Железный дворец

36

Хонус ответил на замечание хозяина молчанием и мрачным выражением лица. Этого было достаточно, и улыбка постепенно исчезла с лица крестьянина.

– Так ты говоришь, что наша судьба зависит от этой девушки?

– Я в этом уверен.

– Неудивительно, что ты ее ищешь, – сказал мужчина, поддавшись мрачному настроению Хонуса. – Почему ты думаешь, что она пойдет этим путем?

– У меня нет причин так думать. Я только предполагаю, что она пройдет через Рич.

Крестьянин покачал головой.

– Это обширная местность. Она может быть где угодно.

– Я знаю, – сказал Хонус. – Я надеюсь, что кто-нибудь из путешественников видел ее.

– Если ты хочешь поговорить с путешественниками, тебе лучше идти на восток полдня, пока не дойдешь до ухабистой дороги. Поверни налево, и она приведет тебя на возвышенность. Там ты найдешь город. Я сам был там однажды. Это место, где останавливаются путешественники, потому что там много таверн.

Хонус поблагодарил хозяина за совет, а затем погрузился в молчание. К тому времени, когда семья закончила ужинать и улеглась спать в беспорядке на единственном матрасе, уже стемнело. Хонус укутался в плащ и уснул у камина. Утром он поблагодарил семью и ушел. Не имея лучшей идеи, куда идти, он направился в город, о котором рассказал ему хозяин.

Ландшафт, по которому шел Хонус, постепенно выравнивался, пока не исчезли все холмы, и осталась только безликая травянистая равнина, простирающаяся до горизонта. Это подчеркивало как обширность, так и пустоту Западного Края и заставляло Хонуса отчаиваться в том, что он когда-нибудь найдет Йим. Чуть позже полудня он наткнулся на место, где земля была изрыта колесами повозок. Это была дорога, о которой говорил крестьянин. Хонус повернул налево и направился на юг, чтобы пойти по ней. К концу дня он увидел, что дорога ведет к возвышенности на горизонте. По мере того как Хонус продолжал идти, возвышенность становилась все более заметной, пока не превратилась в холм, приближающийся по размеру к маленькой горе. Он доминировал над равнинным ландшафтом, будучи единственным вертикальным элементом. На его восточном склоне, как грибы на бревне, выросли различные здания.

Хонус узнал это место по своим первым путешествиям с Теодусом, хотя не видел его уже тридцать зим. Город назывался Куприк, в честь меди, которую добывали на холме. Армии Бахланда не раз опустошали его, но город всегда возрождался благодаря руде, зарытой в холме. Когда Хонус прибыл туда, уже смеркалось. Большинство зданий в городе выглядели временными, словно построенными с минимальными затратами материалов и усилий. Большинство из них были построены из тонких брусьев и отделанные стенами из прутьев и глины. Грязные улочки города были настолько изрыты копытами и колесами, что на всем лежала пленка пыли. Хонус вспомнил, что в этом городе жило мало женщин и много грубых мужчин. Поэтому, шагая по его пыльным улицам, он принял спокойный, но угрожающий вид.

Йим избегала бы таких мест, подумал Хонус. Но Куприк был перевалочным пунктом для транспорта, следующего на север и юг, и, вероятно, оставался им до сих пор. Это делало его многообещающим местом для допроса путешественников. Для этого было достаточно места: Хонус уже миновал две таверны, когда, взглянув на улицу, заметил еще три. Он вошел в ближайшую, чтобы начать расспросы. Интерьер был таким, как он и ожидал: плохо освещенным, переполненным и грязным. До его появления здесь было шумно. Хонус обратился к затихшей комнате:

– Я ищу женщину.

– Ну, разве мы все не ищем? – отшутился один мужчина. Никто не засмеялся.

– Мне очень важно найти ее, – продолжил Хонус. – У нее темные волосы и глаза, красивое лицо. Скорее всего, она путешествует одна. Кто-нибудь ее видел?

Несколько мужчин ответили «нет», а остальные просто покачали головой. Несмотря на это, Хонус остался, пока не посмотрел каждому мужчине в глаза. В глазах некоторых он уловил враждебность, но, не обнаружив обмана, ушел. Хонус посетил еще две таверны с аналогичными результатами, прежде чем вошел в гостиницу. Ее общая комната, хотя и была грубо построена и меблирована, была больше и уютнее, чем в любой из таверн. Не успел он ничего сказать, как услышал музыку, звучавшую из струнных инструментов. Звуки заставили комнату замолчать, потому что даже в Куприке никто не разговаривал, когда выступал бард. В дальнем конце комнаты поднялся мужчина, одетый в поношенные наряды, и начал петь, аккомпанируя себе на маленькой арфе.

Тринадцать кланов в прекрасном Аверене

Называют сыновей наследниками своих вождей.

Только уркзимди

Ставят на трон девушек.

Это баллада о клане Кары, подумал Хонус, повернувшись, чтобы послушать барда. Песня началась по традиции, со строф, описывающих родословную главного героя, не упоминая его или ее. Бард только что закончил рассказ о Дар Бородатом Подбородке и описывал ее дочь, когда кто-то коснулся плеча Хонуса. Мужчина в фартуке трактирщика жестом показал, что хочет поговорить. Хонус последовал за ним на улицу.

– Там есть парни, которые хотят с тобой поговорить, – сказал трактирщик, указывая на троих мужчин, которые стояли неподалеку на неосвещенной улице. Когда он заговорил снова, стало очевидно, что он обращается к этим мужчинам, а не к Хонусу.

– Вот. Я передал ему твое сообщение. Он может поступить с ним, как захочет. – Затем трактирщик вернулся в свое заведение.

Хонус взглянул на мужчин. Он мог разглядеть только их силуэты. Темные фигуры были крупные и молодые.

– Кто-то сказал, что ты ищешь девушку, – сказал один.

– Да, милую птичку, – сказал другой.

– С темными глазами и волосами, – сказал третий.

– Вы ее видели? – спросил Хонус.

– Нет, – ответил первый мужчина. – Но, возможно, наш друг видел. Он живет чуть выше по холму.

– Откуда вы знаете, что я ищу ее?

– Слухи быстро распространяются, – сказал первый мужчина. – Сарф в Куприке? Это действительно новость.

– Да, даже старый Сарф, – добавил его товарищ.

– А есть ли другие? – спросил третий.

– Старый, но быстрый, – сказал первый. – Не забывай об этом.

– Ваш друг, – сказал Хонус, – что он сказал о женщине?

– Не много, – ответил первый мужчина. – Лучше спросите его сами. Пойдемте, мы отведем вас к нему.

Не дожидаясь ответа Хонуса, мужчины начали идти по темной улице. Хонус колебался, следует ли ему за ними, потому что их поведение вызвало у него подозрения. Но, возможно, у них есть новости о Йим, подумал он, и их всего трое. После мгновения нерешительности Хонус пошел за мужчинами, хотя и держался на небольшом расстоянии от них.

Проводники Хонуса не разговаривали, пока шли в гору. Вскоре они прошли мимо хижин, закрытых на ночь. Грубые жилища окаймляли узкую улочку, которая была чуть шире переулка. Единственный свет исходил от ночного неба или от слабого света костра, пробивающегося сквозь щели. Вдруг один из мужчин вскрикнул, как будто вырвавшись из сдерживаемого возбуждения.

– Сарф! Настоящий Сарф!

– Заткнись! – сказал один из его товарищей.

Хонус услышал, как открылась и закрылась дверь. Затем на переулке, кроме него, оказалось шесть человек – трое впереди и трое сзади. Никто из них не двигался. Хонус потянулся рукой к рукояти меча.

– Твой друг живет здесь? – спросил он.

– Возможно, – ответил один из силуэтов.

– Возможно, нет, – сказал другой.

Хонус быстро развернулся, сняв с плеч рюкзак, и определил, где стоит каждый из мужчин и кто находится ближе всего.

– Я пришел не для того, чтобы драться.

– Тогда жаль, потому что это испортит все удовольствие.

Хонус повернулся в сторону голоса и увидел движение и блеск стали, отражающий свет звезд. Он бросился в сторону, выхватив меч. Лезвие просвистело в воздухе и ударило по земле рядом с его ногами. Хонус взмахнул мечом, и тот вонзился в шею нападающего. Теплая жидкость брызнула на его руку, когда мужчина упал, не произнеся ни звука. Хонус перепрыгнул через лежащее тело, оглядываясь по сторонам. Остальные мужчины не продвигались вперед и не отступали.

– Зачем все это? – спросил Хонус.

– Сколько мужчин могут сказать, что они победили Сарфа? – сказал один из них.

– Ну, я могу.

– Да, – сказал другой. – Люди до сих пор об этом говорят.

Затем, как и ожидал Хонус, все мужчины напали одновременно. К тому времени он прижался к стене. Это не только помешало нападавшим окружить его, но и заставило их сгруппироваться, что затруднило их движения. В темноте они казались Хонусу запутанным клубком безликих тел и размахивающих рук. Только один мужчина был вооружен мечом, остальные держали дубинки. Хонус сражался в обороне, сдерживая нападавших и ища возможность для атаки. Хотя его противники были всего лишь головорезами, он уже давно пережил свой расцвет. К тому же он был не в форме, поэтому его оборона выглядела несколько отчаянной.

Несмотря на свое численное превосходство, нападавшие на Хонуса, казалось, не хотели рисковать жизнью, наступая на него слишком агрессивно. Вместо этого они использовали свое численное преимущество, чтобы измотать его, ожидая, когда усталость замедлит его парирование. Бой превратился в соревнование, в котором Хонус должен был выиграть пять раз и ни разу не проиграть. По мере того как он затягивался, его шумиха привлекла внимание. Люди открывали ставни и выглядывали в ночь, чтобы увидеть, что происходит. Из открытых окон проливался свет костра, и Хонус впервые смог разглядеть лица своих нападающих. Они были молоды и избиты, с холодным, злобным взглядом хулиганов.

Долгое время Хонус был вынужден отбиваться от атак, и его рука начала уставать от нагрузки. Почувствовав, что борьба складывается в их пользу, противники стали более агрессивными и подошли ближе. И тогда Хонус увидел возможность и нанес удар в грудь мечнику. Острие его клинка пронзило плоть и задело кость, проходя между ребрами к сердцу. Мечник уронил оружие, и его машущие руки на мгновение замерли, когда его товарищи поняли, что их забава унесла еще одну жертву.

Умирающий человек начал опускаться. Когда Хонус вытащил свой меч, по нему ударили дубиной. Его клинок сломался. Хонус остался с рукоятью, на конце которой был короткий плоский кусок стали. Остатки его меча остались в груди противника или лежали осколками на грязной дороге.

Пронзенный мужчина издал хриплый звук. Затем он упал на землю и больше не шевелился. На мгновение воцарилась тишина. Затем резкий голос нарушил тишину.

– Ну, парни, отправьте этого татуированного ублюдка на Темный Путь.