Апельсиновый вереск. Дорога возврата

Эллиот

Он представлял ее себе иначе. По рассказам Лилит, ее дочь редко высказывала собственное мнение, да и зачастую не имела его вовсе. Перед глазами Эллиота все это время стоял образ запуганной, дрожащей, словно осиновый листик по ветру, девочки. Не слишком выделяющейся, серой, безликой. Она должна была быть именно такой. А еще ее не должно было быть здесь. В Ареморике. Но Эллиот еще три года назад, как только увидел Лилит, догадался, что ее дочь тоже перенеслась сюда.

Этери превзошла все его ожидания. Она понравилась ему. Вместо золотых волос — жгучие черные локоны. Вместо испуга — уверенность и твердый взгляд. Девушка была гораздо сильнее, чем могла представить ее мать. И хотя она и была копией Лилит в юности, все же Этери слишком сильно от нее отличалась.

Альв, в котором Эллиот почти сразу узнал бывшего Короля Верхних Сид, покинул кабинет так стремительно, словно добивался этого с самого начала. Хотя… зная этих существ, это предположение имело место быть. Эллиот Моро небрежно закатал рукава водолазки, приблизился к столу и опустился на привычное рабочее место. Он махнул рукой в сторону кресла, предлагая Этери присесть. Но та и бровью не повела. Продолжила стоять, скрестив руки на груди.

Эллиот не настаивал. Он поставил локти на стол, соединил пальцы в замок и положил на них подбородок. Мужчина пристально наблюдал за ней.

Интересная все таки девушка.

— Почему я должна говорить с вами? — нарушила тишину кабинета маленькая дочка Лилит.

Она была как натянутая струна лютни, вот-вот лопнет от злости и негодования. И все же она не позволяла эмоциям выйти наружу. А Эллиоту хотелось увидеть на ее лице хоть что-то помимо ярости и презрения.

— Потому что я знаю больше твоей мамы. Только я смогу ответить на все твои вопросы.

Он не кривил душой. Этери, заметив это, перестала подозрительно щурится.

— Вы ответите на каждый мой вопрос? — это была очевидная ловушка. Эллиот предпочел сделать вид, что не заметил ее.

— Постараюсь.

— Хорошо.

Девушка потянулась к собственному платью. Из потайного кармана, вшитом на внутренней стороне юбки, она достала маленький лист пергамента. Этери подошла к столу, положил лист прямо перед ним. Мужчина с интересом опустил взгляд. На фотокарточке был изображен человек, похожий на него самого и юная Лилит Пендрагон. Задний фон был размыт, но Эллиот догадался, где они находились.

— Это вы? — она выглядела так, будто бы знала ответ с самого начала.

Эллиот Моро усмехнулся.

— Нет.

Его ответ стал для девушки неожиданностью. Она нахмурилась. Когда Этери злилась, ее туманные глаза становились еще белее. Эллиот не мог от них оторваться. Он словно разглядывал искусную фарфоровую куколку.

— Тогда кто? — последовал ожидаемый вопрос.

Эллиот взял в руку шершавую бумагу, потрепанную временем, и еще раз присмотрелся к изображению.

— Мой младший брат Тэйн.

— Он очень похож на вас, — в ее словах звучало сомнение. Она ему не верила.

— А ты очень похожа на мать, — тихо рассмеялся он. — В этом принцип родства.

Губы Этери превратились в тонкую нить, побелев, а в глазах сверкнули искорки недовольства.

— Хочешь спросить, как он связан с Лилит? — подтолкнул ее к правильному вопросу Эллиот. — Ты ведь догадалась. Они виделись всего один раз. Во дворце, на балу. Но этого хватило, чтобы провести вместе ночь. Мой брат — беспечный человек, — покачал головой мужчина, — творческий. Присутствовал на балу вместе со своей труппой музыкантов. Увидел дочь короля и не смог устоять.

Эллиот внимательно следил за выражением лица Этери. Оно так и не изменилось. А жаль…

— Подозреваю, что между ними не было любви. Только страсть. Потом он уехал. Перед тем, как отправиться в странствия, навестил меня и поведал эту чудесную историю. Больше я его не видел, хотя иногда получаю от него фотокарточки из других стран.

Когда он закончил говорить, девушка лишь размеренно кивнула. А потом вдруг спохватилась:

— Получается, вы мой… — она не смогла произнести этого вслух, и Эллиот снова ей немного помог.

— Дядя, — сказал он с улыбкой. — Я не знал, что у меня есть племянники. Можешь звать меня дядюшка Эллиот.

— Откажусь, — быстро открестилась от его предложения Этери.

— Понимаю, — кивнул он. — Семьей нам никогда не стать. Но я помог Лилит, потому что чувствовал ответственность за младшего брата и его поступки. Также как и помогу тебе, если ты этого захочешь.

— Как вы встретили мою мать? — девушка пропустила мимо ушей его слова о помощи.

— Случайно.

Мужчина откинулся на спинку кресла, методично барабаня пальцами по подлокотнику.

— Ты знаешь, чем я занимаюсь?

— Воровством.

Эллиот не смог сдержать усмешки. Слишком прямо, слишком категорично. Но ему нравилась ее прямолинейность.

— Можно и так сказать. Я перепродаю ценные вещи. Три года назад мне пришлось покинуть Карелон и вместе со своими людьми отправится в соседний город. Нужно было подписать несколько бумаг. Не буду утомлять тебя скучными рассказами, перейду сразу к делу. Мы нашли ее в лесу. Она появилась перед повозкой, напугала лошадей и кучера, а потом чуть не перерезала моему человеку горло ржавым гвоздем. И где только нашла? — задумчиво пробормотал он. — Я узнал ее не сразу. Все же с пропажи принцессы прошло много лет. Каюсь, ее ждала бы жестокая расплата, если бы я ее не признал. После этого она отправилась вместе с нами. Я забрал ее с собой.

— Вы вернули ей память?

— Пришлось потрудиться, прежде чем Лилит хотя бы что-то вспомнила. Огромное количество книг, газет и нервов. Моих. Не вспомнила она только моего брата. Это и не удивительно. Они виделись единожды.

— Понятно.

В помещении сгустилась тишина. Этери не отрывала взгляда от окна. Вид из кабинета Эллиота как раз выходил на проспект Алой Розы и часовню Пресвятой Морриган. Часовня стала священной в Утере, как и городская ратуша, в которой часто проводили казни.

Эллиот Моро смотрел на Этери Фэрнсби, взрослую девушку, что имела к нему непосредственное отношение, и не мог понять, почему она такая спокойная. Она словно превратилась в ледяную фигуру, застывшее изваяние. Когда он встретил Лилит, она была такой же. Даже напуганная до смерти женщина оставалась спокойной, сосредоточенной. Да, Этери далеко не Лилит Пендрагон. В них много общего и столько же различий. Эллиот быстро разгадал, что ее спокойствие — всего лишь маска. Она заставляет себя оставаться спокойной, в то время как в ее сердце пылает пламя. Но почему оно не показывается наружу?

— Можете оставаться с альвом здесь столько, сколько нужно, — сказал мужчина, стараясь перетянуть ее внимание на себя. — Весь второй этаж ресторации — гостевые комнаты. Я сделаю так, что на время посетителей не будет.

Этери перевела на него отрешенный взгляд и кивнула. Забрав со стола лист пергамента, она развернулась, желая покинуть кабинет.

— Подожди, — неожиданно для себя остановил ее Эллиот. — Ты бы хотела увидеть его?

— Кого? — не поворачиваясь спросила она.

— Тэйна. Твоего отца.

— У меня есть отец, — девушка развернулась так стремительно, что ее волосы подхватил невидимый вихрь. — Его имя Джон Фэрнсби. А вашего брата я не знаю и знать не хочу.

Эллиот покачал головой.

— Правильно мыслишь. Он может быть давно мертв. Да и не думаю, что он бы тебе понравился.

— Мне все равно. Я никогда не интересовалась настоящей личностью отца, потому что в моей жизни был человек, который меня любил.

Она распахнула дверь и вылетела из кабинета, оставив после себя лишь странный сладкий аромат апельсинов.

— Апельсины зимой? — глядя на дверь, задумчиво спросил Эллиот. А затем прикрыл глаза, улыбнувшись. — Все же у нее красивое имя.