Железный дворец

27

Когда Фроан вышел из своей новой каюты, палуба под ним была заполнена солдатами. Они выглядели смирными, но, глядя на них в мерцающем свете сторожевых маяков, он почувствовал, что они начинают проявлять беспокойство. Хотя Фроан почувствовал, как возросла его сила, когда он перерезал горло офицеру, он был рад, что ему не пришлось использовать ее на этих людях. Вместо этого он обратился к своему новому капитану.

Вульф точно знал, что делать.

– Друзья! – воскликнул он. – Капитан Грут убит, лейтенант Смайт тоже. Теперь я капитан. И у меня хорошие новости! Мы больше не люди Гильдии торговцев!

Отныне мы будем сражаться за нового хозяина, а не за скупых купцов. Мы больше не будем проливать свою кровь за медяки. Вместо этого мы будем служить великому господину. Хозяину, которому суждено подняться высоко, и который вознесет нас вместе с собой. Вы уже почувствовали его силу. Те, кто противостоял ему, лежат мертвыми, а этот корабль – его. Только глупцы сражаются с таким человеком. Мудрость заключается в том, чтобы сражаться за него. Мудры ли вы, друзья?

– Да! – закричали солдаты.

– Кричите так, чтобы гильдия вас услышала.

– Да! – закричали солдаты громче прежнего.

– Тогда познакомьтесь с хозяином вашего капитана... и с вашей Тенью.

Фроан шагнул вперед. В отличие от своих людей, он все еще был в сапогах и надел плащ покойного капитана. Черный, он сливался с темными волосами Фроана, создавая впечатление тени. Но наибольшее впечатление производила угрожающая аура Фроана. Он не смотрел в глаза и проникал прямо в нутро. Фроан почувствовал это по лицам мужчин – смесь страха и благоговения, свидетельствующая об уважении к опасному человеку.

Затем Фроан обратился к ним.

– Пираты, которых вы искали, ускользнули от вашего внимания. Но не моего. Этим утром вы разграбите грабителей. Все, чем они владеют, будет разделено между вами, ибо я не желаю ничего, кроме спасения женщины.

Он повернулся к капитану Вульфу.

– Это покажется вам детской игрой. Приводите всех, кто вам нужен, в мою каюту, и мы все спланируем.

Капитан Вульф сразу же продемонстрировал преимущества военной дисциплины. Привыкший к капризному стилю руководства Кровавой Бороды, Фроан был поражен эффективностью Вульфа. Новый капитан начал с того, что приказал сержантам явиться на капитанскую палубу. Там он приказал одному из них сформировать отряд для выноса тел из капитанской каюты и ее уборки. Другому он велел снарядить людей Фроана и найти для них жилье. И наконец, он приказал всем сержантам явиться за боевыми приказами после окончания совета.

Совет собрался, как только каюта была подготовлена. Капитан Вульф привел на встречу с Фроаном еще трех человек. Одним из них был другой оставшийся в живых офицер, прапорщик по имени Тарбон. Это был грубоватый и плотный мужчина тридцати с лишним зим, совершенно лысый. Совет завершали рулевой судна и мастер весла. Когда Фроан рассказал о новом убежище пиратов, лоцман сказал, что знает этот остров. После того как Фроан сказал, что хочет быстро напасть, лоцман и гребец прикинули, что если сразу же поднять якорь и грести со скоростью быстрого хода, то до рассвета успеем. Затем Фроан рассказал Вульфу и Тарбону, что он хочет сделать, как только будет достигнуто убежище. Офицеры вскоре ушли выполнять его приказ, оставив Фроана обустраиваться на новом месте.

Фроан снял сапоги и впервые в жизни почувствовал себя лежащим на постельном белье и пуховом матрасе. Дома он спал на кровати из пучков тростника и даже не подозревал о существовании такой мягкости. Он наслаждался ощущением удобной постели почти так же сильно, как и тем, что другие выполняли его просьбы. Фроан погрузился в сон под звуки быстрых взмахов весла, выкрикиваемых приказов и торопливых шагов по палубе. Почему-то они его успокаивали.

Фроана разбудил стук в дверь каюты. Затем он услышал голос капитана Вульфа.

– Сир, мы на острове. Причаленная лодка пиратов лежит на виду.

Фроан улыбался, натягивая сапоги. Солнце только взошло, но, открыв дверь, Фроан обнаружил, что главная палуба заполнена людьми. Большинство из них занимались спуском на воду двух штурмовых шлюпок, которые хранились на палубе. Фроан приостановился, чтобы понаблюдать за работой людей, поражаясь их точности.

Длинные гребные лодки предназначались для переправки войск с корабля на берег. Четыре гребца могли переправить дюжину закованных в броню солдат за раз. За пять рейсов он получит более чем достаточно людей для достижения своих целей. Фроан подумал об унижениях, которые ему довелось пережить, и перспектива мести показалась ему очень приятной. Он намеревался насладиться каждым мгновением.

Вернувшись в каюту, Фроан надел тунику покойного капитана. Рукава туники заканчивались у локтя, а сама она была чуть ниже колена. Она пришлась ему впору, но шлем был слишком мал для его головы. Фроан также пристегнул капитанский меч с простой рукоятью, но острым, хорошо выкованным клинком. На поясе меча также висел кинжал в ножнах из тонкой кожи. Фроан пользовался только последним, предпочитая свой собственный кинжал. Для него это было больше, чем оружие: это был знак его будущего.

Повязав поверх кольчуги черный плащ и экипировавшись для утреннего предприятия, Фроан вышел на палубу. К тому времени штурмовые лодки вернулись за новыми людьми. Первая волна солдат уже была на острове, где они взяли под охрану пиратское судно. Теперь Кровавая Борода не сможет сбежать, подумал Фроан. Зная повадки пиратов, Фроан сомневался, что у Кровавой Бороды и его команды будет шанс попытаться это сделать.

Фроан прибыл на пятом рейсе вместе с Телком, Чоппером и остальными. Все бывшие пираты были экипированы в кожаные нагрудные доспехи и кожаные шлемы, усиленные железными пластинами. Когда Фроан сошел на берег, капитан Вульф приветствовал его.

– Никаких следов врага, сир, кроме его лодки. На ее борту все еще есть припасы.

– Полагаю, лагерь будет столь же беспорядочен, – сказал Фроан. – Когда мы доберемся до него, все, скорее всего, будут спать.

– Значит, я должен придерживаться вчерашнего плана?

– Да, – сказал Фроан. – Двигайся тихо и жди моего сигнала.

Это убежище уже использовалось несколько зим назад, и Угорь помнил дорогу к нему. Он повел Фроана и его спутников по тропе, но воины ненадолго задержались, прежде чем двинуться следом. Лес был настолько густым, что Фроан не мог разглядеть, что находится впереди. Тем не менее, идти по тропе было легко, ведь пираты не пытались ее скрыть. Когда земля начала подниматься, они наткнулись на туши коз и овец, висевшие на сучьях деревьев. Тот факт, что Кровавая Борода забил весь скот, свидетельствовал о поспешном переселении.

Фроан и его люди двинулись дальше по тропе, пока деревья внезапно не уступили место поляне, на которой был небольшой пруд. Новое убежище пиратов находилось на этом открытом пространстве. Никаких укрытий возведено не было, вещи и припасы были беспорядочно разбросаны по утоптанной земле. Единственным бодрствующим человеком была женщина, вынашивавшая ребенка Кровавой Бороды. Она как раз прихлебывала что-то из котелка, когда заметила Фроана и его людей. Бросив котелок, она поспешила к Кровавой Бороде и стала неистово трясти его, чтобы он проснулся.

Кровавая Борода сел и тупо уставился на Фроана, который наблюдал, как бледнеет лицо его врага.

– Капитан, вы выглядите так, будто смотрите на духа.

– Может, и так, но ты выглядишь иначе, Тень.

Фроан улыбнулся.

– Я и есть другой.

Кровавая Борода сверкнул тревожной улыбкой.

– Проснитесь все! – сказал он громовым голосом. – Проснитесь! Наша Тень вернулась.

Затем он наклонился и осторожно потряс то, что казалось свертком тряпья рядом с ним. Он обратился к свертку таким же мягким тоном.

– Моли, дорогая. Сейчас утро, и твой человек вернулся.

Сверток зашевелился, превратившись в женщину, которая смотрела на Фроана прорезанными глазами в пурпурной маске. Лицо Моли слишком распухло, чтобы он мог разобрать ее выражение, но когда она заговорила, он услышал в ее голосе надежду.

– Тень, это правда ты? Я плохо вижу.

– Это я, Моли. Я здесь, чтобы выполнить свое обещание.

– Возьми ее, Тень, – сказал Кровавая Борода, нащупывая свой меч. – Она твоя. Как я и обещал, все прощено.

– Она не твоя, – ответил Фроан. – Как и прощение. Сначала ты должен поговорить с Мадом и Снаппером.

– А стоит ли? – спросил Кровавая Борода, явно озадаченный последним утверждением. Затем он нашел свой меч и схватился за его рукоять: – Ну, может быть, я так и сделаю.

– Я позову их, – ответил Фроан. Затем он закричал: – Мад! Снаппер!

Когда эхо его крика затихло, лес наполнился звуком множества ног, бегущих сквозь подлесок. Кровавая Борода вскочил на ноги, выхватив меч, и большинство его людей последовали его примеру. Фроан, как и его спутники, выхватил меч для самозащиты. В этом не было необходимости, так как в этот момент из леса высыпали солдаты. Они быстро собрались в стену вооруженных и закованных в броню людей.

– Вам следует бросить меч, капитан, – сказал Фроан. – Прикажите своим людям сделать то же самое.

– Думаю, я лучше пойду в бой, – ответил Кровавая Борода.

– Капитан, я пришел не сражаться. Я пришел только за Моли. Это не должно быть ужасно. Просто бросьте оружие.

Кровавая Борода окинул взглядом всю силу, выставленную против него, и все же заколебался, прежде чем бросить меч.

– Пусть остальные тоже сделают это, – сказал Фроан.

– Бросить оружие, – со вздохом сказал Кровавая Борода.

Когда все пираты были разоружены, Фроан сказал:

– Идем, Моли. Ты свободна от него навсегда. – Она уже начала ковылять к Фроану, как вдруг он сказал: – Подожди! Капитан ведь ударил тебя, не так ли?

Моли кивнула.

– Что ж, думаю, будет справедливо, если ты нанесешь ему ответный удар.

При этих словах двое рослых солдат бросились вперед, схватили Кровавую Бороду и сковали ему руки. Фроан позволил себе легкую улыбку, наблюдая за тем, как капитан борется в их объятиях.

– Капитан, вы же не боитесь женских ударов.

Он подошел и взял Моли за руку. Поднеся ее к губам, он нежно поцеловал кончики ее пальцев.

– Какая изящная рука. – Он снова поцеловал ее, а затем нахмурился. – Может быть, слишком изящная. Ей не хватает тяжести мужского кулака.

Фроан кивнул людям, державшим пиратского капитана, и они заставили его встать на колени. Затем они перевернули его на спину, пока он не лег плашмя лицом вверх. Пока это происходило, шеренга солдат расступилась, чтобы пропустить двух своих товарищей, которые с трудом тащили огромный камень. Он был размером и формой примерно с человеческое туловище. Дотащив камень до места, где лежал капитан, они подняли его над головой.

Улыбка Фроана расширилась.

– Да, так будет справедливее. Моли, коснись камня, чтобы нанести удар капитану.

Моли зашагала к тому месту, где двое воинов напрягались, чтобы удержать камень на высоте плеча. Кровавая борода лежал под ним совершенно неподвижно, смирившись с тем, что произойдет дальше. Моли протянула руку. Как только кончики ее пальцев коснулись шершавого камня, он был отпущен. Вместе с тупым стуком раздался звук, напоминающий треск ореховой скорлупы. Беременная женщина вскрикнула и зарыдала. Фроан нежно взял Моли за руку и повел ее прочь. При этом он кивнул капитану Вульфу.

Моли могла двигаться лишь медленно. Но Фроан успел пройти половину пути до поджидавшей его лодки, прежде чем началась резня. Было удивительно тихо. Несколько женщин закричали, ребенок захныкал, но ненадолго. Мужчины умирали молча. Фроан почти не слышал убийств, но чувствовал их. Каждая смерть вызывала прилив энергии. Ощущение было настолько уникальным, что он затруднился бы его описать. Оно, конечно, не было теплым, но и не вызывало дискомфорта, как озноб. Это было похоже на эффект от выпивки, но без ее ошеломления, или на еду, когда он умирает от голода, только он никогда не насыщался. Но независимо от того, мог ли он описать это ощущение или нет, Фроан знал, что с каждым разом становится сильнее.

– Тень, – сказал Моли, – что делают эти солдаты?

– Заставляют платить тех, кто причинил тебе боль, как я и обещал.

– Но я слышал, как кричала женщина и плакал ребенок. Они никогда не причиняли мне вреда. И большинство мужчин тоже.

– И они не причинят вреда, – сказал Фроан, впервые солгав ей. – Солдаты убивают только тех, кто этого заслуживает.

Когда они добрались до берега реки, мужчины помогли Моли сесть в одну из штурмовых лодок, а затем поплыли вместе с Фроаном к военному судну. Моли прищурилась, глядя на надвигающееся судно, и спросила:

– Куда они нас везут?

Услышав страх в голосе Моли, Фроан осторожно взяла ее за руку.

– На мою лодку.

– Твоя лодка? Ты теперь капитан?

– Я больше, чем капитан.

Распухшее лицо Моли едва ли могло выразить что-то, но рот ее приоткрылся от изумления.

– А я-то думала, что ты отправился на смерть.

Фроан улыбнулся.

– И Кровавая Борода тоже.

Когда они добрались до военной лодки, мужчины помогли Моли подняться на борт. Она была в лохмотьях, с изуродованным лицом, которое никто не назвал бы красивым. Но ни один мужчина не осмелился выразить недоумение по поводу выбора женщины их господином. Его власть над ними была слишком сильна для этого. Выйдя на палубу, Фроан приказал солдату:

– Принеси воды в мою каюту. Она должна быть пригодна для купания.

Тот поспешил прочь, пока Фроан вел Моли в свою новую каюту. Войдя в нее, она была поражена не меньше, чем Фроан.

– Это твое?

Фроан улыбнулся.

– Да.

– Это как прекрасный дом, – сказала Моли, проводя рукой по стулу из полированного дерева, – только меньше. У моих родителей не было ничего подобного. У нас не было даже стула, только скамейки.

– Я начал свое восхождение. Это только начало.

Они услышали стук в дверь и голос.

– Сир, я принес для вас воду.

Фроан открыл дверь. На палубе стоял солдат с котелком воды. Она слегка кипела, и на ее поверхности плавали сушеные травы.

– Поставь его в каюте, – приказал Фроан.

Солдат выполнил приказ.

– Я принес тряпку для купания, сир.

Он отдал ее Фроану, а затем удалился. Фроан жестом указал на койку.

– У меня есть для тебя одежда.

На простынях лежала льняная ночная рубашка капитана – одежда с длинными рукавами, которая доходила Моли до колен.

– Скоро у тебя будет что-нибудь получше, но эта, по крайней мере, чистая и не порванная.

Он начал снимать с Моли рваные остатки блузки.

– Сначала я тебя искупаю.

– О, Тень, ты так добр ко мне.

Фроан нежно поцеловал ее.

– Не больше, чем ты заслуживаешь.

Раздевание Моли показало всю глубину ее повреждений. Синяки не ограничивались лицом. Они покрывали большую часть ее тела, наряду с рубцами. Еще больше Фроана расстроили темно-фиолетовые полумесяцы, оставшиеся от укусов. Они были по всем плечам, верхней части рук и груди. Фроан взял тряпку и вымыл Моли с нежностью, словно теплая душистая вода могла смыть не только грязь, но и боль. Каждое место, которое Фроан мыл, он также целовал. Он делал это без страсти, но с той же нежностью, которую мать проявляла к нему, когда он был ребенком, а поцелуи были лекарством от боли.

Фроан молчал, пока купал Моли, и она тоже. Слова были излишни. В каюте раздавались лишь тихие звуки падающей воды и приглушенные вздохи Фроана.