Железный дворец

34

После ухода Дэйвена Хонус покинул разрушенный замок и спустился с холма, который он венчал. За восточной стороной склона протекал чистый ручей, заваленный булыжниками. Достигнув его, Хонус стал перепрыгивать с камня на камень, пока не добрался до огромной гранитной глыбы, которая, судя по всему, когда-то была частью замка. Она частично перекрывала путь к воде, образуя бассейн. Хонус сбросил одежду и вошел в него. Он задохнулся от холода воды, но не обратил на это внимания, пока купался. После этого Хонус сел голым на камень, чтобы обсохнуть и помедитировать.

Не обращать внимания на ледяную воду было легче, чем усмирить свои бурные чувства. Объявление Дэйвена застало Хонуса врасплох, и он чувствовал себя далеко не готовым к тому, чтобы снова стать Сарфом. Возраст и усталость притупили его мастерство. Более того, он начал понимать, насколько эта доблесть была основой его уверенности в себе. Теодус укорил бы его за то, что он так полагается на свое тело.

– Плоть никогда не выдерживает, – часто говорил он, обычно в знак самоуничижения.

Хотя Хонус пытался стоически относиться к своему упадку, потеряв преимущество, он понимал, насколько жизненно важными были его физические навыки.

Поэтому одной из эмоций, которую Хонус старался подавить, был страх. Он боялся, что погибнет, так и не найдя Йим. Более того, он боялся, что подведет ее. Хонус был не одинок в своих опасениях. Вернув себе способность смотреть в глаза и видеть под внешностью, он знал, что Дейвен испытывает те же страхи. Хонус также знал, что его новый хозяин не хотел его отсылать.

Расставание будет нелегким, но Хонуса подбадривала перспектива воссоединения с Йим. Поэтому, избавившись от опасений, он постарался вытеснить из головы тоску. Изгнать ее оказалось сложнее, чем страх. Каждый раз, когда Хонус приближался к состоянию спокойствия, он представлял себя в объятиях Йим. Воспоминания о ее лице и теле, прикосновениях, голосе и даже запахе нахлынули на него, и он на мгновение потерял дар речи. Возможность того, что плоть и кровь вскоре заменят память, не способствовала медитации.

Помимо очищения разума от страха и любви, Хонусу пришлось столкнуться со своей неуверенностью. Долгие зимы бесцельных скитаний привели к тому, что он оказался дезориентирован. Он понятия не имел, где находится и куда ему идти. Единственная надежда была на то, что Дейвен, изучив руны на его спине, укажет направление, хотя Хонус мало верил, что надписи окажутся полезными. Они редко направляли Теодуса, и никогда не направляли Йим. Роль Носителя заключалась в определении пути, а роль Сарфа – в следовании по нему. Как только Хонус уйдет, он снова окажется без хозяина. Он чувствовал себя не в состоянии быть собственным проводником. Единственным выходом было смириться с тем, что он не видит пути к своей цели, и поверить, что это не имеет значения. Оба варианта противоречили его природе, но каждый из них был необходим.

Ужаснувшись тому, что ему пришлось преодолеть, Хонус на мгновение поддался искушению отказаться от медитации и погрузиться в транс. Как только это желание возникло, он устыдился своей слабости. Тогда обретение спокойствия стало еще более необходимым. Хонус воспринимал это как испытание, которое он не должен провалить. Чтобы достичь нужного состояния духа, Хонус сосредоточился исключительно на настоящем, где не существовало ни прошлого, ни будущего. Он сидел совершенно неподвижно, воспринимая всю полноту окружающего мира, пока она не заполняла его разум, не оставляя места ни для чего другого. Это было нелегко, и Хонусу потребовалась вся его возрожденная самодисциплина.

Уже поздним утром Хонус очистил себя от страха, тоски и неуверенности, чтобы достичь полного спокойствия. К тому времени его покрытая гусиными мурашками кожа была совершенно сухой. Он оделся и направился в сторожку. Мастера, обучавшие его в храме, говорили, что ясный ум – это как спина мальчика без татуировки, именно на ней Карм записывает свою волю. Если это правда, то Хонус надеялся, что богиня хочет, чтобы он нашел Йим.

Когда Хонус прибыл в скромное жилище Дейвена в разрушенном замке, оно оказалось пустым. Сняв сандалии, он уселся на циновку, не обращая внимания на голодный желудок, и продолжил медитацию. Был уже поздний вечер, когда Дейвен вернулся с мешком.

– Хонус, – сказал он, – ты достиг спокойствия?

Хонус склонил голову:

– Да, учитель.

Дейвен открыл мешок.

– Тогда оденься как следует, пока я не начал читать.

Он достал из мешка одежду. Они были сшиты из домотканой шерсти и окрашены в темновато-синий цвет, приближенный к тому, который носили слуги Карм. По фасону одежда напоминала ту, что носили Сарфы. Это были гамаши, мешковатые штаны, заканчивающиеся чуть ниже колен, рубашка с длинными рукавами и плащ без украшений.

Хонус взял одежду. Она была явно крестьянской, но новой. Прошло уже более семнадцати зим с тех пор, как он ходил в такой одежде, и его с трудом обретенное спокойствие ослабевало, когда он представлял себе, что сделает это снова. Тем не менее, он улыбнулся.

– Похоже, ты давно готовил этот сюрприз.

– У меня есть еще один, – сказал Дейвен. Из-под спального коврика он достал меч и ножны. У него было слегка изогнутое лезвие и двуручная рукоять, как у сарфского оружия. Он протянул меч в ножнах Хонусу, который тут же вытащил клинок и осмотрел его.

– Это не храмовая ковка, – сказал Хонус. – Где ты его взял?

– В двух деревнях отсюда живет кузнец. Он делает в основном плуги и мотыги, но ножи у него острые.

Хонус провел пальцем по кромке лезвия меча, отметив, что сталь не имеет мраморности.

– Это точно.

Он провел пальцем по лезвию и обнаружил, что меч достаточно сбалансирован, но не более того. Он снова улыбнулся.

– Похоже, этот день был давно предрешен.

– Я знал, что он наступит, – ответил Дейвен. – Но до вчерашнего дня не знал, когда именно. Ты доволен мечом?

– Твое предвидение радует меня. Как говорится, голый Сарф всегда первым надевает меч.

– Но меч радует тебя меньше.

– Это искусная имитация. Вряд ли найдется человек, способный выковать традиционный клинок моего ордена.

Дейвен вздохнул:

– Время требует, чтобы мы использовали то, что есть под рукой.

– Безусловно, это так, – сказал Хонус. – Я не очень-то похож на сарфа.

– Я думал о себе. Твоя роль была предусмотрена давно. Она начертана у тебя на спине, хотя мне не хватает мастерства, чтобы понять ее до конца. Надень свои новые гамаши и штаны. Надень меч, но не рубашку. Потом мы посидим на солнышке, и я изучу то, что вытатуировал Провидец.

Вскоре Хонус уже сидел на улице, чувствуя, как пальцы Дейвена вычерчивают знаки на его спине. Дейвен долго изучал руны. Потом еще дольше размышлял над ними. Хонус все это время оставался неподвижным. Наконец он услышал голос Дейвена.

– Это самое четкое руководство, которое я могу тебе дать, но я не уверен в одном слове. Это слово – «тул». Обычно оно означает «инструмент», но может означать и «оружие». Руны говорят, что когда ты найдешь свой тул, ищи вождя, который не может им владеть.

– Спасибо, мастер.

– Это поможет?

– Сейчас нет, но мне сказали, что время открывает смысл.

– Да, но я надеялся, что теперь тебе станет понятнее. Остальное менее конкретно. Думаю, Йим ищет кого-то по имени Фроан. Возможно, она делает это прямо сейчас, трудно сказать. Так что, если ты встретишь кого-то с таким именем, я бы сказал, что это многообещающий знак. Это все, что показывают руны.

Дейвен вздохнул.

– Тебе лучше уехать завтра.

– Ты тоже это прочитал?

– Нет, но я чувствую это нутром. Куда ты пойдешь?

– Я не знаю. Ты знаешь, где я нахожусь?

– В древнем владении Пренстург, хотя, смею надеяться, никто из его жителей не помнит этого названия. Последний из его герцогов пал в одной из войн Лювейна. Я живу в его замке. Мы находимся на западной границе Лувейна, примерно в полумесяце пути к югу от Лурвича.

– Тогда, полагаю, я отправлюсь в Западную Долину. Это близко, и именно там я в последний раз видел Йим. Тогда она планировала отправиться на север. Так что если она кого-то ищет, то может пройти мимо.

Хонус покачал головой.

– Это все равно что искать горошину в куче гравия.

Дэйвен в последний раз провел кончиками пальцев по обнаженной спине Хонуса, остановившись на знаках, на которых было написано «Йим». Ее имя несколько раз встречалось в длинном тексте и было последним.

– Верь, Хонус. Как-нибудь ты найдешь ее.

После чтения Хонус отправился на охоту. Вечером он нарушил пост вместе с Дейвеном, который зажарил пару фазанов, добытых Хонусом. Птицы были редким лакомством, и они придали трапезе праздничный вид.

– Это знак милости Карм, – сказал Дейвен между делом. – За все лето я не видел ни одного фазана.

– Наверное, потому, что ты никогда не смотрел, – ответил Хонус.

– Нет, это милость Карм, и я должен знать. Я святой человек.

– Ты говорил, что ты отшельник.

– Ну, ты все испортил, не так ли? Отшельник живет один. – Дейвен, который ухмылялся, внезапно стал серьезным. – Когда ты пришел, я познал всю глубину сострадания Карм.

Хонус, надеясь вернуть разговор в более легкое русло, спросил:

– Так в чем же разница между отшельником и святым человеком? Твой гардероб не улучшился.

– Уважение, - ответил Дейвен.

– Так вот как ты заставил кузнеца сделать мой меч?

– Да. А крестьянок – шить и красить твою одежду.

– Удивительно, что Карм здесь до сих пор почитают.

– Суеверие, вероятно, сыграло не меньшую роль, чем вера, – сказал Дейвен. – Святость заставляет людей быть уверенными в себе. Кроме того, с тех пор как я прибыл сюда, я сделал немало хорошего. Они это тоже запомнили.

– Ты спас и мою жизнь, – сказал Хонус, поддавшись настроению Дейвена. – Я благодарен.

– Ты должен благодарить за это Карм, а не меня, – ответил Дейвен. – Я знаю, что ты мне не веришь. Я вижу, что ты не веришь. Если бы у нас было больше времени... но его у нас нет. Я могу только надеяться, что ты примиришься с богиней. Она любит тебя, Хонус. И ее любовь придаст тебе сил, но только если ты примешь ее.

– Я подчинился твои наставлениям.

– Да. В этом ты был образцовым. Гатт был таким же, но все же попытался убить Йим. Сарфу нужно нечто большее, чем дисциплина и мастерство. Он должен быть примером богини в сострадании.

– А что, если Карм не сострадательна?

– Она сострадает, Хонус. Она такая. – Дейвен снова улыбнулся. – Поверь на слово святому человеку.

* * *

На рассвете Хонус поднялся и в последний раз поел с Дейвеном. После этого Хонус обнял бывшего Носителя и отправился в путь. Он нес вьюк, нагруженный провизией и другими необходимыми вещами. Вес его не беспокоил, но было неприятно нести свою ношу, ведь Теодус наставлял его никогда не делать этого. Покойный Носильщик Хонуса читал те же руны, что и Дейвен, но Дейвен давал противоречивые советы. А Дейвен утверждает, что руны говорят, что я найду Йим, подумал Хонус. А завтра они по-прежнему будут так говорить?

Когда Хонус в последний раз был Сарфом, божественная воля всегда вызывала у него недоумение. Так было и сейчас. Несмотря на слова Дейвена, он не мог понять, как надпись на спине может означать одно, а потом другое. Это заставляло его сомневаться во всем, что говорил ему Дейвен. Что касается «когда найдешь свой тул, ищи вождя, который не может им владеть», то это была тарабарщина. Хонус подумал, что наставления святых часто бывают загадочными. Возможно, для него это имело какое-то значение, но я всего лишь Сарф. Он поправил ношу на плечах и продолжил идти на запад.