Апельсиновый вереск. Дорога возврата

Этери

— Дьявол!

Этери добавила еще несколько непечатных слов, пытаясь втиснуться в теплое, но слишком узкое шерстяное платье. До рассвета оставалось еще несколько часов. Девушка проснулась от ужасной головной боли и жуткого голода. Первую секунду ей казалось, что она находиться в спальне не одна. Подозрения не подтвердились. Кроме нее в комнате никого не оказалось.

Выскользнув за двери, Этери решила отправиться в сторону кухни. Поискать что-нибудь съестное. Желудок скручивался в тугой узел, к горлу подкатывала тошнота, а в голове летал кусачий рой пчел. Она вспоминала события произошедшие накануне: разговор с всадниками и Хагалазом, отцом Иэна. От последнего удалось получить хотя бы какую-то полезную информацию, а значит, они не ворвутся на территорию врага безоружными.

Толкнув дверь кухни, девушка зажмурилась от яркого освещения. Пока она пыталась понять, кому еще не спиться в столь ранее время, послышалось негромкое шуршание. Проморгавшись, Этери увидела рядом с винным погребом никого иного, как Эллиота Моро! Мужчина был одет в домашние штаны и рубашку, светло-русые волосы растрепаны, а глаза цвета солнца придирчиво рассматривали бутылки.

Этери он не замечал и девушка не смогла отказаться себе в удовольствии подкрасться со спины и громко сказать:

— Пьешь с самого утра?

Эллиот подпрыгнул от неожиданности. Обернулся, пряча за спиной бутылку, которую только что держал в руках.

— Я? Нет, — он улыбнулся. — Доброе утро, Этери.

— А это что? — не поверила она ему и легким движением руки указала на бутылку за его спиной.

— Лекарство от сердечно-сосудистых заболеваний, — проворчал Эллиот больше не пытаясь спрятать напиток.

Этери насмешливо сощурила глаза. На кухне стоял удивительный аромат запеченной утки и сладкого яблочного штруделя. Она вдохнула запах еды полной грудью. Желудок жалобно заскулил.

— Как насчет раннего завтрака? — хмыкнул мужчина.

Отказываться было бы глупо.

Они расположились за длинным столом-стойкой, исполняющим на кухне роль хранителя ненужной посуды. Эллиот ловко разделал подрумяненную тушу птицы, аккуратно переложив порции на тарелки, а в высокие бокалы из чистого хрусталя на тонких ножках налил багровое вино.

Ел он быстро, не стараясь смаковать каждый кусочек.

— Ты, наверное, хочешь знать, где Лилит? — спросил он, делая глоток из бокала.

Серебряный нож в правой руке девушки дрогнул. Она не слышала и не видела мать с момента ее появления в кабинете Моро, они толком не поговорили, но Лилит успела четко выразить свою позицию относительно возвращения на ту сторону.

— Не хочу, — отрезала она.

Эллиот удивленно вскинул бровь.

— И все же, я думаю, тебе полезно будет узнать, что это она помогла освободить твоих всадников из Кейтонской тюрьмы.

Этери, засунувшая в рот особенно большой кусок утки, закашлялась. Она знала, что мама привезла всадников, но не думала, что та причастна к их освобождению.

— Зачем?

— У Лилит были свои причины отправиться в графство Мелори.

Эллиот Моро замолчал.

— О каких причинах речь? — крепко стиснув пальцами ножку бокала, спросила Этери. Моро продолжал молчать. — Ты же знаешь. Скажи мне.

— Ты же не хочешь, — губы Эллиота растянулись в хитрой улыбке.

Тяжело вздохнув, девушка отодвинула от себя тарелку. То, что она собиралась сказать, не предназначалось для ушей босса Северного картеля. Он не должен был знать даже сотую часть их плана. Но, немного подумав, Этери решила, что из Эллиота Моро может выйти неплохой союзник.

— Через несколько дней я проникну во дворец эрцгерцога Вардана, чтобы вернуть себе королевство, — глядя ему в глаза, призналась она. — И мне нужно знать, если моя мать сделала что-то такое, из-за чего все обернется крахом.

Удивительно, но мужчина даже не шелохнулся, словно знал наверняка, что она задумала. В его глазах не плескалось изумление, лишь какая-то неведомая ей грусть.

— Она убила Артура, — ровным голосом сказал Эллиот.

Этери ощутила, как начинает кружиться голова, а поперек горла встает ком. Лилит убила собственного отца? Ее мать? Всегда хладнокровная и сдержанная женщина, не дающая своим эмоциям пробиться сквозь толстый слой льда в ее сердце? Этери решила, что Эллиот ее разыгрывает, но взгляд мужчины оставался серьезным.

— Рано или поздно это случилось бы, — продолжал он. — Артур любил дочь, но его любовь была извращенной. Любовь, из-за которой Лилит возненавидела собственного отца. Артур изуродовал и пытал Елену, твою бабушку. Разве ты не захотела бы смерти человеку, который мучительно убивал бы Лилит?

— Я не жалею Артура, — нервно рассмеялась Этери. Она поняла, почему Эллиот разговаривает с ней, как с ребенком. Он думает, что Артур был кем-то важным в ее жизни, потому что не знает все, что творилось за стенами дворца, когда Этери оказалась в Ареморике. — Он заслуживает куда более жесткого наказания, чем смерть. Я не понимаю только, как ей удалось?

— Я вложил в ее руку кинжал, — пожал плечами Моро. — У меня есть связи по всему королевству… то есть империи, конечно же, империи. Несколько писем, и твоя мать оказывается в самой защищенной тюрьме вместе с моей охраной.

Лишь теперь, глядя на сидящего напротив мужчину, Этери поняла, что недооценила степень опасности Эллиота Моро. Он совсем не так прост.

— Ты помог ей, — задумчиво произнесла Этери.

— Я дал слово. Она под моей защитой. И ты тоже, — с нажимом выделил он последнюю фразу.

— Что же ты не отговариваешь меня от опасной затеи? — ухмыльнулась девушка, опустошая бокал. — Если меня раскроют, то убьют на месте.

Мужчина с тоской посмотрел на бутылку из дутого розового стекла. Этери, проследив за его взглядом, разглядела в бутылке свое вытянутое отражение, которое ничем не напоминало будущую королеву Примории. Она тихо фыркнула, сдерживая неуместный смех.

Когда Эллиот поднял голову, смеяться расхотелось.

— Ты сильная, девочка моя. Сильнее их всех. Я знаю, что у тебя все получиться.

Щеки Этери опалило жаром.

— Слова заботливого дядюшки? — она попыталась перевести неловкость в шутку.

— Человека с безграничной верой, — парировал Эллиот.

Размышляя над его словами, Этери пришла в голову внезапная, но очень важная мысль.

— Тогда у меня будет к тебе просьба, — сказала она.

Казалось, этот день продлится вечно, настолько медленно утекало время. Элфи и Авалона неожиданно пропали, а Ноэль, секретарь и правая рука господина Моро, на вопрос об их местонахождении учтиво ответил, что они покинули ресторацию за несколько часов до рассвета. По отдельности. Тандем, состоящий из альва и всадницы, Этери не могла себе представить. Отец и сын из славного рода Кадоган заперлись в своих комнатах и на свет показываться отказывались. Оба явно прибывали не в лучшем расположении духа. Кевин и Фейт возились с малышкой Клеми так, словно это они являлись ее биологическими родителями или, по крайней мере, родственниками. Фейт несколько раз пыталась заговорить с Этери об альве, но каждый раз смущалась, краснела и переводила тему в другое русло.

Где находилась Лилит, девушка не знала и пока что знать не хотела. Ей нужно остыть, прежде чем повторить еще одну попытку нелепого разговора с матерью, которой нет дела до непутевой дочки.

Зато Эллиот, подобревший после раннего завтрака, с легкостью согласился выполнить просьбу племянницы. Сначала его ждали дела. Встреча с очень важным, по его словам, человеком, с которым они заключили договор на поставку двух десятков редких ожерелий из граната правителей Дэхарт иль Зоро поздней династии Хэльдаг. Во время встречи Эллиот и собирался решить вопрос Этери. Как бы ей ни было интересно, присутствовать при их разговоре девушка не могла. По словам Моро, тот человек был приближен к младшему принцу, а значит, мог влегкую ее узнать.

Так, перелистывая одну из многочисленных книг, томящихся на полках, Этери умирала со скуки.

До тех пор, пока в соседней комнате не раздался грохот.

Девушка подскочила от неожиданности. Книга выпала из рук, а сердце заколотилось втрое быстрее.

“Что за дьявол?”,— недовольно подумала она, поднимая с пола том детских сказок.

“Калеб”,— мысленно позвала она.

Меч материализовался в ее руке. Рукоять, как всегда была теплой. Легкое прикосновение мальчишки всегда успокаивало.

Сжимая меч, Этери подкралась к спальне, досчитала до трех и ворвалась в комнату, выставив перед собой меч острием вперед, как ее учила Авалона.

В помещении ее ждала занимательная картина.

Створки комода были широко распахнуты, часть одежды валялась на полу, а остальная неаккуратно свисала с полок. И посреди всего этого беспорядка на спине лежала Клементина. Ее руки были раскинуты в разные стороны, а ножки согнуты в коленях. Девочку переодели в очаровательное кремовое платье и маленькие черные туфельки. Белоснежные волосы были подвязаны алыми лентами в два высоких хвостика.

— Клеми… — ошарашенно выдохнула Этери, — как ты здесь очутилась?

Клементина начала вертеть головой в поиске источника звука, но, осознав, что в лежачем положении сделать это не так просто, быстро вскочила на ноги.

— Тетя Тери! — радостно воскликнула она и бросилась обнимать девушку.

Этери никак не могла привыкнуть к тому, что девочка ее больше не боится. Она постоянно пыталась найти в ее глазах отголосок того древнего страха, что каждый раз завладевал сердцами всех встреченных ею детей. Но никакого страха не было. Клеми широко улыбалась или корчила до того забавные рожицы, что не улыбнуться в ответ Этери не могла.

— Привет, — девушка неловко погладила ее по голове.

— Я из шкафа вышла! — осчастливила ее веселым криком Клементина.

— Что? Как это?

Этери разжала цепкую хватку маленьких ручек, наказала Калебу исчезнуть, а сама двинулась к комоду. Ничего необычного в нем не было. Сложенный из темных досок шкаф вмещал в себя достаточное количество вещей, в большинстве своем позаимствованных у Лилит. По словам Элфи, мама вряд ли заметила бы пропади из ее гардероба парочка платьев, которые она все равно, судя по их запыленному состоянию, не носит.

Сжав ладонь в кулак и занеся его над головой, Этери постучала по задней стенке шкафа. Никаких потайных ходов она не обнаружила.

— Клеми, ты не могла выйти из этого шкафа, — повернулась Этери к девушке.

— Могла! — топнула ножкой малышка. Она обидчиво сжала ладони в кулачки. — Могла! Могла! Верь мне!

— Но…

— Я покажу! Смотри!

Она взяла ее за руку, крепко сжала, а потом побежала прямо в стенку заваленного одеждой комода.

— Клеми, стой!

Но было поздно.

Время словно остановилось, и Этери перестала дышать, когда из вытянутой вперед ладони девочки сорвались черные ленты. Вернее, лента. Она была плотной, широкой и на мгновение накрыла их с Клементиной с головой. Тогда мир погрузился во мглу. Всего мгновение, а потом они уже стояли за стеной другой комнаты.

Комнаты Элфи.

Шаг вперед и ты внутри,

Посмотри-ка, посмотри,

Невозможно, мне не ври,

Шаг вперед и ты внутри.

Клементина, подняв руки высоко над головой, громко распевала песню собственного сочинения, пока Этери, опираясь на стену, чтобы не упасть, пыталась понять, как девочке это удалось. Нет, не петь. Как она смогла пройти сквозь стену? Благодаря даруВидящейЭтери Фэрнсби с самого детства могла видеть волшебство. Оно проявлялось в виде лент и всегда причиняло ей боль.

Черные ленты.

Они символизировали смерть. Всегда. Исключений не было. Черные ленты убивали. Иногда медленно, мучительно. Другой раз — моментально. До сегодняшнего дня Этери была уверена в своих убеждениях.

Но…

Клементина использовала волшебство, чтобы пройти сквозь стену, и, судя по искрящимся от веселья глазам малышки, она сама не осознавала произошедшего чуда. Даже в Ареморике, мире, полном волшебства, магией обладали не все.

Существ чудесных по своей природе, называли фейри. Они творили волшебство из шалости, злости или собственной выгоды.

Но существовали еще и чародеи. Загадочные существа. Не люди и не фейри. Что-то между ними. Равновесие.

Кто же такая Клеми? Урожденная дочь фейри или юная чародейка?

— Клеми, — слабым голосом позвала девочку Этери.

— А? — малышка перестала петь, уставившись на нее своими большими голубыми глазами.

— Как ты… — девушка запнулась, не представляя, как сформулировать вопрос так, чтобы ребенок его понял. — Как…?

Клементина не стала дожидаться продолжения. Она хитро улыбнулась, поманив Этери к себе.

— Братик запретил мне выходить из комнаты, — пожаловалась она, когда Этери наклонилась. — Он сказал, что папа сейчас не может за мной присматривать. Но я не хочу сидеть взаперти! — она от негодования топнула ногой.

Этери бездумным взглядом обвела комнату. Получается, Клементина настолько сильно не хотела оставаться одной, что попыталась пройти сквозь стену. И что самое удивительное, у нее получилось! Но ведь это невозможно!

Тогда Этери впервые задумалась над тем, кем же является мать Клеми. Она фейри? Чародейка? Или кто-то более опасный?

Обессиленная девушка прошла к дивану, обитому кожей, опустилась на него и покачала головой. Она вдруг осознала, что еще ни разу не была в комнате, которую так любезно выделил альву Эллиот. В помещении пахло сладкими травами. Быть может, полынью или перемолотыми лепестками гиацинта. На мгновение Этери почувствовала сладость апельсинового вереска, но, прикрыв глаза и вдохнув воздух грудью, она поняла, что ей показалось.

Она скользила взглядом по предметам мебели, рассматривая обстановку. Стены были выкрашены в темно-синий оттенок, настолько глубокий, что казалось, стоит коснуться, и почувствуешь биение морских волн под рукой. Тяжелые золотистые портьеры были задернуты, погружая комнату в полумрак. Напротив большого окна стоял рабочий стол, на котором Этери с удивлением узнала карту Приморского Королевства.

“Герцогства Найвиль”, — мысленно поправила она себя.

Интересно, зачем Элфи притащил ее сюда? Неужели он не может обойтись без своих игрушек? Подойдя к столу, Этери убедилась, что поверх карты располагались вырезанные из дерева фигурки. Только теперь фигур стало больше. Появился ухмыляющийся Эллиот Моро, облаченный в строгий костюм, холодная и неприступная Лилит Фэрнсби, сжимающая в каждой руке по мечу с широким лезвием. В одной из фигурок Этери узнала малышку Клеми. Взгляд ее был пронзительным, слишком взрослым для ребенка.

Рядом с ней, словно охраняя от всех опасностей, находился Иэн. Этери с грустью взяла фигурку в руку.

— Миниатюрный папочка!

Этери вздрогнула. Она не заметила, как Клементина встала рядом с ней, с любопытством, присущим любому ребенку, разглядывая игрушки.

— Да, Клеми, — ее губы исказила тень улыбки, — здесь и ты есть.

Девочка от восторга захлопала в ладоши, а Этери, не выпуская из руки фигурку Иэна, опустилась перед Клементиной на колени.

— Клеми, скажи, кем была твоя мама? — увидев удивление на лице малышки, девушка исправилась. — Какой она была?

— Я не могу сказать, — прошептала она, низко склонив голову. Правый хвост упал на ее плечо, закрывая половину лица. — Не могу.

Она задрожала всем телом, стиснув маленькие руки в кулачки.

Этери растерялась. Еще никогда ей не приходилось утешать ребенка. Она неловко протянул руку вперед, хотела погладить Клеми по голове, но потом, немного подумав, обняла ее. Прижимать девочку к себе было странно. Клементина не плакала, но ее плечи содрогались, словно вопрос Этери причинил ей физическую боль.

— Мне кажется, сокращение Клеми тебе не подходит, — сказала она, отстраняясь от дочери Иэна. Этери заглянула в большие голубые глаза и с облегчением выдохнула. Клементина не проронила ни слезинки, лишь в глубине ее зрачков тонула боль потери. — Можно называть тебя Тина? Это означает “сильная”. Я хочу, чтобы ты всегда помнила о том, что нет ничего в этом мире, с чем бы ты не справилась.

Слова Этери лились от чистого сердца. По правде, она говорила то, что всегда мечтала услышать от Лилит, но вместо этого получала лишь холодный взгляд и отстраненные, бездушные слова.

— Мне нравится, — робко улыбнулась девочка.

Ее улыбка напомнила Этери еще кое о чем.

— У меня есть подарок для тебя.

Она потянулась к шее и расстегнула серебряную цепочку. Кулон в виде полумесяца был спрятан под воротником платья. Этери хотела подарить его Иэну в знак принятия своих чувств. Это было до того, как он жестоко, не подбирая слов, разбил ее сердце, сжег розу и уничтожил колбу в дребезги. Девушка множество раз кляла себя за то, что не послушала совет Элфи, но сожалеть о прошлом было бессмысленно.

Полумесяц из черного оникса обжег ладонь, когда кулон коснулся ее пальцев. Не долго думая, Этери застегнула его на шее Тины.

— Я хочу, чтобы он был у тебя.

Девочка взяла подвеску в ручку, покрутила ее и удовлетворенно кивнула.

— Тогда я покажу тебе еще один фокус, Тери, — глаза Тины ярко сверкнули. Она взяла Этери за руку, и их вновь накрыла тень черной ленты.

Клементина привела ее на кухню.

Когда Этери завтракала здесь с Эллиотом Моро, то помещение показалось ей безжизненным. Сейчас же здесь находилось огромное количество людей, а стены пропитались запахом самых экзотичных блюд.

Тина вела Этери за руку. С ловкостью чародея-фокусника они обходили обслуживающий персонал, ни разу ни с кем не столкнувшись. Их будто вовсе не замечали.

Оказавшись на другом конце кухни, Тина остановилась. Перед ними с правой стороны находилась маленькая дверь, где-то с половину человеческого роста. Дверь вела в маленькую комнатку, в которой хранили метла, тряпки и ведра. Тина настойчиво потащила девушку в узкую каморку. Чтобы протиснуться в дверь, Этери пришлось наклониться.

— Что мы здесь делаем? — спросила она Клементину.

— Подслушиваем.

— Что?! — воскликнула Этери. Девочка бросила в ее сторону укоризненный взгляд.

“Опять… Почему она не ведет себя как обычный ребенок?”, — мысли о том, что Тина могла быть наполовину фейри, напрягали Этери. С другой стороны, если Элфи не заметил ничего странного в поведении девочки, значит, она не может быть…

Этери не успела закончить мысль, как вдруг все случилось.

Тина прикоснулась к единственной голой стене в каморке. С ее пальцев слетела знакомая Этери лента: она растянулась, напоминая отрез полупрозрачной шелковой ткани, а потом растворилась в стене. И когда девушка открыла рот, чтобы предложить Клементине убраться отсюда, стена исчезла и они увидели ресторацию Звездный путь, круглую сцену с несколькими музыкантами и столик, за которым восседал Эллиот Моро и незнакомый мужчина.

Этери подумала, что каморку как раз отделяет от ресторации исчезнувшая стена, и мысленно восхитилась маленькой девочкой, успевшей за несколько дней изучить здесь каждый угол.

Эллиот Моро щелкнул пальцами, подавая знак своему помощнику, а заодно и привлекая внимание Этери. Девушка не сразу заметили, что за его спиной стоит Ноэль. В его руках находилось около десятка небольших шкатулок, обитых алым бархатом. Он продемонстрировал одну из них гостю.

Напротив Эллиота сидел мужчина примерно одного с ним возраста. Короткие медные волосы были убраны назад, хотя несколько прядей непослушно выбивались, падая ему на глаза. На щеках и подбородке зрела трехдневная светлая щетина. Его нельзя было назвать красивым, но волевой подбородок, высокие скулы и выделяющиеся на лице ярким пятном светлые глаза притягивали взгляды проходящих. Одет он был в длинный темно-коричневый сюртук, под которым угадывались очертания плотного жилета, и белые брюки. На его пальцах сверкали перстни.

Мужчина достал из кармана сюртука монокль в золотой оправе и взглянул через него на изделие. На бархатной черной подушечке лежало потрясающей красоты ожерелье, инкрустированное крупными камнями граната. Они сверкали, подобно солнечным бликам на речной глади.

— Очень хорошо, — сказал мужчина, повелительно кивнув Эллиоту. — Ваша работа, как и всегда, на высоте, господин Моро.

— Вы мне льстите, Брэм, — Эллиот улыбнулся уголками губ, не сводя с гостя пристального взгляда. — Я распоряжусь, чтобы два десятка ожерелий из граната сегодня же доставили во дворец.

— Благодарю. Вы очень любезны, — Брэм взял чашку чая со стола и сделал глоток. — Так о чем еще вы хотели поговорить?

— О! — Эллиот словно только что о чем-то вспомнил. — Вы верно подметили. Мне не нужны деньги за эти ожерелья.

— Вот как? — брови мужчины удивленно приподнялись. — В таком случае, что вы хотите взамен?

Не смотря на деловой тон, в голосе Брэма проскользнули напряженные нотки.

— Ничего такого, что доставило бы вам неудобства, — заверил его Эллиот Моро. Он достал из внутреннего кармана своего грузного пиджака конверт из плотного пергамента. — Необходимо передать этот конверт Лейли Виктей.

— Императорской модистке? — казалось, просьба Эллиота поразила Брэма до глубины души.

— Верно.

— Не думал, что такой влиятельный человек, как вы, Эллиот, нуждается в большем количестве одежды.

— Что вы! — воскликнул он в притворном негодовании. — Заказ вовсе не для меня. Да и не вам ли, Брэм Гасперс, знать, что во всем герцогстве не найдется швеи лучше!

— Вы правы. Я прекрасно это знаю, — со всей серьезностью кивнул Брэм, проведя пальцем по кромке чашки, — Удовлетворите же мое любопытство, кто же…

Он замолчал на полуслове. Чашка, поднесенная к губам, замерла. Этери нахмурилась, переводя взгляд с Эллиота на лицо Брэма. Последний сильно побледнел, будто увидел нечто, заставившее его со страхом замереть. Ничего не понимая, девушка проследила за направлением его взгляда и сразу же поняла, чего, а вернее, когоиспугался мужчина.

— Позволите присоединиться? Обожаю чай с ароматом встреч со старым другом, — произнес глубокий голос, который, без сомнения, принадлежал Элфи.

Изумление Брэма Гасперса можно было понять, ведь альв не скрывался. Элфи стоял, ровно расправив плечи, облаченный в черную как ночь рубашку и широкие штаны. Его темные волосы открывали вид на шрам в виде острых цветастых шипов и уши.

Заостренные уши альвов.

А в глазах, сплошном скоплении тьмы, мерцали смешинки.

Не дожидаясь приглашения, Элфи взял свободный стул, придвинул его к столу и развалился на нем так, словно это он, а не Эллиот, был хозяином ресторации. Брэм не мог пошевелиться, во все глаза разглядывая альва, а Эллиот замер. На его лицо легла тень беспокойства.

— Элфи… — начал он, но альв его бесцеремонно перебил.

— Все в порядке, господин Моро. Не оставите ли вы меня с моим старым другом наедине.

Минуту Эллиот потратил на раздумья и решил, что спорить с альвом себе дороже. Он встал, и пожелав господину Гасперсу приятного вечера, направился в сторону лестницы.

— Можешь отмереть, Брэм, — в своей обычной насмешливой манере произнес Элфи.

Как ни странно, мужчина его послушался. Он с громким стуком поставил чашку на столик и отвел взгляд.

— Кто бы мог подумать… — пробормотал он, — что я встречу вас еще раз, господин волшебник.

— Зови меня Элфи.

Этери не удержалась от смешка, хотя ситуация к веселью не располагала.

— В прошлый раз вы отказались называться, — заметил Брэм.

— Я не видел в этом необходимости, — пожал плечами Элфи. — Зато сейчас, когда ты достиг таких высот и стал главным казначеем…

Выражение лица Брэма стало каменным.

— Я не сообщу о вас всадникам и генералу армии только из благодарности. То, что вы сделали, изменило мою жизнь. Но на большее не рассчитывайте, — он машинально дотронулся до серебряного кольца с большим синим камнем. Насыщенность оттенка навела Этери на мысль, что это не просто камень, алазурит.

“Лазурит. Третий драгоценный камень Его Императорского Величества”, — подсказал ей внутренний голос.

Значит, Брэм Гасперс стал третьим человеком, получившим от Элфи дар. И, судя по словам альва, дар этот как-то был связан с числами и деньгами.

Элфи звонко рассмеялся, запрокинув голову.

— Мне ничего не нужно взамен, мальчишка, — пренебрежительно бросил Элфи. Хотя Брэм Гасперс выглядел вдвое старше альва. — Просто хочу предупредить.

Он наклонился к мужчине так близко, что Брэм вжался в спинку стула.

— Истинный правитель Приморского Королевства возвращается. Не боишься, что юнец, которого вы величаете эрцгерцогом, падет при первой же атаке?

— Для этого есть мы, — упрямо сказал Брэм и впервые после появления Элфи посмотрел ему в глаза, — всадники культа Пресвятой Морриган и Астровый совет…

— Во имя Великой Создательницы! — альв давился смешками, а Брэм вздрогнул. — Ты правда в это веришь? Ничего не изменилось. Ты все такой же глупец, Брэм Гасперс. Но твоя глупость — не самое страшное. За сотни лет ни одна из правящих династий империи так и не усвоила урок, — по лицу Элфи расползлась ужасающая улыбка, — В попытка уничтожить Приморское Королевство, вы забываете, с кем имеете дело.

Его глаза вспыхнули ядовито зеленым и тут же вернули прежнюю мглу.

— Вы надеетесь на ваших всадников, на Алую Инквизицию, находясь на нашей земле. Не забывайте: вы люди. А войну ведете с существами гораздо опаснее людей.

Элфи явно не собирался останавливаться на угрозах, но остальное Этери и Тине подслушать не удалось. Дверь каморки распахнулась с такой силой, что чуть не слетела с петель, а на пороге возник Иэн Кадоган.

Очень и очень злой.

— Какого дьявола вы здесь делаете?! — прошипел он, а Этери отстраненно подумала: откуда ему знать, кто такой дьявол?