них есть четыре очень опасных человека, которые раньше служили при дворе императора и были его помощниками. Четыре драгоценных камня императора.

— Кто они?

Элфи не ответил. Девушка повернулась к нему. Слова, которые были готовы сорваться с ее губ, так и не прозвучали. А все потому, что Его Величество, бывший король Верхних Сид выглядел обеспокоенно.

Чтобы Элфи переживал из-за людей… Такого не случалось никогда. В этом мире не существовало человека, что мог бы вызвать у него беспокойство. Так Этери раньше думала. Но, видимо, она ошиблась.

— Элфи, — окликнула его Этери. — Кто эти люди?

Она поддалась вперед, стараясь поймать взгляд альва.

— Раньше они были никем. Но из-за моей беспечности, — с затаенной злостью произнес он, — они стали самыми влиятельными людьми в империи. После правящей семьи, разумеется.

Он прикрыл глаза. О чем он думал? Наверное, о том, как допустил свою первую ошибку. О том, как жалел потом. Когда Элфи заговорил, колеса кареты скрипнули, а холодный воздух потяжелел от напряженной атмосферы.

Астровый Совет. Четыре драгоценных камня императора. Кто же они такие?