Чавивафа

Часть 4 По следам некромагов. Глава 7. Тембез

В чайхане было темно, прохладно и сухо, пел негромко старик с дутаром, танцевала девушка не из первых красавиц, на столе лежали обычные лепешки и немножко халвы.

— Достало все это. И больно, что с этим ничего не поделаешь, — Тембез скорбно кривя губы и морщиня лоб, отхлебывал из пиалки чай, — Чем они так лучше нас? Просто родились в славной семье, все получили без труда, и все боги и законы на их стороне теперь, и могут творить, что хотят.

— Что же ты мотогиз, тогда тут делаешь на имперской земле? — старик Матаква, горько и сочувственно улыбаясь, внимательно следил за сложной мимикой Тембеза, изливавшего душу, — Тут дворяне хозяева. Жил бы торговал у себя в Аинанье, раз так порядки наши не нравятся.

— А чем там лучше? Все везде одинаково, — Тембез сжал кулачки и губки, — там такие же баи и беки, ханы да принцы. И с Империей они в дружбе, и с Хахабой, и с Аскерами. Нигде справедливости больше нет. Везде стабильность. Нет больше свободы. Кто богат, тот навсегда богат. Кто нищ, тот до смерти самой нищ. Стоят стеной сплошной эти родовитые да знатные, никак не обойти. И, казалось бы, их горстка, но они все заодно. И цари и ханы и князья. Как один кулак. А мы все сирые да слабые, как толпа, каждый сам за себя, лишь бы выжить как-нибудь. Не справедливо.

— Как же тебе дальше жить с такими мыслями-то, старик? — задумчиво смотрел на танцовщицу Матаква, — Может тебе в Махарабу податься к квендам?

— Да такие же там порядки. То же князья да ханы. И Золотая Гильдия там рулит всей торговлей. Мироеды. И далековато. Мне теперь хоть бы на бензин наскрести. Только машина и осталась.

— Машина для купца — все. Если ты за рулем, ты еще можешь что-то изменить, хоть и стар. Не прощайся, старик, пока что с этим миром и не проклинай его. Он не терпит отчаяние.

Тембез делал вид, что чуть не плачет, внимательно разглядывая украдкой Матакву, его мимику, выражение глаз и лица, движение кадыка на шее, когда глотал крепкий чай. Получилось или нет его шоу? Чтоб вызвать интерес и доверие этого дедушки пришлось устроить целый экшен. Утром, въезжая в Кижижиу, этот поселок на западе Дамудуньи, как следует послал на хрен пост стражников, вежливо только и спросивших у него цель приезда. Чинно въехал на своем пикапчике на площадь у отеля с этой чайханой, где по информации тусил местный средней руки купец Матаква, возможный участник тайной некрофильской организации.

Посидел пару минут за рулем и дождался драгун. Десяток верховых, узнавших от стражи об охеревшем купчишке из Аинаньи, вели себя нарочито по хамски и грубо. Стрельнули в воздух, выволокли его из машины и отпинали, вывернули карманы, перерыли машину, а мешки с рисом вышвырнули из кузова, распороли ножами, на всякий случай ища там что-нибудь эдакое. Ничего не найдя стремного со злости дали ему в морду эфесом сабли и уехали, бросив лежать у распоротых мешков с товаром в пыли — в самом несчастном виде.

Из отеля вышли молодые ребята и помогли ему встать, отвели в чайхану, где женщина-повар обработала ему рану на лице, успокоив кровь, а хозяин, узнав от страдальца, что все это за то, что не уступил дорогу молодому дворянину на белом коне, усадил за стол, угостив чаем и лепешкой. Тембез не долго горевал один, наконец, к нему подсел Матаква — мужчина лет шестидесяти, но с ясными шустрыми глазками, волевым довольно, прямоугольным носатым лицом.

— Мы можем друг другу помочь, купец, — возможный маньяк, плавно перевел взгляд с потолка на Тембеза, — Ты все равно уже с властями тут не в ладах. Нужно груз один перевезти через два дня. Примешь, отвезешь, не попадешься страже, отгрузишь, и ни слова не спросишь. Двадцать километров по проселкам лесным. Хорошо заплачу. Хватит на бензин до Махарабы. И не только. Будут деньги — будет у тебя и торговля. А там и заживешь.

— Деньги хорошо, — вздохнул Тембез, не выходя из роли несчастного старого лузера, — ума бы где взять. И терпения.

— Про терпение не ко мне а к попам ветров. А ума, — Матаква усмехнулся и тронул Тембеза по плечу, — Деньги к деньгам, а ум к уму. Ума, как и денег, полно вокруг, но не у всех хватает ума как его взять. Привезешь груз если нормально, я тебе еще один товар подброшу. Тоже паленый. Отвезешь в Махарабу, там заплатят не обидят. И ума займут тебе. Заживешь, развернешься. Не хуже золотых из Хахабы.

Два дня сидел в отеле, никуда не высовываясь. Жил в каморке у хозяина, кормился дареными лепешками на кухне. Вечером уселся за руль и покатил в назначенное место, тихо сам с собой торжествуя, что вроде внедрение пока идет норм. Угадал он про сословный конфликт, действительно, как и предполагалось, некроманты как-то связаны с социальным недовольством. Точка указанная Матаквой для получения груза как раз была с противоположной стороны холма от местного кладбища. Подъехал тихо, встав среди деревьев, укрывшись среди них и сумерек от уже восходившей полной Луны над горизонтом. Из-за поворота дороги к нему вышли восемь крепких ребят, измазанных по колено в глине. От них пахло сырой холодной землей и червями, они молча взялись грузить к нему в кузов узкие длинные мешки размером с человеческий рост. Закинули так четыре мешка, хлопнули ладошкой по борту, типа езжай.

Двинулся не спеша и без фар, решил не выезжать на открытые места, а пойти чуть петлей, но зато все время по лесу. Наткнуться на драгун тут маловероятно, но чем черт не шутит, а главное, интересно, будут ли у некромантов дозоры. В полкилометре от места выгрузки что-то шевелилось в листве, но не разобрать. Может дозор, а может, кабаны. Вырулил на перекресток и встал, заглушив движок. Из кустов появились Матаква и с ним десяток мужичков. Пока те стаскивали из кузова мешки, старик подошел к окошку Тембеза и сунул ему аш золотой.

— Щедро…

— Нужно помогать друг другу, — Матаква склонился к его уху, — Ты в беде — я помог. Поезжай в Живекижу, найдешь там на рынке городском кузнеца Салана. У него товар в Махарабу. Теперь газуй. И не оглядывайся, плохая примета.

Тембез также без фар покатил через лес. Медленно прополз мимо развилки, увидев там метрах в пятидесяти фермерский джип, стоявший без огней и почти незаметный. Хоть и старый Тембез, но глаз острый как у орла. Смог рассмотреть в салоне силуэты в необычных плащах, возможно, ритуальных. Выехал из леса уже в глубокой ночи и пошел пробираться полями к трассе.

Приехал в Живекижу, райцентр Дамудуньи, под утро, когда одноэтажные стены местных милых домиков начинали краситься в золото солнечных лучей, а на улочках было полно суетливого народу и машин. Протискался в гудящих сигналками заторах на узких перекрестках к центру, где гомонил рынок. Прополз среди грузовиков к кузнечным рядам, найдя заведение Салана. Здоровенный плечистый лысый бородач с сильным и даже благородным лицом, похожий на аинанского аристократа, Салан внимательно осмотрел пикап Тембеза, кивнул ему идти за ним. В кузне мелодично звенели молотами парни-качки, ярко и жарко горел огонь, блестел раскаленный металл — ковали сабли.

— Груз пятьдесят самодельных короткоствольных ружей, типа как у драгун. Две с половиной тысячи патронов к ним. Смотри, по дороге до границы не попадись страже, драгунам или военным. Потом, на территории Аинаньи и Махарабы оборот оружия не запрещен. Но все равно, лучше чтоб эти стволы никто не видел. Получатель — Арсон, кузнец на рынке в Шимачанге. Это пригород в двадцати километрах на север от Нимбафахали. Он заплатит тебе десять золотых.

Пикапчик основательно просел под грузом ящиков и еще мешков с рисом, набросанных сверху. Тембез, умело скрывал волнение под маской добродушного наивного безобидного старикана, крутя баранку, выползая из толчеи центра города, мимо постов стражи и патрулей драгун. Все-таки таким палевным делом он еще никогда не занимался. В Гувуманге нелегальная торговля оружием — имперская статья, десять лет каторги. И никакая Хахаба не отмажет… Да и не взял он с собой ни жетон, ни брелок, чтоб не спалиться перед колдунами. Выбрался на проспект из города, двинул веселей, и потом на трассу к границе.

Груженая машинка едва тащила километров семьдесят в час, Тембез прикидывал, что две тысячи километров до Нимбафахали, столицы Махарабы, так ему шкандыбать два дня, не меньше. Ехал, слушая в наушниках максимально беззаботный музон, думал, как будет, если что тереть с драгунами… Удивлялся, как много неизвестного таит в себе этот мир и неожиданного. Думал еще утром, что знает Махарабу, как свои пять. Столько дел там провернул. Считается, что эта страна на севере Мотогорофы, к западу от Аинаньи, населенная в основном квендами, почти целиком под контролем Золотой Гильдии и все там у хахабских купцов куплено на сто лет вперед. А вот надо же, есть там тоже какие-то заговорщики, да много… Целых полсотни стволов, и небось, это не первая и не последняя поставка. И связаны с подпольем в Гувуманге. Вот так и живем на вулкане, никогда не знаешь, когда рванет.

В далекой ранней молодости, когда болтался с мошенниками на пыльных закоулочках Аинанги, постигал искусство игры в наперстки и шулерские приемы в картишках, вникал в мастерство карманной кражи, частенько чувствовал нечто подобное. Видишь одно, а на самом деле не так. Все вокруг — имитация, слепленная фокусником, чтоб спрятать от тебя настоящее и отвлечь на фуфло. И только в последний, нужный обманщику момент, привычный и понятный мир рушится, обнажая жесть реала — наперсточек пуст, а в руке у игрока напротив откуда-то колода козырей. Одно только утешение, что фокусником был он, шоу шло по его сценариям и для его выгоды. И тогда, среди аинангских толп, и потом, когда он стал купцом Золотой Гильдии. А уж когда вышел в советники доджа, тем более стал уверен, что дергает этот мир за нитки, как марионетку…

Оказывается вся стабильность, мир и покой на просторах Мотогорофы тоже только видимость для усыпления бдительности доджей. И все это только до тех пор пока неведомым фокусникам не окажется выгодным вскрыть карты и вывести на свет организованные и вооруженные толпы недовольных.