Чавивафа

Часть 8 Дикая охота. Глава 1. Царицыны пушки

Лео вжался боком в стену, отодвинувшись от окна, сверху навис ни с чем не сравнимый свист и сразу ударило как боксерским кулаком по земле во дворике, потом сильным хлопком по ушам, обдав горячим кислым ветром. С потолка сыпалась штукатурка и щепки, за окном треснули и загорелись абрикосовые деревья, разлетелись пестрым прахом цветы из клумб. Сразу еще и еще свист, будто огромный качок бил перчаткой этот пятачок земли как грушу. Один снаряд точно попал в соседний особнячок, который раскрылся как цветочек, потеряв крышу и густо черно задымив на втором этаже. Еще один разворотил в труху сарайчик. Имперские 60-мм гаубицы работали уже минут пятнадцать плотно, методично круша все более менее каменное, что было на восточной окраине Файдазавада. Каждое строеньице, какое могло быть укрытием для стрелков самооборонщиков, получало по снаряду. Били они с четырех км, почти от реки, ответить рабочим было нечем.

Бои на востоке Файдазавада. Справа командир Рабочей самообороны Стерк (агент Лео)

— Может, отойдем, командир, — Только и успел сказать Робус, местный комбат из палов, как сразу попало в крышу над ними.

С треском и стуком посыпались балки, в комнату опустилась непроглядная белесая пыль, запахло костром и горелым. Повалился на бок связист, держась за живот. Еще боец распластался на полу среди треснутых досок, вцепившись в голову из которой густо шла кровь. К ним метнулись девчонки медички в красных косынках.

— Ну или не надо тогда, — Чихая и сплевывая предложил Робус, имея в виду, что по два снаряда на один дом «они» пока еще стреляли.

— Не надо, сейчас уже будут атаковать, — Лео высунулся в окно, глядя на зеленые луга, что блестели на солнце сразу за домами до самой Цитадели.

Там примерно в километре виднелась линия окопов и блиндажей, где укрывалась царская пехота и полевая артиллерия. Вавушуя, генерал, командовавший штурмом, выставил один полк линией батальонов по Барабустани, восточной окраине Барамумбы и дальше на юг до реки. Второй также на северной окраине разместив по батальону напротив вокзала, заводов Кусини и Стальпрома. Оба полка два дня окапывались, надежно закрывая от возможных атак рабочей конницы накапливавшиеся у них в тылу новые прибывавшие готовившиеся наступать части, тылы и гаубичные батареи. Маскировались хорошо и разведчики Стерка ни в какие бинокли не смогли высмотреть, где строятся их колонны для атаки. Арта била тоже равномерно по всей линии соприкосновения на севере и востоке. Поэтому Лео два полка выставил батальонами в одной линии примерно напротив имперцев, третий полк держал вторым эшелоном на Каскабаре, Мажибаре и Бияшаре. Четвертый — один батальон в Губербашне, куда переехал с тылами Кундушаук, другие два батальона оставил в резерве. Бригада Кивулиоки размером примерно с его полк, прикрывала запад столицы от возможного флангового удара Вавушуи или нападения из Жижисилахи.

Не было в замысле Лео никакой изюминки или хитрости, да и не было уверенности опытного командира. Новоявленный полководец не знал толком ничего о планах противника. И, главное, гаубицы, против которых как ни тужился Лео ничего придумать не мог.

Сейчас льву было стыдно и неловко, что он настолько не готов командовать таким масштабным сражением и что у него нет никакого умного хода в кармане. Наконец, впереди со стороны Цитадели показались ротные колонны пехоты, примерно два батальона. Второй полк доложил, что армейцы примерно такими же силами двинулись в атаку в сторону вокзала. Стерк приказал готовиться к обороне и выкатывать на позиции пушки. Минометы отработали так себе, полевая арта попадала неплохо, но ее всего-то и было десять орудий. Зато с трехсот метров отлично себя показали пулеметы. Солдаты однако не легли, а ломанулись в атаку бегом, крича что-то бодрое и злое. Гаубицы взялись долбить по показавшим себя самообороновским артиллеристам. Минометчики успевали менять позиции, но с пушками было сложней. В телефоне в чате посыпались сообщения о первых разбитых орудиях. Вдобавок перед самой атакой весь передний край накрыли минами, похоронив немало пулеметных расчетов.

Разрывы от снарядов стали смещаться на запад, круша брусчатку Барамумбы и снося все переулках и закоулках по которым могли идти к первой линии подкрепления рабочих. Солдаты в полный рост рванулись к окраинным домам не тормозя под частым и метким огнем винтовок из дымивших развалин. Самообороновцы, хоть и были уже многие ранены, показали себя стойко, не покинув позиции под снарядами и минами, и сейчас на всем пятачке угла Барамумбы и Барабустани, на полукилометре фронта, в местами горевших руинах домов завязался жестокий рукопашный бой, плечом к плечу и морда к морде. Генерал, бросая на такой узкий участок больше полтыщи солдат, добился превосходства в силах. Пока рабочие дрались в особняках и сараях, десятки солдат пробегали дворами вперед, просачиваясь вглубь города, захватывая некоторые еще целые дома, устраиваясь там в круговой обороне, обставляясь пулеметами. Надо принимать решение — бросать на место прорыва роты второго эшелона или ждать терпеть, пока не станет ясно, не будет ли главный удар где-то в другом месте… Лео скрежетал зубами, не зная что делать. Робус поднимал взвод своего батальонного резерва, присев на колено хмурился на угол Барамумбы, где в трехэтажном особняке уже мелькали солдаты:

— Подожди пока со вторым эшелоном, Стерк. Я своими сначала… Резервом на тот особняк и с флангов по взводу сниму на центр.

— Робус, нет! Там пулеметы уже… Надо отойти. Потери. Не сам.

— Надо, Товарищ, — Комбат положил ладонь на плечо Лео, — Ты парень не местный. Для тебя это все пока еще просто работа. Не прикипел еще к нашему делу. А это наше дело. Мы тут все знаем зачем и что. И ждали этого долго. Мы не отступим.

Махнув рукой, поднимая бойцов Робус рванулся с места перебежками через палисадник и клумбы. Лео вызвонил уцелевший ближайший взвод минометчиков, чтоб накрыли тот особняк, пулеметчики с трех сторон взялись сверлить ему окна и чердаки, наконец, выжившая, откатившая назад по Барамумбе пушка влупила туда примерно в парадный вход основательно выбив пыль и щепки. Пока не улегся дым от взрыва Робус со своими парнями в черных спецовках побежал в атаку через улицу. По ним вышибая искры из мостовой молотили винтовки. Лео видел, как несколько его бойцов упали снесенные с ног быстрыми светлыми бледными росчерками пуль. Десяток рабочих с Робусом влетели в дом и там пошла трескотня стрельбы в упор.

Лео отвлекся на телефон с донесениями, армейцы бросали на этот угол еще две роты, а арта начала работать дальше по Барамумбе, в район Ратуши. Значит прорыв все-таки здесь, дал команду батальону с Мажибары выдвигаться на помощь.

Справа за стеной ругаясь забабахал пулеметчик, бегло затрещали винтовки, лев выглянув в полглаза в окно увидел на проулке десятка три солдат, ломившихся прямо к нему, видимо, желавших так прорваться к торговой аллее. Лео вывалился кубарем с крыльца, прокатился до куста, оттуда с колена с первого выстрела свалил в грудь лейтенанта, прыгнул к колодцу, спрятавшись за ним попытался оценить что как. Царская пехота наседала со стороны сада, была уже близко к кирпичному амбару, который слишком хорош чтобы отдать. Пулеметчик молчал лежа у станка с простреленным лбом. Хватанув ленту с трупа лежавшего рядом бойца, рыча во весь голос, чтоб держались в амбаре, рванулся к пулемету. Слышал как за ухом свистнули пули, чувствовал под ногами резкие толчки, сжав скулы, в пять прыжков доскакал до пулемета, рухнув на живот и вцепившись в гашетки. Длинно дал по крыльцу, куда уже успели солдаты, и вдоль всей стены амбара. Уши глохли от грохота, в глазах бешено играло пламя из ствола. Отстрелял ленту, не переводя дух, зарядил еще и пошел крушить в труху кусты в саду, где спрятались от него армейцы. Туда же гвоздили с амбара и со всех сторон из винтовок, пока там не перестали шевелиться и отстреливаться.

Сзади тронул вежливо за плечо Венемзее, комбат с Мажибары, типа пришел. Его стрелки двинулись меж развалин вперед, поддержанные свежими силами минометчиков, отталкивая военных назад из города. Гаубечники помалкивали, их орудия не могли работать так интенсивно больше часа, рискуя что лопнут стволы. Пулеметы у них тоже похоже уже экономили ленты. В итоге, потеряв не меньше батальона, Вавушуя закрепился на самых окраинах и на том злосчастном углу Барамумбы. С севера доложили, что солдаты заняли вокзал, но продвинуться дальше не смогли, остановленные батальоном автозаводцев с Фарасибары. Так-то неплохо для первого дня, — думал Лео. Конечно не «пять», зацепившись за окраины, генерал, многого добился на будущее. Но неплохо, что остановили. Правда все хреновато с потерями. Чертовы гаубицы, еще надо считать, но примерно получалось, что Вавушуя потерял сегодня в общей сложности два батальона, а Стерк — три. Долго так воевать не получится.

Лео прошел в тот особняк, что отбивал Робус. Увидел его лежащим сразу за дверями на зеленом ковре убитым в грудь. Парни брали дом уже сами без него. Сидел раскинув на полу ноги у тела комбата, гладя его белые густые всклокоченные влажные еще теплые волосы. Все-таки до чего упертые они эти рабочие… Бросился сам на пули. Да и бойцы его, потеряв командира, могли бы и сникнуть, но не сникли. Доделали все.

Санитарки выносили раненых, грузить в пару фахалов, что подъехали за ними к крыльцу. Стальпромовские и нордвонковские менеджеры работали невозмутимо и четко, уже организовывая кухни, медпункты для легких… Лео смотрел пустыми глазами, как рабочие приволокли к нему раненного в ногу пехотного капитана, кивнул, чтоб отвезли в штаб допросить. Наткнулся глазами на Рембосвалу, которая готовилась петь свои намапамбаны для бойцов здесь после боя с кузова грузовика. Рабочие сноровисто готовили себе новые позиции, обкладываясь мешками с песком, обставляясь баррикадами. Лео смотрел на них со стороны, из холла разбитого вдрызг особняка в древнем гизовском стиле. Чувствовал растущее к ним уважение, думал, что мало они чем хуже львов с Эльдорадо. А если бы им подучиться, да Пуму в командиры вместо Лео… Львы, конечно, храбрецы и мастера повоевать, но все-таки мало склонны к самопожертвованиям и вообще привыкли избегать слишком больших рисков. Все-таки бандиты есть бандиты, какой смысл погибать, если не сможешь насладиться трофеями? Хотя сам Пума сознательно лег десять лет назад в Мехсоме со своей бригадой. Но это был тогда не грабеж, а война за Свободу и Право жить как нравится. Неужели простые работяги тоже способны за это так драться? Вот так до конца? А Лео готов за них?

— Видел я как ты на эту Кивулиоку смотрел, — присел рядом Венемзее, пятидесятилетний бывший прораб со стройки, с сухим узким смуглым морщинистым лицом, с острыми карими глазками под пышными бровями, — Съездил бы к ней, пока тут притихло. Согласовать уже типа позиции… Огонь баба. Как раз для тебя.