Чавивафа

Часть 3 Все дороги ведут на Х. Глава 3. Солдат

Фридрих пыхтел, скалился и потел, отжимаясь локтями и коленями от стен трубы, полз в узком темном и пыльном проходе, волочил за собой Объекта. Слышал как сзади глухо шуршит по железным швам бездыханное тело. Двадцать метров показались километрами. Наконец, люк 22-й камеры. Вылез сам, чертыхаясь сквозь зубы, надсадно простонав выволок наружу парня. Хоть и тощий, но тяжелый, сука. Лучше бы надо было красть ту красавицу из DPS. Закрыл плотно дыру в трубе, накрепко завинтив болты, чтоб красавица, если что, не пролезла. Взвалил его себе на плечи и бегом побежал на крепких своих кривых ногах вверх по трапу на борт корабля. Заблокировал двери. Оставил Объекта лежать у входа, сам бросился в кабину, сев у штурвала, тиснув в чат диспетчеру, чтоб давал старт.

Увидел перед собой за стеклом как по стальным плитам пола веселыми узорами забегала пыль, из стыковочной камеры начали скачивать давление вытягивая воздух. Забавно было смотреть все эти дни, как игрались в кошки-мышки эти львы со своей красавицей. Что-то было приятное в этом задании, что-то наполняло его неповторимым ощущением собственного всемогущества, которое давали возможность видеть все их действия, оставаясь самому незаметным. Ни львы ни ДПСники не догадывались, что он рядом, что он в игре. Смотрел, как львы готовят ловушку девчонке на 24-й камере. Понимал, изучив план инженерных коммуникаций этажа, что она надеется обойти их по трубе вентиляции. Припарковал свой маленький арендованный кораблик к ближайшему стыковочному блоку, вскрыв трубу со своей стороны, подполз к месту сочленения своей трубы с «ихней», и тихо улыбаясь сам себе, ждал.

Все шло прекрасно и предсказуемо. Готовясь пробивать проход на корабль, отталкивая льва, ДПСница ползла впереди, Объект, или как его назвал босс, Заблудший, кряхтел за ней. Ткнул ему в плечо снотворным, потащил к себе, зная, что девочка не заметит пропажу, пока не доберется до своей камеры. Потом логично потащится обратно до коридора, когда найдет неизвестный лаз, будет уже поздно. Будет уверена, что ее перехитрили львы и спрячется от них в вентиляции на пару дней. Из-за этого, львы решат, что это она их напарила. Приготовила типа сразу два корабля, один спалила в 24-й, отвлекая на него все внимание, а сама повернула в трубе направо и спокойно улетела на шеринге.

Перед носом корабля в стене шлюза вспыхнул зеленый огонь, старт разрешен. Фридрих, отправил диспетчеру ОК, в стене начали разъезжаться лепестками створки камеры. В медленно росшей дыре показалась черная бездна открытого космоса. Двухместный кораблик, повинуясь могучей силе разницы давления, по монорельсу поехал стремительно наружу и вылетел из стыковочной камеры метров на триста. Нажал пуск двигателя. Батарея, моментально разрядившись, пыхнув красным и осветив вокруг все, как солнцем, дала мощный толчок, выстрелив корабль по курсу на крейсерской скорости.

Теперь можно заняться пленником. Вылез из тесной кабины, оказавшись в жилом отсеке. Обычно, Фридрих, привыкший к аскезе и лишениям, равнодушный в принципе к комфорту, летал дешевле… Но в этот раз решил арендовать суденышко все-таки по лучше, чтоб не превращать полет в пытку для неженки ученого, мальчика, выросшего в удобном и расслабленном Мановахе. В любом разе, конечно, тут тесновато, но космос, есть космос. Зато вкачена нормальная гравитация, чистый воздух, классический санузел с душем. В холодильнике ждут, когда проснется узник, мясо, овощи, соки. На флэшке были сохранены всякое кино и музычка, смотреть и отдыхать, потому что старый и опытный летун Фридрих всегда отрубает во время перелета интернет, чтоб не давать помехи на бортовой комп.

Смотрел на лежавшего парня с детским наивным лицом с розовой кожей, содранными в трубе локтями, сжатыми вместе кроссовками. Фридрих, глянув на свое отражение в окне на фоне россыпи звезд на черной пустоте космоса, вспомнил, что ему еще только тридцатник. Насколько же он старше выглядел этого сорокалетнего ученого… Обветренное лицо уже с морщинами на жестких щеках и на большом плоском прямом волевом лбу, сощуренные узкие карие глаза, привыкшие к разочарованиям, мощные рельефные челюсти, приученные одолевать сопротивление мира, твердые неподвижные губы, помнившие немало горьких усмешек.

Поднял его, посадив в кресло, пошлепал ему по плечу, разогнав кровь, вколол шприцем бодрящего раствора, мягко потрепал по щекам, увидев, как Заблудший открыл глаза, поблуждав рассеянным взглядом пару секунд по салону, сфокусировался на суровом лике Фридриха, испугался и вдавился в спинку кресла, сжав губки. Стрелял глазами по салону — тонувшим в матовой полутьме двадцати квадратным метрам с огромными окнами в космос.

— Где я? Ты кто? — Заблудший тряс головой, надеясь вытрясти морок и очнуться опять в объятиях красавицы дэпээсницы.

— Зови меня Солдатом. Ты на моем корабле. Я тебя спас. Тебе девочка агентша DPS рассказала все про бандитов с Близнецов, что на тебя охотились. Но вряд ли рассказала о себе, — Фридрих сидел на корточках перед Объектом, глядя ему прямо в глаза, — Ее контора на самом деле и обеспечила тебе три месяца невезухи. Что она, что львы — им нужен твой будущий микрочип. Они хотят каждый использовать его потом в своих целях. От тебя они бы избавились. Это огромные деньги, доля на тебя не планировалась.

— Она избавила меня от гипноза, я первые недели провел без наваждений.

— Просто этот гипноз не работает в космосе. Стоило бы тебе приземлиться где угодно, и все началось бы заново. Это тебя бы убило. Ты смог бы вечно болтаться на станции? Она бы с тобой точно не стала бы. Забрала бы изобретение и все.

— Ты убил ее?

— Не парься. Она жива-здорова. Накажут свои, наверное, но не казнят, — Фридрих посмотрел на парня с сочувствием, горько улыбнувшись, — Больно, конечно, чувачок, терять такое. Но сам же знаешь — так клево, как с ней, не может быть долго. Тебе, считай, просто свезло. Перепало нахаляву то, что другому не достанется вообще никогда. Ты ее не увидишь больше никогда. Но тебе есть, что вспомнить. Относись к этому так… Это было счастье. Шутка Судьбы. Относительно добрая шутка.

— Куда мы? Что значит ты меня спас? Ты сможешь вырубить гипноз и невезение?

— Я не колдун, чтоб положить конец твоей черной полосе. Но мой Хозяин может. Он прислал меня за тобой. Мы летим туда, где есть целая планета, на которой не работает их гипноз. Мой Шеф даст тебе там место, имя, работу. Ты молод. Самое время начать жить с чистого листа.

— А полупроводник? Твой босс заберет его, а меня закопает на той планете?

— Мой Босс хочет, чтоб ты пока не придумывал этот свой полупроводник. Это твое изобретение преждевременно. Оно может убить человечество. Люди еще не готовы к таким технологиям… Дорога долгая, будем заметать следы, возможно, Хозяин свяжется с нами и объяснит тебе по понятней. Но он хочет, чтоб ты пока подождал. Мы побережем тебя до лучших времен. А пока ты сможешь на той планете помогать людям, им там нужен ученый. Пора тебе повидать в этом мире что-нибудь кроме СГЦ. Поешь и спи.

Похлопав парня по плечу, широко и сострадательски улыбнувшись, Солдат ушел в кабину, усевшись в пилотском кресле. Видел перед собой свое отражение в стекле, удивляясь теплоте в своих глазах — надо же, оказывается Фридрих способен на сочувствие. Конечно, этот Заблудший — мальчишка, не прошедший и сотой доли боли, что прошел он. Не терявший так часто и так все, как Фридрих. Но Солдат понимал, как сейчас горько мальчишке смириться с потерей агентши и крушением мечты о вечном с ней счастьи. Как пусто ему сейчас, как обломно… и как ему влом сейчас лететь куда-то к гребаной новой жизни.

В таких случаях его всегда успокаивал снег. Или хотя бы воспоминание о снеге, сугробами лежавшим у него дома в детстве, в Каптере, городе, что в устье Пересыльной, впадавшей там в Восточный океан, на самом краю Бритой Степи на Бете Близнецов. Такой же снег лежал и во дворе зоны для малолетних в той же Каптере, куда он попал в пятнадцать за гоп-стоп. Непростого мальчишку регулярно бросали в карцер, частенько лупили резиновыми палками, душили подушкой — вертухаям так и не удалось его прогнуть под себя. Но карцер всегда кончался рано или поздно. И он опять выходил на прогулку во двор. И опять видел снег. Белый и чистый, противоположный всему, что было в его жизни. И вечный, в тех краях по крайней мере. Передохнут и вертухаи, и стукачи, и он. А снег останется, и останется белым. Он брал своей мальчишеской пятерней это мягкое чудо, размазывал по лицу, наслаждаясь тем, как холод гасит огонь боли и обид, глотал чудесные комки, становясь сильнее всего, что хотело его сломать, согнуть, убить.

Он не знал своего отца. Когда вертухаи сообщили, что там, за забором умерла на днях его мать, он долго не мог смириться с тем, что, получается, никогда не вернется уже к ней, не увидит ее. Сидел и жрал снег в тот вечер, глядя как разливает закат море крови по морозному небу, как искрят на сугробах искры и как лежат на них бледные розовые блики от окон блока и от прожекторов с вышек. Как слышал пустые и холодные голоса вокруг, и как не было ничего на земле теплее таявшего во рту снега.

Вырубил интернет и все виды связи, вышел из аккаунта сети шеринга и навигационной оболочки AllMaps. Технари-умельцы из Конторы сейчас несколько часов будут гнать по картам имитатор корабля прежним курсом, подвох система обнаружит только через много часов. Но этих часов достаточно, чтобы и львы и дэпээсники потеряли его след. Вгрузил с флэшки в комп заранее заготовленный курс на Волопаса. Дал команду на пуск батареи на рулежный движок. Кораблик плавно повернулся на пятьдесят градусов. Выдал коротко и оглушительно ярко вспышку алых и синих струй и понесся новым курсом прочь от Системы Цефеи, очень мимо Стрельца, туда где благородно и волшебно играло искрами звезд и волнами перламутра облако Каравеллы. Чудо, на которое Фридрих мог смотреть не отрываясь часами, когда бывал в тех краях.

Через три месяца на Эпсилоне Беглеца, можно сесть на полевом космодромчике в Рогазе без всякой регистрации. Продать не дорого теперь уже краденый этот шеринг кораблик. Прикупить что попроще тоже двухместное, получить от Хозяина новые документы и с ними лететь в Нироб, главный центр системы Волопаса. Ну а оттуда уже непосредственно к цели. Четыре месяца на все про все. Не самое дальнее в жизни Фридриха странствие и уж точно не самое опасное. Главное, чтоб Объект с непривычки не скис.