Железный дворец

39

На следующий день Стрегг продолжил идти по следам разрушений, убеждённый, что сын лорда Бахла возглавлял тех, кто это сделал. Всё это время он беспокоился, что другой жрец может первым найти наследника и забрать то, что он считал своим. Это беспокойство заставляло его идти быстрее, просыпаться на рассвете и идти, пока светло. Жрец следовал этому изнурительному распорядку пять дней, пока не увидел на горизонте дым. Несмотря на усталость и боль в ногах, он ускорил шаг.

Уже почти стемнело, когда Стрегг поднялся на небольшой холм и увидел всё ещё тлеющую деревню. Крошечное поселение не произвело бы особого впечатления, даже если бы оно было целым. В таком разоренном состоянии оно и вовсе не походило на деревню. Стояла одна-единственная хижина. Все остальные постройки превратились в несколько обугленных бревен, торчащих из почерневших груд дымящихся обломков. Всего таких груд было меньше двух десятков.

Священник привык к разрушениям и относился к ним равнодушно. Его встревожил вид людей, которые всё это устроили. Они, казалось, делились на два типа: небольшой отряд солдат и толпа возбуждённых людей. Солдаты разбивали лагерь и грузили товары в повозки. Толпа была многочисленной, и её участники бесцельно бродили вокруг или рубили трупы. Эта сцена напомнила Стреггу рассказы его отца и деда о походах лорда Бахла. Солдаты напоминали Железную Гвардию, а толпа – крестьянские войска Бахла. На самом деле это сходство усилило опасения Стрегга, что какой-то другой священник нашёл сына Бахла и обучил его тактике отца.

Пытаясь оценить ситуацию, Стрегг продолжил наблюдения. К уцелевшей хижине подъехала повозка, накрытая брезентом. Возница спустился, чтобы помочь женщине выйти из повозки и проводить её в хижину. Женщина больше не появлялась, но возница вернулся. Выгрузив несколько предметов в крошечное жилище, он уехал. Вскоре в хижину вошёл другой мужчина и остался там. Стрегг продолжал наблюдать за деревней, пока не начало темнеть, но он находился слишком далеко, чтобы собрать больше информации. К его облегчению, он не увидел никого в чёрной рясе священника. Это казалось многообещающим. Тем не менее, Стрегг не сдвинулся с места.

Когда цель была близка, Стрегг в полной мере осознал масштаб того, что ему предстояло сделать. Он почти не сомневался, что это изменит мир и его жизнь навсегда разделится на «до» и «после» того, как он войдёт в сгоревшую деревню. Он чувствовал, что то же самое произойдёт почти со всеми живыми существами. Стрегг говорил себе, что у него нет причин бояться будущего, которое он вот-вот изменит, но в глубине души он боялся. Его опасения были инстинктивными и смутными, но они сдерживали его, пока он не смог рационально их осмыслить. После этого чёрный жрец поспешил исполнить свою роль.

***

Хотя хижина была маленькой и обставлена грубо, в холодную погоду в ней было уютнее, чем в повозке. Моли прижалась к очагу, чтобы согреться, а Фроан молча расхаживал по крошечной комнате. Его беспокойные движения, которые никак не помогали согреться, быстро привлекли внимание Моли.

– Тень, – сказала она, когда он в очередной раз обошёл комнату, – что-то не так?

– Нет.

– Ты кажешься сердитым.

– Ну ты только посмотри на это место!

– Это напоминает мне о доме, – сказала Моли тихим и скромным голосом.

Ответ Моли только усилил раздражение Фроана.

– Это тоже напоминает мне о доме. Здесь так же уныло, как в той дыре, откуда я сбежал.

– Всё не так плохо.

– Тьфу! Так и есть, и с каждой ночью мы останавливаемся в новом месте, и оно хуже предыдущего. Мне кажется, что я только и делаю, что набиваю животы своим людям. Зачем? Чтобы завтра снова это делать! Мы должны жить как лорд и его леди, а не как крестьяне.

– Ах, я крестьянка, Тень.

– Нет, ты не такая. Ты моя женщина.

Моли встала с кресла у камина и подошла, чтобы поцеловать Фроана.

– И я буду такой, независимо от того, будем ли мы спать здесь или в каком-нибудь роскошном месте. Если тебе не нравится такая жизнь, отправь своих людей прочь. Что тебе дали все эти убийства?

– Ты не понимаешь.

– Прости, Тень. Я не хочу. Я боюсь.

– Чего? Меня?

– Нет, никогда, дорогой. Просто из-за всей этой смерти вокруг нас.

– Когда-нибудь это закончится, – сказал Фроан, хотя и не мог предсказать, когда именно. Он лишь чувствовал, что это произойдёт не скоро.

– Я буду рад, когда это случится, – сказала Моли.

Фроан услышал стук в дверь.

– Войдите, – сказал он, ожидая, что это будет солдат с едой. Но это был капитан Вульф. За ним следовал незнакомец в чёрной мантии.

Вульф склонил голову перед своим командиром.

– Лорд Тень, этот жрец пришёл в лагерь и потребовал встречи с вами.

Фроан пристально посмотрел на незнакомца.

– Потребовал?

Когда мужчина в чёрном встретился с ним взглядом, Фроан испытал две противоречивые эмоции. Часть его испытывала отвращение, а другая часть видела в нём родственную душу. Эти чувства боролись внутри Фроана, заставляя его бездействовать.

Тем временем мужчина подошёл, опустился на колени и склонил голову.

– Мой августейший и могущественный господин, я долго искал тебя. Я принёс вести о твоём происхождении и о великой чести твоего рода.

Эти слова напомнили Фроану о визите духа его отца. Более того, они пробудили в нём любопытство. Отвращение сменилось растущим предвкушением.

– Кто тебя послал?

– Святейший из моего ордена и самый преданный слуга твоего отца. Он – Святейший Горм, и он послал жрецов прочесать весь мир в поисках сына своего господина, которого похитили сразу после зачатия. Тебя ждёт твоё королевство. Тебя ждёт великая судьба, ибо весь мир знает твоё имя.

– И это не Тень и не Фроан?

– Нет, ваша светлость. Позвольте поцеловать вашу руку?

Заинтригованный, Фроан протянул руку.

– Для меня величайшая честь быть первым, кто назовет вас лордом Бахлом.

Фроан оценил серьёзность заявления по тому, как оно подействовало на Моли и капитана Вульфа. Капитан, хоть и был суровым и закалённым в боях воином, выглядел совершенно ошеломлённым. Лицо Моли побелело, и впервые она посмотрела на него с испугом. Больше всего его удивило то, что ни Моли, ни капитан, похоже, не сомневались в словах жреца. Как будто истина была настолько очевидна, что, однажды раскрытая, уже не могла быть опровергнута. Фроан тоже поверил священнику, чьё заявление так идеально соответствовало тому, что сказал дух. Тем не менее он спросил:

– Почему ты так меня называешь?

– Моя преданность богу. Ты, из всех людей, наиболее угоден Пожирателю. Я почувствовал его силу в тебе и был притянут ею. Разве ты не можешь легко склонить других к своей воле? Разве они не готовы умереть за тебя? Такая сила присуща только твоему роду, и она всегда передаётся от отца к сыну. Именно это делает тебя моим законным господином.

Я – лорд Бахл! – подумал Фроан, с удивлением вспомнив, что его мать говорила, будто этот человек – всего лишь миф. Откровение жреца подтвердило все его самые смелые надежды и мечты: он не был сыном простого пастуха. Он был кем-то великим и могущественным. Эта мысль опьяняла, и Фроан с энтузиазмом принял её. Собравшись с духом, он заговорил.

– Встань, жрец. Как тебя зовут?

Когда священник встал, Фроан удивился, почему раньше он казался ему таким отталкивающим. Поднявшись на ноги, мужчина низко поклонился.

– Я Стрегг, ваша светлость.

– Как я радуюсь этому дню, так и вы должны радоваться, – сказал Фроан. Он повернулся к капитану Вулфу. – Прикажи поварам приготовить самый лучший обед, какой только можно, и принести его сюда. А потом присоединяйся ко мне. В твоём отряде есть человек по имени Болотная Крыса. Возьми его с собой.

— Это тот, кто теперь называет себя Телком?

— Да, тот самый.

Когда Вулф ушёл, Фроан снова повернулся к Стреггу.

– Так расскажи мне побольше о моём королевстве.

– Оно называется Бахленд, милорд, и находится на юго-западе, в пути, который длится много дней. Столицей ваших владений является Железный дворец, величественное и могучее сооружение на побережье. Там вас ждёт ваша армия, ибо предсказано, что вы отправитесь завоёвывать весь мир.

Фроан повернулся к Моли и просиял.

– Всё, что я тебе говорил, сбудется. Скоро ты будешь жить во дворце!

Моли улыбнулась, но в её глазах не было радости. Фроан ничего не заметил, потому что уже повернулся к Стреггу, чтобы засыпать его вопросами о его дворце, королевстве, армии и судьбе.