Апельсиновый вереск. Дорога возврата

Этери

Лейн ушел только спустя час. Пока он находился в одной комнате с Авалоной, его поведение изменилось. Не сильно. Сразу и не заметишь. Этери невольно бросала в его стороны хмурый взгляд, поэтому смогла уловить перемену в эмоциях. Лейн Эверт все также старался улыбаться и шутить, но его глаза оставались задумчивыми, а мышцы были напряжены. Мужчина, сам не замечая, скользил взглядом по гостиной и всегда натыкался на Авалону дю Лак. Когда она не видела, что на нее смотрят, Лейн грустно улыбался уголками губ. В такие моменты Этери совершенно ничего не понимала.

Авалона оказалась, как всегда права. Этери знала Лейна два дня. Так быстро довериться незнакомцу? В Хоу-Хэле Этери никогда бы этого не сделала, хотя их городок не был большим, и все друг друга знали. Здесь же, в абсолютно новом мире, ей хотелось кого-то, кто подарит ей свет. И в этом амплуа она четко увидела Лейна.

Авалона сколько угодно могла обвинять ее в неразумных решениях, но Этери просто верила, что Лейн Эверт хороший. А вера иногда способна сотворить чудо.

Перед тем как покинуть “Звездный путь”, мужчина выслушал ее просьбу. Удивился, но вопросов задавать не стал.

— Я что-нибудь придумаю, — вот и все, что услышала Этери.

Вечером в ресторации собралось огромное количество народу. На сцене выступали музыканты. Негромко, протяжно и с грустью завывала скрипка. Проводив Лейна взглядом, Этери повернулась, чтобы вернуться в гостиную. Но стоило ей сделать шаг, как в нее со всей силы влетел ребенок. Маленькая девочка лет шести. Она не доставала Этери даже до пояса. Малютка потерла ушибленный лоб и взглянула на свое невидимое препятствие.

Этери замерла, не зная, что сказать. Наверное, надо было спросить, потерялась ли она или где ее родители? Общение с детьми у нее никогда не задавалось. Вот и сейчас девочка попятилась, а потом и вовсе развернулась, сбегая.

Тяжело вздохнув, Этери поплелась к лестнице. Ей следовало все обдумать. Желательно в одиночестве и тишине. Таких мест на втором этаже ресторации было не так много. Замерев рядом с дверью в общую гостиную, девушка прислушалась.

Размеренная и спокойная тишь. Она толкнула дверь, оказавшись в просторном светлом помещении. За окном стемнело. На черном небе зажглись звезды, прожигая своим мерцанием небосвод. Помещение освещали сполохи огня в камине. Этери огляделась. Высокие потолки, массивные кресла, обитые алым бархатом и застеленные теплыми пледами, пол, сложенный из светлых досок — все это создавало в гостиной уют. Как бы ее не раздражал Эллиот, нужно отдать ему должное, создавать нужную обстановку он умеет.

Заложив руки за спину, Этери подошла к камину, вглядываясь в пляшущий огонь. В гостиной пахло елью и горьким шоколадом. На вырезанном из дерева журнальном столике возвышалась стеклянная ваза, из которой пучками выглядывали еловые ветки. Они были связаны алой шелковой лентой. Точно такая же когда-то украшала прическу Авалоны, а Хоу-Хэле ими украшали деревья перед Рождеством.

Руки Этери дрогнули. Рефлекторно она хотела потянуться за дневником, чтобы записать туда воспоминание. Но в гостиной не нашлось даже маленького клочка бумаги и она продолжила стоять на месте, напряженно размышляя.

Всадники в сборе. Элфи так и не объявился, а Лилит не давала о себе знать. Этери удалось поговорить с Авалоной. И пускай разговор был не из приятных, все же она рада, что смогла побеседовать с всадницей. Для нее времени прошло не так много, но это не значит, что она не скучала по ней. Хэлла изменилась. Под глазами залегли черные тени, светло-зеленая радужка поблекла, сияющие ранее волосы потемнели. Стать и жесткий характер остался при ней. Только теперь Этери чувствовала исходящий от всадницы страх. Словно ее сломали. Что же происходило в ее жизни? Авалона не рассказала всего, а Этери хотела знать.

Все ли всадники изменились вслед за хэллой? Поменялся ли Иэн? При одной мысли о нем в ее груди разлилось неуместное тепло.

“Заморозить чувства, заморозить чувства…”,— внутренний огонь не хотел понимать этого. Он искренне недоумевал, почему ее сердцу нужно стучать потише.

Этери хотела увидеть Иэна. Обнять его, как тогда, в замке. Когда она чуть не потеряла его, потому что острые шипы так и норовили вонзиться в его шею. Всего один взгляд, чтобы успокоить сумбурные мысли…

Она достала из внутреннего кармана платья подвеску и сжала ее в кулаке. Острые концы полумесяца впились в ладонь. Легкая боль должна отрезвить, заставить ее думать о чем-то более важном, но…

В этот самый момент за дверью послышался шум и громкие голоса. Этери сделала несколько шагов к двери, замирая, так и не дойдя до конца. Голоса были ей знакомы. Они спорили на повышенных тонах и принадлежали тем, о ком она так усердно думала.

— Зачем?! — от крика обычно спокойной и уравновешенной всадницы, Этери вздрогнула всем телом. — Идиот! Ты будешь жалеть…

— Я сам буду решать, о чем жалеть, а о чем нет, — низкий мужской голос с едва заметной хрипотцой. Раньше он сводил ее с ума, вот и в этот раз у нее закружилась голова, настолько завораживающим он был. — Я бы посмотрел на тебя, будь ты в моей шкуре.

— Эгоист!

— У тебя есть другие предложения? — насмешливо спросил Иэн Кадоган.

— Да. Не поступать так опрометчиво, — Авалона не желала сдаваться, продолжая ему что-то доказывать.

— Придумай что-нибудь еще, — скучающе отозвался он.

— Стой! — звук быстрых шагов. Мужчина попытался уйти, но Авалона не дала ему этого сделать. Голоса стали громче, они стояли совсем рядом с дверью. — Хорошо. Сделаешь это и чего добьешься? Тебе станет спокойнее? Жизнь изменится? Клеми станет обычной? Нет, дорогой мой, ничего подобного. Ты продолжишь жить с осознанием неизбежного.

— Уйди. С дороги, — проникновенно проговорил Иэн. — Или скажи уже, наконец, где искать?

— Не знаю.

— Врешь.

— Сейчас я не знаю где она!

— Но знала где она была.

Этери сделала шаг назад. Половица под ее ногой жалобно скрипнула. Дьявол! Как же не вовремя. Оставалось лелеять надежду, что всадники ее не услышали.

— Что это? — надежда раскололась в миг. Иэн насторожился.

— Крысы, — выдала Авалона.

— Звук шел из той комнаты. Я слышал.

— Тебе показалось.

— Авалона, когда ты врешь, твой голос становиться холоднее обычного.

Не прошло и секунды, как дверь распахнулась, явив на пороге рассерженного всадника. Этери застыла. Дышать стало на порядок труднее. Она понимала, что Иэн может измениться, и даже ждала этого. Но мужчина остался прежним. Разве что волосы отросли и теперь ниспадали на спину. Три года назад они казались Этери серыми и тусклыми, но не теперь. Они были словно первый выпавший снег.

Сначала хэлл не обратил на нее внимания, оглядывая гостиную. Когда же он заметил ее присутствие, то изумленно замер, тихо выдохнув. Его взгляд показался Этери знакомым. Примерно также на нее смотрела Авалона несколько часов назад. Всадница словно не могла поверить в то, что Этери настоящая, поэтому и пыталась ее пощупать. Иэн Кадоган ничего подобного делать не стал. Лишь стоял и гипнотизировал ее взглядом, в котором смешались знакомый холод и непонимание.

Этери занервничала еще больше. Она не ожидала такой скорой встречи. Девушка не знала, что сказать и как себя повести. Из-за незаконченного разговор с Авалоной она так не узнала обо всем, что произошло с ними за эти годы. Это несколько осложняло дело.

“Он стал старше”, — промелькнула в ее голове очевидная мысль. Черты лица стали грубее, на щеках и подбородке появилась щетина. Всадника переодели в черную рубашку и штаны. Меч забрали. Но Иэн не был бы бывшим всадником культа Пресвятой Морриган, если бы где-нибудь не раздобыл оружие. Из кармана штанов торчала ручка ножа для масла. Этери улыбнулась уголком губ.

— Здравствуй, — прошептала она. Даже треск поленьев в камине был громче ее голоса. Но она знала — всадник услышит. Плечи Иэна дрогнули, а в гостиную поспешно вошла Авалона. На ее лице впервые мелькали живые эмоции. Она беспокоилась, то и дело поглядывая на хэлла.

— А я не поверил, — раздосадовано хмыкнул он, отводя взгляд. — Почему ты появилась именно сейчас?

От холодного и резкого голоса Этери пошатнулась. Авалона закатила глаза, выражая свое отношения к его словам.

— Ты не рад, что я вернулась? — растерянно произнесла девушка.

Почему у него такая реакция? Да, ее не было слишком долго, но разве это ее вина?! Так сложились обстоятельства. Судьба, над которой она не властна. Чем дольше Этери смотрела на Иэна, тем больше отказывалась верить, что перед ней стоит всадник, к которому у нее зародились чувства. Это другой человек. Чужой. Холодный. Резкий.

Колба, которую Этери пыталась заморозить по наставлению Элфи, начала трескаться. Первая трещина, не длинная, тонкая, брала свое начало с дна, разрезая его пополам.

— Ты вернулась в тот момент, когда перестала быть нам нужна, — сложив руки на груди, произнес всадник. Его слова… Появившись в Ареморике, эта мысль была первой, причинившей ей боль.

Этери дернулась, словно получила звонкую пощечину. Зачем он так? Она сжала руки в кулаки. Кулон, который она хотела ему подарить, впился в кожу, пронзая ее острыми концами. По руке скатились первые капли крови. Этери поспешила спрятать руки за спину.

Иэн на нее не смотрел. Но Этери не могла в ответ отвести взгляд. Она продолжала пытаться прочитать по его лицу причину, по которой он сказал ей это.

Авалона хотела встать между ними, но всадник вскинул руку, велев ей не мешать.

— Да, Этери, мы в тебе нуждались, — тихо, но четко говорил мужчина. — Тогда там, в лесу. И в последующий год, когда империя объявила на нас охоту. Мы были вынуждены скрываться. Потеряли все. Семью. Дом. Веру. Абсолютно все! И где ты была все три года?

Он подошел ближе, остановившись совсем рядом, и заглянул в ее лицо. В черных глазах сгущался первобытный гнев, необузданная ярость. Куда подевался его хваленый холод?

— Иэн, я…

Этери совершила непростительную ошибку. Попыталась коснуться его. Всадник отшатнулся от нее, как от прокаженной.

— Никогда не прикасайся ко мне! — гневно выдохнул мужчина.

Он все говорил и говорил. О том, как она посмела бросить их и сбежать на ту сторону, о том, что испугалась своего долга. В ушах девушки набатом стучала кровь, так громко, что она не выдержала:

— Все! Хватит! — звенящим от ярости голосом прервала его Этери. Она выдержала его тяжелый взгляд. И даже не дрогнула. — Не это я хотела услышать от тебя спустя столько времени.

— Да? — его глаза опасно сузились. — А что ты хотела услышать, милая? Что я все понимаю и принимаю твою слабость? Что все эти годы скучал по тебе и каждый день ждал встречи? А ведь ждал, — вдруг потеряно произнес он, — каждый гребанный день я ждал, когда ты вернешься. Но проходили дни, месяца и даже годы. Тебя все не было. А империя тем временем сживала со свету твое королевство. Ты должна была стать королевой, но вместо этого позорно сбежала!

Этери резко вскинула голову. Она не собиралась перед ним оправдываться. Только не сейчас и не так.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — хрипло, не своим голосом сказала она.

— Это ты ничего не знаешь. Ничего, что здесь произошло.

— Мне известно больше, чем ты думаешь, — с каким-то ледяным спокойствием заметила Этери. — И что? После моего побега ты возненавидел меня?

Мужчина рассмеялся. Но смех тот был полон горечи и яда.

— Ненависть слишком сильное чувство, чтобы испытывать его к тебе. Я просто забыл. Поэтому мне не нравится, что ты так внезапно появилась в моей жизни.

Девушка перевела полный непонимания взгляд на Авалону. Хэлла стояла злая, как сотня дьяволов. Она словно хотела ударить Иэна, но отчаянно себя сдерживала. Этери полностью разделяла ее чувства. Никогда еще прежде уравновешенный и хладнокровный всадник не вызывал у нее такой прилив ярости. Забыл, значит… Пока она жила в пелене забвения, даже не жила, а существовала. Пока она боролась за собственные воспоминания, он просто взял и забыл ее? Так легко и просто? Этери вспомнила каждую строчку из дневника, которая была выведена дрожащей рукой. Стоило ей вернуть воспоминания, как она записала все о нем. Каждую незначительную деталь, только бы не забыть вновь.

А он просто отвернулся от нее!

— А я думала, ты другой… — произнесла она скорее себе, чем ему. Стрелы разочарования одна за другой пронзали ее тело.

— Я… — начал было он, но его прервал звонкий девичий голосок и топот маленьких ног.

В гостиную вбежала девочка. Та самая девочка, с которой Этери столкнулась внизу. Малышка несколько раз хлопнула густыми ресницами, подняла кудрявую голову и увидев Иэна, засияла.

— Папочка! — воскликнула она, бросившись к мужчине, широко расставив руки.

Из легких Этери уже второй раз за день вышибли воздух. Она не страдала проблемами со слухом, но… папочка?

Лицо Иэна мгновенно изменилось. Всадник улыбнулся и, подхватив девочку на руки, закружил. Она весело рассмеялась, обнимая его за шею. Иэн Кадоган смотрел на ребенка с нежностью. В его глазах, цвета северного моря плескаласьлюбовь.

— Клеми? — Авалона нахмурилась, сделав шаг к ним, и строго спросила, — Что ты здесь делаешь?

— Тетя Фейт испугалась, что вас долго нет, и отправилась искать, — смущенно произнесла малютка. — И меня с собой взяла.

— Или кто-то напросился, — многозначительно произнес Иэн, улыбнувшись.

— Не правда! — возмутилась Клеми и вдруг стала вертеть головой по сторонам. Она осмотрела гостиную и не могла не заметить замершую около камина Этери. Девушка сомневалась, что ее узнают. Но девочка широко распахнула глазки и громко произнесла:

— Та страшная тетя!

Этери мрачно усмехнулась. Времена идут, а ничего не меняется. Дети продолжают недолюбливать ее. Бояться. Только этот ребенок был другим. Клеми былаегодочерью. Человека, которому Этери открылась, которому была готова подарить весь мир. И который оказался самым большим разочарованием в ее жизни.

Его слова не так сильно полоснули по сердцу, чтобы оно перестало биться. Он справился с этим без помощи слов. Одним лишь событием. У Иэна Кадогана. Есть. Дочь. Этери окинула малышку проницательным взглядом. И как она не заметила сходства?

Белые волосы, сотканные из мириадов звезд, угловатое личико, хрупкие плечи и запястья, впалые щеки. Только глаза у нее были не черными, а небесно-голубыми. Светлыми. Яркими. На девочке красиво сидело подогнанное по ее размеру платье глубокого синего оттенка. По его подолу разрастались белые рюши, а рукава украшали аккуратные манжеты. На ногах болтались большие зимние ботинки, до которых ей нужно еще дорасти. Клеми создавала впечатление милого воздушного ребенка. Портило это впечатление только одно.

Она дочь ее возлюбленного.

Иэн, услышав, как малышка назвала Этери, нахмурился и следующую фразу произнес своим нормальным голосом. Не тем, что разговаривал с Этери минутой ранее. Так он говорил в тот день, когда они познакомились в гостинице “Зверинец”.

— Клементина, извинись перед Этери.

— За что? — искренне недоумевала девочка.

— Ты не можешь взять и назвать человека страшным.

— Почему? — ее глаза стали грустными. Иэн погладил ее по голове и, видимо, сделал это на автомате, потому что сразу же убрал руку, снова превращаясь в строгого родителя.

— Человек может посчитать твои слова оскорблением и обидеться, — продолжал втолковывать Иэн истины в ее маленькую головку.

Девочка серьезно кивнула, а затем выпуталась из рук… отца? Спрыгнула на пол, подбежала к Этери и, сияя наивной детской улыбкой, звонко произнесла:

— Извините, тетя, я не хотела вас обидеть.

Она повернулась к всаднику. Тот кивнул, ободряюще улыбнувшись.

— Только не тетя, а Этери, — мягко подсказала Авалона. Все это время хэлла хмурилась. Беспокойство в ее взгляде все множилось.

Клеми несколько раз кивнула, улыбнулась еще шире и спросила:

— Можно я буду звать тебя тетя Тери? — спросила она и неожиданно схватила девушку за руку, крепко сжимая маленькой ручкой ладонь.

Иэн дернулся в их сторону. Авалона тоже сделала шаг вперед, побледнев. А Этери, ничего не понимая, кивнула. Она до сих пор находилась в далеком состоянии транса. Поверить в то, что эта очаровательная малышка, которая хоть и боится ее, но все равно пытается быть с ней дружелюбной — дочь Иэна Кадогана, было сложно. Настолько, что сердце обливалось кровью, а по венам бежала разгоряченная лава.

От отчаяния, накрывшего Этери, ей хотелось кричать.

— Клеми, милая, пошли. Я отведу тебя к Кевину, — попыталась улыбнуться Авалона. Улыбка вышла натянутой, как струна лютни.

— Братик! — радостно воскликнул ребенок и бросился к выходу. Всадница удалилась следом, обернувшись перед самым выходом. Их взгляды с Этери встретились. Всего секунду продолжался их немой диалог.

“Ты знала?”

“Да”,— отвечали ее серьезные глаза.

“Почему ты ничего не сказала?”.

“Так было нужно. Прости”.

Она ушла, захлопнув дверь, оставляя их с Иэном наедине. Воцарилось мучительное молчание. Вернее, мучилась здесь только Этери. Всадник же с уходом девочки снова стал прежним. Холодным, отстраненным и… усталым. Он опустился в кресло рядом с камином, задумчиво уставившись на пламя.

— Клементина твоя дочь, — произносить это было больно. Но Этери справилась, ничем не выдала своего состояния. — Сколько ей лет?

— Шесть с половиной.

— Ты не говорил, что у тебя есть ребенок.

— А должен был?

Этери резко повернулась и с картонной улыбкой на губах, которую она выдавила из себя силой, произнесла:

— Нет.

Она немного постояла, прежде чем задать вопрос, от которого зависело все. Либо ее колба с чувствами треснет еще больше, либо его слова станут для нее спасением. Роза, питавшаяся ее эмоциями, склонила бутон к земле. Чувства, испытываемые Этери, были далеки от сказочной и неземной любви. Пока что она ощущала только растерянность и боль.

— Кто ее мать?

Иэн оторвался от созерцания огня и внимательно посмотрел на нее.

— Женщина, которую я люблю.

Этери хрипло рассмеялась. В ее ушах стоял хруст стекла. Глаза Иэна опасно сузились, и он, нервно стуча пальцами по подлокотнику кресла, спросил:

— Что тебя так рассмешило?

— Ничего. Совсем ничего, — успокоившись, отозвалась она.

“Зачем ты это сделал? Заставил испытывать к себе привязанность, а потом забыл, словно меня не существовало?”, — спрашивало глупое сердце, которое билось все чаще. От ярости. От боли.

И от ненависти? Была ли это ненависть? Прожигающая до костей, с запахом паленой кожи. И была ли это любовь? Сияющая, как звезды, очаровывающая, как звездное небо. И да, и нет. Он ей не понравился. Она его боялась и бежала как можно дальше. Но в то же время тянулась к нему с непреодолимой силой. Этери доверилась и что получила взамен? Обвинения в трусости. Ложь, что лилась рекой.

Его сердце принадлежало другой долгие годы. Еще до ее исчезновения. Почему он заставил ее поверить в то, что она может быть ему интересна? Или Этери сама придумала это? Но разве не он поцеловал ее в щеку, разве не он нежно обнимал? Она запуталась, а негативные чувства захватили голову.

Нечто темное и вязкое сдавливало ее горло. И оно же хрипло произнесло:

— А знаешь что? Пошел ты к дьяволу, Иэн Кадоган. Ты забыл обо мне? А я сделала все, чтобы вспомнить тебя. Но не переживай, я выжгу в своем сознании поверх твоего имени слово “равнодушие”, и больше ты никогда не сможешь разбить мое сердце.

Медленно повернувшись, она покинула гостиную. За ней тянулся шлейф темной силы, которая высвободилась, поселившись в каждом углу помещения, а потом начала расползаться по всему дому.

Боль можно обратить в силу. И какая разница, в какую…