Чавивафа

Часть 3 Все дороги ведут на Х. Глава 8. Путь Заблудшего

До вылета оставалось всего лишь пять часов, но Бьянчи, обычно гораздый уснуть в любой позе и в любых условиях, ворочался с боку на бок, никак не засыпая. Секундные провалы в темноту не в счет. Бросало то в пот то в холод, хоть градусник и не показывал температуры. Где-то в глубине еле слышно до кучи играла какая-то незнакомая музыка. Едва различимая, будто кто-то рядом слушал в наушниках плеер с одним бесконечным треком. Мелодия ходила кругами, заунывная и полная тревоги и тоски. Вроде скрипочки или виолончели, и еще женский голос то ли плакал то ли пел. И так час за часом.

Кряхтя встал и оделся, вышел на ночной прохладец смотреть как готовят вертолет до базы бригады. Там надо забрать какого-то секретного перца со звездолета и лично сопроводить в Цитадель Файдазавада.

Одна радость таких дальних перелетов, то что в большинстве мест можно было спокойно ходить без защитного снаряжения. В Мжангве, например, не было ничего кроме песка, нечему было выдавать ядовитые испарения. Это, конечно, с лихвой компенсировала сухая жара… Бьянчи запихал в сумку свой комбез и шлем, вышел на бетонку вертолетной площадки, сразу ощутив начало обычного для пустыни горячего дня. Уже в десять утра тут было под сорок и воздух плыл в безветрии радужными волнами.

Майор двинулся в бетонный трехэтажный бокс командного центра утрясать вопрос встречи Объекта. Надо было, чтоб в полдень приготовили на вылет вертушку-невидимку, оформили полетное задание экипажу на Файдазавад и расписки о неразглашении.

— Командированный приедет без пакета документов, — Бьянчи наслаждался кондеем в кабинете коменданта, глядя на такого же как он немолодого майора, — Посмотри в спецпочте, на него должны уже прийти Удостоверение сотрудника Университета Белоджи и договор Университета с Сенатом на исследовательские работы в Академии Наук Гувуманги.

Комендант поскролив почту утвердительно кивнул, нажав на печать. Предложил кофе:

— Ты его наружу не выводи. Дам джип крытый, заедешь прямо в трюм корабля. Там получишь Объекта с рук на руки от провожатого, на машине вывезешь на ту площадку, что тентами закрытая, пересадишь в вертолет.

Пока еще оставалось время заскочил в кадры на счет отправки своего личного дела про повышение или перевод. Кэп-кадровик откинувшись в кресле участливо глядя на мужика пять лет торчащего на «заразном» Востоке, сказал, что типа бумажки по запросу штаба корпуса оформили и уже отправили, вроде как оттуда они уже прошли в Мановах:

— Но сам понимаешь, старик, командование предпочитает кандидатов в полковники по моложе. Зато считается что опытный майор лучше всего сгодится на одном месте подольше. И боевого опыта у тебя маловато, чтоб преподом взяли в Учебный Центр. Но… Всякое бывает. Может и повезет.

Полдень наваливался солнечным жаром прямо в макушку, Бьянчи успел заскочить в местный супермаркет, единственный в принципе на планете, набил сумку сигаретами, кофе, бухлишком, мыльно-рыльными, трусняками да носками, батарейками да лампочками, нагрузил на флэшку свежего музла да видоса. Наконец, уселся сам за руль подогнанного от коменданта джипа, покатил к стоявшему на дальнем столе среднему крейсеру. Звездолет приземлился еще вчера, пассажиры, конечно, давно сошли, шла полным ходом разгрузка грузовых отсеков. Охрана, ловя глазами номер машины, беспрепятственно пропустила на стол, а потом и в тоннель шедший в грузовой шлюз и нижние палубы.

Вырулил в полутьме, украшенной сочными красными огоньками разметки, сторонясь шустрых электропогрузчиков, встал плотно дверями к лифту. Оттуда вышли двое. Один сразу нырнул на заднее сиденье, второй молча сунул в руки майору паспорт и файлик с бумажками, не кланяясь скрылся опять в лифте. Бьянчи сел за руль и поехал к выходу. На площадке кивнул Объекту на маленький вертолетик, уже крутивший винтами и тихо гудевший в готовности стартовать. Закинув за плечо увесистый свой баул, прошел по трапу вслед за своим подопечным в салон и закрыл за собой плотно дверь.

Пошли вертикально вверх до пары километров, потом повернули на восток и погнали километров под триста в час. Командированный наверное с полчаса жадно пялился вниз на плоский красный прожаренный нескончаемый блин пустыни и вверх на девственно синее небо. Потом уставился на майора, спросил как зовут да как жизнь…

— Мне не положено с Вами общаться, извините, — закончил беседу комбат, — Все, что Вам нужно знать, Вам должны были сообщить.

Дальше летели молча. Сегодня все эти перелеты займут у Бьянчи с дозаправками больше суток. Хорошо бы и поспать, но решил лучше на всякий случай следить за Объектом, чтоб не выкинул никакого фокуса. Вид у него был что-то нервный, не в своей тарелке явно чувак. Хотя, Икс для всех, кто причаливал здесь, был не своей.

Машина пошла вниз, а в окошке показались белые ряды казарм батальона «Восток». Сели, мягко тронув бетон, майор глянув пристально на собравшегося выходить гостя, махнул ему рукой сидеть на месте:

— У вас нет спецснаряжения, а здесь ядовитые испарения. Посидите тут. Вам принесут еды. Туалет в хвосте, если курите, можно в окно, но лицо особо не светите.

Ложиться спать на два часа, что будут заправлять и осматривать вертолет, смысла особого не было. Пошел пока поинструктировать заступавший на сутки караул и внутренние наряды. Полсотни бойцов как раз уже построились на плацу, офицеры проверяли у них снаряжение, оружие, связь и аптечки, спрашивали обязанности. Комбат не торопясь двинулся вдоль строя, заглядывая в лица часовых и патрульных, дневальных и бойцов группы реагирования. Обратил внимание на рядового, готовившегося на пост у северного КПП. Что-то он не в себе, потнее других, красный лицом и губы сжал до синевы, выпучив глаза перед собой.

— Ты что, Дойл, — майор вспомнил имя пехотинца со второй роты, — Перегрелся что ли?

Солдата передернуло, он широко раскрыв глаза, уставившись сквозь комбата, втянул голову в плечи, крупно дрожа, жутким замогильным голосом как из подвала что-то завыл, потом заорал на не пойми каком языке. Подавшись вперед упал на асфальт и забился в конвульсиях, раздирая в кровь локти и лицо. Бьянчи нагнулся поднять его, удивившись, какая силища была в этот момент в этом теле. С двумя бойцами навалились на парня сверху, прижав к земле, с трудом не давая дергаться чему-то дико изворотливому и энергичному, что жило в эти секунды в Дойле. Майор крепко ухватил на всякий случай язык бойца, но все уже вдруг прошло.

Солдат сидел на корточках, вцепившись пальцами в виски, ошалело озираясь.

— В медпункт его. В наряде заменить. И проверьте на хну! — Бьянчи за волосы приподнял голову несостоявшегося дневального, рассматривая лицо, — И что ты такое орал? Это на каком?

Парень опустошенно молчал и моргал, поднимаясь идти за фельдшером в медбокс. Сержант из танкистов, глядя в пол, тихо и вроде испуганно выдавил как против воли:

— Я уже слышал этот язык. Эдвин, когда ему крышу снесло тогда на точке, типа такого же кричал. Потом ни вспомнить не смог ни объяснить….

Бьянчи почуял холодок по спине, как тогда на перекрестке, где нашли разложенные трупы, на телефон позвонил врач, сказал, что у Дойла анализы норм. Ни хны, ни алкоголя, ни типа того. Пока положит отдыхать и обследоваться. Борясь со странным чувством безотчетного ужаса, будто увидев прямо перед носом бездну, поспешил на вертушку, пора уже лететь. По дороге, на трапе и даже в салоне ловил затылком чей-то недобрый нечеловечий но разумный взгляд, инстинктивно сжимая плечи, каменея ушами, словно пытаясь услышать, что там сзади.

Летели на северо-восток, глядя как разливал закат кровавые моря по кронам джунглей Махалигизы, как сверкали медным и золотым уступы гор и ущелья.

Гость не спал и смотрел на диковинные земли внизу. Майор прикидывал, кем бы мог быть этот парень. На военного точно не похож, на разведчика или дипломата тоже. И не чиновник сенатский — слишком прост и даже с виду наивен. Может, и правда, ученый из Университета? Бывает же такое, что в командировочных бумагах Сената написано как есть. Хотя лицо у него, хоть и молодое, но уже несло печать каких-то глубоких переживаний, страхов и потерь. Но по другому и не бывает. Если чувак оказался в какой-то игре, значит должен был уже и огрести не раз.

В паху потянуло, в животе заекало, в ушах задергало. Вертолет резко пошел вниз. Там из-за туч мерцали бледные звездные россыпи тусклых огней Файдазавада. Бьянчи накинул куртку, крепко надеясь, что не придется сейчас долго торчать на улице. Здесь в декабре все-таки около нуля по ночам, и холодный дождь.

Сели на закрытой со всех сторон деревьями и плотным палисадником площадке без фонарей. Пилот сказал подождать и вышел сначала один. Спустя минут пять открыл им дверь, сказав «выводить». Комбат ступил на трап первым, глянув внимательно по сторонам. На площадке ждал паланкин с плотными шторами и носильщики-молчуны из числа немой обслуги Сауты. Сама Владычица Цитадели виднелась как тень метрах в ста среди цветочных кустов и явно не собиралась подходить здороваться. Майор кивнул Объекту высаживаться, проверив не забыл ли он чего из вещей. Вещей-то у него было две маленькие сумки. Передал ему его паспорт и файлик с документами. Смотрел, как тощая сутулая фигурка села в паланкин, спрятав шторкой бледное свое узкое лицо. Слуги унесли свой тайный груз во тьму парка. Тогда к машине подошли пятеро в спецовках, подкатив бочку с керосином. Взялись заправлять и осматривать вертолет. Удостоверившись, что общаться тут ни с кем не надо в этот раз, залез обратно в салон, бросив куртку на железный пол завалился спать, не просыпаясь даже когда взлетали, проморгавшись только когда уже заходили стремительным броском из зенита на посадку в родном батальоне.