Апельсиновый вереск. Дорога возврата

Этери

Коридоры проплывали перед глазами светлыми пятнами. Этери мчалась не разбирая дороги, пока не замерла рядом с дверью, ведущую в ее собственную комнату. Она уже потянулась к золотистой ручке, как дверь вдруг распахнулась, явив на пороге обеспокоенного Эллиота Моро. При виде Этери его взгляд смягчился, а уголки губ приподнялись в ободряющей улыбке. Он не заметил перемен, случившихся в ней, так же как и не не обратил внимания на затуманенную радужку бесцветных глаз.

— Вот ты где, — улыбнулся Эллиот.

Почему он каждый раз ей так улыбается? Так искренне и тепло? Этери не могла его понять. Она прямым текстом старалась донести до мужчины, что ему никогда не стать к ней ближе. Никогда! Чего он добивается? Что хочет получить от нее и Лилит? Какие секреты таит господин Моро с своих шкафах?

Необузданная ярость объяла Этери с ног до головы. Ее ненависть перекинулась на Моро в один миг.

— Тебя разыскивает Лилит, — продолжал он, словно не замечая, каким взглядом окидывает его Этери.

— Пошел… прочь, — низкий хриплый голос принадлежал не ей, а ненависти. Черной, всепоглощающей. Ненависти, от которой жилах стынет кровь и которая звучит, как хрупкий хрусталь.

Глаза Моро изумленно распахнулись.

— Ты в порядке? — спросил он и вместо того, чтобы бежать в страхе, сделал шаг. Он хотел прикоснуться к девушке, но та, ведомая одними лишь чувствами, не дала ему этого сделать.

Ей не пришлось произносить имя Калеба вслух. Одна лишь мысль — и меч, объятый алым, с черными всполохами пламенем, появился в ее руке. Этери не собиралась сражаться с Эллиотом. Она хотела продемонстрировать ему силу. Заставить уйти, оставить ее, наконец, в покое.

— Прочь, — повторила она, сжимая в руке клинок.

Эллиот Моро не шевелился. Он смотрел на нее со смесью отчаяния и непонятного ей горя. Да что с ним происходит?

— Тебе больно, девочка моя? — спросил он тихо.

Этери не смогла выдержать его участливый тон. Она оттолкнула Моро плечом, прорываясь в комнату, а затем заперла дверь.

В гостиной до сих пор пахло меренговым чаем с лимоном. Калеб исчез из ее руки, а девушка услышала треск и мерзкий звук бьющегося стекла. Острого, как тысяча клинков, вонзающихся в горло. Она привалилась спиной к двери, медленно сползая вниз. Закрыла лицо руками.

“Я жалкая”, — пронеслось в ее голове.

Элфи предупреждал. И делал это не просто так. Альв наверняка знал, насколько сильно поменялось отношение Иэна к ней. Он мог знать про дочь… Мог знать еще тогда! Почему не сказал ей?

Где-то глубоко внутри Этери Фэрнсби понимала странность сложившейся ситуации. Если Иэн все это время любил другую женщину, то почему смотрел на нее так нежно? Почему открылся ей? Да и дочь появилась слишком вовремя. Сколько Клементине лет? Шесть с половиной? Значит, на момент их с Иэном встречи ей было три года?

Оставались и другие вопросы, ответы на которые могли добить Этери.

Одним из таких был вопрос: “Кто ее мать?”

Кого великий воин Иэн Кадоган смог пустить в свое сердце?

Все рациональное мышление, коим старалась довольствоваться Этери, потонуло в холодных волнах эмоций. Кажется, она впервые осознала, насколько может быть сильна душевная рана. Царапины, порезы, ушибы — все это может с легкостью затянуться, пройти со временем. Рана души не излечима. Она отпечатывается черной угольной меткой на внутренней стороне сердца и напоминает о себе постоянно.

Этери не чувствовала, как дрожат ее пальцы. И сильно удивилась, когда, прикоснувшись к щеке, поняла, что пальцы стали мокрыми. Слезы, слабость, которую она не могла себе позволить. Но, тем не менее, она плакала. А беззвучные рыдания сдавили горло.

Во что превратится любовь после предательства? Для Этери — она обратилась чернеющий сухой лепесток. Его просто уничтожить, стоит всего лишь надавить пальцем. Так и ее чувства были уничтожены всего одним касанием к ее сердцу.

— Зря ты меня не послушала, — завораживающий голос Элфи теперь показался девушке посредственным.

Она перевела взгляд на софу и, прищурившись, смогла разглядеть в потемках фигуру альва.

— Королевы не плачут, — сказал он, вытянувшись на жесткой софе.

— Они бесчувственны? — ее голос стал прежним, не таким пугающим, как ранее.

— Их слезы стоят слишком дорого. Ни один человек не расплатится.

— Уйди, Элфи, — выдохнула Этери и, как маленькая беспомощная девочка, обняла колени, прижавшись к ним головой. — Я не хочу тебя видеть.

— Тогда слушай, — хмыкнул альв. Девушка застонала от бессилия. — Иногда, чтобы подняться в небо, нужно несколько раз разбиться о землю. Ты достигнешь высот, когда лишишься всего, что было тебе дорого. Семьи, друзей, возлюбленного. Это игра, моя дорогая. Чтобы вступить в нее и стать самой могущественной фигурой на доске, нужно понимать, что больше терять нечего. И тогда ты обретешь истинную свободу. Победишь.

Его голос зазвучал подозрительно близко. Этери подняла голову. Да, так и есть. Элфи Серокрылый сидел рядом на корточках, на расстоянии вытянутой ладони от нее. Его голова склонена к правому плечу, а в черных глазах, даже в темноте, вспыхивают серебристые озорные искорки. Он говорил размеренно, негромко, обволакивая и создавая флер очарования. И на миг Этери забыла о том, что ее сердце разрывается на части. Все ее мысли занимали слова Элфи.

— Ты готова статькоролевой? — все тем же спокойным, завораживающим голосом спросил альв.

Этери сразу поняла, что он говорит вовсе не о троне, а о фигуре в шахматах (Элфи явно вынес что-то новое для себя с той стороны). Королева — самая сильная фигура на шахматной доске. И эта роль отведена ей.

Вопрос Элфи на самом деле звучал иначе и читался между строк.

“Готова ли ты потерять все, что обрела, и обрести то, о чем не ведала?”.

Сквозь затуманенное болью сознание, ее губы сложились в односложный ответ:

— Да.

Стилет в руках Этери превратился в игрушку. Она играла с ним, подбрасывая в воздух, и ловила за кончик лезвия. В теплом желтом освещении он отражал часть гостиной в ее комнате: стеллажи с книгами и комфортную чайную зону. В очередной раз поймав стилет, Этери мимолетом подумала, что неосознанно перенимает привычки Авалоны. Когда хэлле было тяжело, она всегда хваталась за оружие, будь то родной клинок или маленькие метательные ножи. Удовлетворение разлилось по ее телу, стоило прикоснуться к лезвию стилета или клинку Экскалибура, приставленного рядом к креслу.

Элфи разжег камин и сейчас ютился около огня. Не грелся, а вглядывался в играющее с поленьями пламя.

— Я не могу, — устало произнесла Этери, откинувшись на мягкое изголовье кресла.

— Не говори так, — строго оборвал ее альв. Он обернулся, и его взгляд, лениво коснувшийся девушки, не предвещал ничего хорошего. — Ладно, — продолжил он чуть мягче, — не будем об этом. Перейдем к самой легкой части нашего коварного плана.

Элфи усмехнулся так, как умел только король Верхних и Нижних Сид, и занял кресло напротив.

— Зачем разжигать войну, если существуют мирные способы вернуть себе трон? К чему лишняя смерть и разруха? — его улыбка стала шире в свете огня, напоминая оскал дикого животного. Элфи поддался вперед, не сводя пронзительного взгляда с глаз Этери. — Ты красива, Этери Фэрнсби.

Неожиданный комплимент. Впрочем, лесть не поможет ему заполучить ожидаемое “да”.

— И что? — ее бровь скептически приподнялась.

— Как говорят люди: “Красота — страшная сила”. Я впервые с ними согласен. Красота может спасти, а может уничтожить. Все зависит от того, какую стратегию ты выберешь. У нас на пути к короне стоит армия Империи Сион, Астровый Совет и четыре драгоценных камня императора, ну и, — альв издал презрительный смешок, — младший принц, эрцгерцог Вардан. И как раз таки последний протянет нам дружескую руку помощи.

— Ты бредишь? — нахмурилась Этери. — Почему ты решил, что враг может стать другом?

— Потому что наш принц — молодой, зрелый мужчина, — без смущения ответил альв.

Девушка растерялась.

— А ты молодая, красивая женщина…

Элфи замолчал, а Этери наконец, поняла, к чему он все это время вел. Она вскочила с кресла, крепко сжимая в руке стилет дрожащими от возмущения пальцами. От злости, охватившей ее, черные волосы взметнулись, словно от внезапного порыва ветра.

— Я не лягу в постель принца! — закричала она.

— Уверена? — и глазом не моргнул тот. — Дело пошло бы в разы быстрее…

— Элфи!

— Как хочешь, — пожал плечами откровенно посмеивающийся альв. — Тогда тебе всего лишь нужно стать его супругой.

Этери с размаха опустилась обратно в кресло.

— И как ты себе это представляешь? — язвительно спросила она. — Что я заявлюсь во дворец, сражая эрцгерцога своей красотой?

— Так лучше не делать. Тебя назовут смутьянкой и мигом выдворят из дворца. Лучше скажи, помнишь ли мой рассказ о празднике Созвездия Родственных Душ?

— Помню, — кивнула Этери, не уточняя, что ее знания немного дополнил Лейн.

— По этому случаю во дворце будет проходить бал. Все высокопоставленные особы будут на нем присутствовать, включая принца, — в глазах альва зажегся знакомый коварный огонек. — Мы тоже там будем. Ты, я и четверо всадников. У каждого из нас есть резоны находиться в ту ночь во дворце.

План Элфи был не то чтобы плох, но почему-то вызывал недоверие вкупе с чувством огромного провала. Вероятность, что их разоблачат, была выше вероятности заполучить желаемое. Каждого из них разыскивал городской патруль, и каждого знали в лицо. Даже поддельные имена не спасли бы.

И тут девушка вспомнила о Лейне Эверт, талантливом алхимике. И все сомнения тут же развеялись.

Появился призрачный шанс, который Этери тут же ухватила за крылышки, прижимая к груди.

Как и обещал, Лейн появился в ресторации на следующее утро, пряча во внутреннем кармане своего пальто несколько пузырьков. За прошедшую ночь Этери сумела окончательно прийти в себя, погасить ярость и раздражение, направленные на Иэна, но так и не смогла собрать разбитую вдребезги колбу. Роза завяла, лепестки стали сухими, а сердце все еще болело. Но это не помешало ей встретить Лейна с улыбкой, что появлялась на губах каждый раз, стоило увидеть приветливое, дружелюбное лицо парня.

— Я выполнил твою просьбу, — сказал он, на ходу снимая пальто.

Они двигались по направлению к общей гостиной.

— Было сложно, но на то я и гениальный алхимик, — весело подмигнул Лейн.

Этери улыбнулась, а затем ровным тоном произнесла:

— Я очень тебе благодарна, но это будет не единственная моя просьба.

После этих слов девушка распахнула дверь в общую гостиную. Там уже собрались все, кого в это морозное темное утро желала видеть будущая королева Примории.

Авалона, одетая в легкое боевое облачение, стояла напротив окна, заложив руки за спину. Ее волосы были собраны в высокий хвост, а взгляд мрачнее тучи направлен на улицу Ядовитых Клыков. В кресле рядом с камином устроилась Фейт — милая круглолицая девушка с невинными глазами, как у олененка. Позади нее, словно верный охранник, стоял Кевин. Он казался самым веселым в помещении, пытался шутить и улыбаться, хотя атмосфера напряжения чувствовалась остро. В кресле напротив восседал Иэн Кадоган. На мягком ковре перед ним играла с самодельной куклой Клементина. Девочка что-то тихо бормотала, пока Иэн заплетал ее длинные волосы в косу. Его сосредоточенное лицо, не смотря ни на что, оставалось мягким, а взгляд теплым.

Этери на миг замерла, отчего идущий позади Лейн врезался в ее спину. Раздалось тихое “ой”. Все взгляды в комнате обратились на них. Девушка поспешно отвернулась.

— Что он здесь делает?

Как и ожидалось, первой свое недовольство высказала Авалона. Развернувшись, она смотрела исключительно на Лейна, который весело махал ей рукой. С тех пор, как он дал обещание хэлле, парень ни разу не прикоснулся к Этери. А после столкновения тут же отодвинулся на несколько шагов.

Этери проигнорировала вопрос и быстро представила всех присутствующих.

— Я знаю, кто он такой, — прервала ее Авалона, прожигая взглядом полного неприязни Лейна. — Меня интересует, что он делаетздесь.

— Если ты хочешь избавиться от метки Черного Легиона, — холодно произнесла Этери, — то закрой рот.

Это было грубо. Хэлла невольно замерла, не ожидая от Этери Фэрнсби подобных слов. Послышался недовольный скрежет зубов и поток ругательств.

— Что ты можешь знать о метке? — с насмешкой в голосе поинтересовался Иэн.

Мужчина продолжал смотреть на девушку с неприязнью и презрением, но Этери выдержала этот взгляд, вышла на середину и, обращаясь сразу ко всем всадникам, медленно начала говорить:

— Каждого присутствующего в этой комнате я считаю своим другом…

Авалона открыла рот, чтобы негодующе возразить, но ее перебил насмешливый голос Иэна:

— Так вот почему ты не позвала альва.

Волна жаркого пламени охватила Этери. Она сделала шаг, всего лишь маленький шаг, но каким-то образом, всего за секунду оказалась подле Клементины, рядом с Иэном. И за руку ее держал Калеб. Она чувствовала тепло его ладони, не смотря на то, что ее пальцы сжимали рукоять меча.

— Еще раз перебьешь меня, пожалеешь, — она взглядом пригвоздила всадника к креслу.

Но Иэн ее не боялся. Она чувствовала страх, исходящий от маленькой Фейт, напряжение Кевина, с которого мигом слетело шуточное настроение, и даже Авалона испугалась. Но не он.

— Тетя Тери!

Этери вздрогнула и перевела ожесточенный взгляд на малышку. Клементина вскочила на ноги, схватив девушку за руку. От ее прикосновения все негативные эмоции разом испарились, а Экскалибур исчез.

— У папы очень плохие манеры, но я его научу. Взрослых перебивать не хорошо! — с детской наивной улыбкой сказала девочка.

Кевин и Лейн громко расхохотались. Фейт, стараясь сдержать смех, прикрыла рот ладонью, и даже Иэн улыбнулся словам дочери. Лишь Авалона осталась равнодушна, вновь вглядываясь в бескрайнее небо за окном.

— Я верю тебе, Клементина, — улыбнувшись уголком губ, сказала Этери.

— А еще я больше тебя не боюсь! Мне кажется, тетя Тери добрая, — смущенно выдала Клеми.

В сердце Этери что-то треснуло. Это была ненависть, которую она так хотела испытать к этому ребенку, но вопреки гласу чувств, не могла. Этери была убеждена, что теперь возненавидит весь мир, и в первую очередь Иэна Кадогана вместе с его дочерью. Но Клеми ей улыбнулась, взяла за руку, и ненависть растворилась вместе со злобой и болью. Словно не было отчаянья и слез.

Она просто не смогла возродить в себе ненависть.

Этери отпустила руку Клементины, шагнув назад.

— Я хочу, чтобы вы услышали меня, — продолжила она. — Каждый присутствующий в этой комнате заслуживает моего доверия, а значит, ни к чему секреты. Приморское Королевство долгие годы находилось под гнетом Короля Артура не для того, чтобы, освободившись, вновь поработиться. Империя забрала не только наши земли. В их руках достоинство королей Примории, которое они растоптали, вогнали в землю и раздавили, как жука. Мы не просто отберем свое, мы будем мстить! — В бледных глазах Этери вспыхнуло яростное пламя. — Но для этого мне нужна армия. Лучшие из лучших. Мне нужны вы.

Она обвела взглядом всадников.

— И это нас возвращает к вопросу рабства, — пробормотал Кевин.

Этери повернулась к Иэну.

— Твои шутки ни к чему, всадник. Я доверяю Элфи, а он всецело доверил мне не только свои тайны, но и ваши. Я знаю, как вам избавиться от метки Черного Легиона. Для начала мы приложим все силы, чтобы вы стали свободными. И если для этого нужно забрать копье у хьенда, мы заберем.

— А если не получится забрать? — тихо спросила Авалона, глядя Этери в глаза.

Ответ на этот вопрос Этери Фэрнсби сама не хотела бы знать.

Но она знала.

— Значит, мы убьем его.

План был прост.

В ночь Созвездия Родственных Душ, когда эрцгерцог Вардан откроет ворота дворца для самых высокопоставленных особ Авалона, Иэн, Кевин и Фейт под видом гостей окажутся на балу. Их задача: разыскать Фонзи и любыми способами раздобыть копье. Этери вместе с Элфи появятся чуть позднее, и в случае непредвиденных обстоятельств, которые могут закончиться кровавой бойней (со слов Элфи) альв посодействует всадникам.

Часть плана лилась из уст Этери, словно мед. Всадники даже не догадывались, что в это время главная цель девушки: младший принц империи. Она очарует его, заставит холодное сердце неприступного эрцгерцога дрогнуть, а потом неожиданно сбежит, пока Элфи прощупывает почву четырех драгоценных камней.

Все просто.

— Но как мы проникнем во дворец незамеченными? — нахмурилась Авалона. Она привалилась спиной к стене, не сводя прямого взгляда с Этери и напрочь игнорируя подмигивания Лейна.

Этери повернулась к алхимику.

— Помнишь, я говорила об услуге?

— А? — Лейн перестал кривляться, состроив невинную мордашку.

— Можешь изготовить какое-нибудь снадобье перекрывающее наши истинные лица?

Эверт задумался.

— Он не сможет, — фыркнула Авалона.

— Ошибаетесь, леди, — оскорбленно отозвался Лейн. — Снадобье, может, и не смогу. Но у меня есть на примете одна идея. Только, — сказал он, заметив облегчение Этери, — эффект долго не продлиться.

— А долго и не нужно, — осклабился Кевин. — Свернуть голову Барраду — секундное дело.

Фейт вздрогнула, а Авалона процедила:

— Мы не будем его убивать.

— Почему? — удивился хэлл. — Он нас предал! Объявил охоту и хочет убить!

— Мы больше не всадники культа Морриган, — отрезала Авалона. — Не нам решать, достоин ли Фонзи жизни.

— В данном случае склонна согласиться с Кевином, — буднично произнесла Этери. — Избавьтесь от него. Живой хьенд — помеха на нашем пути.

— Этери…

Глаза Авалоны широко распахнулись. Она оттолкнулась от стены, подошла к девушке и с силой ухватила ее за плечи.

— Что с тобой происходит? — обеспокоенно спросила она, встряхнув Этери.

— Отпусти меня. Больно, — не глядя на всадницу, выплюнула девушка.

— Ты бы никогда такого не сказала! — закричала Авалона, впиваясь острыми ногтями в ее плечи.

— Отпусти!

— Не отпущу, пока не ответишь мне!

— Все. Достаточно.

Лейн обвил рукой талию хэллы, со всей силы дернув назад. Не смотря на яростное сопротивление, он держал ее крепко.

— Убери от меня свои мерзкие лапы! — заорала она, ударив его под дых.

Парень согнулся пополам, выпуская всадницу из объятий.

— Что с тобой происходит? — Авалона шагнула к Этери, но та покачала головой.

— А чего ты ожидала? — криво усмехнулась Этери. — Чего ты от меня ждала, когда сподвигла на революцию? Что мы постучимся во дворец и попросим по-хорошему вернуть нам королевство? Люди умирают, Авалона. Любой, кто пойдет против нас, умрет. А Фонзи Баррад… — в ее глазах мелькнула жалость, — да, он был твоим другом. Но он предатель, что незамедлительно вонзит копье в твое сердце. Если придется выбирать между тобой и ним, я выберу тебя. Поэтому…

Этери подошла к Кевину и, положив руку ему на плечо, сжала его.

— Я верю в тебя, друг мой.

— Я не подведу, — со всей серьезностью кивнул он.

Иэн выразительно фыркнул, давая понять все, что он думает об этом, но возражать не стал. Зато задал вопрос:

— Очень интересно. Как ты хочешь, чтобы мы забрали копье? Любой, кто схлестнется в схватке с его владельцем, проиграет.

— А ты уверен, что на балу оно будет с Фонзи? — холодно спросила Этери.

— Уверен. Должно быть, Баррад его из рук не выпускает.

— Вот ты и проверишь, — игнорируя насмешку, парировала она. — У вас есть примерные чертежи дворца, не так ли?

— Как ты… — испуганно начала Фейт, но не договорила, уже догадавшись. — Элфи.

— Чтобы этому отродью нечистых пусто было, — выругалась Авалона. — Вечно лезет не в свое дело.

— Так есть или нет? — повторила Этери.

— Есть, — в один голос сказали всадники.

Этери улыбнулась. Какие дружные.

— Значит, вы подозревали, что копье во дворце?

— Уверенности не было, — Фейт прикусила губу. — Предположение, не более. Мы и представить не могли, что копье выкрал Фонзи.

— Спасибо альву, — Иэн издевательски захлопал в ладоши, — Что бы мы без него делали.

— Превратились бы в кучку пепла, — раздался в гостиной веселый голос.

Яркая вспышка бледно-перламутровых лент на миг осветила гостиную. Элфи возник из ниоткуда. Щуря свои лисьи глаза, он поприветствовал собравшихся легким кивком. В нем не было почтительности, скорее тонкая насмешка.

— И так, мои маленькие всадники, ваша цель — копье и голова новоиспеченного хьенда. После смерти Баррад прославиться как вор и тот, кто занимал место хьенда каких-то пару лет, — усмехнулся Элфи, переводя взгляд на Лейна. — Ты тоже свое дело знаешь, малыш.

Лейн Эверт задумчиво качнулся на пятках.

— По рукам, древность.

Элфи услышал и весело рассмеялся.

— А ты мне нравишься. Дальше сами, — он обвел пристальным взглядом всадников, игриво подмигнув Иэну, — я забираю вашу королеву с собой.

Этери не успела понять, что случилось. Вот она стоит посреди гостиной вместе с Элфи и Лейном, а в следующую секунду ее окутывают прохладные ленты, и она сидит в мягком кресле рядом с камине в ресторации на первом этаже.

— Как все прошло? — спросил альв, вольно развалившись в кресле.

— Не делай вид, что не слышал, — сказала девушка, закидывая ногу на ногу и оправляя подол юбки.

— Слышал, но меня интересует твое мнение.

Самоконтроль и выдержка помогли Этери сдержать рвущееся наружу удивление.

— Никогда не поверю, что тебя интересует чье-либо мнение.

— Ты не кто-либо, — голос альва стал тише, более проникновенным. — Ты мой друг.

До этого момента Этери считала, что Элфи не способен быть серьезным. В его интонациях плясали насмешливые нотки, он часто жестоко подшучивал и издевался. Она была уверена, что альв считает ее пешкой. Что он ее использует.

Но фейри не были способны на ложь. Элфи говорил со всей искренностью, на которую только был способен.

— Ты же сама сказала Лейну Эверт, что я твой друг, — улыбнулся альв.

— Да, это так, но… — она запнулась, слова не хотели вылетать, словно поперек горла встала кость. — Конечно, ты мой друг, Элфи.

“Но я не думала, что ты тоже считаешь меня другом”, — про себя подумала Этери.

— Славно! — засиял он. — А теперь обернись назад.

Уже предчувствуя подвох, девушка повернулась.

Людей в ресторации было не так много. Пожилая чета с маленькой внучкой, обворожительный молодой человек, подмигнувший ей, стоило Этери задержать на нем взгляд, и мужчина, что занимал крайний столик в углу. Со сцены, располагающейся в середине зала, доносились тихие переливы лютни. Мужчина внимательно слушал не громкую песнь музыканта, смотрел в одну точку перед собой и пил.

Этери повернулась к Элфи.

— Знакомое лицо? — альв склонил голову к плечу. — Когда-то хьенд Кадоган возглавлял первую армию, а его сын подавал большие надежды, — лицо Элфи исказила злая ухмылка. — Людские жизни так легко рушатся. В один миг он потерял все: уважение, звание, семью. Предвосхищая твой вопрос, его подставили и бросили гнить в Кейтонской тюрьме. Если бы не всадники и твоя мать, то Хагалаз до сих пор сидел бы за решеткой.

— Зачем ты мне это рассказываешь? — вопросительно выгнула бровь Этери.

— Затем, дорогая моя, что никто не был так приближен к императорской семье, как хьенды. Хагалаз может многое поведать тебе о младшем принце. К тому же, — с озорством улыбнулся Элфи, — он отец человека, которого ты любишь. Представляешь, сколько всего можно узнать…

Этери со всей силой вцепилась пальцами в подлокотники.

— Прекрати, — грубо бросила она. — Никого я не люблю. Ясно?

— Как знать, — не стал спорить альв. — Поговори с ним, нам нужна информация.

С этими словами Элфи растворился в вихре волшебных лент.

Вопреки словам альва, девушка не спешила к столику хьенда. Она заказала горячий имбирный чай и, чувствуя горечь на языке, обдумывала дальнейший план действий. Что она знала об этом сильном, но жестоком мужчине? Увы, но ее знания начинались и заканчивались тем, что он причинил боль ее близким людям. Из-за него чуть не умерла Авалона, и он готов был пожертвовать ее жизнью ради империи. Хагалаз истязал своего сына, не воспринимал его мечты и желания всерьез, думал только о себе и Империи Сион. Иронично, что именно преданность империи его погубила.

Сделав последний глоток чая, Этери встала и направилась в сторону мужчины. Он так и сидел, уставившись в одну точку перед собой. Даже когда Этери приблизилась, он не обратил на нее внимания, пока она не произнесла:

— Позволите?

Хьенд Хагалаз медленно поднял голову вверх. Его волосы растрепались, в неухоженной бороде можно было заметить седину, а зелень глаз стала мутной, словно болотистые воды. Ему понадобилась секунда, чтобы понять, кто перед ним стоит. И когда в глазах промелькнуло узнавание, он сжал хрустальный бокал в руке с такой силой, что костяшки пальцев стали неестественно белыми.

— Ты, — он встал, так и не выпустив из руки бокал, — Все это случилось из-за тебя.

Этери выдержала прямой взгляд хьенда и равнодушно пожала плечами.

— Ошибаетесь. Я не выбирала свою судьбу. Пророчество выбрало ее за меня, — она попыталась улыбнуться. — Но я понимаю, что вы чувствуете.

Девушка села за стол, больше не спрашивая разрешения.

— Он очень похож на вас, — в этот раз улыбка вышла искренней, — он тоже считает, что вина лежит на мне.

— Кто он? — Хагалаз рухнул в кресло, одним глотков осушив бокал с темной крепкой жидкостью.

— Иэн.

Хьенд несколько раз моргнул, все так же не сводя опьяненного взора с Этери.

— Я помню, как ты спасла ему жизнь во дворце, — медленно растягивая слова, произнес он на приморском. — Мой сын небезразличен тебе?

Сердце в груди Этери затрепетало, словно запертая в клетке птичка.

— Я не могла позволить ему умереть, — уклончиво ответила она. — Вы знали, что у него есть дочь?

Вопрос вырвался сам по себе и прозвучал откровенно жалко.

— Ты спрашиваешь, знал ли я, что стал дедом? — хохотнул мужчина. — Мы не были близки. Я не знал, что происходит в его жизни, но, честно говоря, не удивился бы, узнав, что он женился на красивой девушке и обзавелся сворой детишек.

Этери стиснула зубы, резко выдохнув.

— Почему вы так его ненавидите? Он ваш сын!

— Он предал империю, а значит, предал меня.

— Иэн делал все, что вы хотели, — в ее груди разрастался знакомый жар. — Он ломал себя и свои мечты в угоду вашим желаниям. А что сделали вы? Унизили и растоптали. Вы отвратительный отец.

— Я знаю.

Хьенд Кадоган улыбнулся. По его лицу прошла мученическая судорога. Его пальцы все сильнее сжимали бокал, пока тот не треснул и рассыпался на осколки, мелкие из которых впились в его ладонь, оставляя алые порезы.

— Поэтому я не хочу, чтобы он повторил мои ошибки.

Усмехнувшись, Этери подобрала один из больших осколков и стала крутить его в руке.

— А как же Авалона? — при упоминании имени всадницы хьенд едва заметно вздрогнул. — Она предала вас намного раньше. Ее вы тоже ненавидите?

— Ты знаешь, что я пытался ее убить? — спросил мужчина, поднимая голову.

— Конечно, — прищурилась Этери. — Она умирала на моих руках и умерла бы, не будь там меня.

Хагалаз нахмурился, сжав раненую ладонь в кулак, чтобы остановить кровь.

— Значит, ты спасла двух моих детей?

Этери бросила недоуменный взгляд на хьенда.

— Разве Авалона…

— Нет, — перебил он ее, — разумеется, нет. Забудь то, что я сейчас сказал.

Но его слова вновь и вновь звучали в ее голове.

— Ваш эль, господин, — около стола возникла миловидная девушка в форме официанта. Она быстро убрала осколки со стола и водрузила шаровидную бутылку из темного стекла и два новых бокала. — Вам нужна… помощь? — неуверенно спросила она, заметив, как по запястью Хагалаза стекает кровь.

— Нет.

Девушка кивнула и убежала в сторону кухни, а хьенд откупорил бутылку, щедро разливая напиток по бокалам.

Этери, не задумываясь, пригубила эль. На вкус он был как жаркое солнечное лето, полное фруктовой сладости.

— Ты что-то хочешь от меня, — сказал Хагалаз, наблюдая за тем, как бокал окрашивается в светло-янтарный. — Говори или проваливай.

— Вы долгое время были правой рукой императора, — произнесла Этери и, заметив, с какой силой мужчина сжал бокал, поспешно добавила, — давайте оставим в сохранности набор бокалов Эллиота Моро.

Он усмехнулся, ослабляя хватку.

— Правой рукой императора являлся Филберт Белый Ворон.

— Значит, левой. Не имеет значения, — она поджала губы и потянулась за бутылкой, стараясь не замечать, как образ Хагалаза постепенно начинает расплываться перед глазами. — Расскажите о ней. Об императорской семье.

— Зачем мне это?

— Глупо хранить верность государству, обрекшего вас на гниение в темнице.

— Но и смысла помогать тебе я не вижу, — хмыкнул хьенд, медленными глотками опустошая стакан.

— Авалона. Я поговорю с ней. У меня получиться убедить ее дать вам еще один шанс.

Хьенд Кадоган рассмеялся.

— Еще попытка, принцесса.

— Хорошо, — тяжело вздохнув, сдалась Этери. — Что вы хотите за помощь?

Он задумчиво провел пальцем по линии подбородка и произнес:

— Я возглавлю армию Приморского Королевства.

— Карьера и амбиции, — в ее голосе отчетливо звучало осуждение. — Хорошо. Я согласна.

Хагалаз отставил бокал в сторону. Этери же, напротив, несмотря на сильное головокружение, продолжила пить. Алкоголь должен был заглушить жжение в груди, унять лишние эмоции. Вернуть ей холодный рассудок.

— Первое и единственное, что тебе нужно знать, принцесса, идти войной против империи, не имея в рукаве козырей — самая большая глупость, которую ты можешь совершить. Император силен, и его сила в кристально чистом разуме. Но тебя ведь не он интересует, да? Эрцгерцог Вардан, младший принц. Мы находимся на территории его земель, и он ваша главная цель. Что ж, — мужчина сложил руки на груди, откидываясь на спинку кресла, — многого не расскажу. Его Высочество редко появлялся при дворе и в отличии от наследника престола, не проявлял рвения ни в политике, ни в экономике. Когда ему исполнилось двенадцать, мальчик выразил желание стать всадником, но император не позволил. Младший принц был слишком мягкотелым, первый же этап подготовки его бы убил. С возрастом он стал скрытным, подозрительным, постоянно носил закрытую одежду и редко разговаривал с подданными. Он стал изгоем.

— Но как это произошло? — спросила Этери, концентрируясь на правильном выговаривании слов.

— Это давняя история. Ты знаешь, насколько коварными могут быть фейри. Когда-то Его Высочество Хейдена околдовала фея. С помощью своих чар она заставила поверить, что между ними есть что-то большее, нежели ненависть. Отродье Дану быстро поймали и казнили, как и всех их сородичей, по приказу императора. Но Его Высочество не простил отцу смерть мнимой возлюбленной. Он закрылся, стал ко всему равнодушен. К баллам, наукам, отвернулся от своей семьи. Из-за какой-то жалкой феи, — насмешливо фыркнул хьенд Кадоган.

— Император убил его любовь.

— Нет! — вскинулся Хагалаз. — Это были всего лишь чары! Не могла фея полюбить человека!

— Да что вы знаете, — Этери отвернулась от него, разглядывая плывущую перед глазами сцену. Ей показалось, что она видит на ней Иэна. Он сидит на высоком стуле и играет мелодию, а его низкий голос очаровывает, заставляя сердце в груди биться о хрупкие ребра, — о любви.

— Я рассказал, что знал, — хьенд встал. Выглядел он на удивление бодро. — За вами должок, принцесса.

Он оставил Этери в одиночестве, которое, впрочем, долго не продлилась.

От вспышки света девушка зажмурилась, а когда распахнула глаза, увидела перед собой Элфи.

— Как успехи? — он осмотрел Этери с ног до головы, а его хитрая улыбка стала шире. — Ты пьяна.

— Разве что чуть-чуть, — она чувствовала, как голова наливается свинцом, опуская все ниже и ниже. — У нас с принцем много общего.

— Правда? — удивился альв.

— Его жизнь тоже оказалась разрушена в один миг.

— Не говори так, — пожурил ее Элфи, — ты обретешь гораздо больше того, что имеешь сейчас.

— Чтобы снова все потерять. Я знаю, Элфи. Все знаю.

На секунду прикрыв глаза, она увидела себя в центре полукруглого зала. Та Этери с волнением танцевала с молодым человеком в маске льва, что уверенно вел ее, с улыбкой о чем-то болтая.

Она встретила его три года назад. Нелепая случайность предопределила дальнейшую судьбу, унося Этери в объятия сновидений