Железный дворец

48

Рука Хонуса лежала на груди Йим. Он спал, а на ней было платье, так что это казалось вполне невинным. Тем не менее, это было удивительно интимно. Прикосновение Хонуса пробудило в ней чувства, которые давно дремали, а также тревоги. Я спала с лордом Бахлом всего один раз, и в меня вселился Пожиратель, – подумала она. Что будет, если я пересплю с Хонусом? От ужасающих перспектив её пыл угас. Пожиратель может вселиться в него, или я могу зачать второго Лорда Бахла. Йим мягко опустила руку Хонуса себе на талию, это казалось разумным решением.

Хотя Йим не спала, она не вставала. Ей хотелось насладиться тем, что её обнимают, и почувствовать тепло Хонуса, зная, что их близость доставляет ему такое же удовольствие, как и ей. Йим взглянула на руку, лежавшую на её талии. Она казалась рукой старика, хотя Йим знала, что Хонусу ещё далеко до пятидесяти зим. Хонус почти ничего не рассказывал о времени, проведённом в разлуке, но Йим легко могла представить, как оно на него повлияло. Она чувствовала себя виноватой из-за того, что решила уйти от него и растить Фроана в одиночку. Учитывая, как всё обернулось, она понимала, что это было ошибкой.

Хонус пошевелился, и Йим повернулась, чтобы поцеловать его. Он улыбнулся и сказал:

– Приятный способ проснуться.

Йим улыбнулась в ответ.

– Я надеялась, что ты это скажешь.

Она снова поцеловала его.

– Это так естественно, хотя я не знаю, почему так должно быть. Сколько лун мы провели вместе?

– Немного, – ответил Хонус. – Всего, может быть, пять, но мы многое в них уместили.

И я прожила всю твою жизнь, когда наши души слились на Тёмном пути, – подумала Йим.

– Так и было. Я помню… – Её голос затих, и она села, чтобы надеть новые туфли.

– Что ты помнишь?

– Зачем говорить о воспоминаниях? – сказала Йим. – Можешь ли ты вспомнить хоть одно, которое не было бы омрачено печалью?

– Могу, – ответил Хонус. – Сразу после того, как ты... – Он замолчал, потому что собирался сказать «вернула меня к жизни». Вместо этого он сказал: – Проснулся на рассвете после того, как убил Гатта.

– Да, – сказала Йим, вспоминая то единственное утро, полное чистой страсти. – Это было как раз перед тем, как я рассказала тебе, что на самом деле значит быть Избранной.

– Теперь, когда ты выполнила свой долг, возможно, мы создадим новые воспоминания.

Йим поняла, что имел в виду Хонус, и быстро сменила тему.

– Кара считает, что мне стоит навестить Чертополоха. Я думала, что могу сделать это сегодня утром.

– Звучит неплохо, – сказал Хонус. – У Чертополоха есть дар предвидения. Она знала, что ты придешь, и сказала мне об этом при нашей первой встрече. Хотя, по правде говоря, я её не понял.

– Возможно, я тоже её не пойму, – сказала Йим.

* * *

Йим находила причины откладывать поход в башню до позднего утра. Когда она наконец взобралась на стену и посмотрела на узкое бревно, ведущее к жилищу Чертополоха, она засомневалась, стоит ли идти. День выдался ветреным, и «мост» казался особенно ненадежным.

– Ну же, – сказала себе Йим. – Ты прошла через все болота. Наверняка ты сможешь пройти по бревну.

Йим быстро пересекла мост. Оказавшись внутри башни, она прошла по чему-то похожему на бурый луг и позвала у дыры в подножии дуба.

– Чертополох?

– Входи в шкуре, мать.

Йим засомневалась ещё больше, чем когда стояла перед бревном. Она ожидала, что Чертополох придёт к ней, а не наоборот. Тёмная дыра казалась узкой и холодной. Более того, «одетый в шкуру» на языке фейри означало «раздетый». Перспектива скатиться в дыру голышом была явно не из приятных. Из темноты донёсся голос Чертополоха.

– Иди сюда, мама. Здесь тепло, безопасно и уютно.

Немного поколебавшись, Йим быстро разделась, положила платье и туфли на низкую ветку дерева и, словно змея, скользнула в нору. Сначала стенки норы обжигающе холодили её обнажённое тело. Нора изгибалась, как штопор, и дневной свет быстро исчез из виду. На втором повороте Йим увидела впереди слабый свет. Вскоре она вышла в тёплую полость, пол которой был покрыт толстым слоем чертополоха. Его освещала туманная сфера света размером с детский кулак. Она парила под потолком, образованным переплетёнными корнями. Свет, который она излучала, был такого же розового оттенка, как рассвет. Чертополох сидела, скрестив ноги, на подстилке, а её колени были покрыты таким количеством кроликов, что выражение «одетый в шкуру» приобрело новый смысл.

Она улыбнулась и склонила голову так низко, что почти коснулась пуха.

– Мы приветствуем тебя, Мать, и для нас большая честь, что ты пришла.

– Я так понимаю, что, когда вы говорите «мы», вы имеете в виду не кроликов.

– Они тоже рады тебя видеть, но я говорю от имени Древних.

– И поэтому они забрали тебя у матери?

– Они меня не крали. Дар Бородач сделала мне подарок. Это был не сыр, а обещание помочь в трудную минуту. Для Древних я – Дар. – Чертополох улыбнулась, словно понимая замешательство Йим. – И мама тоже. И её мама, и все остальные матери клана. Время и смерть для фейри – разные вещи. Во мне течёт кровь Дар, и они это видят.

– И всё же я не понимаю, зачем им нужно, чтобы ты говорила от их имени. Раньше они этого не делали.

– Сейчас они ограничены в возможностях и могут помочь лишь в незначительной степени.

– Почему?

– Это было предначертано в начале времён, и они связаны этим. Даже Карм связана этим. Не ищи у неё совета. Твоя воля должна стать её волей.

Йим тяжело вздохнула, уже отчаявшись узнать что-то полезное. – Тогда расскажи мне всё, что знаешь.

– Мы не можем войти в паутину, но она прикреплена к живым существам. Когда паук двигается, он трясёт их, и мы это чувствуем.

Лицо Чертополоха помрачнело.

– Маленький мальчик связан по рукам и ногам. Этой ночью злодей лишит его жизни, чтобы осмотреться. Он ищет тебя. Но он не может заглянуть сюда.

У Йим похолодело в животе.

– Какой злодей? Ты говоришь о моём сыне?

– Нет, не он. Зло – это выбор, который ему ещё предстоит сделать, хотя, возможно, он сделает его уже скоро.

Холод в глазах Йим немного рассеялся.

– Значит, есть надежда?

– Да, немного.

– Что я должна сделать?

– Держись поближе к тени, – ответила Чертополох. Хотя её голос звучал спокойно, в глазах читалась тревога.

– Я не знаю, что это значит.

– Поймешь, когда придёт время.

– Да? Звучит не слишком обнадеживающе.

– Надежда – это всё, что мы можем сделать, мама, – ответила Чертополох. – Но ты вольна сделать другой выбор.

«Совет» оказался таким же загадочным, как и опасалась Йим.

– Могут ли Древние рассказать мне что-нибудь ещё?

– Да. Войди во владения смерти, когда жизнь обновится.

– Вы имеете в виду весной?

Чертополох улыбнулась.

– Когда жизнь обновится. – Она протянула что-то в руке. – И вплети это в свои волосы.

Йим взяла предмет в руки. Это была маленькая расчёска из орехового дерева, точно такого же оттенка, как её волосы. Она заметила, что к её поверхности прикреплены маленькие шарики цвета грецкого ореха.

– Это семена нейгин, мама. Эти растения растут только в долине.

– Для чего они нужны?

– Проглоти их, и, хотя ты будешь есть и пить, это будет то же самое, что поститься.

– Значит, они ядовиты. Я бы умерла от жажды и голода.

– Когда семена пройдут через тебя, их сила тоже пройдёт.

Как и совет Древних, гребень казался странным подарком сомнительной ценности. Тем не менее Йим поблагодарила за него Чертополоха.

– Нет, мы благодарим тебя, Мать. – Чертополох снова низко поклонилась. После этого она посмотрела на Йим так, словно что-то обдумывала. После долгой паузы она заговорила. – Я говорю это только от себя: не стоит доверять совету Старейшин насчёт Тени. Тебе не нужно бояться спать с Кармаматусом.

– Ты имеешь в виду Хонуса?

– Да, Кармаматус. Тень не может проникнуть в него или в любого другого ребёнка. – Чертополох улыбнулась. – Я подумала, тебе будет приятно это знать.

– Да, – ответила Йим, поняв, что разговаривает с другой женщиной, а не с ребёнком. – Полагаю, вы знаете, насколько именно.

Тисл улыбнулся.

– Да. Так почему бы не вздремнуть перед ночью? Здесь уютно, а отдых обостряет чувства.

Йим не хотелось спать, пока Чертополох не упомянула о том, что можно вздремнуть. Тогда её веки внезапно отяжелели. Словно по команде, кролики спрыгнули с колен девочки и начали тереться о Йим. От мягкого меха и тёплых тел, прижимающихся к её коже, Йим стало ещё соннее. Она зевнула. Пух выглядел таким манящим. Немного вздремнуть — это здорово. Йим откинулась на мягкий пол комнаты. Как только она это сделала, кролики прижались к ней, а Чертополох легла спиной на грудь Йим. Йим обняла девочку и крепко прижала ее к себе. Чертополох удовлетворенно вздохнула. Йим закрыла глаза. Просто немного вздремну, подумала она. Тогда я буду готова к ночи с Хонусом.

***

Хонус почти ничего не ел. На протяжении всего ужина он то и дело поглядывал на пустующее место Йим в конце стола. Поскольку даже на неформальных ужинах места рассаживались в соответствии с протоколом, ему приходилось смотреть мимо Хаврена и Кары. В конце концов Кара заметила взгляды Хонуса и молча пожала плечами. Хаврен, увлечённый рассказом о встрече с белым оленем, не заметил беспокойства Хонуса. Хонус, в свою очередь, почти ничего не слышал из того, что говорил Хаврен.

Когда трапеза закончилась и Кара встала из-за стола, Хонус поспешил к ней.

– Где она? – прошептал он.

– Ты сказал, что она пошла поговорить с Вайолет, – ответила Кара.

– Да, но это было сегодня утром!

– Вайолет считает время не так, как другие люди.

– Ты хочешь сказать, что они всё ещё могут болтать? Это уже слишком.

– Может быть, – сказала Кара, – а может, они только начали. Я думаю, что башня стала похожа на лощину. Время там течёт по-другому. Помнишь, я говорила, что дуб вырос всего за один сезон?

– Да.

– Ну, за то лето он сбросил листья и выпустил новые раз сто. Я знаю, потому что считала.

– Так что ты мне хочешь сказать?

– Йим не опаздывает, так что не переживай. Она вернётся вовремя, когда бы это ни случилось. Так что не ходи её искать, особенно в башне. Я серьёзно, Хонус. Ты только усугубишь ситуацию, которую лучше не трогать.

***

Как и предвидела Чертополох, Святейший Горм поднялся в свою неприступную башню и приготовился к некромантии, проведя ножом по маленькому горлу. Он нарисовал на полу кровавый круг и достал магические кости из древнего мешочка, расшитого рунами. Они были ледяными на ощупь, что было благоприятным знаком. По мере роста силы наследника возрастала и способность костей к предсказаниям. Хотя трон лорда Бахла всё ещё пустовал, Горм знал, что молодой человек, который его займёт, скоро прибудет. Он знал об этом ещё до того, как гонец Стрегга принёс ему эту новость. Ему об этом сказали кости.

Бахленд уже готовился к приходу нового правителя. Оружейные мастерские были переполнены. Железная гвардия набирала рекрутов. Планировались церемонии и аресты. И отчёты Стрегга, и предсказания костей указывали на то, что наследник будет выдающимся. Тем не менее, Горм – и только Горм – знал, что не хватает одного важного ингредиента. Матери наследника. Только после того, как её сын выпьет её кровь, Пожиратель воссоединится в одном теле. Все указывало на то, что это будет последнее тело, которое понадобится Пожирателю.

Горм бросил кости, чтобы выяснить местонахождение матери. Несмотря на восемнадцать лет бесплодных поисков, он был уверен, что получит полезные подсказки. В последнее время то, что когда-либо скрывало пропавшую женщину, ослабло, или Пожиратель внутри нее стал достаточно сильным, чтобы помочь в ее обнаружении. Независимо от этого, Горм смог разглядеть, что мать наследника была в движении. В прошлый раз были признаки того, что она направлялась на юг, вспомнил он. Возможно, на этот раз я узнаю достаточно, чтобы поймать её.

Кости запрыгали по чёрному каменному полу и улеглись на свои места. Горм изучал их с ожиданием. Многовековая практика научила его улавливать малейшие знаки, хотя в последнее время предзнаменования было легко распознать. Всевышний ожидал того же и от нынешнего сеанса и не был разочарован. Почти сразу он заметил два позвонка, которые вместе образовывали руны, означающие «мать». Почерневшее ребро указывало в их сторону, не оставляя сомнений в том, что речь шла о матери лорда Бахла. Горм последовал за тенями, отбрасываемыми двумя позвонками. Они прошли над вторым ребром, закрыв одну из начертанных на нём рун. Святейший взирал на руну со всё возрастающей яростью, словно его злоба могла стереть этот символ. Ему хотелось растоптать кость в порошок, но, выйдя за пределы круга, он рисковал бы жизнью, а послание на кости от этого не изменилось бы.

Согласно ребру, мать наследника исчезла. Этого факта уже не изменить. Горм остался на месте, и постепенно его ярость утихла.

– Наследник тоже исчез, – сказал он холодной тьме, – но теперь его нашли.

Горм продолжил изучать кости. Чем больше он изучал их, тем больше радовался. Хотя мать и исчезла, это произошло совсем недавно. А ещё лучше то, что, когда она снова появится, Горму не придётся её искать. Она сама придёт к нему. Всевышний злобно ухмыльнулся.

– Когда она придёт, я буду готов. Более чем готов.